Лев Святого Марка.
Глава XVI. ОСВОБОЖДЕНИЕ "ПЛУТОНА" ИЗ НЕПРИЯТЕЛЬСКИХ РУК

Глава XVI
ОСВОБОЖДЕНИЕ "ПЛУТОНА" ИЗ НЕПРИЯТЕЛЬСКИХ РУК

Как только был спущен завтрак и закрылся вход в трюм, тотчас же двое пленных, взяв по бруску железа, начали сверлить дыру в перегородке. Работа продвигалась очень медленно, и только спустя часа четыре один из молодых людей, приложив глаз к просверленному отверстию, объявил, что виднеется маленький просвет, через некоторое время им удалось увеличить отверстие настолько, что через него можно было рассмотреть все помещение центрального трюма.

Там было сравнительно светло, так как люки были открыты, и молодые люди ясно могли видеть двух матросов, открывавших бочку с какими-то припасами.

- Я думаю, лучше обождать, пока стемнеет,-- сказал Франциск.-- Самое удобное время начать работу перед наступлением ночи, когда команда освободится от дел и наверху поднимется шум; люди начнут ходить по палубе, разговаривать, петь и этим заглушат шум нашей работы.

После тщательного осмотра выбрали наконец одну доску, над которой решили начать работу. В ожидании ночи некоторые из молодых людей прилегли уснуть, в то время как другие стали беседовать друг с другом.

- Ну, пора теперь начинать,-- объявил наконец Франциск.-- Вы, Паоло Паруччи, возьмете один брусок, я вооружусь другим, а Маттео - третьим.

Просунуть железные бруски между досками и бревнами оказалось вовсе не так легко, и прошло много времени, прежде чем им удалось справиться с этим делом.

- Готово ли у вас? - спросил Франциск наконец.

- Ого! Доска уже поддалась немного,-- сказал он через некоторое время.-- Оставьте ваши инструменты на тех же местах где они теперь находятся, а я попробую свое железо просунуть дальше.

После нескольких усилий гвозди поддались на целых два вершка, а затем доска уже совсем была вынута и положена на пол. Один из молодых людей хотел было пролезть в отверстие, но Франциск объявил, что придется сначала вынуть еще одну доску. Когда сняли и вторую доску, тогда приступили к обсуждению вопроса: что им делать дальше? И было решено немедленно устроить сообщение с их пленными товарищами, от которых они были отделены центральным отделением, служившим для склада оружия и припасов. Для этой цели они разделились на партии: Франциск в сопровождении четырех товарищей осторожно прокрался к складу оружия, который он разглядел раньше в отверстие, и здесь не без труда нашел среди разного оружия кинжал; затем ощупью, ступая как можно осторожнее, он добрался наконец до груды мешков, сложенных у противоположной стены один поверх другого почти до самого потолка трюма.

- Осторожно, не наскочите в темноте на бревна,-- предостерег их Франциск.-- Малейший шум может выдать нас. Теперь вы стойте смирно, пока я найду место, откуда можно начать работу в стене, отделяющей нас от наших матросов.

Франциск кинжалом просверлил дыру и, приложив ухо к отверстию, стал прислушиваться, но из трюма не было слышно ни звука, и тогда он крикнул в отверстие:

- Что вы, спите тут, что ли, все? - И опять стал прислушиваться.

Ответа, однако, не последовало, и тогда Франциск опять закричал:

- Боцман Ринальдо здесь?

- Здесь,-- ответил чей-то голос.-- Кто там спрашивает меня? Никак это голос господина Гаммонда?

- Да, это я. Мы вынули две доски из перегородки и пробираемся к вам с того конца судна; теперь и вам нужно сделать то же. Мы передадим вам в отверстие несколько кинжалов. Вам придется тоже вынуть с вашей стороны две доски из стены, чтобы можно было пролезть.

Затем Франциск дал подробные указания, как им придется пробивать себе путь, и прибавил, что к утру другого дня у них все уже должно быть готово, а что затем они должны не трогаться с места и ждать дальнейших приказаний.

Он сказал им, что все отобранное у них оружие свалено рядом с ними в кладовой с провизией и что, когда настанет время, они без труда одолеют генуэзцев и, может быть, благополучно возвратятся на "Плутоне" в Венецию.

Чувство восторга охватило бедных матросов, запертых в тесном помещении, и они с трудом могли удержаться, чтобы не выразить громко свою радость при одной мысли об освобождении из плена.

Убедившись в том, что матросы поняли его объяснения и выполнят работу согласно его приказанию, Франциск отошел от отверстия и стал пробираться обратно к складу оружия, где ощупью нашел два тонких коротких копья, которые он, одно за другим, просунул через отверстие к матросам.

Вернувшись к остальным товарищам, Франциск распорядился, чтобы они, расширив отверстие, передали матросам пять кинжалов из склада и забрали с их помощью еще несколько кинжалов на всякий случай.

Когда в трюм стали проникать утренние лучи, проснулся Матгео и был очень поражен, увидев, что все товарищи его еще спали. Он тотчас же разбудил Франциска и спросил его:

- Что же это значит, Франциск? Верно, что-нибудь неладное случилось? Отчего вы нас не разбудили ночью?

- Все идет отлично, Маттео. А не будили мы вас оттого, что для вас там не было работы. Мы уже передали матросам ножи и копья, и теперь они там работают над отверстиями в досках; потом мы соединимся с ними в следующем трюме и нападем на генуэзцев, когда представится удобный случай.

- А долго ли придется матросам работать, чтобы прорезать отверстие в стене?

- Я думаю, теперь у них уже почти все готово, Маттео, а если нет, то сегодня они, наверное, окончат свою работу.

- Мы скоро, значит, освободимся! - воскликнул радостно Маттео.

-- Это еще неизвестно. Нам необходимо выждать, пока представится удобный случай завладеть нашим судном, не дав генуэзцам возможности поднять тревогу и всполошить другие корабли, которые, вероятно, следуют за нами. А теперь я хочу еще заснуть часок-другой. Между прочим, Маттео, заткни ты чем-нибудь отверстие, которое мы просверлили, а то генуэзцы могут увидеть через него свет и явятся сюда узнать, что у нас творится.

В этот день пленные молодые люди были в таком тревожном состоянии, какого еще не испытывали с того дня, когда были взяты в плен. Тогда они были угнетены до того, что не в состоянии были даже разговаривать друг с другом. Одно сознание, что их флот потерпел поражение, что Венеции грозила опасность и, наконец, угрожавшая им самим участь быть заточенными в генуэзские тюрьмы, все это должно было действовать на них удручающим образом.

Позднее же, когда в них стала зарождаться надежда на освобождение, они заметно воспрянули духом. А теперь, когда многие из них убедились, что не все еще потеряно и есть надежда на освобождение, им казалось, что они не в состоянии оставаться дольше в бездействии в своем заточении. Некоторые даже стали убеждать и упрашивать Франциска совершить попытку к освобождению в эту же ночь, но Франциск не соглашался, настаивая по-прежнему на том, что надо выжидать удобного случая.

- А если такого случая вовсе не представится? - возразил один из молодых людей.

- Возможно, что и так,-- согласился Франциск,-- но нам нисколько не повредит, если мы подождем еще немного, так как сделать попытку мы всегда успеем. Хотя есть много вероятий, что наше нападение увенчается успехом, но все-таки неблагоразумно было бы рисковать. Вы знаете, что днем люк всегда открыт, и если бы нам удалось соединиться с нашей командой и незаметно пробраться на палубу, то, наверное, мы застали бы там всех генуэзцев в полном сборе готовых дать нам отпор; возможно в таком случае, что они и осилили бы нас. Ночью же, как вы знаете, люк всегда заперт и выбраться нам на палубу нет никакой возможности.

- Но если мы не можем напасть днем из опасения поднять тревогу, синьор Гаммонд, а ночью и подавно, то что же остается нам в таком случае делать?

- Вот этот-то вопрос и надо обсудить,-- отвечал Франциск.-- Я вот что придумал: надо прорезать отверстие в палубе, чтобы пробраться туда незаметно из нашего ли трюма или из соседнего. Работа эта вовсе не трудная; трудно только сделать ее так, чтобы нас не застали врасплох. К счастью, мы хорошо знаем расположение кают над нами, так что можем начать в таком месте, где труднее всего было бы обнаружить нашу работу. Я уже хорошо обдумал это дело и решил, что лучше всего начать работу под капитанской каютой.

- Но она, наверное, занята кем-нибудь,-- заметил Паруччи.

- Да, несомненно, но, несмотря на это, все-таки удобнее приступить к работе именно под ней. Вы, Паруччи, знаете, конечно, что Карло Боттини устроил в своей каюте низенькое широкое сиденье вдоль стен своей каюты; он называл это своим диваном. Если я не ошибаюсь, диван этот отстоял приблизительно на фут от пола и был около четырех футов ширины. Вот я и полагал бы прорезать две доски под этим сиденьем, так, чтобы никто в каюте и не заметил этого. Придется работать, конечно, с большой осторожностью. Выберите кинжалы поострее; только старайтесь как можно меньше шуметь и не отламывать кусков дерева, а прорезать доски так, чтобы они еле-еле держались, пока мы не приступим к нашей попытке прорваться в каюту.

Маттео вдвоем с другим молодым человеком приступили к работе и только к вечеру следующего дня им удалось сделать то, что требовалось.

На другое утро пленные заметили, что был спущен якорь и корабль простоял два дня неизвестно в какой гавани; впрочем, они догадывались, что находятся или у берегов Сицилии, или же на юге Италии. Спустя несколько часов после поднятия парусов они по движению судна поняли, что ветер крепчает; волны с такой силой и таким шумом ударячи о корабль, что внизу пленные с трудом могли переговариваться друг с другом. Они сильно приободрились, когда судно ускорило ход, так как теперь удобный случай, которого они с нетерпением ожидали, давался им, так сказать, прямо в руки. При таком сильном ветре суда будут, конечно, держаться в отдалении друг от друга во избежание столкновения, и всякие крики будут заглушены шумом ветра и бушующих волн.

Как только стемнело и люк среднего трюма был закрыт, молодые люди тотчас же отняли доски, прислоненные к стене, и Франциск со своими товарищами принялись перекладывать мешки в отдаленный угол, так что сделанное матросами отверстие совершенно освободилось. Наконец Франциск проник через проход к матросам.

- Все готово, ребята! - объявил он, войдя к команде.-- Ты, Ринальдо, наблюдай за тем, чтобы люди проходили поодиночке. При выходе каждому будет дано в руки оружие и указано место, на котором он должен стоять в ожидании дальнейших приказаний. Не забудь, что необходимо соблюдать строжайшую тишину, чтобы не обратить на себя внимания генуэзцев; иначе - все пропало.

Когда все матросы были вооружены и готовы к нападению, Франциск вошел в отделение, в котором Маттео со своими товарищами были заняты отрезанием досок под диваном верхней каюты. Он вошел как раз в то время, когда работа их была окончена, и они без больших усилий уже успели снять две отрезанных доски. Двое молодых людей приподняли на руках Франциска настолько, что он мог просунуть голову через сделанное отверстие и оглядеть каюту, в которой, как оказалось, никого не было. Франциск подал условный знак, и его приподняли еще выше, так что половина его туловища просунулась в отверстие; затем он пролез в каюту, подполз под диван и лежал там неподвижно, пока Паруччи и Маттео тоже влезли наверх. Вслед за ними появились и остальные, так что в каюте собралось уже около пятидесяти вооруженных людей, теснившихся друг к другу в маленьком помещении.

пока не поднимется тревога, и тогда все должны разом ринуться на наших врагов. Бейте всех прямо рукоятками ваших сабель; нет надобности прибегать к кровопролитию, но помните, что у генуэзцев за поясом всегда имеются ножи, и берегитесь, чтобы не попасться врасплох.

Сказав это, Франциск открыл дверь и, пройдя коридор, пробрался через наружную дверь прямо на середину палубы. Ветер дул хотя сильный, но не такой порывистый, как это им казалось, когда они находились в трюме. Ночь была очень темная, но глаза Франциска, привыкшие к темноте благодаря долгому пребыванию в трюме, легко отличали почти каждый предмет на палубе. Тут было всего несколько матросов, большинство же команды находилось в своих помещениях. Офицеры стояли на задней части палубы, облокотившись о борт судна. Тихо следом один за другим постепенно пробралось на палубу до тридцати человек пленных. Вдруг один из генуэзских офицеров обернулся и при слабом свете фонаря заметил движение какой-то темной массы людей. Он принял их за своих матросов и крикнул:

- Что вы там делаете? Зачем вы собрались на палубе без приказания?

- Ступайте, Паруччи,-- шепотом сказал Франциск,-- с вашими людьми вперед; сбейте с ног находящихся на палубе, а потом ворвитесь в помещение матросов и постарайтесь справиться с ними, прежде чем они успеют схватиться за оружие. Я соберу остальных людей и с ними нападу на офицеров.

- Что у вас там такое? Чего вы разбегались там?

Франциск вбежал по лесенке на корму, сопровождаемый своими людьми, и прежде чем офицер успел сообразить, что означало это внезапное нападение, и обнажить свою саблю, он уже был сбит с ног. Капитан и три офицера, стоявшие у руля, обнажили сабли и хотели броситься вперед, но Франциск громко крикнул им:

- Бросьте оружие! Сдавайтесь! Сопротивление бесполезно!

Увидев перед собой группу вооруженных людей, офицеры окаменели от изумления и молча опустили свое оружие. Франциск приказал отвести офицеров в капитанскую каюту и приставить к дверям караул, а сам с другими матросами поспешил на помощь Паруччи. Но там уже все было кончено. Генуэзцы, застигнутые врасплох, сразу же сдались, как только ворвались к ним вооруженные матросы. Судно снова было в руках венецианцев.

в фонаре. А теперь надо незаметно проскользнуть мимо генуэзских судов.

- Я сейчас насчитал там шестнадцать фонарей,-- сказал Маттео.

- Это, вероятно, четырнадцать галер, которые вместе с нами были взяты в плен, а два огня на галерах, которые стерегут их.

Затем Франциск отдал приказание, чтобы люди приготовились к бою, и не прошло пяти минут, как Паруччи доложил, что все готово.

вероятно, что там на каждой галере, как и на "Плутоне", не более пятидесяти человек команды, и мы осилим их прежде, чем они соберутся дать нам отпор. Надо полагать, что в трюмах у них тоже содержатся наши пленные. Тотчас после того, как мы завладеем кораблем, я возвращусь сюда, а вас оставлю с вашей командой на отбитом корабле. Когда вы разместите там взятых в плен генуэзцев, сейчас же освободите из трюма всех наших пленных. Я буду держаться вблизи вас, чтобы мы могли переговариваться с вами, и вы мне сообщите, сколько найдете наших пленных.

Постепенно двигаясь вперед, "Плутон" уже совсем приблизился к кораблю, о котором шла речь, и наконец стал рядом с ним. Только тогда было замечено его появление и послышался с корабля оклик "Куда вы едете? Убирайтесь отсюда, а то пробьете бока корабля. Отчего у вас не зажжен фонарь?"

Франциск дал какой-то невнятный ответ, а минуту спустя "Плутон" уже стоял у левого борта корабля. Сразу несколько рук ухватились за снасти и сцепили корабли абордажными крюками. Затем Франциск вместе со своей командой перелез за борт и вскочил на палубу корабля. Дело обошлось почти без боя. Генуэзцы были так поражены внезапным появлением вооруженных людей на палубе их корабля, что, будучи совершенно безоружными и вовсе не подготовленными к бою, в смятении отступили, а некоторые беспрекословно сдались, и спустя несколько минут корабль уже находился во власти венецианцев,

- Теперь скорее назад на "Плутон",-- скомандовал Франциск,-- а то корабли пробьют друг другу бока. Вы, Паруччи, останьтесь пока здесь.

Быстро сняли абордажные крюки, и "Плутон" отчалил от своей добычи. Вскоре, однако, Ринальдо доложил, что на "Плутоне" от полученных им повреждений открылась течь.

"Плутон" все время держался поблизости захваченного им судна, и Паруччи в скором времени крикнул, что он освободил двести человек пленных венецианцев.

- Сейчас же раздайте им оружие! - закричал ему в ответ Франциск.-- Потушите ваши огни и, ни минуты не медля, сразу нападайте на корабль, на котором виднеется свет с правого борта вашего корабля; я заберу его с собой в порт. Как только вы завладеете этим кораблем, сейчас же спустите паруса на обоих кораблях; оставьте только один маленький передний парус.

"Плутон" отошел от взятого в добычу корабля и направил ход к другому, ближайшему кораблю, которым удалось завладеть так же легко, как и первым, но на этот раз у "Плутона" сорвало ванты-путины

На этом корабле оказалось всего сто пленных венецианцев. Они были вне себя от удивления и восторга, когда узнали, что корабль опять в руках венецианцев. Франциск приказал им, чтобы они в течение ночи держались как можно ближе к его судну, так как возможно, что потребуется их помощь. Некоторое время буря все более и более усиливалась. Когда Франциск со своими судами удалился настолько, что огни генуэзских галер исчезли из виду, он велел поднять фонарь для того, чтобы дать сигнал другим его кораблям.

С наступлением утра буря совсем утихла, и Франциск тотчас же велел команде поднять мачту и приладить ее на место. Задача эта была далеко не из легких, так как огромные волны сильно качали судно. К полудню, однако, мачта была установлена и можно было ставить паруса.

К этому времени Паруччи успел нагнать их с захваченным им кораблем.

На грот-мачте "Плутона" взвился флаг с изображением льва Святого Марка и, как только еще несколько таких же флагов были подняты и на других судах, крики восторга команды слились в одно общее ликование.