| Автор: | Голдсмит О. |
| Категории: | Повесть, Философская монография |
Письмо CXIII
[Об одной чрезвычайно важной литературной полемике, ведущейся при помощи эпиграмм.]
Лянь Чи Альтанчжи - Фум Хоуму,
первому президенту китайской Академии церемоний в Пекине.
Споры между людьми учеными здесь ведутся теперь гораздо лаконичнее, чем прежде. В свое время на фолиант отвечали фолиантом, а боец всю жизнь тратил на один-единственный поединок. Нынче же долгие споры не в моде: их решает эпиграмма или акростих {1}, а воин, подобно внезапно напавшему татарину, либо сразу одерживает победу, либо пускается в бегство.
Сейчас весь город занят весьма серьезным литературным диспутом. Ведется он с большим ожесточением и с надлежащей долей эпиграмматической остроты. Дело в том, что некоему сочинителю опротивели физиономии некоторых актеров и он выразил свое отвращение в стихах {2}. Комедианты в свой черед обрушились на него и стали всех уверять, что он бездарность, затем что пишет он ради хлеба насущного, а их физиономии, напротив, хороши. Тогда на помощь поэту пришел критик и стал утверждать, что стихи эти великолепны и остроумны и что сочинить их тот смог лишь с помощью друзей {3}. После этого друзья ополчились на критика и доказали, что стихи сочинены самим поэтом. Вот так они все вцепились друг другу в волосы: друзья - критику, критик - актерам, актеры - поэту, а тот, в свою очередь, актерам. Чем кончится эта свара и кто тут прав, сказать невозможно. Город следит за их борьбой, не присоединяясь ни к одной из сторон, подобно тому герою древней легенды, который наблюдал, как рожденные землей братья рубили друг друга и все пали в этой кровавой сече.
Примерно так же ведется и вышеупомянутый спор, только противники здесь отличаются от бойцов из легенды тем, что каждая новая рана придает им силу для ответного удара и хотя они как будто стараются друг друга погубить, на самом деле набивают себе цену и способствуют собственной известности. Ведь как рассуждает каждый из них: сегодня в газете появится мое имя, а завтра имя моего соперника. Публика, разумеется, станет о нас расспрашивать, и по крайней мере уличная чернь узнает про нас, хотя ничего достойного славы мы не совершили. Мне довелось читать о таком споре, случившемся здесь лет двадцать назад. Хильдебранд Джейкоб {4}, если мне не изменяет память, и Чарлз Джонсон {5} оба были поэты, и оба снискали себе немалую известность, ибо Джонсон написал одиннадцать пьес, поставленных с большим успехом, а Джейкоб, написавший только пять {6}, сколько же раз смиренно благодарил зрителей за незаслуженные рукоплескания. Вскоре они прониклись горячей любовью к таланту друг друга. Они писали, они горячились, и каждый требовал у публики похвал в адрес собрата по перу {7}. Джонсон уверял публику, что никто из ныне живущих поэтов не обладает легкостью и изяществом Джейкоба, а Джейкоб утверждал, что никто не способен изобразить страсть, как Джонсон. Их взаимные восхваления не были напрасны: город смотрел их пьесы, восторгался ими, читал их и, ничего в них не осуждая, благополучно забывал. Однако вскоре против этого могучего содружества выступил Тибальд {8}. Тибальд уверял, что в трагедиях одного встречаются погрешности, а в комедиях другого остроумие подменяется пустой болтовней. В ответ на это союзники набросились на него, точно тигры. Они отвергали упреки хулителя и выражали сомнение в его искренности. Долгое время образованные люди спорили о том, кто же из этой троицы наиболее велик - Джейкоб, Джонсон или Тибальд. Ведь все они успешно писали для театра, имена их упоминались чуть ли не в каждой газете, а сочинения имелись в любой кофейне. Но вот в самый разгар этой борьбы появился еще один, четвертый {9}, соперник и затмил всех троих вместе с их трагедиями, комедиями и прочим.
С того момента они стали мишенью для критики: не проходило буквально и дня, чтобы их не называли презренными писаками. Критики, бывшие врагами Драйдена и Попа, стали их врагами. И вот Джейкоб и Джонсон вместо того, чтобы исправить свои недостатки, объяснили нападки критики завистью. И поскольку Драйден и Поп тоже подвергались нападкам, наши сочинители почли себя равными Драйдену и Попу.
Но возвратимся к нашей истории: главным оружием борьбы ее участники избрали эпиграмму, которой никто доселе не пользовался с таким совершенством. Обе стороны обнаружили поразительную изобретательность. В результате появился на свет новый род сочинений, который следовало бы, пожалуй, назвать не эпиграммой, а эпиграмматической диссертацией. Она состоит из прозаической предпосылки, затем следует эпиграф - строки из Роскоммона {10}, далее - сама эпиграмма, а в конце - пояснения, растолковывающие ее смысл. Впрочем, ты сам можешь познакомиться с ней и ее прикрасами.
{* Ценой в один шиллинг (стоимость поэмы).
** Милосердие.}
Последние строки, несомненно, написаны мастерски. Это тот род аргументации, который называют озадачивающим. Противник повергается в растерянность, так как не в силах ничего ответить. Его подняли на смех, а он безуспешно пытается разгадать смысл остроты. Из нее следует, что у автора есть корыто, что это корыто вонючее и что это вонючее корыто хлещет через край. А почему оно хлещет через край? А потому, что у автора карман, как сито.
Появилась и еще одна попытка в таком же роде. Эпиграмма, сочиненная по тому же поводу, которая так плотно набита содержанием, что критик мог бы без труда поделить ее на добрых пятнадцать эпиграмм, причем каждую со своим жалом. Но ты сам в этом убедишься.
Как прикажете это понимать? На мой взгляд, дабы сделать это сочинение вполне совершенным, автору, как и в предыдущем случае, следует снабдить его примечаниями. Здесь чуть не каждое слово нуждается в объяснениях и притом довольно пространных. ВЫ, ОН, Я! А если спросить: а кто вы собственно такие? Нам представлены здесь неизвестные персоны, о которых через секунду забываешь. Следовательно, имена их необходимо было привести в примечаниях. Когда же читатель доходит до слов "велик иль мал", загадка становится просто неразрешимой. Можно сколько угодно углубляться в ее разрешение, так никогда и не догадавшись, в чем же соль. Да будет в таком случае известно, что слово "мал" взято исключительно ради рифмы, а слово "велик" - лишь потому, что его уместно поставить рядом со словом "мал".
и я нажил врагов больше, чем рассчитывал. Я уже получил несколько писем от здешних ученых и исполнился дурных предчувствий. Могу с уверенностью сказать, что в этом городе я не обидел ни одно живое существо за исключением моего соперника доктора Рока; и все-таки, если верить письмам, которые я чуть не каждый день получаю, а также тем, которые появляются в печати, одни находят меня скучным, другие - развязным, в одних я представлен желчным, в других тугодумом. Клянусь предками, мне живется хуже летающей рыбы: стоит опуститься на дно, как за мной охотится прожорливая акула, не успею всплыть, как на меня набрасываются дельфины, а когда поднимаюсь на крыльях, на меня кидаются хищные птицы, что кружат над морской пучиной. Прощай!
Примечания
1 Акростих - стихотворение, в котором начальные буквы строк составляют какое-нибудь слово или фразу.
2...выразил свое отвращение в стихах: - В марте 1761 г. поэт-сатирик Чарлз Черчилль (1731-1764), знаток и завсегдатай театра, опубликовал анонимно сатирическую поэму "Росциада" (по имени Квинта Росция, римского актера, жившего в I в. до н. э.), которая тотчас приобрела скандальную известность. Черчилль нарисовал иронические портреты драматургов, антрепренеров и актеров. Он высмеял даже Гаррика, сравнив его с карликом Коуном, которого показывали в городских тавернах. Однако в финале Шекспир выносил окончательное решение и, перечислив достоинства Гаррика-актера, предлагал ему занять пустующее кресло Росция.
3...сочинить... с помощью друзей. - В марте 1761 г. в издававшемся Смоллетом журнале "Критическое обозрение" был опубликован резко отрицательный отзыв о "Росциаде", а ее авторство было приписано приятелям Черчилля - Роберту Ллойду (1733-1764), поэту и драматургу, автору поэмы "Актер", и Джорджу Кольману-старшему (1732-1794) - известному комедиографу и журналисту.
"Роковое постоянство", трех комедий и поэм.
5 Джонсон Чарлз (1679-1748) - плодовитый драматург, автор трагедий и комедий, ставившихся на сцене Друри-Лейна с 1711 по 1733 г.
6...написавший только пять... - Джейкоб - автор четырех пьес, а Джонсон - девятнадцати.
7...похвал в адрес собрата по перу. - Это утверждение о взаимных восхвалениях не имеет основания, ибо Джейкоб успел написать лишь одну пьесу до того, как в 1732 г. закончилась карьера Джонсона-драматурга.
8 Тибальд (Теобальд) Льюис (1688-1744) - драматург, автор нескольких трагедий, преимущественно на античные сюжеты, писал также поэмы. Голдсмит не совсем точен: первая пьеса Тибальда "Персидская принцесса" была поставлена в Друри-Лейне еще в 1708 г.
10 Роскоммон Вентворт Диллон (1633-1685) - поэт, организовавший литературную академию, где занимались преимущественно переводами античных, писателей. Перевел "О поэтическом искусстве" Горация и эклоги из "Буколик" Вергилия.
11 Эпиграмма. - Принадлежат ли обе приведенные в этом письме эпиграммы перу Голдсмита, неизвестно. Первая из них незадолго перед тем была напечатана в газете "Общественные ведомости" (4.IV.1761), в которой десять дней спустя было опубликовано и это письмо.
"Опыта о переводе стихов" Роскоммона (272-273), однако вторая строка в оригинале существенно отличается.
13 Бавий (I в. до н. э.)- бездарный римский поэт, осмеянный Вергилием в его "Буколиках" (III эклога).
15 Рок - см. прим. LXVIII, 3.