В прериях Техаса.
Глава IV

Глава IV

Было уже настолько светло, что можно было различать окружающие предметы, когда Милли Фэйр выглянула из повозки, тщетно надеясь, что сможет подать прощальный приветственный знак тому молодому человеку - Тому Доону. Ее отчим всегда почему-то чрезвычайно интересовался другими отрядами, хотя избегал какого бы то ни было общения с ними. Но в лагере Хэднолла все было тихо и никого не было видно. Вскоре серый утренний туман поглотил деревья и повозки. Милли снова улеглась и закрыла глаза. Соц не вернется снова. Скрип колес и топот копыт не только разгоняли дремоту, но и доказывали ей, что началось в действительности то путешествие по прерии, которого она так боялась.

Путешествие это сулило только одну приятную перспективу - снова встретить где-нибудь высокого красивого незнакомца, который так ласково беседовал с ней и так задумчиво смотрел на нее. Ни на что другое, кроме как просто на встречу с ним, она и не надеялась! Отчим запретил ей дружить и даже знакомиться с охотниками. Пять недель совместной жизни с ним многому научили, и она боялась его. Оскорбительное обращение с ней накануне вечером в присутствии Тома Доона возмутило ее. Она думала о том, что скоро, через год, наступит время, когда она будет совершеннолетней, и это даст ей свободу.

Встреча с Томом Дооном произвела на Милли неизгладимое впечатление. Его взгляд преследовал девушку и даже в темноте вызвал краску на се лице. Сердце Милли трепетало от его слов, полных страха и упрека: "Я, может быть, никогда больше не увижу вас!" Не все ли равно, чем они были вызваны! Она не могла сомневаться в искренности этого молодого человека с такими ясными глазами и такой приятной речью. Он был серьезен. Он хотел сказать, что будет огорчен, если больше не увидится с ней. А как отнесется она к тому, что никогда не увидит его? Она этого не знала. Но, увидев его раз, почувствовала, что жить ей стало легче. Так в душе Милли Фэйр зародилась мечта.

На долю девушки выпала тяжелая судьба. Она не помнила своего отца, который пропал без вести на войне. Трагедия наступила, когда мать ее вышла замуж за Рэндолла Джэтта и после этого прожила всего лишь несколько месяцев. Родственников у Милли не было. Облегчение она почувствовала только тогда, когда отчим уехал охотиться на бизонов. Однако вернулся он с другой женой - женщиной резкой и бессмысленно ревнивой по отношению к Милли. Он продал свою маленькую ферму на берегу Миссури и увез жену и Милли на юг, увлеченный перспективой обогащения охотой на бизонов.

С самого начала Милли боялась этого путешествия, но не могла противиться. Она была всецело во власти Рэндолла Джэтта. Кроме того, ей некуда было деться, она не знала никакой другой работы, кроме той, которая выпадает на долю дочери фермера. Она была апатична, мечтательна и немного болезненна. Такой оставалась она в течение всего путешествия, пока не наступил день, когда доброта, проявленная ею по отношению к лошади, не столкнула ее с Томом Дооном. Что отличало его от всех других людей?

...Повозка катилась по неровной дороге. По внезапно осветившейся парусине стало ясно, что взошло солнце. Милли слышала бренчание упряжи на лошадях. За ней следовала повозка, которой правил Джэтт. Движение и шум казались более сносными, когда она думала о той перемене, которая произошла в ней за один день. Хорошо, что она, как и другие охотники, едет по этой дороге. Ведь Том Доон тоже относится к их числу. С каждой мыслью усиливались ее неясные и глубокие переживания, в которых она не могла разобраться. Она вспоминала вчерашний день, случайную встречу, неожиданный странный взгляд... Вспоминала, как следила за лагерем Хэднолла, чтобы увидеть этого высокого молодого человека, как слушала болтовню Джэтта с товарищами о других отрядах, мечтала о новой встрече с Томом Дооном. И совсем не страх перед отчимом заставил ее убежать от Тома. Незнакомое волнение внезапно охватило ее от прикосновения его руки, взгляда, слов... Милли снова почувствовала, как забилось ее сердце, сильнее стала вздыматься грудь, как смутные сладостно-жуткие мысли перегоняли одна другую...

Но минуту спустя Милли вспомнила о том, что находится в повозке, едет куда-то вдаль и не известно, что ждет ее впереди. Если она и радовалась чему-нибудь, то только тому, что могла наедине отдаваться своим мыслям. Эта повозка с парусиновым навесом была как бы ее домом. Джэтт никогда не мешал ей укрываться в своем уголке. И теперь пробудившимся женским чутьем она поняла, что причина этого в том, что ему не нравились обращенные на нее взгляды мужчин. Но сам он пристально смотрел на нее своими суровыми голубыми глазами. У Тома Доона были совсем другие глаза: такие внимательные и ласковые...

Такой переход от трезвых размышлений к смутным чарующим мечтам был новостью для Милли. Сначала она противилась этому, но потом поддалась. Ведь это давало возможность забывать о действительности! 

* * *

Когда повозка остановилась, Милли откинула задний полог и, взяв сумку с зеркалом, щеткой, мылом и полотенцем, вышла. Остановку сделали под деревьями. Было жарко, и Милли решила надеть свою широкополую шляпу, как только вымоется и причешется.

-- Доброе утро, мисс, - протяжно сказал правивший ее повозкой Кэтли. Это был загорелый парень лет сорока, неуклюжий, со следами бурной жизни на изрезанном морщинами лице. Но Милли инстинктивно относилась к нему с доверием и не избегала, как других.

-- Доброе утро, мистер Кэтли, - ответила она.

-- Не дадите ли вы мне немного воды?

-- Конечно, мисс. Сейчас дам, - охотно отозвался он и, порывшись под сиденьем, достал таз и поднес его к бочонку, привязанному сбоку к повозке.

-- На этой остановке воды нет, Кэтли, - произнес сзади грубый голос. - Воду надо беречь.

-- Хорошо, хозяин, буду беречь, - ответил он, вынимая втулку из бочонка. Он подмигнул Милли и умышленно налил полный таз, затем поставил его на ящик в тени повозки и сказал: - К вашим услугам, мисс.

Милли поблагодарила его и не спеша стала умываться. Она знала, что внимательный взгляд Джэтта следит за каждым ее движением. И когда он грубо прикрикнул, это не застало ее врасплох.

-- Поскорее, Милли. Принимайся за работу, незачем тебе прихорашиваться!

Милли так мало заботилась о своей наружности, что едва взглянула в зеркало. Надев широкополую шляпу, которая одновременно и защищала глаза от яркого света, и скрывала ее лицо, она стала помогать по хозяйству. 

* * *

Миссис Джэтт, мачеха Милли, стояла на коленях перед миской с мукой и водой, в которой месила тесто для лепешек. Солнце, по-видимому, не мучило ее, ибо она была без шляпы. Это была еще молодая красивая женщина, смуглая, с правильными чертами полного лица, но угрюмая и озлобленная.

окружающим его людям.

Все работали быстро, но в этой работе не чувствовалось дружного единства людей, объединенных одной хотя и опасной, но заманчивой целью. Все как бы покорялись чьей-то воле. Вскоре завтрак был готов, и мужчины стали протягивать с зерном. Во время еды она внимательно наблюдала за окружающими из-под широких полей своей шляпы.

Фоллонсби был давним знакомым Джэтта и, по-видимому, пользовался его доверием, так как они часто совещались вполголоса. Это был высокий худощавый человек с неприятным лицом, красным от пьянства и от постоянного пребывания на воздухе, и глазами, в которые Милли никогда не решалась взглянуть дважды. Позднее присоединившийся к маленькому отряду Пруайт был небольшого роста, хотя и крепкого телосложения, с изжелта-бледным лицом, замечательным тем, что острый подбородок его выдавался дальше, чем выпуклый лоб. Его внешность была еще более отталкивающей, чем у Фоллонсби. Это были охотники на бизонов, увлеченные надеждой на крупное обогащение от продажи шкур. Из этого немногого, что Милли могла узнать, она поняла, что все они, кроме Кэтли, в равных долях участвовали в прибыли от охоты. Милли несколько раз слышала совещания по этому поводу, которые всегда прекращались, когда она подходила ближе.

Со вчерашнего дня Милли стала интересоваться своим отчимом и его компаньонами. Этот интерес появился после встречи с Томом Дооном и наблюдения за лагерем Хэднолла. Она ясно увидела, насколько отличаются друг от друга эти отряды. В лагере отчима не слышно было ни приветливых или ласковых слов, ни веселого смеха... Она никогда не относилась доброжелательно к Джэтту, но в последнее время он казался ей довольно сносным. Когда же появились его компаньоны и началось путешествие в страну бизонов, Милли почуяла в нем что-то зловещее.

-- Ну, пошевеливайтесь, - резко приказал Джэтт, окончив еду и поднимаясь.

-- Остановимся ли мы сегодня на ночь в Уэд-Кроссинге? - осведомился Фоллонсби.

-- Нет. Мы запасаемся водой и дровами здесь и поедем дальше, - отрывисто ответил Джэтт.

Остальные мужчины ничего не сказали. Все встали и занялись своим делом. Мужчины запрягали лошадей, жевавших овес из подвязанных к мордам мешков, Милли вытирала посуду, которую молча и поспешно мыла миссис Джэтт.

-- Мама, я... мне очень не хочется ехать на эту охоту, - решилась наконец сказать Милли, потому что не в силах была больше выносить этого молчания.

-- Я не твоя мать, - резко ответила та. - Зови меня Джэн, если тебе неприятно называть меня миссис Джэтт.

-- Неприятно? Почему мне это неприятно? - тихо и изумленно спросила Милли.

-- Ты не состоишь в родстве ни с Джэттом, ни со мной... Что касается меня, то мне эта охота тоже не по душе. Я говорила об этом Джэтту, и он ответил: нравится это тебе или не нравится, но ты поедешь. По-моему, тебе следовало бы лучше молчать.

Милли была в таких отношениях с отчимом, что не нуждалась в таком предостережении. С этого момента она решила внимательно присматриваться и прислушиваться ко всему. Возможно, что недовольство жены и молчаливость товарищей объяснялись властным характером Джэтта.

Когда все было готово к дальнейшему путешествию, Милли спросила Джэтта, нельзя ли ей ехать рядом с возницей.

-- Нет, нельзя, - ответил Джэтт, усаживаясь на свое место.

-- Но у меня устает спина. Я не могу лежать все время, - запротестовала Милли.

-- Джэн, ты поедешь с Кэтли, а Милли - со мной, - сказал Джэтт.

-- Вот дурак! - проворчала жена с внезапным злым огоньком в глазах, что поразило Милли. - Уж не влюбился ли ты в эту красотку, Рэнд Джэтт?

-- Молчи! - ответил Джэтт, и в голове его чувствовалось раздражение и смущение.

-- Ты страшно боишься, как бы какой-нибудь мужчина не загляделся на эту девицу, - продолжала она, не обращая внимания на его нахмуренные брови. - Как же тогда она найдет себе мужа?

Джэтт грозно взглянул на нее и стиснул зубы.

-- Замолчишь ты? - яростно крикнул Джэтт.

Когда жена его уселась рядом, Джэтт погнал лошадей на дорогу. За ними уехали в своей повозке Пруайт и Фоллонсби, а Милли осталась одна с Кэтли, который явно забавлялся всей этой историей и сочувствовал ей.

-- Полезайте сюда, мисс, - сказал он.

Милли колебалась, но затем новое настроение пересилило ее старую привычку к послушанию, и она проворно поднялась на сиденье рядом с возницей.

-- Конечно, здесь на солнце будет жарче, но зато есть ветерок, и вы можете смотреть по сторонам, - сказал он.

-- Здесь гораздо лучше.

Кэтли щелкнул длинным кнутом, и лошади тронулись легкой рысью.

-- Мы едем к индейской территории? - спросила Милли возницу.

-- Мисс, мы уже находимся на этой территории, - ответил он. - Не знаю точно когда, но во всяком случае через несколько дней мы будем в Пэнхэндле, в Техасе.

-- Там и водятся бизоны?

-- Точно не знаю, но Джэтт говорил, что главное стадо направляется на север и, по слухам, находится где-то около Красной реки.

-- И все охотники собираются в одном месте?

-- Да, конечно. Там, где водятся бизоны.

Милли не стала задумываться, хотя смутная надежда зародилась в ее душе. Она была удивлена, что ей захотелось разговаривать и расспрашивать о разных вещах.

-- Эта местность вам не знакома? - спросила она.

-- Нет, мисс. До этой поездки я никогда не бывал западнее Миссури. Думаю, что нам предстоят большие трудности. Вчера вечером я встретил несколько охотников. Они праздновали свое прибытие в город, и я не мог многого добиться от них. Но, насколько я понял, там, куда мы едем, будет скверно. Я опасаюсь, что это неподходящее место для такой девушки, как вы.

-- Я тоже боюсь этого, - сказала Милли.

-- Джэтт не настоящий ваш отец? - спросил Кэтли.

-- Он мой отчим, - ответила Милли и в нескольких словах рассказала Кэтли о себе с того времени, когда ее мать вышла замуж за Джэтта.

-- Так, так, теперь все понятно, - ответил Кэтли, несомненно, сочувственным тоном. Он не стал объяснять, что хотел этим сказать. Очевидно, ее простой рассказ заставил его замолчать. Однако симпатия к ней чувствовалась еще сильнее, чем раньше. Ее особенно поразило, что он как будто перестал опасаться сказать что-либо против ее отчима.

Дни проходили за днями, бесконечно тянулось путешествие по широко раскинувшимся прериям, однообразная лагерная работа сменялась сном, приносившим отдых и забвение.

Милли всегда наблюдала восход и закат солнца. И только эти два события доставляли ей удовольствие. Она исчерпала запас рассказов Кэтли и его ограниченные сведения о местности. Он был единственным человеком в их отряде, с кем она могла и хотела говорить. Фоллонсби был, очевидно, женоненавистником. Пруайт дважды подходил и заговаривал с ней. Но он был слишком назойлив, и она сразу прекратила его попытки к ухаживанию. Зоркий взгляд миссис Джэтт не пропускал ни одного движения мужа, когда он бывал с Милли. Это постоянное наблюдение заставило наконец Джэтта держаться в отдалении от нее.

Однако в его взгляде было что-то такое, что заставляло Милли трепетать. По мере того как проходили дни и сменялись мили, характер Джэтта все больше изменялся. Здесь, в этой обстановке, грубость, резкость и затаенная злоба казались его природными свойствами.

Теперь не проходило ни дня без того, чтобы Джэтт не обгонял какой-нибудь отряд в две-три повозки. Он объезжал их по дороге или проезжал мимо, когда они располагались лагерем. Когда же он встречал повозку, нагруженную шкурами бизонов, то всегда находил время остановиться и побеседовать с охотниками.

Джэтт торопился вперед. Лошади у него были молодые и сильные. Он взял запас овса. И они не ослабевали, хотя он и загонял их до крайности. Серые широко простирающиеся прерии индейской территории сменились зеленым холмистым простором Пэнхэндла в Техасе. Десять дней тому назад они едва ли пересекали одну речку в день. Теперь же они попадались часто, правда все узкие и небольшие. Деревья вдоль этих речек были зеленые и пышные, составляли контраст с холмистой поверхностью равнин.

У Милли создалось впечатление, что при других, более счастливых условиях она обрела бы новую радость и свободу, уносясь в этот простор.

Очевидно, он предполагал остановиться здесь не только на одну ночь. Вопреки обыкновению Джэтт ничем не занимался, помог только разгрузить повозки, а затем, оседлав лошадь, ускакал в лес. Было уже темно, когда он вернулся. Ужин отложили до его возвращения. Во всех словах и движениях его чувствовалось возбуждение и грубое самодовольство. И он возвестил своим громким голосом:

-- Здесь, поблизости, бизоны прошли на водопой. Мы напали на отставших. Останемся здесь и будем охотиться. Подождем, не подойдет ли сюда и главное стадо.

Это известие не произвело особого впечатления на его товарищей. Никто из них не разделял радостного чувства, которое Джэтт тщетно старался скрыть. После ужина он распорядился заточить ножи и проверить ружья.

Джэтт не мог сдержать свою бьющую через край силу и жажду деятельности. По-видимому, окончание путешествия вызвало в нем такой подъем и расположило к обильной выпивке. Милли и раньше знала его приверженность к вину. Выпив, он становился менее резким и грубым, а иногда даже сентиментальным. Милли не раз приходилось уклоняться от его излияний. ну а сейчас ей нечего было беспокоиться об этом, так как ревнивая миссис Джэтт не спускала глаз со своего мужа.

Однако Джэтт, воспользовавшись тем, что жена его находилась в повозке или где-то в другом месте, подошел к Милли, сидевшей у раскрытого полога своей повозки.

-- Да? Это будет хорошо, - ответила она, отклонившись немного от его разгоряченного лица.

-- Послушай, давай освободимся от этой старухи, - прошептал он. При дрожащем свете костра в глазах его сверкнула дьявольская усмешка.

-- От кого... от чего?.. - запинаясь, пробормотала Милли.

-- Ты знаешь! От жены.

-- Что-то ты стала непонятливая, - смеясь, продолжал он. - Подумай хорошенько.

-- Спокойной ночи, - пробормотала Милли, поспешно ускользнула в повозку и дрожащими пальцами стала завязывать края полога. Голова у нее кружилась. Был ли Джэтт только пьян? Обдумывая это происшествие, она старалась убедить себя, что в Джэтте говорило только раздражение против жены. И вдруг она услышала, что он произносит имя, которое заставило забиться ее сердце.

-- Ну да, Хэднолл, говорю я вам, - отчетливо произнес он. - Его отряд где-то здесь, в лесу. Я видел следы его колес и лошадей.

-- Рэнд, если бы я был главарем отряда, я не стал бы охотиться на бизонов рядом с Хэдноллом.

-- А почему же нет? - спросил Джэтт.

-- Я знаю, что говорю. Компаньон Хэднолла, Пилчэк, - старый, опытный охотник и разведчик...

-- Гм! Какое мне дело, кто этот чертов Пилчэк, - ответил Джэтт, резко оборвав разговор.