О жене рыбака и чудесной рыбке

Братья Гримм

Типография В.А. Гатцук (Д. Чернышевский), Москва 1893 г.

Перевод: В.А. Гатцука.

рыбака вся удочка окунулась, потащил он и вытащил чудную рыбку, предиковинную камбалу. И заговорила с ним рыба человеческим голосом: "Не губи меня, рыбак: я не простая рыба-камбала, а я принц заколдованный, и для еды совсем непригодна. Отпусти ты меня домой на простор, в море-синее"

- Вот, оказия-то, - думает рыбак, - отродясь этого не слыхивал, чтобы рыба говорила человеческим голосом "Что ж, - говорит, - коли правду молвишь, ступай с Богом туда, где была, да гуляй там себе на просторе." - И пустил ее опять в воду.

А камбала махнула хвостом и пошла ко дну; только оставила позади себя крови струйку алую.

Приходит домой рыбак, а жена его и спрашивает. "Что, муженек, или ничего не поймал сегодня?" Тут он рассказал жене, как поймал он чудную рыбу, предиковинную камбалу и как ее. опять выпустил. "Так-таки и отпустил безо всего? - говорит старуха. - Ты хоть бы что-нибудь у неё выпросил." - "Чего у неё выпросишь? Я и говорить-то не посмел с ней." - "Ах, ты дурак, дурак; не умел ты счастьем владеть! Ступай опять скорей к морю, да попроси у камбалы хоть новую избу, надоело жить в грязи, да в тесноте."

Не хотелось старику идти просить, да делать нечего: надо старуху потешить, а то от неё житья не будет. Подошел он опять к морю, видит, - потемнело синее море, и начал он кликать рыбку:.

Подплыла к нему рыбка и спросила: "Чего ты от меня, старик, хочешь?" Рыбак снял шапку и отвечает: "Не погневайся, госпожа камбала; на беду я рассказал дома старухе, что изловил твою милость, да назад пустил в море; а жена говорит, что надо бы с тебя за выкуп новую избу выпросить: в лачужке ей жить надоело." - "Ступай, рыбак, с Богом, - говорит камбала, - будет вам то, чего старуха твоя желает." Пошел старик домой и видит: вместо его лачужки, стоит изба новая, вся резьбою разукрашенная. А старуха его на крылечке встречает и говорит: "Войди-ка, посмотри: сени-то какие, а изба-то - в две горницы." - И повела она мужа за руку всё показывать: "Глянь-ка, муженек, это нам с тобой покойник и кропать тесовая."

- корова. "Видишь, муженек, - говорит старуха, - ведь не плохо!" - "Уж и говорить нечего, - отвечает старик, - теперь всего у нас вдоволь и ничего больше не надо." - "Ну, там еще увидим," - говорит жена. Так прошла неделя, другая, - старухе уж изба не по сердцу: и дворик кажется тесен, и в огороде места мало. Стала она ласкаться к старику и говорит: "Экий ты у меня, муженек, недогадливый: что бы выпросить у рыбы не избу, а каменные палаты. Не всё ли равно для неё, что избушку дарить, что палаты каменные? Пойди-ка опять к морю, попроси хорошенько камбалу!" - "Эх, баба! Не зря ли ты это затеваешь? Ведь сама же говорила, что не плохо жить и в новой избе?" - стал. ее старик уговаривать; а старуха знать ничего не хочет: иди да иди.

Послушался рыбак, пошел опять к морю. Видит, море потемнело, иссиня-серое стало. Начал звать чудо-рыбку:

Подплыла к нему рыба и говорит: "Чего твоей жене еще надобно?" - "Не прогневайся, государыня камбала, - отвечает старик, - уж старался я жену уговорить; а она свое, - изба ей, видишь, тесна стала, надо бы выпросить у твой милости каменные палаты." - "Хорошо, - отвечает камбала, - ступай в свои каменные палаты." Оглянулся рыбак и видит: где была новая изба, там стоят уже палаты каменные; а жена его, по-господски разряженная, встречает мужа и ведет его за руку в горницы. Слуги перед ними двери настежь растворяют. А в палатах всё, как жар горит, столы накрыты скатертями браными, на столах всякие яства и напитки заморские, стулья все раззолочены, везде ковры разостланы. За палатами широкий двор. А там дальше и сады, и поля, и луга, и леса, и всякие угодья, - глазом не окинешь. "Ну вот, теперь сам видишь, что не плохо я тебя надоумила," - говорит старуха мужу. - "Хорошо-то хорошо, женушка: всего у нас теперь вдоволь; только уж ты-то будь довольна и ничего больше не требуй." - "А вот, посмотрю еще, да подумаю, утро вечера мудренее," - отвечала старуха и пошла давать слугам приказания, а мужа своего отдыхать послала.

На другой день новая боярыня проснулась, ранехонько, поглядела в окошко и толкает мужа локтем в бок: "Слушай-ка, муженек, вставай! Погляди на поля, на леса, да на пригорочки; ишь, везде сады да села раскинулись. Вот, если бы надо всем этим тебе королем быть, а мне королевою."

Муж на нее глаза вытаращил. "Уж в своем ли ты уме, баба?" - "А то что ж по-твоему: да кабы я тебя-то всё слушала, - в худой лачуге по сю пору сидели бы! Вот хочу быть королевой и буду! Иди, знай, к морю, да проси чего велят тебе!" Кричит старуха, не лает мужу слово вымолвить, а сама уж на него по-боярски и ногой притопнула.

И пошел старик опять к морю; видит море всё взмутилось, и волны с белыми гребешками похаживают... Стал опять он звать чудо-рыбку:

-- Ну чего ей еще надо? - спрашивает рыба, подплывши к берегу. - "Ах, матушка, государыня камбала! Ведь жена-то моя захотела быть королевой." - "Хорошо, - отвечает камбала, - по её желанию, будет она королевой."

а сам озирается: везде мрамор да золото, и висят люстры хрустальные. Богатства такого он и во сне не видывал. Придворных многое множество, и все ему кланяются. Жена его сидит на высоком золотом троне, на голове у неё золотая корона, как жар горит, а на руках перстни драгоценные огнями переливаются. По бокам трона по шести девиц стоит - одна другой красивее. Поклонился старик жене в пояс и говорит: "Ну, вот, женушка, ты и королевой стала: теперь уж ничего не пожелаешь?" А старуха, не спеша, ему отвечает: "Не велика честь быть королевой; короли-то ведь царям дань платят; а я хочу, чтобы все мне дань платили. Ступай опять к твоей рыбе и скажи, что я хочу быть лучше царицей!" - "Что ты, жена, опомнись! Не пойду я опять беспокоить камбалу!" - "Тебе говорят, иди!" - крикнула на него старуха и приказала его в шею вытолкать.

Пошел старик опять к морю, а сам думает: "Не к добру жена расходилась; надоест она камбале своей дурью..." А море совсем почернело, и ходят по нем бурные волны. Стал старик звать к себе чудо-рыбку:

-- Чего же еще она хочет? - спрашивает рыба. - "Ах, государыня камбала, - отвечает рыбак, - хочет моя жена быть царицей!"

- Ступай, - говорит камбала, - будет она и царицею. Пошел рыбак домой, а там, вместо королевского дворца, стоит царский, весь из мрамора с золотыми воротами. Перед воротами полки солдат выстроены; трубы трубят, барабаны бьют... Бояре да князья перед ним широко двери растворили и провели его к самой царице. А жена его, царица, сидит на высоком троне из чистого золота; на голове её золотая высокая корона, вся осыпанная бриллиантами и изумрудами. В одной руке её скипетр, а в другой держава. По бокам её стоят телохранители - один другого красивее и все по росту: начиная с великана и кончая маленькими карликами. Перед нею князья да бояре в пояс кланяются. Подошел рыбак к жене и едва посмел слово вымолвить: "Наяву ли то, или грезится мне, что жена моя государыня-царица?" - "Да, - говорит она, - я царица!" Нача д муж ее всю оглядывать; оглядевши, опять спрашивает: "Ну, теперь ты уж царица и ничего больше не пожелаешь?" А жена кричит ему: "Ступай опять к твоей рыбе и скажи, что я хочу быть властительницей над всем светом! Хочу, чтоб и солнце восходило только по-моему приказанию! Чтоб и море, и тучи, и громы одну меня слушались!" Старик в испуге даже назад попятился. - "Что ты! Что ты, жена, говоришь!? Ведь это только сам Господь Бог может.!" Упал он перед ней на колена и стал ее упрашивать, чтобы отменила она свою волю. А жена стоит перед ним, поднявши руки к верху; волосы у неё всклокочены, глаза кровью налились, вытаращены, даже всё лицо от злобы, точно у бешеной, перекосилось. "Ступай! - кричит. - Тебе говорят: иди! Жить не могу без этого!" Выбежал старик от неё, а у самого ноги подламываются. Не знает, что и делать. Боится он прогневать и жену свою царицу и чудо-рыбку.

Бросился он к морю, как сумасшедший. А на море такая буря бушует, что он едва на ногах устоял: деревья вырываются с корнем, валятся с страшным треском и несутся в море; горы и скалы дрожат от раскатов грома и буйного ветра. Тут и там молния поблескивает. Море, как ночь, потемнело. Черные волны с белыми верхушками из пены вздымаются высотою с колокольню и о берег ударяются. Ревет море и стонет так, что старик своего голоса не мог слышать, когда стал кликать чудо-рыбку:

Долго так старик кликал, но не отозвалась ему дивная рыбка-камбала. Пошел он назад, и глазам своим не верит: сидит его жена в старой лачуге, и сама опять в грязных лохмотьях...