| Автор: | Гюго В. М., год: 1874 |
| Категории: | Роман, Историческое произведение |
IV. ПОПРОШАЙКА
Маркиз Лантенак, с этих пор мы так и будем его называть, серьезно ответил:
- Верно! Значит, вы можете меня выдать.
- Мы оба здесь у себя дома, - продолжал неизвестный, - вы - в замке, я - в кустах.
- Не в том дело! Кончайте, выдавайте меня, - перебил его маркиз.
- Вы пробирались к ферме, не так ли? - спросил незнакомец. - Не ходите туда.
- Почему?
- Потому, что там вот уже три дня как объявились синие мундиры.
- Да? Ну и что же, обитатели фермы и хутора оказали им сопротивление?
- Нет, они отворили им ворота.
- Вот как! - процедил маркиз сквозь зубы.
- Видите ли вы эту крышу, господин маркиз? - спросил незнакомец, указывая пальцем на крышу, возвышавшуюся на некотором расстоянии из-за деревьев. - Видите ли вы что-нибудь над этой крышей?
- Вижу флаг.
- Да. Трехцветный, - прибавил незнакомец.
Это был тот самый предмет, который обратил на себя внимание маркиза, когда тот стоял на гребне дюны.
- А мне также показалось, что били в набат, - продолжал маркиз. - По какому поводу?
- Да по какому же еще, как не по поводу вас!
- Но теперь его уже не слышно.
- Потому что ветер относит звук, - ответил незнакомец. - А читали ли вы касающуюся вас афишу? Знаете ли вы, что вас разыскивают? - и, бросив взгляд по направлению к ферме, он прибавил: - Там целый полубатальон республиканцев-парижан.
- Ну, так идем же туда, - сказал маркиз и сделал шаг по направлению к ферме.
- А куда же мне идти?
- Да хотя бы ко мне.
Маркиз пристально взглянул на нищего.
- Послушайте, господин маркиз, у меня вы не найдете удобств, но найдете безопасность. Хижина моя не выше погреба. Вместо постели - охапка водорослей, вместо потолка - плетенка из ветвей и травы. Но все равно, идемте. На ферме вас расстреляют; у меня же вы, по крайней мере, уснете. Вы, должно быть, сильно устали. А завтра утром синие мундиры уйдут, и вы вольны будете отправиться, куда вам заблагорассудится.
- Но чью же сторону вы держите? - спросил маркиз, пристально глядя на нищего. - Кто вы такой? Республиканец? Роялист?
- Я - бедняк.
- Ни роялист, ни республиканец?
- Кажется, ни то ни другое.
- Но все-таки, что же вы - за или против короля?
- У меня нет времени этим заниматься.
- Но что же вы думаете о всех последних событиях?
- Я думаю только о том, как бы прокормиться.
- Однако же вы вызываетесь мне помочь?
- Я узнал, что вас поставили вне закона. Что такое после этого закон? Как можно быть вне закона? Я этого не понимаю. Впрочем, и я, пожалуй, стою вне закона. Мне, по крайней мере, это неизвестно. Разве умирать с голоду значит стоять в пределах закона?
- А давно ли вам приходится умирать с голоду?
- С тех пор, как я себя помню.
- И в то же время вы вызываетесь меня спасти? С какой стати?
- Потому, что я сказал себе: вот еще более несчастный человек, чем я. Я, по крайней мере, имею право дышать, а он и этого права не имеет.
- Это верно! И вы решили меня спасти?
- Без сомнения! Теперь ведь мы братья, ваше сиятельство. Я прошу хлеба, вы просите жизни. Мы оба - нищие.
- Известно.
- Каким образом вы это узнали?
- Потому, что я прочел объявление.
- Вы, значит, умеете читать?
- Да, и писать также. С какой стати мне быть скотиной?
- Ну, если вы умеете читать и прочли объявление, то вам должно быть известно, что человек, который выдаст меня, получит в награду шестьдесят тысяч франков.
- Да, знаю, и вдобавок еще золотом, а не ассигнациями.
- Ведь шестьдесят тысяч франков, это - целое состояние. Значит, вы могли бы разбогатеть.
- Ну, так что же? Я об этом подумал. Увидев вас, я сказал сам себе: как подумаешь, - человек, выдавший этого старика, получит шестьдесят тысяч франков! Поторопимся укрыть его.
Маркиз пошел вслед за нищим. Они вошли в чащу, в которой была скрыта его берлога. Это было не что иное, как отверстие под старым дубом; оно было вырыто под корнями дерева и прикрыто сучьями. Оно было низко, темно, незаметно для глаза. В нем было место для двоих.
- Я предвидел, что мне, быть может, придется принимать у себя гостя, - заметил нищий.
Такого рода подземные жилища встречаются в Бретани чаще, чем многие думают, равно как и ниши, проделанные в толстых стенах. Вместо всякой меблировки в них бывает лишь связка соломы или промытых и высушенных морских водорослей, кусок дерюги вместо одеяла, несколько горшков, сальный огарок, огниво и связка лучин.
Они нагнулись, немного проползли и очутились в подземелье, разделенном толстыми корнями как бы на несколько отделений; здесь они уселись на мешке, набитом сухими водорослями и заменявшем постель. Сквозь образуемое двумя корнями отверстие, служившее в одно и то же время и дверью, и окном, проникало немного света. Правда, уже наступила ночь, но глаза привыкают даже к самому слабому освещению. В одном углу стояла кружка воды и лежали маисовая лепешка и горсть-другая каштанов.
- Ну что же, поужинаем? - пригласил нищий своего гостя. Они по-братски разделили каштаны, маркиз достал свой сухарь, и они поочередно откусывали от него и пили воду из кувшина. Постепенно завязался разговор. Маркиз стал расспрашивать своего нового знакомого.
- Значит, что бы ни случилось - вам совершенно все равно?
- Да, более или менее. Ваше дело другое, вы - господа. Это дело господское.
- Но наконец-то, что творится кругом...
- Не нашего это ума дело, - перебил его нищий, - это творится наверху, над нашими головами. Еще выше творится и многое другое: солнце восходит, луна прибывает и убывает. Вот это меня действительно интересует.
Он глотнул из кувшина и сказал:
- Какая славная, свежая вода!
- Как вы находите эту воду, ваше сиятельство?
- А как ваше имя? - спросил, в свою очередь, маркиз, не отвечая на его вопрос...
- Мое имя - Тельмарк, а мое прозвище - Попрошайка или Нищий. Меня прозвали также "Стариком". Да, вот уже сорок лет, как меня зовут "Стариком", - прибавил он.
- Сорок лет! Да в то время вы были молоды!
- Я никогда не был молод. Вот вы, господин маркиз, всегда останетесь молодым. У вас такие же прыткие ноги, как у двадцатилетнего юноши; вы без труда взбираетесь на высокую дюну. Мои же ноги совершенно отказываются служить мне; пройдя с четверть мили, я уже чувствую усталость. Мы, однако, приблизительно одних лет с вами. Но богатые люди имеют за собою то преимущество, что они едят каждый день. А хорошая еда сохраняет человека.
Помолчав немного, нищий продолжал:
- Вот что ужасно, что есть богатые и бедные. Это-то и вызывает катастрофы. Мне, по крайней мере, так кажется. Бедные желают быть богатыми, богатые не желают становиться бедными. Вот в этом-то и вся суть. Я, впрочем, в это дело не вмешиваюсь; события идут своим чередом. Я не стою ни за кредитора ни за должника. Я знаю, что если существует долг, то нужно заплатить по этому долгу. Вот и все. Я предпочел бы, чтобы они не убивали короля, хотя я и сам не мог бы толком сказать, почему бы я этого желал. На это мне отвечают: "А как же в прежние времена вздергивали людей на деревьях ни за что ни про что?" Вот видите ли, я собственными глазами видел, как за несчастный выстрел из ружья, сделанный по королевской лани, повесили человека, у которого была жена и семь человек детей. Нечего и говорить - неправы и те и другие.
Он опять помолчал и затем продолжал:
- Впрочем, как я уже сказал вам, я в эти дела не вмешиваюсь. Вокруг происходят такие-то события, все суетятся. Я же гляжу на звезды и молчу.
Тельмарк опять задумался на минуту и затем прибавил:
- Я немножко костоправ, немножко врач, я знаком с разными травами, извлекаю пользу из всяких растений, крестьяне часто видят меня рассматривающим то, что, по их мнению, не заслуживает внимания, и всему этому я обязан репутацией колдуна. Я размышляю, а они воображают, что, значит, я знаю.
- Вы здешний уроженец? - спросил маркиз.
- Я никогда не покидал этих мест.
- И вы меня знаете?
- Без сомнения. В последний раз я видел вас в последний ваш приезд, два года тому назад. Тогда вы отправились отсюда в Англию. А вечером я заметил какого-то человека на вершине дюны, человека высокого роста. Высокие люди здесь редкость: в Бретани почти все низкорослы. Я стал всматриваться, - я ведь только что прочел публикацию. "Эге!" - подумал я. А когда вы спустились вниз, я, благодаря лунному свету, вас сразу же узнал.
- Я, однако, вас не знаю.
- А я вас раньше встречал?
- Часто, ибо я не раз просил у вас милостыни. Я обыкновенно сидел на дороге возле вашего замка. Вы частенько бросали мне монету; но дело в том, что тот, кто дает, не смотрит, а кто получает - всматривается и наблюдает. Нищий - это тот же шпион. Но я, хотя мне и не весело живется, стараюсь не быть злым шпионом. Я протягивал руку, вы видели только протянутую руку, и вы бросали в нее ту милостыню, которая мне необходима была утром, чтобы не умереть с голоду вечером. Иногда мне приходилось голодать целыми сутками. Порой даже грош - это спасение жизни. Я обязан вам жизнью, - я вам ее возвращаю.
- Да, это правда, вы спасаете меня.
- Ну, и прекрасно! А теперь давайте спать, - проговорил нищий.
Они улеглись рядом на постели из водорослей. Нищий тотчас же заснул. Маркиз, несмотря на свою усталость, посидел некоторое время в задумчивости, затем, сквозь темноту, пристально посмотрел на нищего и, наконец, тоже лег. Растянуться на этом ложе было все равно, что растянуться на земле; он воспользовался этим для того, чтобы приложить ухо к земле и прислушаться. Под землей раздавался какой-то глухой шум. Известно, что звук особенно хорошо передается почвой. Слышен был гул колоколов: то продолжал гудеть набат.