| Автор: | Гюго В. М., год: 1874 |
| Категории: | Роман, Историческое произведение |
IV
Шум вскоре прекратился, но Рене-Жан оставался погруженным в задумчивость.
Каким образом возникают и исчезают мысли в этих маленьких головках? Действию каких таинственных законов подчинена работа этих шатких и несформировавшихся рассудков? В этой маленькой задумавшейся головке в эту минуту перемешалось все: и Боженька, и молитва, и сложенные ручки, и какая-то нежная улыбка, останавливавшаяся когда-то на вас, но которой теперь уже не было видно, и Рене-Жан прошептал вполголоса:
- Мама.
- Мама, - повторил Гро-Ален.
- Мама, - пролепетала Жоржетта.
Рене-Жан принялся прыгать. Гро-Ален не замедлил последовать его примеру. Вообще, Ален считал своею обязанностью рабски копировать все движения и жесты своего старшего брата. Жоржетта была самостоятельнее. Трехлетнему возрасту свойственно подражать четырехлетнему; но полуторагодовалый ребенок стремится к большей независимости.
Жоржетта осталась сидеть на полу, лепеча время от времени какие-нибудь слова. Она не любила говорить фразами, для нее это было пока тяжело, а изъяснялась лишь отрывочными словами и односложными изречениями. Она была мечтательница. Однако по прошествии некоторого времени пример подействовал заразительно и на нее; она нашла нужным подражать братьям, и все три пары маленьких босых ножек принялись топать, семенить и прыгать по старому пыльному дубовому паркету, под строгими взорами мраморных бюстов, на которые Жоржетта бросала иногда беспокойные взгляды, лепеча: "Люди". Хотя она и старалась подражать братьям, но она охотнее ползала на четвереньках, чем бегала на двух ножках.
Вдруг Рене-Жан, приблизившись к одному из окон, поднял голову, но сейчас же живо опустил ее и спрятался за притолоку окна: он заметил кого-то, смотревшего на него. Это был один из "синих", который, воспользовавшись кратким перемирием и, быть может, отчасти нарушая его, рискнул приблизиться до рва, откуда можно было заглянуть внутрь библиотеки. Увидев, что Рене-Жан прячется, Ален счел нужным также спрятаться рядом с ним. Жоржетта тоже последовала примеру старших братьев. Они сидели там молча, неподвижно, причем Жоржетта приложила свой пальчик к губам. По прошествии нескольких минут Рене-Жан рискнул высунуть голову, - солдат все стоял на прежнем месте. Рене-Жан быстро отдернул голову, и трое малюток не осмеливались переводить дыхание. Наконец этот страх надоел Жоржетте, и она, в свою очередь, решилась выглянуть. Солдат ушел. Они снова принялись бегать и играть.
Гро-Ален, хотя вообще старался подражать Рене-Жану и преклонялся пред ним, имел, однако, одну склонность - он любил делать находки. Его братишка и сестренка вдруг увидели его неистово скачущим, причем он тащил за собой небольшую тележку на четырех колесах, которую откопал неизвестно откуда. Эта кукольная тележка, очевидно, валялась здесь, всеми забытая, в течение многих лет, в добром соседстве с творениями гениев и с бюстами мудрецов. Быть может, это была одна из игрушек, которою забавлялся Говэн, будучи ребенком.
Но этой находкой ему пришлось поделиться с другими: Рене-Жан пожелал впрячься в нее, а Жоржетта - в нее залезть.
Рене-Жан изображал собою лошадь, а Гро-Ален - кучера. Но так как оказалось, что кучер не умел править, то лошади пришлось его учить, как что делается.
- Кричи: "ну-у!" - сказал Рене-Жан Алену.
- Ну-у! - повторил Ален. Но в эту минуту экипаж опрокинулся и Жоржетта покатилась по полу. Иногда и ангелы умеют кричать, и Жоржетта закричала благим матом. Потом ей захотелось плакать.
- Сударыня, - заметил ей Рене-Жан, - вам стыдно плакать: вы большая.
Карниз под окнами был очень широк. На нем насело немало пыли, нанесенной сюда с площадки; дожди снова превратили эту пыль в землю, ветер принес сюда семена, и некоторые травки воспользовались импровизированной грядкой для того, чтобы пустить здесь ростки. Между прочим, ухитрился пустить здесь корни один вид терновника, известный под именем "лисьей морошки". Стоял август, и ветка была покрыта ягодами; она спускалась до самого пола.
Все тот же Гро-Ален, открывший уже веревочку, открывший тележку, открыл теперь и эту ветку. Он приблизился к ней, сорвал ягодку и съел ее. "И мне!" - проговорил Рене-Жан. Жоржетта тоже подоспела, галопируя на руках и на коленках. Они втроем обобрали ветку и съели все ягоды. При этом они до того перепачкали себе лица, что из трех маленьких серафимов превратились в трех маленьких фавнов, что вызвало бы негодование Данте и привело бы в восторг Вергилия. При этом они все трое заливались смехом.
По временам они кололи себе пальцы, но не обращали на это внимания. Жоржетта протянула старшему брату свой пальчик, на котором выступила капелька крови, и проговорила, указывая на ветку:
- Она кусается.
- Это зверь.
- Вовсе не зверь, а палка, - поправил его Рене-Жан.
- Злая палка, - сердито пробормотал Гро-Ален. Жоржетте и на этот раз захотелось было плакать, но вместо того она засмеялась.