| Автор: | Гюго В. М., год: 1874 |
| Категории: | Роман, Историческое произведение |
III. НАРОДНЫЙ ГУЛ
Михалина Флешар замешалась в толпу. Хотя она и не вслушивалась в то, что читалось и говорилось, но когда до ее слуха долетели слова "Тургская башня", она подняла голову.
- Что! - повторила она. - Тургская башня?
Все оглянулись на нее. Она имела совершенно растерянный вид, а тело ее было покрыто лохмотьями.
- Это какая-то бродяжка, - раздались вокруг нее голоса. Одна крестьянка, несшая в корзине лепешки из гречневой крупы, приблизилась к ней и сказала ей на ухо:
- Замолчите!
Михалина Флешар с удивлением посмотрела на эту женщину. Она снова перестала что-либо понимать. Это слово "Ла-Тург" словно молнией озарило ее ум, и затем все опять покрылось густым мраком. Разве она не имела права спросить? Чего это все так на нее уставились?
Барабанщик в последний раз ударил дробь, чиновник приклеил к стене афишу, мэр возвратился в свои комнаты, глашатай отправился в следующую деревню, и толпа начала расходиться. Перед афишей осталась только небольшая кучка людей. Михалина Флешар направилась к этой группе. В ней шли разговоры по поводу лиц, только что объявленных стоящими вне закона. Группа эта состояла из белых и из синих, то есть из крестьян и мещан. Какой-то крестьянин говорил:
- А все же им не удалось захватить всех. Девятнадцать человек - это еще далеко не все. В этом списке не значится ни Приу, ни Бенжамен Мулен, ни Гупиль из Андульеского прихода.
- Ни Лориен из Монжана, - вставил другой.
- Ни Брис-Дени, ни Франсуа Дюдуэ из Лаваля, - раздалось в толпе. "Ни Гюэиз из Лонэ-Вилье". "Ни Грежис". "Ни Пилон". "Ни Фильёль". "Ни Мениссан". "Ни Гегаррэ". "Ни три брата Ложерэ". "Ни господин Лешанделье из Пьервилля".
- Дураки! - проворчал седовласый старик. - Разве вы не понимаете, что когда они захватят Лантенака, в их руках будет все?
- Да ведь они его еще не захватили, - пробормотал один из более молодых.
- Лантенак захвачен - захвачена душа, - продолжал старик. - Лантенак убит - убита Вандея.
- А кто такой этот Лантенак? - спросил один из мещан.
- Это - один из "бывших", - ответил другой мещанин.
- Это - один из тех, которые расстреливают женщин, - добавил третий.
Михалина Флешар услышала эти слова и проговорила:
- Это верно.
На нее оглянулись.
"меня расстреляли" произвели на толпу странное впечатление: живое существо вдруг объявляло себя мертвецом. Ее начали разглядывать несколько искоса. Ее внешний вид, действительно, производил тяжелое впечатление: вся трепещущая, дрожащая, растерянная, озиравшаяся, как дикий зверь, и до того перепуганная, что она способна была навести страх и на других. В отчаянии женщины, при всем ее бессилии, есть что-то ужасное. Перед собой точно видишь существо, повешенное над бездной судьбы. Но крестьяне смотрят на вещи несколько грубее. Один из них пробормотал сквозь зубы:
- Должно быть, шпионка.
- Замолчите же и уходите, - шепнула ей та самая женщина, которая уже раньше заговаривала с нею.
- Да ведь я никому не делаю зла, - ответила Михалина Флешар. - Я только разыскиваю своих детей.
Женщина взглянула на тех, которые уставились на Михалину Флешар, приложила себе палец ко лбу и, мигая глазами, проговорила:
- Она говорит правду.
Затем она отвела ее в сторону и дала ей гречневую лепешку.
Михалина Флешар, даже не поблагодарив ее, с жадностью принялась есть лепешку.
- Да, - сказали крестьяне, - она ест, точно скотина. Очевидно, она не виновата.
Затем и последние разошлись; все удалились один за другим.
Когда Михалина Флешар закончила есть, она сказала крестьянке:
- Хорошо; я насытилась. А теперь укажите мне дорогу в Ла-Тург.
- Ну, вот, снова начинается! - воскликнула крестьянка.
- Мне необходимо идти в Ла-Тург. Как туда пройти?
- Ни за что вам этого не скажу, - проговорила крестьянка. - Чтобы вас там убили, что ли! Да к тому же я и не знаю дороги туда. Что же это такое, вы действительно с ума сошли? Послушайте, моя милая, у вас такой усталый вид. Хотите отдохнуть у меня?
- Мне некогда отдыхать, - ответила мать.
- У нее с ног даже кожа сошла, - проговорила вполголоса крестьянка.
- Ведь вам же говорят, - с живостью заговорила Михалина Флешар, - что у меня украли моих детей: двух мальчиков и девочку. Я иду из жилища Тельмарка-Бродяги, там, в лесу, знаете? Вы можете справиться обо мне у Тельмарка, да и у того крестьянина, которого я встретила там в поле. Этот бродяга меня вылечил. Кажется, у меня была перебита какая-то кость. Все это, действительно, было. Да вот еще сержант Радуб, и у него можно справиться. Он все скажет; ведь это он встретил нас в лесу. Трое, слышите ли, трое детей. Старшего зовут Рене-Жан; я могу доказать это; второго зовут Гро-Ален, а девочку - Жоржетта. Мой муж умер; его убили. Он был крестьянином в Сискуаньяре. У вас такой добрый вид: пожалуйста, укажите мне дорогу. Я не сумасшедшая, - я мать. Я потеряла своих детей и теперь ищу их, - вот и все. Я сама не знаю, откуда я иду. Прошлую ночь я спала на соломе в каком-то сарае. А теперь я иду в Ла-Тург. Я не воровка. Вы видите, что я говорю правду. Следовало бы помочь мне разыскать моих детей. Я не здешняя. Меня расстреляли, но я сама не знаю где.
- Послушайте, прохожая, - проговорила крестьянка, пожимая плечами, - во время революции не следует болтать такого вздора, которого никто не понимает. Вас за это могут арестовать.
- Не знаю! - резко сказала окончательно рассердившаяся крестьянка. - И если бы я и знала, то все-таки не сказала бы вам. Это нехорошее место. Вам туда незачем идти.
Крестьянка посмотрела ей вслед и пробормотала:
- Однако нужно же ее хоть покормить.
"Возьмите себе это на ужин".
Михалина Флешар взяла лепешку, ничего не отвечая, не поворачивая даже головы, и продолжала идти вперед. Она вышла за околицу селения. Здесь она встретила трех детей в лохмотьях. Она подошла к ним поближе и пробормотала про себя: "Нет, не они. Две девочки и один мальчик". Заметив, что они уставились на ее лепешку, она отдала ее им. Дети пугливо схватили ее, а Михалина углубилась в лес.