Колокол

Ганс Христиан Андерсен

Издание: Т-ва И.Д. Сытина

Типо-лит. И.И. Пашкова, Москва, 1908 г.

Переводчик: А. А. Федоров-Давыдов

По вечерам, когда заходило солнце и прощальными лучами золотило верхушки труб, на узких улицах большого города часто кто-нибудь непременно слышал своеобразный звон церковного колокола; но звон этот слышали всего в течение нескольких секунд, потому что в городе вечно раздавался грохот экипажей и шум голосов, а всё это мешает слушать!

- Вот и вечерний колокол зазвонил, - говорили тогда, - солнце заходит!

Те, которые бродили за городскими стенами, где дома расположены дальше один от другого и перемежаются садами или небольшими полями, видели вечернее небо в гораздо большем великолепии и слышали гораздо отчетливей звон колокола. Казалось, будто звук шел от церкви, лежащей в глубине тихого, благоухающего леса; и тогда люди смотрели по направлению звука и погружались в благочестивые размышления.

Долгое время продолжалось это, и стали, наконец, люди один у другого спрашивать:

- Есть ли там в лесу церковь? Колокол этот издает какой-то особенный чарующий звук! Не пойти ли в лес да не посмотреть ли на него поближе?

И богатые поехали, а бедные пошли по направлению звона.

Дорога показалась им удивительно длинной, и когда они дошли до ряда ив, росших у опушки леса, они расположились на стоянку, посмотрели вверх на длинные ветви и подумали, что они в глубине леса.

Городской кондитер тоже прибыл туда и разбил свою палатку под ивами. Затем пришел еще кондитер, который повесил колокол для приманки публики как раз над своей палаткой, да еще колокол, осмоленный снаружи, чтобы он мог выдержать какой угодно дождь. Но у колокола этого недоставало языка.

Когда люди снова вернулись домой, они сказали, что вся прогулка была очень романтична и гораздо приятнее обыкновенного пикника. Только трое уверяли, будто они проникли в лес до того места, где он кончался; и они говорили, будто всё время слышали стройный звон колокола, но что им в лесу казалось, будто этот звук долетает из города.

Один написал целую песню об этом, в которой говорил, что колокол звучал, точно голос матери, обращающейся к любимому, умному ребенку; по его словам, ни одна мелодия не могла быть слаще звука этого колокола.

Король этой страны также обратил внимание на колокол и обещал, что-тот, который, действительно, откроет, откуда исходит этот звук, получит титул: "всемирного звонаря", далее и в том случае, если звук этот не происходит ни от какого колокола.

Ну, после этого многие отправились в лес, ради получения подобной награды; но только один вернулся с объяснением известного рода. Никто не проник в самую глубь леса, так же, как и он сам. Но он всё же сказал, что звук, похожий на звон колокола, исходит от большой совы, сидящей в дупле старого дерева. Это была, будто бы, сова особенной мудрости, которая постоянно стучала о дерево головой, но исходит ли звук от её головы, или от дупла дерева, этого он не умеет точно определить. Его объявили всемирным звонарем, и он каждый год писал небольшое сочинение о сове; благодаря этому, люди узнали о сове столько же, сколько знали и раньше.

Был день конфирмации. Священник сказал прекрасную, задушевную проповедь. Все конфирманты были глубоко растроганы ею. Для них это был очень торжественный день: из детей они сразу обращались во взрослых людей; детская душа должна была сразу же переселиться в тело вполне разумного человека.

Солнце восхитительно сияло; конфирманты вышли из церкви, а в это время из леса с особою силой раздавался звон большого, неизвестного никому колокола. И тогда все конфирманты пожелали, во что бы то ни стало отправиться туда, все, исключая трех.

второй был бедный мальчик, который взял взаймы свой фрак и сапоги для конфирмации у сына хозяина дома и должен был их возвратить к определенному часу; третий сказал, что он никогда не ходит в незнакомые места без своих родителей, что он всегда был послушным сыном и намерен и впредь остаться таковым, хотя он уже конфирмован, и что остальным не следовало бы смеяться над этим! - Но они всё же посмеялись.

Итак, эти трое не пошли на звон таинственного колокола, остальные же отправились в путь. Солнце сияло, птицы пели, конфирманты пели с ними вместе и держали друг друга за руки, потому что они еще не получили никаких общественных должностей и чинов; и все были простыми конфирмантами в глазах Господа.

Но вскоре двое из самых маленьких устали, повернули назад и вернулись в город; две маленькие девочки сели и принялись плести венки: эти тоже не пошли дальше. Когда же остальные достигли ив, под которыми жил кондитер, они сказали:

- Ну, вот мы и в лесу: ведь колокола собственно и не существует; ведь это только пустой вымысел!

Вдруг из глубины леса колокол зазвучал так прекрасно и торжественно, что четверо или пятеро решились всё же отправиться еще глубже в лес. Какая там была чаща и тень, хотя и трудно было подвигаться вперед; лесные лилии и анемоны росли слишком высоко, цветущая повилика и ветви ежевики свешивались гирляндами с деревьев, на которых пели соловьи и играли солнечные лучи. Всё было бесконечно прекрасно: но для девочек дорога была непроходима; они изорвали бы себе все платья. Там лежали большие обломки скал, обросшие мхом самых разнообразных оттенков; свежий ключ бил из скалы, и воды его издавали какой-то странный звук, похожий на "глук! глук!"

Вот и подошли они к домику, выстроенному из древесной коры и веток; большое дерево, покрытое дикими яблоками, простирало над ним свои ветви, точно хотело излить всё свое благословение на эту крышу, увитую красными розами. Длинные ветви лежали вокруг гребня крыши, и на нем висел маленький колокол. Не это ли тот колокол, который слышали в городе? Да, с этим согласились все, кроме одного; этот же сказал, что колокол слишком мал, и звук его слишком слаб, чтобы его можно было расслышать на расстоянии, подобном тому, на котором они его слышали, и что звуки, так сильно трогавшие человеческое сердце, совсем иные звуки. Тот, который это говорил, был королевским сыном, и остальные заметили на это, что подобные ему всегда желают быть умнее всех остальных.

Поэтому принцу и предоставили идти дальше одному; и по мере того, как он шел, грудь его всё больше и больше переполнялась чувством лесного одиночества; но он всё еще слышал звук маленького колокола, которому радовались его товарищи, а время от времени, когда ветер доносил до него звуки колокола от палатки кондитера, он мог также расслышать, как там пели за чаем. Но густые удары колокола звучали всё сильнее; вскоре ему показалось, что к ним присоединились и звуки органа; звон шел с левой стороны, с той стороны, где обыкновенно находится сердце.

Вдруг в кустах раздался шорох, и перед королевским сыном появился маленький мальчик в деревянных башмаках и в такой короткой куртке, что можно было видеть, какие длинные руки были у него... Они узнали друг друга; мальчик был один из конфирмантов, тот, который не мог пойти с остальными, потому что ему надо было вернуться домой, отдать фрак и сапоги сыну хозяина дома. Он это и сделал, а теперь в деревянных башмаках и своей жалкой одежде ушел в лес один; уж слишком заманчиво звучал колокол: его так и тянуло в лесную даль.

Ну, вот, мы и пойдем вместе! - сказал сын короля.

направо, потому что всё великое и прекрасное помещается с этой стороны.

- Да, в таком случае мы не встретимся! - сказал королевский сын и кивнул бедному мальчику, который направился в самую, самую глубь леса, где колючки раздирали в клочья его жалкую одежду и царапали ему в кровь лицо, ноги и руки. Сын короля тоже получил несколько изрядных царапин, но солнце всё же озаряло его путь, и мы последуем теперь за ним. Это был проворный мальчик.

- Я хочу найти колокол, и я найду его! - сказал он, - найду, если бы даже мне ради этого пришлось дойти до конца света!

Безобразные обезьяны сидели вверху на деревьях и скрежетали зубами, - "Не побить ли нам его? - говорили они. - Не оттрепать ли нам его? Ведь это королевский сын!"

Но он отважно шел всё глубже и глубже в лес, где росли самые очаровательные и необычайные цветы; там виднелись белые лилии с кроваво-красными тычинками, небесноголубые тюльпаны, сверкавшие под дуновением ветерка, и яблони, плоды которых походили на большие блестящие мыльные пузыри; представьте же себе, как должны были сиять эти деревья под солнечными лучами! Вокруг виднелись прелестные зеленые луга, где олени и лани играли в траве, а вокруг росли величественные дубы и буки; из глубоких щелей растрескавшейся коры на деревьях вырастали трава и длинные ветви вьющихся растений. Там были большие лесные пространства, с тихими пресноводными озерами, на которых плавали белые лебеди, порою взмахивая крыльями. Королевский сын часто останавливался и прислушивался; иногда ему казалось, что именно с глубины одного из этих глубоких озер доносились звуки колокола; но затем он замечал, что звуки идут не оттуда, что колокол звучит еще дальше, в глубине леса.

- Никогда не найти мне того, что я ищу! Вот и солнце заходит, настает ночь, темная ночь. Но еще один раз, быть может, я могу посмотреть на ясное солнце, раньше, чем оно исчезнет за горизонтом; я влезу сейчас на скалы, - они поднимаются наравне с вершинами самых высоких деревьев!

И он схватился за свешивающиеся ползучие растения и корни кустов и стал взбираться по влажным камням, вокруг которых обвивались водяные змеи, где на него злобно шипели жабы; ню он всё же достиг вершины прежде, чем солнце, видимое отсюда, с высоты скал, совершенно зашло. О, какое великолепие открылось перед ним! Море, огромное величественное море, которое катило свои длинные волны на берег, расстилалось впереди; точно большой сверкающий алтарь стояло солнце на том месте, где море сходилось с небом; всё сливалось в ярких цветах; весь лес пел, и сердце королевского сына пело вместе с ним. Вся природа представляла собою большую, святую церковь, в которой деревья и парящие облака заменяли собою колонны, а цветы и трава раскидывались, как роскошный бархатный ковер, и само небо образовало купол, на котором красные огоньки угасали по мере того, как исчезало солнце; но вместо них миллионы звезд зажглись в небесной глубине; они засверкали подобно бриллиантовым лампадам, и королевский сын протянул руки к небу, к морю и к лесу.

В это время с правой стороны внезапно показался бедный конфирмант в куртке, с короткими рукавами, и в деревянных башмаках; он пришел сюда также как раз во время; пришел сюда по избранному им самим пути. Они бросились один другому навстречу и взялись за руки в великом храме природы и поэзии. И над ними раздались звуки невидимого, священного колокола: блаженные духи витали вокруг них, танцуя под звуки восторженной "Аллилуйя!"