Крошка (Дюймовочка)

Заявление о нарушении
авторских прав
Автор:Андерсен Г. Х., год: 1835
Примечание:Перевод А. А. Федорова-Давыдова
Категории:Сказка, Детская литература
Связанные авторы:Фёдоров-Давыдов А. А.

 

Ганс Христиан Андерсен

Крошка

Издание: Т-ва И.Д. Сытина

Типо-лит. И.И. Пашкова, Москва, 1908 г.

Переводчик: А.А. Федоров-Давыдов

Крошка (Дюймовочка)

Жила-была одна женщина, которой очень хотелось иметь маленького ребенка; но она не знала, где бы ей достать его себе. Вот пошла она к старой ведьме и сказала ей:

- Мне так страстно хочется иметь ребенка; не можешь ли ты указать мне, где можно его достать?

- За этим дело не станет, - сказала ведьма. - У меня есть ячменное зерно; это совсем другой сорт, чем тот, который растет на полях или которым кормят кур; посади его в цветочный горшок, сама увидишь, что из этого выйдет...

- Большое тебе спасибо, - сказала женщина и дала ведьме двенадцать шиллингов, потому что совет стоил этого. Потом она пошла домой и посадила ячменное зерно; и тотчас же у неё вырос чудный большой цветок, похожий на тюльпан, но лепестки его были плотно сжаты, как у почки.

- Какой прелестный цветок! - сказала женщина и поцеловала его в желтые и красные лепестки; и тотчас же с шумом распахнулись лепестки и цветок распустился. То был самый настоящий тюльпан; но в середине его, на зеленом бархатном пестике, сидела маленькая, прехорошенькая девочка. Она была ростом не больше полувершка, и потому ее назвали Крошкой.

Вместо колыбели Крошке дали лакированную скорлупу грецкого ореха, вместо матраца - голубые фиалковые лепестки, а покрывалась она розовым лепестком; ночью она спала в этой постельке, а днем играла на столе, куда женщина поставила тарелку, положив вокруг венок из цветов, стебли которых были опущены в воду; в воде плавал большой тюльпановый лист, на котором Крошка могла сидеть и переплывать с одной стороны тарелки на другую; веслами ей служили два белых конских волоса. Это было замечательно красиво!

Кроме того, Крошка умела нет таким нежным тоненьким голоском, какого никто никогда и не слыхивал.

Однажды, когда она лежала ночью в своей постельке, в окно через разбитое стекло вползла старая жаба. Жаба была безобразна, велика и мокра; она спрыгнула на стол, на котором спала Крошка под алым лепестком розы.

- Вот недурная жена для моего сына! - сказала жаба, схватила скорлупу ореха, в которой лежала Крошка, и прыгнула с ней обратно через окно в сад.

Там протекал большой широкий ручей, но берега его были топки и болотисты; здесь жила жаба со своим сыном. У-уу! Он был страшен и уродлив, - весь в мать.

- Ква, ква, ква! - мог он только произнести, когда увидал Крошку в ореховой скорлупе.

- Не говори так громко, а то она проснется, - сказала старая жаба. - Еще улетит от нас, ведь, она легка, как лебяжий пух. Мы ее посадим на широкий лист водяной лилии посреди ручья; она так мала и легка, что для неё это будет целый остров. Оттуда-то она уж не убежит, а мы тем временем приготовим парадную комнату в болоте, где вы будете жить.

Среди ручья росло целое множество водяных лилий с широкими зелеными листьями, которые, казалось, плавали на поверхности воды; самый дальний лист был самый широкий; к нему поплыла старая жаба и поставила на него ореховую скорлупу с Крошкой.

Рано утром проснулась Крошка и, когда увидала, где она очутилась, то горько-прегорько заплакала, потому что кругом зеленого листа была вода, и ей было невозможно добраться до берега.

Старая жаба сидела внизу, в тине и убирала комнату тростником и желтыми цветами: она старалась для своей будущей невестки; потом в сопровождении своего страшного сына она всплыла к листу, на котором сидела Крошка. Они хотели сначала взять её хорошенькую кроватку и поставить в брачную комнату, прежде чем ввести ее самое туда. Старая жаба низко склонилась перед ней в воде и сказала:

Позволь представить тебе моего сына; это твой будущий муж; вы чудесно заживете в болоте.

- Ква, ква, ква! - мог только произнести сын.

замуж за её урода-сына.

Маленькие рыбки, которые плавали кругом в воде, видели жабу и слышали всё, что она говорила, поэтому они высунули головки: им хотелось взглянуть на маленькую девочку. Увидев ее, они пришли в восторг, и им стало очень жаль, что она попадет вниз, к старой страшной жабе. Нет, этого допустить было невозможно!.. Тотчас же они собрались внизу, около зеленого стебля, к которому был прикреплен лист, и перепилили его зубами; и тогда лист с Крошкой поплыл вниз по течению, далеко, туда, где уже жаба не могла их достать.

Крошка проплывала мимо многих городов, и птицы сидели в кустах и пели: - "Какая прелестная малютка!"

Лист уплывал с Крошкой всё дальше и дальше, и таким образом Крошка покинула родные места.

Крошка (Дюймовочка)

Небольшая прелестная белая бабочка всё время порхала вокруг неё и, наконец, спустилась к ней на лист. Крошка ей очень нравилась, и это приводило девочку в восхищение, потому что теперь жаба не могла ее достать, и там, где она проезжала, было так хорошо. Солнце играло на воде, и она сама блестела, как дивное серебро.

Крошка сняла свой пояс: к одному концу привязала бабочку, а другой конец прикрепила к листу и, стоя на нем, понеслась еще быстрее. Вдруг налетел большой майский жук, увидал ее и в одно мгновение, охватив её тонкое тельце своими лапками, взлетел с ней на дерево. Зеленый лист уплыл вниз по ручью, а с ним уплыла и бабочка, которая была крепко привязана к нему и не могла освободиться.

Господи, как испугалась бедная Крошка, когда жук унес ее на дерево!.. Но главным образом ей было очень жаль прекрасную белую бабочку, которую она привязала: ведь если она не сумеет освободиться, то ей придется умереть с голоду. Но жук об этом нисколько не беспокоился. Он уселся с ней на самый большой лист дерева, накормил ее сладким соком цветов и сказал, что она ему очень нравится, хотя совсем и не похожа на майского жука. Потом к ним явились с визитом другие майские жуки, жившие на том же дереве. Они оглядели Крошку с ног до головы и сказали:

Крошка (Дюймовочка)

- Ведь у неё только две ноги... Как это отвратительно!

- У неё нет щупальцев, - сказал другой.

- Фи! Какая у неё тонкая талия! Она похожа на человека.

- Как она уродлива! - говорили майские жучихи, и всё-таки Крошка была прелестна.

Это отлично сознавал майский жук, который ее похитил.

Но так как все говорили, что она безобразна, то жук поверил, и она ему разонравилась.

Он отпустил ее на все четыре стороны, и тогда майские жуки снесли ее с дерева и посадили на маргаритку. Крошка горько заплакала: ведь майские жуки нашли ее настолько некрасивой, что не хотели оставить у себя. На самом же деле она была прелестна и нежна, как дивный, нежный лепесток розы.

Всё лето прожила бедная крошка в лесу совершенно одна; она сплела себе из былинок постель и повесила ее под листочком клевера, который защищал ее от дождя. Питалась она сладким соком цветов, а пила росу, покрывавшую каждое утро листья.

Так прошло лето и осень, и настала долгая холодная зима. Все птицы, которые ей так чудно пели песни, разлетелись, цветы и деревья осыпались, большой лист клевера, под которым она жила, свернулся, и от него остался только один поблекший стебель. Она страшно зябла, потому что платье её было разорвано, и сама она была такая маленькая и нежная, бедная крошка. Она не могла не замерзнуть. Пошел снег, и каждая падавшая снежинка была для неё тем же, чем для нас глыба снега, потому что мы ведь большие, а она была ростом с вершок. Завернулась, было, Крошка в сухой лист; но он разорвался пополам и совсем не грел её.

Как раз перед лесом, где она находилась, тянулось ржаное поле; но хлеб был давно уже убран, и из промерзшей земли торчало только голое сухое жнивье; для Крошки это было то же, что для нас дремучий лес; она дрожала от холода. Наконец, добрела она до жилища полевой мыши; та жила в маленькой норке на жнивье, жила тепло и уютно; у неё была целая кладовая, наполненная зерном, прекрасная кухня и столовая. Бедная Крошка остановилась на пороге, как нищенка, и попросила кусочек ячменного зерна, потому что она не ела вот уже второй день.

- Ах ты, бедный зверек! - сказала полевая мышь, потому что в душе она была добрая старуха. - Входи в мою теплую комнату и покушай со мной!

И так как Крошка ей понравилась, она сказала:

- Я не буду ничего иметь против, если ты проживешь у меня зиму, но за это ты должна прибирать мне комнаты и рассказывать разные истории; я очень люблю их слушать.

И Крошка исполняла то, что требовала от неё добрая старая мышь, и зажила у неё на славу...

- Скоро к нам пожалуют гости, - сказала как-то полевая мышь. - Мой сосед обыкновенно посещает меня раз в неделю. Он еще зажиточнее меня, - у него большие залы, и сам он носит великолепную черную бархатную шубу. Если бы он на тебе женился, - твоя будущность была бы обеспечена. Только он ничего не видит. Ты должна будешь тоже рассказывать ему самые интересные истории, какие только знаешь.

Но Крошка об этом и не думала, сосед был ей вовсе не по душе: это был крот. Он, действительно, пришел в гости в своей черной бархатной шубе.

Квартира его раз в двадцать больше её норки. Правда, он обладал большой ученостью, но терпеть не мог солнца и цветов; о последних он отзывался с презрением, потому что никогда их не видал.

Крошку заставили спеть, и она пропела: "Жук, лети!" и "Когда идешь на поле!" Конечно, крот влюбился в Крошку и в её прекрасный голос, но ничего не сказал; он был крот благоразумный.

Несколько дней тому назад он прокопал под землей длинный коридор от своего дома к их квартире и разрешил полевой мыши и Крошке прогуливаться там сколько их душе угодно. Он только просил их не пугаться трупа птицы, лежавшего в коридоре. То была довольно большая птица, с клювом и перьями; умерла она, наверно, недавно и была погребена на том самом месте, где крот провел свой коридор.

Крошка (Дюймовочка)

Крот взял в зубы обломок гнилого дерева, который, как известно, светит в темноте вроде огня, и пошел впереди, освещая длинный мрачный коридор. Когда они дошли до того места, где лежала мертвая птица, крот уперся своим тупым носом в потолок и приподнял землю, так что образовалась дыра, через которую мог падать свет сверху. Посредине, на полу лежала мертвая ласточка, крепко прижав к бокам красивые крылья, спрятав ноги и голову в перья; бедная птичка, наверно, замерзла. Крошке стало очень жаль ее; она вообще любила птиц, которые всё лето радовали ее своим пением и щебетаньем. Но крот толкнул ласточку своими кривыми ногами и сказал:

- Теперь не запищит! Жалкое это существованье - птичье. Слава Богу, что никто из моих детей не будет чем-нибудь в этом роде; подобная птица только и может, что чирикать, а зимой с голоду умирает...

- Да, конечно, вы рассуждаете как благоразумный человек, - произнесла полевая мышь. - Правда, какая польза птице от её пения, когда настанет зима? Всё равно ей приходится голодать и мерзнуть. Но это считается, кажется, благородным.

Крошка ничего не сказала по этому поводу, но когда её спутники повернулись, она нагнулась тайком к птичке, пригладила её перышки, закрывавшие головку, и поцеловала ласточку в закрытые глаза.

"Может быть, она так славно пела мне летом, - подумала она. - Как она меня радовала, милая, хорошенькая птичка!"

Крот опять замуровал дыру, через которую падал свет, и проводил дам до дому.

Но ночью Крошка не могла сомкнуть глаз; она встала с постели и сплела из сена большой красивый ковер; потом она пошла накрыла мертвую птичку этим ковром и сухими тычинками цветов, которые она нашла в комнате у мыши и которые были мягки, как хлопок. Она обложила птичку кругом, чтобы ей было не холодно лежать в земле.

- Прощай, милая, маленькая птичка, - сказала она. - Прощай и спасибо тебе за те чудные песни, которые ты пела мне летом, когда деревья были одеты зеленью, и когда так тепло светило на нас солнце.

И она положила свою головку птичке на грудь. Но ласточка не умерла: она только окоченела и теперь, согретая ковром, опять ожила. Осенью все ласточки улетают в теплые страны, но если какая-нибудь из них запоздает, то замерзает и, как мертвая, падает на землю и уже не двигается с места, так что холодный снег засыпает ее.

Крошка задрожала от испуга, потому что птица в сравнении с ней была очень-очень большая. Но она собралась с духом, плотнее обложила бедную ласточку хлопком, принесла лист, под которым сама спала, и покрыла им голову птички.

На следующую ночь она опять пробралась к ней; ласточка уже совсем ожила, но была еще очень слаба; она только на секунду могла открыть глаза и взглянуть на Крошку, стоявшую около неё с кусочком гнилого дерева в руках, потому что другого фонаря у неё не было.

- Спасибо тебе, маленькое, прелестное дитя! - сказала ей больная ласточка. - Я так чудно согрелась! Скоро ко мне возвратятся силы, и я

опять буду в состоянии летать на солнышке...

- О! - сказала Крошка. - На дворе холодно, идет снег и всё замерзло... Оставайся в твоей теплой постели; я за тобой поухаживаю.

Затем она принесла ласточке воды в цветочном лепестке; птичка выпила и рассказала ей, как поранила себе крыло о терновый куст и не могла поспеть за другими ласточками, которые улетели далеко-далеко, в теплые страны; как, в конце концов, она упала на землю и совершенно не могла припомнить и сообразить, как сюда попала.

Целую зиму прожила она тут, внизу, и Крошка усердно ходила за ней; ни крот, ни мышь об этом ничего не знали, потому что они ведь не любили бедную ласточку. Как только настала весна, и солнце пригрело землю, ласточка распрощалась с Крошкой, которая открыла ей отверстие, сделанное кротом. Солнце приветливо заглянуло к ним, и ласточка спросила ее, не хочет ли она тоже вырваться отсюда на волю вместе с нею, потому что она может взять Крошку к себе на спину, и затем они улетят вместе далеко-далеко, в зеленый лес... Но Крошка знала, что этим она очень огорчит старую полевую мышь.

- Нет, я не могу, - сказала Крошка.

- Ну, так прощай, милая малютка! - сказала ласточка и взвилась в блеске теплого солнца на воздух.

Рожь, которую посеяли над домом полевой мыши, поднималась всё выше; то был непроходимый дремучий лес для Крошки, которая ростом была ведь не больше вершка.

Крошка (Дюймовочка)

чтобы у тебя ни в чем не было недостатка, когда ты будешь женой крота.

Крошке пришлось сесть за веретено, а полевая мышь наняла четырех паучьих, которые должны были ткать для неё день и ночь.

Каждый вечер приходил к ним в гости крот и рассуждал о том, что скоро солнце перестанет светить так тепло; теперь его зной лежит на земле, как камень. Да, когда лето пройдет, они справят с Крошкой свадьбу.

Но Крошка вовсе не радовалась этому, потому что ненавидела скучного крота. Каждое утро, когда вставало солнце, и каждый вечер на закате она тихонько выходила за дверь, и когда ветер раздвигал колосья, так что виднелось голубое небо, она думала о том, как здесь, наверху, светло и хорошо, и ей страстно хотелось опять увидеть милую ласточку; но ласточка не прилетала, - она, наверно, умчалась в чудный зеленый лес.

С наступлением осени приданое Крошки было готово.

- Через четыре недели можно будет и свадьбу справить, - сказала как-то полевая мышь.

Но Крошка плакала и говорила, что она терпеть не может скучного крота.

- Чепуха! - сказала мышь. - Не капризничай, иначе я тебя искусаю как следует своими белыми зубами. Твой жених - красавец. У короля нет такой бархатной шубы, как у него. Погреба и кладовые у него полным-полнешеньки. Благодари Бога за свое счастье.

Настал день свадьбы. Крот уже пришел за Крошкой; помещение для неё находилось внизу, под землей, и выходить оттуда на солнце он ей заранее не разрешал, потому что сам он терпеть не мог света; теперь мышь позволила ей проститься с солнцем и взглянуть на него в последний раз с порога двери.

- Прощай, светлое солнце! - сказала она и высоко подняла ручки, немного отойдя от дома полевой мыши; хлеб уже убрали, и кругом опять торчало одно жнивье. - Прощай, прощай! - сказала она и обняла маленький алый цветок, который еще цвел. - Поклонись от меня маленькой ласточке, когда ее увидишь.

- Чик-чирик! - раздалось вдруг над ней.

жить глубоко под землей, куда никогда не заглядывает солнце. Она не могла удержаться при этом и заплакала.

Скоро настанет холодная зима, - сказала ласточка. - Я улетаю в теплые страны. Хочешь, я возьму тебя с собой? Ты можешь сесть ко мне на спину, и мы улетим от безобразного крота и от его темной комнаты далеко, через горы, в теплый край, где вечно светит солнце, где цветут дивные цветы. Полетим со мной, милая, дорогая Крошка, спасшая мне жизнь, когда, полумертвая от холода, я лежала в земле, как в темном погребе.

- Да, я улечу с тобой, - сказала Крошка, села на спину ласточки, между её раскинутых крыльев, и привязала свой пояс к самым крепким перьям. И ласточка поднялась на воздух и полетела через горы и озера, высоко над громадами гор, где лежат вечные снега.

Крошке было холодно, но она зарылась в теплые перья птички и высовывала только головку, чтобы любоваться окружающими красотами.

Наконец, они прилетели в теплую страну. Там светило солнце гораздо светлее, чем у нас; небо казалось вдвое выше, и на изгородях висели чудные гроздья зеленого и синего винограда; в рощах росли лимоны и апельсины; пахло миртой и тимьяном; а по улицам резвились прелестные дети и играли с большими пестрыми бабочками.

Под вечно-зелеными деревьями, у голубого озера стоял ослепительно-белый мраморный дворец древних времен; дикий виноград обвивал высокие колонны; наверху было много ласточкиных гнезд, и в одном из них жила ласточка, принесшая Крошку.

- Вот мой дом, - сказала она. - Но тебе будет неудобно жить в нем; мое жилище для тебя слишком скромно, и оно тебе не понравится; выбери себе самый красивый цветок из тех, что растут вон там, внизу; я тебя опущу на него, и ты чудесно будешь жить там...

- Ах, как я рада! - сказала Крошка и захлопала в крохотные ладоши от радости.

На земле лежала большая мраморная колонна, разбившаяся при падении на три куска; между ними росли дивные белоснежные высокие цветы. Ласточка опустилась и посадила Крошку на один из широких листов. И каково же было её удивление! Посреди цветка сидел крошечный мальчик, прозрачный и белый, как хрусталь; на голове у него была золотая корона, а за плечами - дивные крылышки; ростом он был не выше Крошки. То был ангел белого цветка. В каждом цветке тут жил маленький мальчик или девочка, но этот был король надо всеми.

Маленький принц очень испугался, увидав над собой ласточку, потому что в сравнении с ним она была птицей-великаном. Но, увидав Крошку, он чрезвычайно обрадовался; такой красавицы он еще ни разу не видал. Поэтому, сняв свою корону, он возложил ее ей на голову и спросил, как ее зовут, и выйдет ли она за него замуж. Тогда она станет королевой всех цветов. Да, это был совсем другой жених, получше, чем сын жабы и крот, с его черной бархатной шубой. И она ответила красавцу-принцу: - "Да!.."

Крошке к спине, и она могла на них перепархивать с цветка на цветок. Все очень веселились, а ласточка сидела наверху, в своем гнезде, и ее попросили спеть свадебную песнь; она с удовольствием исполнила просьбу, хотя внутренне была огорчена, так как она сама очень полюбила Крошку, и ей было теперь тяжело расставаться с ней.

- Ты не должна называться Крошкой, - сказал ей маленький принц. - Это - некрасивое имя; ты для него сама слишком хороша. Мы тебя будем звать Майя...

Прощай! Прощай! - сказала ласточка и с тяжелым сердцем улетела из теплых краев назад, обратно в Данию.

"Чирик-чирик" и рассказала ему всё это; оттого-то мы и знаем всё, что произошло.

Крошка (Дюймовочка)