Часы досуга (сборник стихов). Предисловие автора

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Часы досуга (сборник стихов). Предисловие автора (старая орфография)

ЧАСЫ ДОСУГА. 

Сборник оригинальных и переводных стихов.

* * * 

Рыцарю Подвязки и пр. и пр. посвящает второе издание стихов благодарный ему воспитанник и преданный родственник

миру, когда несомненно мог бы в моем возрасте сделать нечто более полезное.

Эти стихи - плод досуга юноши, которому недавно минуло девятнадцать лет. Так как в них ясно сказывается юношеская незрелость, то быть может лишнее упоминать о возрасте автора. Некоторые стихи были написаны во время болезни и вызваны упадком духа; под влиянием болезни написаны в особенности "Отроческия воспоминания". Это обстоятельство хотя и не может вызвать похвал, но по меньшей мере может смягчить резкость осуждения. Значительная часть настоящих стихов была напечатана не для продажи, а в ограниченном числе экземпляров, для моих друзей - по их просьбе. Я знаю, что пристрастные и часто несправедливые похвалы кружка друзей не могут служить меркой для оценки поэтического дарования, но для того, чтобы многое совершить, нужно на многое отважиться, и я поэтому поставил на карту мои чувства и мою репутацию, выпуская в свет эту книжку. "Я перешагнул Рубикон", и восторжествую или паду - как решит жребий. В последнем случае я не буду роптать, ибо, хотя меня и тревожит судьба этих излияний, я не возлагаю на них больших надежд. Возможно, что смелость моя была велика, а заслуги ничтожны, потому что, как говорит Коупер, -.совершенно иное дело нравиться друзьям, расположенным в нашу пользу, чем написать то, что понравится всякому; те, которые не имеют никакого отношения к автору и даже не знают его, наверное будут придираться и отыскивать в нем недостатки". Я впрочем не вполне согласен с этим: напротив того, я уверен, что издаваемые мною мелочи не встретят несправедливого отношения. Если в них есть что-нибудь хорошее, это будет охотно признано; их многочисленные недостатки, с другой стороны, не могут разсчитывать на снисхождение, в котором отказывают более зрелым писателям, более установившимся и бесконечно более искусным, чем я.

могут иногда встретиться совпадения с авторами, произведения которых я часто читал; но я не совершал намеренных плагиатов. Создать нечто совершенно новое в эпоху, столь обильную поэтами, было бы геркулесовским подвигом, так как все сюжеты разработаны и почти исчерпаны. Но поэзия не составляет моего главного призвания; только желание разсеяться в грустные часы болезни или заполнить чем-нибудь часы досуга побудило меня свершить этот "грех"; чего же можно ожидать от такой мало обещающей музы? Венок, который я теперь сплетаю - конечно, очень скромный - останется единственным; я никогда не буду пытаться заменять его падающие листья новыми, или сорвать хотя бы еще одну только добавочную ветку в рощах, где я в лучшем случае, только непрошенный гость. Хотя я и привык в юности безпечно бродить по шотландским горам, но в позднейшие годы я не вдыхал столь чистого воздуха и не жил на высотах; поэтому я не могу соперничать с истинными певцами, которые пользовались этими благами. Но они приобрели громкую славу, а некоторые даже не меньшую материальную выгоду своими произведениями. Я же искуплю мою необдуманность тем, что наверное не достигну славы, и по всей вероятности извлеку лишь весьма мало выгоды из моих стихов. Я предоставляю другим "virum solitare per ora" и обращаюсь к тем немногим, которые терпеливо прослушают мое "dulce est dissipere in loco". Знаменитым поэтам я предоставляю без всякой зависти надежду на безсмертие, а сам удовлетворюсь не особенно блестящей перспективой - т.е. тем, что меня причислят к толпе "пишущих джентельмэнов знатного происхождения". Пусть мои читатели решат, можно ли будет прибавить к этому "пишущих легко", и удостоюсь ли я чести быть названным после смерти в "Catalogue of Royal and noble Authors". - Эта книга сослужила большую службу английскому царству: многия длинные, звучные и древния имена были извлечены ею из мрака неизвестности в который, к сожалению, погружены некоторые объемистые произведения их знатных носителей. Я выпускаю в свет эту первую и последнюю литературную попытку с некоторым страхом и очень слабыми надеждами. Юное честолюбие толкает иногда на еще более преступные и столь же нелепые деяния. Многих моих сверстников содержание сборника быть может заинтересует. Надеюсь, по крайней мере, что его найдут безвредным. В высшей степени сомнительно, в виду моего положения и моих жизненных целей, чтобы я вторично навязывал мои произведения , публике; даже если - что едва-ли может случиться - ко мне отнесутся на этот раз благосклонно, все же это не соблазнит меня совершить в будущем такой же проступок. По поводу поэзии одного моего знатного родственника д-р Джонсон писал следующее. - "Если аристократ выступает, как писатель, то он по крайней мере заслуживает признания своих достоинств". Слова эти не имеют веса у тех, которые критикуют устно, - а тем более в печати. Но если бы это и не было так, все-же я не хотел бы пользоваться подобной привилегией; я предпочел бы самую резкую критику, скрываясь под псевдонимом, почестям, отдаваемым только титулу.