| Автор: | Байрон Д. Г., год: 1807 |
| Категория: | Стихотворение |
| Входит в сборники: | Часы досуга (сборник стихов) Произведения Байрона в переводе Н. А. Холодковского |
| Связанные авторы: | Холодковский Н. А. (Переводчик текста) |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Герцогу Дорсету. (старая орфография)
ГЕРЦОГУ ДОРСЕТУ.
(То the duke of Dorset).
Дорсет, который в юности со мною
Все тропки в рощах Иды исходил,
Кому, защитник, преданный душою
Я больше другом, чем тираном был,
Хотя обычай грубый в нашей школе
Тебя моей всецело вверил воле,--
Ты, чей удел через немного лет -
И дар богатств,и власти пышный цвет,--
Ты и теперь уж именем прославлен:
Немного ниже трона ты поставлен.
Но это пусть не соблазнит тебя
Презреть науку иль бежать контроля,
Хотя бы воспитатели, любя
Покой и лень, во всем тебе мирволя,
Боясь обидеть знатного сынка,
Чья власть в грядущем будет велика,--
На герцогския шалости смотрели
Сквозь пальцы и бранить тебя не смели.
Которым был не ты, - кумир златой
(И в юности, на самом дней разсвете,
Готовы льстить рабы дрянные эти),--
Когда они внушать тебе начнут,
Что почести одне тебя лишь ждут,
Что ты к величью избран от рожденья,
Что лишь глупцы корпят в тисках ученья
Над книгами, что благородный дух
К морали общей может быть и глух,--
Не верь: они влекут на путь позора,
Честь имени ты с ними сгубишь скоро!
Нет, обратись к немногим тем друзьям,
Которых в Иде ты узнал сызмала,
Иль, если даже не найдешь и там
Таких, чья смелость правду бы сказала
И осудить дурное все дерзала,--
Спроси свое ты сердце: пусть гласит
Оно, как твой советник и свидетель;
Оно тебе, мой мальчик, верный щит,
И верю, - в нем таится добродетель.
Но рок зовет: я осужден к уходу...
В твоей душе я силы находил,
Которые, созрев, людскому роду
Благословеньем были-б. Ах, я сам
Дик по природе, слишком горд, упрям;
Я безразсудства, точно, сын любимый;
Но если так во многом грешен я,--
Пусть это все падет лишь на меня,
Пусть я один паду, неукротимый;
Но все-ж ценить умею я вполне
Те доблести, которых нет во мне.
Достаточно ль - меж прочими сынами
Могущества, на краткий час блеснуть,
Как метеор, украсив именами
Страницы пэрства, жизненный свой путь
Отметив только спесью перед нами?
Такому общий жребий рок сулит;
При жизни знатен, а в гробу забыт,
Не отличен от смертного простого
Ничем, как только камнем гробовым
Да свитком геральдическим, чье слово
Напыщенно, но пусто. Так спит лорд,
Безвестен, нем, хоть именем он горд;
Так мирно спят могилы средь забвенья,
А в них - тела, безумства, прегрешенья
Тех, чей отмечен в летописях род,
Хотел бы я, хоть в будущем далеком,
Пророческим тебя увидеть оком
Меж мудрецов и добрых, в их среде;
Хотел бы, чтоб в успехе неустанном
И чтоб ты был прославленный везде,
Пороком не запятнан ни единым,
Фортуны не любимцем - лучшим сыном!
Взор обрати в анналы прежних лет:
Один, хоть царедворец был известный,
Жил, как достойный человек и честный,
И, - о хвала! - подвинул он вперед
И при дворе, и в войске, и в сенате;
В бою отважный, Муз любимец, он
Во всех делах был блеском окружен.
Средь мишуры сверкал он величаво,--
Таких великих предков ты имел,
Храни же славу их великих дел,
Старайся унаследовать, по праву,
Не только имя предков, но и славу!
И я покину тесный тот приют,
Где радости я видел и печали;
Мне бой часов гласит, что надо мне
Покинуть кров, где душу в тишине
Надежда пестрой радугой цвела,
Минут летящих крылья золотила;
Душевный мир тревога не мутила
О днях грядущих, полных бед и зла;
Дано любить, когда так любят сладко!
Прости, прости!.. Но полно, - силы нет
Всем милым сценам посылать привет.
Изгнанник так, отчизну покидая,
И землю даль скрывает голубая,
И взор немой печален, но без слез,
Прощай, Дорсет. Не жду участья к горю
В душе, столь юной, как твоя, - о, нет!
Моей сотрется памяти весь след.
Быть может, мы в грядущем, в полной мере
Созрев, с тобой в одной сойдемся сфере;
В сенате, в преньях, наряду с тобой
И мы сидеть с тобою будем рядом,
Встречаясь лишь холодным, чуждым взглядом;
И буду я тебе ни враг, ни друг,
Твоих не зная радостей и мук;
Не буду снова близок я с тобой
И лишь в толпе услышу голос твой;
Но, если чувств своих я не умею
То, - до конца дай песню мне излить,--
Надеюсь я, уверенность лелею,
Что ангел твой хранитель вознесет
Тебя во славе, как высок твой род.
Примечания
"Пересматривая своя бумаги с целью выбрать несколько стихотворений для пополнения настоящого второго издания, я нашел эти стихи, совсем мною забытые. Они написаны летом 1805 г., незадолго до моего отъезда из Гарроу и относятся к одному школьному товарищу высокого происхождения, который часто бывал моим спутником в прогулках по окрестностям. Но он никогда не видал этих стихов и, вероятно, никогда их не увидит. Так как, перечитав их я нашел, что они не хуже прочих, помещаемых в этом сборнике, то я печатаю их теперь в первый раз, с некоторыми поправками" (Байрон).
Хотя обычай грубый в нашей школе
"Во всяком общественном учебном заведении младшие ученики должны всецело подчиняться старшим, пока сами не перейдут в высший класс. От этого искуса не избавляет никакое высокое общественное положение; но, пройдя этот период, младшие становятся старшими и, в свою очередь, начинают командовать". (Байрон).
Хотя бы воспитатели, любя
Покой и лень...
"Я не делаю здесь никаких намеков, хотя бы и самых отдаленных. Я говорю лишь вообще, что воспитатели нередко обнаруживают подобную слабость". (Байрон)
....
Родную драму, твой прославив род.
Томас Секвилл, лорд Бокгорст (р. 1527), автор трагедии "Горбодук", получивший в 1604 г. титул графа Дорсета.
"Чарльз Сэквилл, граф Дорсет (1637--1706), считавшийся самым совершенным джентльмэном своего времени, одинаково отличался как при развратном дворе Карла II, так и в мрачное царствование Вильгельма III. Он весьма храбро сражался в морском бою с голландцами в 1665 г., а накануне этого дня сочинил свою знаменитую песню "Ко всем красавицам страны". Его личность прекрасно описана Драйденом, Попом, Прайором и Конгривом". (Прим. Байрона).