Автор: | Байрон Д. Г., год: 1813 |
Примечание: | Перевод А. И. Оношкович-Яцыны. |
Категория: | Поэма |
Входит в сборник: | Стихотворения Байрона (разные переводчики) |
Джордж Гордон Байрон
Корсар
Перевод А. И. Оношкович-Яцыны
Джордж Гордон Байрон. Избранное
Государственное издательство детской литературы Министерства Просвещения РСФСР, М., 1951
I suoi pensieri in lui dormir non ponno. |
Tasso, Gerusalemme Liberrata, canto X *. |
* В одном вожде заснуть не могут думы. |
Т. Тассо, Освобожденный Иерусалим, песнь X. |
ПЕСНЬ ПЕРВАЯ
...nessun maggior dolore, |
Che ricordarsi del tempo felice |
Nella miseria... |
Dante, Inferno, V. 121-123 *. |
* ...Тот страждет высшей мукой, |
Кто радостные помнит времена |
В несчастии... |
Данте, Ад, V, 121-123.
1
"Над бурной далью темносиних вод |
Везде, где ветер, где волна кругом, - |
Держава наша, наш свободный дом! |
Владеньям нашим нет нигде границ, |
Пред нашим флагом все склонились ниц. |
Вся наша жизнь - кипение борьбы |
И радость переменчивой судьбы. |
Кто знает?.. нет, не похотливый раб, |
Изнежен роскошью и духом слаб, |
Не честолюбец, жаждущий утех, |
Чей сон не крепок, чей не весел смех. |
Кто знает, как не тот, кто ликовал, |
Встречая грудью разъяренный вал, |
Волненье чувств, горячей крови ток, |
Знакомый всем скитальцам без дорог? |
То чувство делает прекрасным бой, |
Опасность - упоительной игрой. |
Где трусу - страх, ему - высокий взлет, |
Где слабый гибнет, там оно живет, |
Живет, в груди взволнованной родив |
Коль недруг гибнет - гибель не страшна, |
Хоть и скучнее отдыха она. |
Мы взяли жизнь - иди же, смерть, сюда! |
Что кончится - болезнь или вражда? |
Пусть тот, кто, немощью пленен, живет, |
Лелея хворь свою из года в год, |
Трясясь в жару, считая каждый вздох. |
Ему - постель, а нам - зеленый мох. |
Он испускает дух за часом час, |
Наш дух мгновенно покидает нас. |
Пусть ждет его богатый саркофаг |
И льстит его костям исконный враг. |
У нас скупые слезы - не обман, |
Когда хоронит наших океан. |
На пиршествах о нас идет рассказ, |
И красный кубок ходит в память нас. |
Герои над добычей в час побед |
Припомнят тех, кого уж больше нет, |
Сказав - и омрачится блеск их глаз: |
"Как тот, кто пал, смеялся бы сейчас!" |
2
Такая речь звучала до утра |
На острове Пиратов вкруг костра. |
От слов таких шел трепет между скал, |
Их звук, как песня, для бойцов звучал! |
На золотом песке они сидят, |
Кинжалы точат, мечут банк, едят |
И смотрят, взяв оружие свое, |
На тусклое от крови лезвие. |
Кто чинит лодку - руль или весло, |
Кто бродит в думах, опустив чело; |
Кто поусердней, ловит птиц в силки |
Иль сушит сеть и правит поплавки; |
Впиваясь взором в сумрак голубой, |
Ждут дальних парусов, несущих бой; |
Ведут делам давно минувшим счет, |
Гадают, где-то их удача ждет. |
У них есть вождь. Добычу делит он, |
Никто из них не будет обделен. |
Но кто же этот вождь? Известно им, |
Повелевает он, и сух приказ, |
Но безошибочны рука и глаз. |
Не делит с ними он веселый смех - |
Ему прощают мрачность за успех. |
Его не радует стаканов звон, |
Ни разу кубка не пригубил он, |
Но и простой еды его зато |
Не захотел отведать бы никто. |
Коренья, черный хлеб, глоток воды, |
А летом овощи или плоды. |
Такой неслыханно суровый стол |
Отшельнику скорей бы подошел. |
Так он лишает плоть свою забот, |
Но в воздержанье дух его растет. |
"Держи на берег!" Держат. "Стой!" Стоят. |
"Теперь за мной!" За ним тотчас спешат. |
Он их ведет, спокойный средь побед, |
И все послушны, и отказа нет, |
А тем, что, сомневаясь, возразят, |
3
"Вон - парус! парус! Наконец борьба! |
Что говорит подзорная труба?" |
Знакомый парус, хоть, увы! не враг, |
Высоко вьется яркокрасный флаг. |
Да, это наш домой спешащий бриг. |
Сильней дуй, ветер! Пусть домчится вмиг! |
Он огибает мыс, в родной залив |
Влетает, брызгами себя покрыв, |
Стремительный и легкий, как стрела! |
Широко вскинув белые крыла, |
Он по воде несется, как живой, |
Готовый к бою с небом и водой. |
Кто не поспорит с бурей и огнем, |
Чтоб первым стать на корабле своем! |
4
Со скрипом якорный ползет канат, |
И спущенные паруса лежат, |
И видно с берега стоящим там, |
Как шлюпки замелькали по волнам. |
Взмах весел быстр, размерен и широк, |
О, крик привета! И слова - рекой, |
Когда рука встречается с рукой, |
Вопрос, стремительный ответ и смех, |
И праздник, ожидающий их всех! |
5
Толпа растет, и новости текут, |
Гул разговоров, хохот там и тут. |
И женщин речь тревогою полна, |
Звучат мужей и братьев имена. |
"О, живы ль наши? с кликами побед |
Вернутся ль снова? иль уж многих нет? |
Где бой грохочет, где бушует вал, |
Как львы дрались они, - скажи, кто пал? |
Пусть поскорей обрадуют нас, пусть |
Лобзанием рассеют нашу грусть!" |
6
"Где вождь? Есть новости издалека. |
Свиданья радость будет коротка: |
Чудесный миг уж скоро позади. |
Скорей, Хуан, к вождю нас проводи! |
Устроим пир, когда назад придем, |
". |
К высокой башне, сумрачной во мгле, |
Тропинкой, высеченною в скале, |
Где вьется плющ, где дикие цветы |
И где ключи, спадая с высоты, |
Текут и плещут, как потоки слез, |
И пить зовут, с утеса на утес |
Они взбираются. Кто, одинок, |
Стоит меж скал и смотрит на восток, |
На меч опершись сильною рукой, |
Отринувшей утехи и покой? |
"То он, Конрад, задумчив, как всегда. |
Хуан, скажи, что мы пришли сюда! |
Он видит бриг, - дай знать ему тотчас, |
Что спешные известия у нас! |
Как быть? Ты знаешь сам, что ждет того, |
Кто оборвет задумчивость его". |
7
Хуан пошел, и ждут они вдали. |
Вождь молча сделал знак, чтоб подошли. |
Хуан зовет, - идут; на их поклон |
"Вот письма, вождь, от грека-старика: |
Опасность кажется ему близка, |
И новости, что он собрал вокруг, |
Мы все..." - "Довольно!!" загремело вдруг. |
Они в смущенье отошли гурьбой |
И тихо шепчутся между собой, |
Украдкою взирая на чтеца, |
Чтоб уловить игру его лица. |
Но он в волненье, словно им назло, |
Гордыни полный, отвернув чело, |
Читал письмо. "Таблички мне, Хуан! |
Гонзальво где?" - |
"На бриге, капитан!" - |
"Так, хорошо, снеси приказ ему. |
В походе сам участье я приму, |
Готовы будьте ж к делу моему!" - |
"Сегодня в ночь?" - |
"Да, ночь мы подождем! |
Свежее ветер вечером, чем днем. |
Надень свой рог, а также посмотри, |
Не заржавел ли карабин внутри, |
И надо меч мой наточить опять, |
Да пусть исправит мастер рукоять. |
Последний раз, когда был бой суров, |
Меч утомлял меня, а не врагов. |
И помни, чтоб с закатом прозвучал |
К отплытью в море пушечный сигнал". |
8
Они спешат послушно, - снова в путь, |
Хотя и не успели отдохнуть. |
И все ж они не ропщут, а молчат. |
Кто будет спорить, раз сказал Конрад? |
Таинственный и мрачный человек, |
Не улыбнется, не вздохнет вовек. |
При имени его любой храбрец |
Бледнеет под загаром, как мертвец. |
Он правит, изумляя без конца, |
И властным словом леденит сердца. |
Но что за власть, чей беззаконный ход |
Что отдает их воле одного? |
Власть Разума и Мысли торжество! |
Удачи блеск, умение в борьбе |
Чужую слабость подчинять себе. |
Он их руками правит; одному |
Их подвиги присвоены ему. |
Так было, будет впредь: как крот слепа, |
На одного работает толпа. |
Но пусть не судит тот, чья доля - труд, |
Того, к кому добычи все текут: |
Когда б он знал, как этот крест тяжел, |
Он горести свои бы предпочел. |
9
Поступками на демона похож, |
Герой преданий был лицом хорош; |
Мы красоты в Конраде не найдем - |
Лишь темный взор его горит огнем. |
Он крепок, хоть не Геркулес, и стан |
Его высок, хоть он не великан, |
Но посмотревший на него смущен |
И видят все они, что это так, |
Но отчего - им не понять никак. |
Лицо обветрено, на белый лоб |
Густых кудрей спадает черный сноп, |
Надменные мечтанья гордый рот, |
Обуздывая, все же выдает. |
Хоть ровен голос и спокоен вид, |
Но что-то есть, что он в себе таит; |
Изменчивость подвижного лица |
Порой влечет, смущает без конца, |
И кажется, что прячется под ней |
Игра глухих, но яростных страстей. |
Кто может знать?.. А кто спросить готов? |
Угрюмый взгляд не допускает слов |
Не многие способны смельчаки |
Открыто посмотреть ему в зрачки. |
Когда ему в упор встречать пришлось |
Взгляд острый и пронзающий насквозь, |
Противника игру он понял вмиг |
Тот скрытых мыслей утаить не смог, |
Но тайны у Конрада не извлек. |
Усмешка дьявольская на устах |
Внушает бешенство и тайный страх, |
А если гневно изогнется бровь, |
Беги надежда и прости любовь! |
10
Нет на челе преступных дум следов, - |
В груди ж его мятежный дух суров. |
Любовь ярка, но гордость, гнев, обман |
Улыбки горькой заволок туман. |
Лишь складка губ иль бледность щек и лба |
Покажут вдруг, что в нем идет борьба |
Глубоких чувств; увидит больше тот, |
Кто невидимкой тайно подойдет. |
Тогда, сжав руки и подняв глаза, |
Он слушает, как в нем растет гроза, |
И вздрагивает, если близкий шаг |
Непрошенный крадется, словно враг; |
Тогда нет маски на лице его, |
Они растут, и жгут, и леденят, |
Румянят щеки, зажигают взгляд. |
Тогда, прохожий, если сможешь ты |
Глядеть, не вздрогнув, - вот его мечты! |
Смотри, - на грудь его, как глыбы льда, |
Язвящей памятью легли года! |
Смотри, - но нет на свете мудреца, |
Что тайну душ постиг бы до конца. |
11
И все ж его природа не звала |
Вести преступных, быть орудьем зла. |
Он был совсем другим, пока на бой |
Людей и небо не позвал с собой. |
Разочарован в жизни без конца, |
С большим умом, с поступками глупца, |
И слишком стоек и самолюбив, |
Обману обречен и несчастлив, |
Он добродетель счел виной всему - |
Не тех, кто изменял и лгал ему; |
Когда б на лучших расточал дары, |
Обманут, избегаем все сильней, |
Он с юных лет уж презирал людей |
И, гнев избрав венцом своих утех, |
Зло нескольких стал вымещать на всех. |
Сам зная о себе, что он злодей, |
Других считал преступнее и злей. |
Про честного он думал: лицемер! |
И ставил дерзкого ему в пример. |
Он знал, что ненавидим, нелюбим, |
Но знал, что враг трепещет перед ним. |
Он непонятен был, и дик, и нем, |
Не связан чувством никогда ни с кем. |
Он удивлял, он был в поступках смел, |
Но презирать его никто не смел. |
Ты червяка раздавишь, но с тоской |
Помедлишь над уснувшею змеей. |
Червь погибает, смерть не отомстив, |
Змея умрет, но враг не будет жив: |
Его петлей опутает она, |
12
Но возле сердца, смутно и темно, |
Ютилось чувство нежное одно: |
Казалась страсть ему в других жалка - |
Игра ребенка или чудака, |
И все же страсть его мутила кровь, |
И даже в нем она звалась - любовь! |
Непобедимый, неизменный зной, |
Пылающий для женщины одной. |
Он часто видел пленниц молодых, |
Их не искал и не бежал от них. |
Томились многие в тюрьме его |
И не дождались взгляда одного. |
Любовь - глубокой нежности полна, |
В соблазнах, в горестях закалена, |
Крепка в разлуке, вдалеке горда, |
Все та же - чудо - долгие года! |
Разбитые надежды, злые сны |
Ее улыбкою отражены. |
Болезнь, тоску иль ярости прилив |
Спокойно перенесть готовый все, |
Лишь только бы не огорчить ее; |
Бежать не мысля, к бегству не вольна, |
Коль есть любовь на свете - вот она! |
Он был злодей, - и горестный поток |
Упреков мрачных заслужить он мог, |
Но добродетель в нем была одна |
Сильней злодейства - вечна и нежна. |
13
Остановился он, пока отряд |
Тропинкою на берег шел назад. |
"Как странно! Я не раз бывал в огне, |
Но этот бой последним мнится мне. |
Так чует сердце! Все ж в нем страха нет, |
И в битву я пойду, как для побед. |
Навстречу смерти незачем бежать, |
Но здесь остаться - значит смерти ждать; |
Коль замысел хорош - удача в нем, |
И плачущих для тризны мы найдем. |
Пусть спят они, и сон их будет тих. |
Как эта ночь (но, ветер, дуй сильней!) |
Согреет сонных мстителей морей. |
Теперь к Медоре! Сердце сжалось... пусть |
Ей будет незаметна эта грусть. |
Я смелым был, но и толпа смела! |
Ведь, защищаясь, жалит и пчела. |
Простая храбрость с зверем нас роднит, |
Ее усилья страх десятерит - |
Цена ей грош: других я ждал утех, |
Уча моих сражаться против всех. |
Лить кровь напрасно не давал я им, |
Теперь же мы умрем иль победим! |
Да будет так - и пусть угаснет свет. |
Но их веду и знаю - бегства нет! |
Себя я проклинаю и виню, |
Что в эту я попался западню. |
Поставить все на карту? в страшный час |
И власть и жизнь - все потерять за раз? |
О Рок!.. Вини безумье, а не рок... |
". |
14
Так говорил с собой он; в этот миг |
Своей высокой башни он достиг |
И замер на пороге - из окна |
Струилась песня, бурна и нежна. |
Любимый голос сладостно звенел, |
И вот слова, что этот голос пел: |
"На сердце тайна у меня живет, |
Ее я не открою никому. |
Когда мы вместе, то она цветет |
И снова молча падает во тьму. |
Ночной лампады золотая нить, - |
Горит в душе моей незримый свет, |
И черный мрак не в силах погасить |
Его лучей, хоть их почти что нет. |
О, не забудь меня! Скажи "прости", |
Но на могиле вспомни иногда. |
Лишь одного нет сил перенести - |
Тобою быть забытой навсегда. |
Пролей, прошу тебя в предсмертный час - |
Единственный, последний, первый раз |
Одну слезу за всю мою любовь". |
Он преступил порог, прошел портал, |
С последним звуком он вошел к ней в зал: |
"Моя Медора! песнь твоя грустна!" - |
"Конрада нет - невесела она! |
Хоть ты не слышишь эту песнь мою, |
Все ж душу в ней свою передаю, |
Все ж мысль моя в ней царствует, чиста. |
Немолчно сердце, хоть молчат уста. |
Как часто ночью сны, как злой дурман, |
Вдруг окрыляют ветер в ураган, |
И легкий бриз, надувший парус твой, |
Мне мнится настигающей грозой. |
Напев могильный слышит в нем мой страх |
Тебе, погибшему в седых волнах; |
И я бегу, чтоб посмотреть маяк - |
Не погасил ли свет коварный враг. |
И долго блещут звезды с высоты, |
О, как мне сердце ветер леденил, |
Для мокрых глаз как день вставал не мил! |
Все снова я искала вдалеке |
Твой парус, посланный моей тоске. |
И наконец - был зноем день томим - |
Вдруг парус, но он скоро стал незрим, |
Потом другой - и этот был твоим! |
Пройдут ли эти дни? Когда-нибудь |
Захочешь ли, Конрад, ты отдохнуть? |
Ты так богат, и множество домов |
Прекраснейших нам предлагают кров. |
Ты знаешь, я страшусь не за себя, |
Но я дрожу, когда здесь нет тебя, |
За эту жизнь, что так мне дорога, |
Но от любви бежит на зов врага; |
И это сердце, нежное ко мне, |
Проводит жизнь и в брани и в огне". |
"Да, сердцем изменился я, пойми. |
Как червь раздавленный - я мстил, как змий. |
Да слабый луч прощенья в небесах. |
Но злоба, что клянешь ты, не тая, |
Есть то же чувство, что любовь моя. |
Они так связаны, что если я |
Мир полюблю, то разлюблю тебя. |
Но нет, не бойся! Прошлые года - |
Залог любви безмерной навсегда. |
Но... пусть слеза не смочит милых глаз, - |
Мы расстаемся снова и... сейчас!" - |
"Ах, сердце чуяло... уедешь ты... |
Так вечно тают сладкие мечты. |
Сейчас? возможно ль, - в этот самый миг?.. |
Но в бухту только что вошел твой бриг; |
Другой в отсутствии, а экипаж |
Уверен, что ему ты отдых дашь. |
Друг! шутишь ты иль хочешь уж сейчас |
Разлуки дальней подготовить час? |
Ты забавляешься моей тоской, |
Но шутки слышать не хочу такой! |
За трапезой покойный ряд минут. |
Тебе готовить яства - легкий труд! |
Плоды тебе сбирая для стола |
И не умея выбрать, я брала |
Прекраснейший; я долго вдоль гряды |
Искала самой ледяной воды. |
О, как шербет сегодня сладок твой, |
Как он сверкает в вазе снеговой! |
Вино тебе не навевает снов: |
К нему, как мусульманин, ты суров. |
Я не браню тебя, нет! я хвалю |
Прекрасную воздержанность твою. |
Уж стол накрыт, и лампа зажжена |
Серебряная; ночь нам не страшна. |
Я девушек своих здесь соберу, |
И мы затеем песни иль игру. |
Моя гитара сладкие мечты |
Тебе навеет, или хочешь ты, |
Чтоб повесть Ариосто я прочла, |
И знай, ты был бы хуже во сто раз, |
Чем тот злодей, когда б ушел сейчас. |
Тот вождь... Но, помнишь, улыбнулся ты, |
Когда, увидев с этой высоты |
Скал Ариадны дальние черты, |
Сказала я шутя, хоть жег мне грудь |
Страх, что случится так когда-нибудь: |
"И от меня навек уйдет Конрад!" |
И вот он обманул... придя назад". |
"Назад - назад, всегда назад к тебе, |
Пока он жив, пока не пал в борьбе, |
Вернется он - теперь же близок час, |
Разлука птицей настигает нас. |
Не спрашивай: зачем? куда пути? |
Ведь все равно нас оборвет "прости". |
Будь время, все б тебе открыл я сам... |
Не бойся: этот враг не страшен нам, |
Здесь оставляю крепкий гарнизон, |
Готов к защите и к осаде он; |
Средь жен и дев ты будешь не одна. |
Когда ж мы снова встретимся, мой друг, |
Спокойствие украсит наш досуг. |
Но слышу рог! Играй, Хуан, играй! |
Дай поцелуй! Еще!.. еще! Прощай!" |
Она вскочила, бросилась к нему, |
И сердцем погрузился он во тьму, |
Не смея прочитать в ее глазах |
Тоску, не растворенную в слезах. |
Волос упавших светлая волна |
Была прелестной дикости полна. |
Едва дышала грудь, где он один |
Навек всех чувств был полный господин. |
Чу! гулкий выстрел возвестил закат! |
И проклял солнце в этот миг Конрад. |
Он прижимал к себе - опять, опять - |
Ту, что его пыталась удержать. |
На ложе снес ее, свою любовь, |
Взглянул, как будто не увидит вновь. |
Поцеловал, шагнул - как? он ушел? |
15
"Ушел? - Не в первый раз уж этот крик |
Ей в сердце одинокое проник. - |
Ведь он был здесь тому назад лишь миг - |
И вдруг..." Она рванулась на порог, |
И хлынул слез отверзшийся поток. |
Они ей чужды, тяжко их снести, |
И все же губ не разомкнет "прости"! |
Ведь в этом слове - хоть мы верим, ждем, |
Надеемся, - отчаяние в нем. |
На строгий мрамор белого чела |
Печаль неизгладимая легла. |
А взгляд больших влюбленных синих глаз |
Застыл недвижно и почти угас. |
Вдруг этот взгляд на милого упал. |
Как оживился он, как заблистал, |
Хоть мрак ресниц, пушистый и густой, |
Еще был влажен горькою росой! |
"Ушел!" - и руку поднесла к глазам, |
Потом взглянула: океан бурлил, |
Был поднят парус. Ей не стало сил! |
Пошла от двери, словно с похорон. |
"Покинута... И это явь, не сон!" |
16
С утеса на утес спешит Конрад, |
Он головы не повернет назад. |
Он содрогнется, если поворот |
Откроет то, что так его влечет: |
Пустынный замок там, над крутизной, |
Что видит с моря он, спеша домой; |
Ее, звезду печали, чьи лучи |
Его находят в море и в ночи. |
Не должен думать он, что здесь любим, - |
Хоть здесь покой, но гибель вместе с ним. |
Но раз помедлил, он желанья полн |
Отдать все воле случая и волн; |
Нет, он разлуку с болью перенес, |
Но вождь не знает власти женских слез. |
Он видит бриг, он слышит ветра шум, |
И снова поспешает дальше; вдруг |
Его ушей достиг неясный звук |
Тревоги шумной делового дня: |
Сигналы, крики, всплески, суетня; |
На мачту лезет юнга, якорь стал, |
Уж паруса надул попутный шквал, |
И с берега приветствуют платки |
Всех тех, что скоро будут далеки. |
Он видит: алый вымпел вознесен, |
И мягкости своей дивится он. |
Огонь - в глазах, в груди - безумный зной, |
Теперь он тверд и стал самим собой. |
Он мчится, он летит - и вскоре бег |
Его приводит на песчаный брег. |
Он бег сдержал не с тем, чтобы вздохнуть, |
Наполнив океанским ветром грудь, |
Но чтобы шаг размерен стал опять, |
Чтоб пред людьми бегущим не предстать. |
Конрад знал тайну, как владеть толпой, |
Его сухой, высокомерный вид |
Внушает уваженье и страшит, |
Спокойна поступь и надменен взор - |
В них вежливый, но ледяной отпор: |
Все к послушанью призывает в нем... |
Но он привлечь умеет и добром. |
Тому, с кем ласков он, а не суров, |
Его слова ценнее всех даров, |
И, кажется, из глубины идет |
Приветливый и низкий голос тот. |
Но ласковым бывает редко он - |
Порабощать и властвовать рожден, |
Считать привыкший в людях с юных дней |
Повиновение всего ценней. |
17
Охрана здесь на берегу ждала. |
Стоял Хуан. "Ну, каковы дела?" - |
"На бриге все, и шлюпка у камней |
Ждет только вас!.." - |
"Мой меч и плащ! скорей!" |
И темный плащ спадает с ловких плеч. |
"Позвать мне Педро!" Вот он. И Конрад |
Его приветствует, как друг и брат: |
"Таблички ты прочтешь! Они важны, |
В них указанья ценные даны. |
Удвоишь стражу и отдашь приказ |
Ансельмо, как вернется он, тотчас. |
Пройдут три дня, и полдень золотой |
Возврат наш озарит!.. Друг, мир с тобой!" |
Пирату верному он руку жмет, |
Надменный, как всегда, садится в бот, |
И весла, погружаясь в глубину, |
Свеченьем ярким бороздят волну. |
Вот и корабль, на палубе - Конрад; |
Свисток свистит: все к парусам спешат. |
Как точно слушается бриг руля! |
Команду ободряет вождь, хваля. |
К Гонзальво взоры обращает он. |
Но вдруг он вздрогнул; чем он омрачен? |
И вновь он пережил разлуки миг. |
Медора! смотрит ли на бриг она? |
Любовью к ней его душа полна. |
Но до восхода слишком много дел - |
Он, стиснув зубы, больше не глядел. |
В каюте, сев с Гонзальво у стола, |
Он обсуждает с ним свои дела |
И развивает план свой, горделив, |
При свете лампы карту разложив; |
До поздней ночи разговор течет, |
И времени они забыли счет. |
Меж тем попутный ветер свеж и прям; |
Как сокол, бриг несется по волнам, |
Минует острова, ему пора |
Скорее в порт - задолго до утра. |
Но вот увидели в ночной тиши |
Средь бухты множество галер паши. |
Считают их и видят, что заснул |
Беспечный мусульманский караул. |
И лег в засаду меж высоких скал. |
Его скрывал гранитный черный мыс, |
Чей странный выступ над водой навис. |
Конрад призвал команду - не от сна: |
Всегда готова к подвигам она, - |
И был, над плещущей волной царя, |
Спокоен он, о крови говоря. |
ПЕСНЬ ВТОРАЯ
...conosceste i dubbiosi desiri? |
Dante, Inferno, V, 120 *. |
* ...тайный зов страстей? |
Данте, Ад, V, 120. |
1
Залив Корони от галер пестрит, |
Из окон города свет ламп разлит. |
Затеял нынче пир паша Сеид, |
Тем пиром торжествуя наперед, |
Как он пиратов пленных приведет; |
А в этом поклялся Аллахом он; |
Фирману верный, был он принужден |
Матросы бродят шумною толпой |
И спорят о призах один с другим, |
Забыв, что враг еще недостижим. |
Сомнений нет, что солнечный восход |
Пиратов побежденными найдет. |
Покуда ж часовые могут спать, |
Когда хотят, и в грезах убивать. |
А у кого велик избыток сил, |
На греках тот свой изливает пыл. |
К лицу герою с чалмоносным лбом |
Кичиться храбростью перед рабом! |
Он грабит дом, но жизнь щадит пока... |
Сегодня милосердная рука |
Не бьет затем, что сила велика, |
Хотя иной уже разить готов, |
Воображая завтрашних врагов. |
Гуляет, буйствует паши оплот. |
Кто хочет жить, смеется с ними тот |
И подает им лучшие блюда. |
2
Высоко в зале возлежит Сеид. |
Сонм бородатых шейхов вкруг сидит. |
Пилав доеден, шумный пир затих. |
Паша пьет вина, хоть запрет на них, |
А остальным плодов и ягод сок |
Рабы подносят, как велел пророк. |
Дым чубуков струится все сильней, |
И вьется в пляске легкий рой альмей. |
Заря увидит шейхов на волнах, |
Ночное море им внушает страх; |
Гуляке слаще спать среди перин, |
Чем над ревущей бездною пучин. |
Пируй; а надо драться, так в борьбе |
Корану доверяй, а не себе; |
И все ж так многочисленны войска, |
Что их победа кажется легка. |
3
С поклонами приходит от ворот |
Раб, караулящий наружный вход; |
Сперва коснулся он рукой земли, |
"Бежавший из пиратского гнезда |
Здесь дервиш; может он войти сюда?" |
Короткий взгляд Сеида он поймал |
И ввел святого человека в зал. |
Ладони дервиш на груди скрестил, |
И слаб был шаг его и взор уныл. |
Его состарил пост, а не года. |
Бескровным сделала его нужда, |
И небесам была посвящена |
Под капюшоном черная копна. |
Скрывали складки рясы стан его |
И грудь, что пела бога одного. |
Выдерживал спокойно взгляды он, |
Его сверлящие со всех сторон |
И жаждущие знать, какую весть |
Паша сейчас позволит произнесть. |
4
"Откуда ты?" - |
"Меня держал пират, |
Но спасся я..." - |
"Где и когда ты взят?" - |
"Из порта Скаланова на Хиос |
Шел наш корабль; но счастья не принес |
Нам тот поход: товаром овладел |
Пират с командой; плен был наш удел. |
Других богатств я потерять не мог, |
Как лишь свободу выбора дорог. |
Однажды ночью, в душной тишине, |
Рыбачий бот надежду подал мне, |
И я бежал, и здесь укрылся я. |
И кто ж, паша, страшится близ тебя?" |
"Ну, что пираты? как у них дела? |
Готова ли к защите их скала? |
Не чуют ли, что пламя навсегда |
Сотрет следы змеиного гнезда?" - |
"Паша! у пленного печален взгляд, |
И быть шпионом может он навряд. |
Я только слышал, как шумит волна, |
Спасти меня из плена не вольна, |
И видел блеск сияющего дня, |
Я знал - чтоб радостным опять мне быть, |
Свои оковы должен я разбить. |
Но сам судить ты можешь, раз я тут, - |
Они опасности совсем не ждут; |
Бежать бы рвался ночи я и дни |
Напрасно, если б стерегли они; |
Но тот, кто не видал, как я бегу, |
Беспечно даст приблизиться врагу. |
Паша! я слаб и морем утомлен, |
Нужна мне пища, нужен крепкий сон. |
Позволь уйти мне! Мир тебе! Прости. |
Мир всем вокруг! Дай отдых, отпусти!" |
"Стой, дервиш! Я не все еще спросил! |
Ты слышишь?.. Сядь, коль нехватает сил. |
Накормит раб тебя и напоит. |
Пируем мы, ты тоже будешь сыт. |
Поевши, дашь ответ, о чем спрошу, |
Полно и ясно - тайн не выношу". |
В смущенье все на дервиша глядят. |
И пиршество не нравится ему, |
И нет в нем уваженья ни к кому. |
Как в лихорадке, в нем вскипела кровь, |
Но лишь на миг, - он стал спокоен вновь; |
Он сел в молчании, и строгий взор |
Был полон мира, как и до сих пор. |
Пир длился; дервиш отвергал блюда, |
Как будто яд подмешан был туда. |
Но после дней жестокого поста |
Таким бесстрастным был он неспроста! |
"Ты болен, дервиш? Ешь... Иль этот дом - |
Дом христиан? или враги кругом? |
Ты отвергаешь соль - священный знак! |
С тобою соль деливший уж не враг: |
Враждебные связует племена, |
Братает ненавидящих она!" |
"Соль приправляет лакомства; еда |
Моя - коренья, а питье - вода; |
И мой обет и мой закон таков: |
Пусть будет странным то, что я скажу, |
Но головой своей не дорожу: |
За власть твою - нет! за султанов трон |
Не стану есть, не преступлю закон. |
Когда б его нарушил, то пророк |
Не дал бы в Мекку мне найти дорог". |
"Что ж, хорошо! Пути ты ищешь в рай... |
Ответь мне только, а затем ступай. |
Их сколько?.. Как, уж день?... иль свет звезды? |
Что там за солнце встало из воды? |
Туда! Туда! На зарево беды!.. |
Предательство! Где стража? О пророк! |
Пылает весь мой флот, а я далек! |
Проклятый дервиш!.. Взять его в тюрьму!.. |
Так ты шпион! Держите! Смерть ему!" |
Поднялся дервиш заодно с огнем. |
Была ужасной перемена в нем; |
Поднялся дервиш - больше не святой, |
А воин вдруг, бросающийся в бой: |
Блеснули латы, ярко вспыхнул меч, |
Взвилось над шлемом черное перо, |
И взгляд зажегся мрачно и остро. |
Он адским духом показался им, |
Который бьет, но сам неуязвим. |
Смятенье дикое и темный жар, |
Внизу свет факелов, вверху пожар, |
Крик ужаса и смешанный с ним стон, |
Проклятья громкие и ятаганов звон! |
И самый воздух адом насыщен! |
Рабы, спасаясь, видят, как во сне, |
В крови весь берег, океан в огне. |
И камнем крик паши идет ко дну: |
"Взять дервиша! Держите сатану!" |
Их видя ужас, с сердца сбросил тот |
Отчаяния неподвижный гнет: |
Ведь слишком рано; раньше, чем он ждал, |
Пожар зажжен, хоть не был дан сигнал. |
Их видя ужас, он свой рог схватил |
Ему ответили... "Ответ мне мил! |
И вашей быстроте не верил я! |
И думал - бросили меня друзья". |
В его руке мелькает лезвие, |
Он мстит за промедление свое; |
Их сводит бешенство его с ума, |
Хоть он, как перст, один, а их - их тьма. |
И множество тюрбанов тут и там |
Лежат раскроенные пополам. |
Сеид, измучен, разъярен, тесним, |
Сражаясь, отступает перед ним. |
Хоть он и смел, но все ж его страшит |
Противника великолепный вид! |
И, видя флот, пожаром залитой, |
Он, вырвав бороду, бросает бой. |
Уже пираты ворвались в гарем, |
Несутся, смертью угрожают всем. |
Рабы бросают меч, моля с тоской |
Пощады, - тщетно: кровь течет рекой! |
Куда звал рог Конрада, где сильней |
Стон жертв, где озверевшие мольбы |
Свидетельствуют им исход борьбы. |
Он перед ними, одинок и смел, |
Как тигр насыщенный средь груды тел! |
На их привет он кратко отвечал: |
"Паше готовлю смерть, но он бежал! |
Еще не все доделаны дела: |
За флотом - город должно сжечь дотла!" |
5
Они хватают факелы в ответ - |
Пылает все: дворец и минарет. |
В глазах вождя жестокий блеск возник, |
Но вдруг погас - внезапный женский крик |
Был для него как похоронный звон; |
В боях бестрепетный - тут вздрогнул он. |
"Они в гареме! Не прощу вину |
Тому из вас, кто тронет хоть одну: |
Месть рока упадет на наших жен. |
Мужчина - враг, пусть будет он сражен, |
Да! Я забыл! Но небеса и ад |
Смерть беззащитного нам не простят. |
Еще не поздно! Я зову вас всех |
Снять с наших душ хотя бы этот грех". |
Взлетел по лестнице и в дверь вошел, |
Хоть жег ступни ему горящий пол, |
Хоть черный дым душил, стесняя грудь, |
Из зала в зал он пролагал свой путь. |
Нашли! Спасли! Несут сквозь гарь и жар |
Добычу, полную волшебных чар; |
Заботлив каждый; пестует, как друг, |
Беспомощной красавицы испуг. |
Так вождь умеет усмирять их нрав, |
Кровавые их руки удержав. |
Но кто же та, что он спасать готов |
Среди развалин тлеющих столбов? |
Любовь приговоренной им души - |
Краса гарема и раба паши! |
6
Гюльнару он приветствовал едва |
Покуда доблесть поступала так, |
Объятый страхом, отступавший враг, |
Погони не увидя за собой, |
Замедлил бег и вновь рванулся в бой. |
Сеид смотрел, и вдруг он увидал, |
Что был отряд корсаров очень мал. |
И вспыхнул он: вот что наделал страх |
И неожиданность в его рядах! |
Аллах! Аллах! Отмщенье возопит! |
В слепую ярость вырастает стыд. |
Зуб за зуб! Кровь за кровь! Пусть подтвердят, |
Что миг удачи повернул назад. |
Бежавший - в бой бросается теперь, |
Разивший - защищается, как зверь. |
Конрад опасность видит, видит он - |
Его отряд врагами окружен. |
"Сломаем цепь, прорвемся сквозь нее!" |
Сомкнулись, бросились - напрасно все. |
Сильней теснимы дикою ордой, |
Уж беспорядка их ряды полны: |
Они разбиты, смяты, сражены, |
Но каждый борется еще, как лев, |
И падает на землю, ослабев, |
Удары расточая до конца, |
И меч блестит в руке у мертвеца! |
7
Но прежде чем вернулся враг назад |
И с ним сражаться бросился Конрад, |
Гарем с Гюльнарой, солнечным цветком, |
Доставлен был в магометанский дом |
И безопасностью там окружен, |
И слезы высохли у дев и жен. |
Прелестная Гюльнара смущена; |
Припоминая, думает она |
О том, каким учтивым был пират, |
Как, был приветлив голос, мягок взгляд. |
Как! тот корсар, запачканный в крови, |
Добрее, чем Сеид в часы любви? |
Паша, лаская, ждал, чтобы она |
Корсар спасал и говорил тепло, |
Как будто быть иначе не могло. |
"Мне суетная мысль волнует кровь: |
Того вождя хочу увидеть вновь. |
Свершил он подвиг смелый и большой, |
Спасая жизнь, забытую пашой". |
8
Его увидела она: стеснен, |
Завидуя убитым, дрался он. |
Своих он потерял, но страшно враг |
Платил за каждый выигранный шаг. |
Упал в крови, но смерти не найдя, |
И взяли в плен сраженного вождя |
Затем, чтоб искупал вину и жил, |
Чтоб месть его терзала свыше сил, |
За каплей каплю кровь беря из жил, |
Чтоб знал Сеид, жесток, нетороплив, |
Что, вечно умирая, все ж он жив. |
Победоносный вождь! Как, это он, |
Чей взмах руки был только что закон? |
Не огорчен лишь тем, что не убит. |
Ничтожны раны, кровью не истечь, |
Он целовать готов разящий меч. |
И неужели раны не хотят |
Его отправить... в небо или в ад?.. |
Из всех один неужто не умрет |
Он, потерявший им, сраженным, счет? |
И он познал все то, что знает тот, |
Кого низверг Фортуны поворот. |
Гнев победителя сулил ему |
Ужасных пыток медленную тьму, |
И он страдал; но гордость, что вела |
Его ко злу, снимала грусть с чела. |
Торжественной суровостью хорош, |
Конрад на победителя похож. |
Ослаб от битвы, от засохших ран, |
Но взор уверен и не согнут стан. |
Хоть громко издали его клянет |
Забывший страхи прежние народ, |
И мужеством его удивлены. |
А мрачный страж, ведя его в тюрьму, |
Присматривался с ужасом к нему. |
9
Явился лекарь, чтобы посмотреть, |
Что может он еще перетерпеть; |
Нашел, что цепь ему не тяжела, |
И обещал, что пытка будет зла: |
Назавтра солнце, опускаясь в дол, |
Увидит казнь сажания на кол, |
А утром, начиная новый бег, - |
Как эту казнь выносит человек. |
Страшней и длительнее пытки нет. |
Сверх страшных мук - томящей жажды бред. |
Смерть не придет, не сжалится судьба. |
Лишь коршуны кружатся вкруг столба. |
"Воды! воды!" Но не омочит рот |
И капля влаги: выпив, он умрет. |
Вот приговор Конраду! Все ушли, |
И он один в оковах и в пыли. |
10
Но он и сам не разбирался в них. |
Бывает хаос в сердце и в уме, |
Когда все спутано и все во тьме. |
Сил потревоженных разорван круг, |
И угрызение проснулось вдруг, |
Как демон злой, молчавший много лет, |
Когда все кончено - дает совет. |
Напрасный голос! Разум не смущен, |
Тот чужд раскаяния, кто силен! |
И даже в час, когда душа полна |
И для себя раскрыта вся до дна, |
Нет страсти, нету мысли ни одной, |
Что остальных затмила бы собой, |
Лишь, как на смотр, летит со всех сторон |
Живых воспоминаний миллион. |
Тщеславие мертво, любовь нема, |
И под угрозой честь и жизнь сама; |
Восторг иссяк, лишь ненависть жива |
К тому, кто не скрывает торжества; |
Ни злого, ни хорошего не жди! |
Дела, слова и мысли, что года |
Не вспоминались, выплыли тогда! |
То, что казалось просто и светло, |
Вдруг преступленьем на сердце легло; |
Ужасен смысл зла, скрытого от глаз, |
И тайный грех губителен подчас. |
Здесь все, что возмущает, взор страша, - |
Как гроб разверстый: голая душа |
Во всей печали, - гордость все ж сильна, |
И разбивает зеркало она. |
Да, гордость скроет, смелость даст отпор. |
Все поправимо - только не позор. |
Страх знает каждый! Скрыть его от всех - |
Хоть ложь, но все-таки похвальный грех. |
Не тот, кто чванством потрясает твердь, - |
Храбр тот, кто молча принимает смерть |
И так привык к "последнему прости", |
Что сам встречает смерть на полпути! |
11
Конрад сидит, закованный в цепях. |
Погиб дворец паши в пожаре, - тут |
И пленник и весь двор нашли приют. |
Не кажется Конраду жребий строг: |
Казнил Сеида так же, если б мог. |
Он в одиночестве - и погружен |
В свое былое; но не грустен он. |
Одну лишь мысль не смог он перенесть: |
"О, как Медора примет эту весть?" |
Тогда - тогда лишь! - был на все готов |
И рвался в исступленье из оков. |
Потом нашел забвенье иль покой |
И рассмеялся над своей тоской. |
"Пусть завтра пытка истерзает грудь, - |
Чтоб твердым быть, мне нужно отдохнуть!" |
Подполз к матрацу, слабостью томим, |
И сны мгновенно овладели им. |
Начался бой лишь час тому назад, |
И времени не тратил зря Конрад. |
Свершая преступленье поскорей. |
За час один с ним столько перемен: |
Был дервишем, разил, был схвачен в плен, |
Смотрел на пламя, слушал ветра гул, |
Губил, спасал, попал в тюрьму, уснул. |
12
Он спит спокойно, даже иногда |
Дыханья нет, - о, если б навсегда! |
Он спит. Но кто над этим сном склонен? |
Враги ушли, друзей не знает он. |
Иль он утешен ангельским гонцом? |
То женщина с божественным лицом! |
В руке лампада; свет ее прикрыт, |
Чтоб вдруг не осветить того, кто спит, |
Незримой скорбью истомленных век, |
Что, раз открыв, закроет он навек. |
Прекрасна, темноглаза и строга, |
В кудрях ее сверкают жемчуга, |
Легка, как тень, ступни обнажены, |
Как снег слепительны, как снег нежны. |
О, женщины бесстрашны иногда, |
Когда влечет их жалость и беда! |
Гюльнаре не спалось; пока Сеид |
Во сне с пиратом пленным говорит, |
Она вскочила, взяв кольцо-печать, |
Что ей привычно было надевать, |
И с ним прошла сквозь непроглядный мрак, |
Показывая сонной страже знак. |
Они устали, давит тяжесть грудь, |
Им, как пирату, хочется уснуть. |
Зевая и от холода дрожа, |
Не сторожат уж больше сторожа: |
Подымутся, посмотрят на печать |
И, не спросив: "Зачем?" - уснут опять. |
13
Она дивилась: "Спит спокойным сном! |
Другие плачут и скорбят о нем, |
И мой покой его судьбой смущен. |
Зачем внезапно стал мне дорог он? |
Да, правда, жизнь мою и честь он спас |
Но думать поздно! Сон его смущен! |
Он дышит тяжко... вот проснулся он!" |
Он поднял голову и, ослеплен, |
Своим глазам сперва не верил он; |
Пошевельнул рукой, и звон оков |
Вернул его в тюрьму из царства снов. |
"Что за виденье вижу пред собой? |
Неужто так красив тюремщик мой?" - |
"Меня не знаешь ты! Суров и смел, |
Не много совершил ты добрых дел. |
Взгляни и не забудь! Ты спас меня |
От ужасов позора и огня! |
Зачем к тебе пришла, хоть ночь темна? |
Хочу помочь - мне смерть твоя страшна". - |
"Красавица, ты будешь здесь одна, |
Кому конец мой не зажжет очей. |
Победа их!.. пусть пользуются ей! |
Но все же их любезность высока: |
Прекрасней не встречал духовника". |
С веселостью смертельная беда! |
Так хочет обмануть себя тоска |
Улыбкой, но улыбка та горька. |
Мудрейший и прекраснейший идет |
С забавной шуткою на эшафот! |
Так обмануть не стоит ничего |
Сердца людей, - все, кроме одного. |
Что б ни было с Конрадом, в этот миг |
Смех дико развязал ему язык |
И сеть морщин разгладил на челе, - |
В последний раз, быть может, на земле. |
Смех не к лицу тому, кто жизнь свою |
В унынии провел или в бою. |
14
"Корсар! ты на смерть осужден! Но я |
Перед пашой защитница твоя. |
Тебя жалею я, хочу, чтоб жил. |
Сейчас для бегства у тебя нет сил. |
Но что могу, то сделаю, чтоб скор |
Не был бы так твой страшный приговор. |
А неудача гибельна для нас". |
"Готов на все! Мне чужды боль и страсть! |
Я низко пал, мне ниже не упасть... |
Не соблазняй, свободою маня: |
То недостойно было бы меня. |
Ужель бегу, врага не победив, |
Из всех моих один останусь жив? |
Есть женщина - о ней скорблю душой, |
И взор мой увлажняется слезой. |
Мне озаряли мрак земных дорог |
Мой бриг, мой меч, моя любовь, мой бог. |
Покинув бога, я покинут им |
И волею его теперь казним. |
Не оскорблю молитвой горний трон, |
Как трус, что молит, страхом удручен. |
Я все снесу, и не раздастся стон. |
Пусть выбит меч из недостойных рук - |
Он был мне верный и надежный друг! |
Пусть бриг на дне - лишь о моей любви |
О! к жизни лишь она меня зовет. |
Но смерть моя ей сердце разобьет, |
Увянет цвет... Гюльнара, до тебя |
Я равных ей не замечал, любя". - |
"Другую любишь? Что мне до того? |
Что? Ничего!.. навеки ничего... |
И все ж... ты любишь! Как счастлива та, |
Что верным сердцем верно понята, |
Не зная пустоты, грез не тая, |
Не мучаясь о вымыслах, как я". - |
"Как, ты того ласкаешь, не любя, |
Кому я из огня вернул тебя?" - |
"Любить пашу? Любить его! О нет! |
Старалась прежде я найти ответ |
На страсть его, но лед в моей крови. |
Я знаю: без свободы нет любви. |
А я раба, хоть избрана пашой, |
Хоть кажется, что счастлива душой! |
Я сердце опрашиваю иногда: |
"Ты любишь ли?" - но не ответит: "Да!" |
Как выносить ту нежность тяжко мне, |
Сражаясь с отвращеньем в глубине, |
И, ужас в сердце затаив своем, |
От одного скрывать другого в нем! |
Берет он руку - ах! мне все равно, |
И кровь течет спокойно, холодно; |
Отпустит - падает, как не жива, |
И ненависти нет, и страсть мертва. |
Лобзание не греет мне уста, |
Я ледяною дрожью облита. |
Когда б я знала чувств горячих пыл, |
Быть может, гнев мне б сердце обновил, |
Но встреч не жду и расстаюсь легко. |
Он - здесь, я в мыслях - где-то далеко. |
Приходят думы - я боюсь и жду, |
Когда до омерзенья я дойду. |
Чем быть его женою, - что мне честь! - |
Я рабство предпочла бы дальше несть. |
Когда б ту страсть развеяли ветра, |
Счастливой стала б я - еще вчера! |
Коль любящей я буду в эту ночь, |
Знай, пленник, - это чтоб тебе помочь. |
Я жизнь за жизнь тебе надеюсь дать. |
И будешь ты с любимою опять |
Делить любовь, которой мне не знать. |
Прощай! уж утро! Пусть мне будет ложь |
И тяжела - но завтра не умрешь". |
15
Прижала к сердцу пленника персты, |
И были грустны нежные черты; |
Потом исчезла, как чудесный сон. |
Была ли здесь? Один ли снова он? |
Но на цепях его горит алмаз - |
Слеза, пролитая из ясных глаз |
Святой и сострадательной тоской, |
Граненная нездешнею рукой. |
Волнующа, опасна, как гроза, |
Пленительная женская слеза! |
Оружье слабой женщины, она, |
Что Добродетель перед ней сама, |
Раз Мудрость сходит от нее с ума? |
Пал целый гордый мир, бежал герой |
За робкой Клеопатриной слезой. |
И многие - не только триумвир - |
Земной теряли и небесный мир |
И принимали ужас вечной мзды, |
Чтоб выручить кокетку из беды! |
16
Уж утро. На чертах его немых |
Играет луч, но нет надежды в них. |
Что ждет его? Быть может, на чело |
Опустит ворон черное крыло, |
Его сомкнувшимся глазам незрим, |
И сядет солнце, и роса, как дым, |
Прохладою тумана своего |
Все оживит, но только не eгo! |
ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ
...come vedi, аncor non m'abbandonna.
Dante, Inferno, V, 105 *.
Данте, Ад, V, 105.
1
Холмы Мореи превратив в пожар, |
Садится медленно багровый шар; |
Нет, здесь не Север, где обвит он мглой. - |
Здесь блеск неомраченный и живой! |
И желтый луч, пронзая глубину, |
Сверкает сквозь зеленую волну, |
Эгинских скал позолотив хребет, |
Бог радости последний шлет привет; |
В родной стране он длит конец зари, |
Хоть здесь его разбиты алтари. |
Уж тени гор бросают длинный клин |
На твой залив, суровый Саламин! |
Их арок голубых далекий ряд |
Багрянцем зажигает жаркий взгляд, |
И краской нежной, видною чуть-чуть, |
Бог отмечает свой веселый путь, |
Покуда, мрак раскинув в ширину, |
За скат Дельфийский не сойдет ко сну. |
Когда - Афины! - умирал Сократ. |
О, как была страшна ночная тень, |
Кончавшая его последний день! |
О нет! о нет еще!.. и день не гас, |
И долго длился драгоценный час. |
Но что лучи тому, чей меркнет взор? |
Ему безрадостно сверканье гор. |
Заря казалась скудна и тускла, |
А прежде Феб не хмурил здесь чела. |
Еще он не зашел за Киферон, |
А кубок с ядом был уж осушен, - |
Бесстрашно тот покинул мир земной, |
Кто жил и умер, как никто иной. |
Чу! над Гиметтом, высока, светла, |
Царица ночи медленно взошла. |
Предвестник бурь - туманное кольцо - |
Не закрывал ей дивное лицо; |
Колонна возносила в лунный хмель |
Свою сверкающую капитель, |
Серп воссиял, венчая минарет. |
Густые рощи трепетных олив, |
Там, где Кефис струится, говорлив, |
Печальный, черный кипарис, мечеть |
И над киоском блещущая медь, |
И пальма, чей таинственный шатер |
На храм Тезея тени распростер, - |
Все чар полно и взоры все влечет, |
И лишь бесчувственный здесь не вздохнет. |
Опять беззвучно море, присмирев, |
Баюкая в груди уснувший гнев, |
И волны нежной радугой горят, |
То золотой, то изумрудный ряд |
Сливая с тенью дальних островов, |
Где океан и ласков и суров. |
2
Не о тебе пою, но мысль с тобой! |
Увидев моря твоего прибой, |
Как имя я твое не назову? |
Как не отдамся снова волшебству? |
Кто видел раз, уж не забудет тот. |
И сердцем сквозь пространство и года |
К Цикладам я прикован навсегда. |
Но не чужда героям ты моим: |
Конрадов остров прежде был твоим, |
Тебе его с свободой возвратим! |
3
Закат потух. Последние лучи |
Истаяли, и мечется в ночи |
Медоры сердце, - третий день минул, |
И нет его! ее он обманул! |
А ветер слаб, и ласков моря гул. |
Вернулся бриг Ансельмо; ничего |
Они не знали о судьбе его. |
Когда б Конрад - о, если бы он знал! - |
Один вот этот парус подождал! |
Поднялся сильный бриз. Весь день вдали |
Ей мачты чудились и корабли. |
Гонима нетерпением, она |
К ночному берегу сошла одна |
Мочил ее одежды, гнал домой. |
Покинуть берег нехватало сил, |
Ей холод только сердце леденил. |
Уверенность росла, страшней всех мук, - |
Она б сошла с ума, явись он вдруг. |
И наконец... потрепанный баркас! |
Гребцы увидели ее тотчас. |
Измучены и скупы на слова, |
Они сказали, что спаслись едва, |
И замолчали, слов не находя, |
Чтобы гадать об участи вождя. |
И что могли сказать? Ведь неспроста |
Им вид Медоры связывал уста. |
Все было ясно! Не склонив чела, |
Она всю тяжесть горя приняла. |
Величье чувств, готовое к борьбе, |
Плоть нежная ее несла в себе. |
Была надежда - плакала она; |
Погибло все, и вот она сильна. |
"Уж ничего не может быть страшней!" |
Такой же темной мощностью согрет |
Жестокой лихорадки жаркий бред. |
"Безмолвны вы, но в вашем сердце тьма. |
Не говорите!.. Знаю все сама! |
Хочу спросить... а губы не хотят... |
Скорей ответьте, где лежит Конрад?" |
"Не знаем, госпожа! Но говорит |
Товарищ наш, что не был он убит... |
Он был пленен, в крови... но он был жив!" |
Она не внемлет: волю сокрушив, |
Прорвались чувства, хлынув, как волна. |
Ее душа была побеждена: |
Она шатается и падает; прибой |
Готов ей быть могильной пеленой. |
Здесь много грубых рук и мокрых глаз. |
И помощь ей оказана тотчас: |
Кропят водой, стараются поднять, |
И жизнь к ней возвращается опять... |
Которые расплакались над ней, |
Идут к Ансельмо: будет нелегко |
Сказать о том, что было, коротко. |
4
Они совет держали меж собой; |
Их речь дышала местью и борьбой. |
Ни отдыха, ни страха! Как везде, |
Был дух Конрада с ними и в беде. |
Что б ни было, те, чей был вождь Конрад, |
Коль жив - спасут его, коль мертв - отмстят. |
Враг, берегись! Еще не сражены |
Все, кто храбры и чьи сердца верны. |
5
В своем гареме сумрачный сидит |
И думает о пленнике Сеид. |
И мысль его то в неге, то во тьме: |
То близ Гюльнары, то опять в тюрьме. |
У ног его рабыня, без конца |
Готова тень сгонять с его лица. |
На взгляд огромных пристальных зрачков |
Не отвечает взглядом он, суров. |
Но мысленно терзает жертву он. |
"Паша! настал твой час... Какой удар |
Тобою нанесен!.. В плену корсар. |
И он умрет... он заслужил того. |
Но что та смерть для гнева твоего? |
Ценой сокровищ эта голова |
Могла бы выкуплена быть сперва: |
Пиратский клад богат, неоценим. |
О, если б, мой паша, владел ты им! |
Пирата пустишь, но возьмешь опять. |
И трудно ли затравленного взять? |
Остатки шайки, коль умрет Конрад, |
В другие страны увезут тот клад". |
"Когда б за каплю крови он мне дал |
За каждую алмаз или опал, |
Когда б за каждый волос вместо мзды |
Сияли горы золотой руды |
И сказочные клады всех времен |
Лежали б здесь, - не откупился б он! |
Когда б над ним я не был господин. |
Я страстно выбираю месть мою |
И, долго муча, долго не убью". |
"Сеид, твой гнев смягчить я не хочу. |
Он слишком справедлив, и я молчу. |
Хотелось мне добыть тот ценный клад |
Тебе, - отпущен, не уйдет пират, |
Бессильный, потерявший мощь и рать: |
Прикажешь ты - он будет взять опять". |
"Он будет взят опять... И должен я |
Его пустить... когда в руках змея? |
Простить врага? Чья просьба? Ах, твоя!.. |
Ходатай мой прекрасный! хочешь ты |
Так отплатить за проблеск доброты, |
С какой гяур спасал одну лишь ту, |
Чью, верно, не заметил красоту? |
Его превозношу за это сам. |
Но дай ушко, совет тебе я дам: |
Тебе не верю, женщина! От слов |
В его объятьях, бросив свой сераль, |
Скажи, мечтала ль ты бежать с ним вдаль? |
Ответ не нужен - вижу, как зажег |
Преступный пламень бледность этих щек. |
Смотри, прекрасная, поберегись, |
И не о нем одном теперь молись! |
Лишь слово... Нет... молчи на этот раз... |
Будь проклят миг, когда тебя он спас |
Из пламени, уж лучше б ты... Но нет... |
Был без тебя бы горек этот свет. |
Обманщица! ты слишком уж смела. |
Тебе подрежу быстрые крыла. |
Напрасных слов я тратить не люблю, |
Но знай, измены я не потерплю!" |
Он встал и медленно к дверям пошел, |
С угрозой на устах, угрюм и зол. |
Ты плохо знаешь женщину, Сеид! |
Проклятие ее не устрашит. |
Тебе ль представить, как она |
Она обижена; ей невдомек, |
Что корень состраданья так глубок. |
Сама рабыня, знает всю печаль |
Она неволи, пленника ей жаль. |
И вот, не думая себя беречь, |
Опять о нем она заводит речь, |
И вновь свирепствует паша... пока |
Не закрадется в сердце к ней тоска. |
6
Меж тем страшны, без радостей, без дел, |
Тянулись дни и ночи. Он был смел. |
Но ужас и сомненья этих дней! |
Ведь каждый час мог смерти быть страшней, |
Ведь каждый раб, что за стеной прошел, |
Мог быть за ним, вести его на кол. |
Ведь каждый звук, раздавшийся во мгле, |
Мог быть уже последним на земле. |
Но дух его, надменен и суров, |
Был смерти чужд и к смерти не готов. |
Он был измучен, но безмолвно нес |
Тревога бури, битвы жаркий шум |
Не оставляют времени для дум. |
Но, ослабев от непривычных пут, |
Стать жертвой настроений и минут, |
Припоминать и каяться себе |
В своих ошибках и в своей судьбе, |
Хоть ничего уж не вернешь назад; |
Считать мгновенья, что к концу спешат, |
Без друга, кто потом сказать бы мог, |
Что перед смертью ты не изнемог, |
А черной клеветою вражья рать |
Последний час твой рада запятнать; |
Ждать мук, которых не страшится честь, |
Но телу, может быть, не перенесть; |
Глубоко знать, что за единый стон |
Ты будешь доблести своей лишен; |
Жизнь оставляя здесь, взамен не ждать |
Небесную скупую благодать, |
Эдем неверный, - но земной свой рай |
"Прощай!" |
Вот мысли, что переносил Конрад, - |
Тоску смертельней, чем телесный ад. |
И он терпел ее! Хватало ль сил? |
Не все ль равно - раз он переносил! |
7
Проходит день - Гюльнара не идет, |
Второй и третий - он напрасно ждет. |
Но все же в том, что он живет еще, |
Угадывает силу чар ее. |
Прошел четвертый день, и ночь пришла. |
Был мрак жесток, была погода зла. |
Как шумом моря наслаждался он! |
Впервые этот шум был так силен. |
И дикий дух, желаний диких полн, |
В ответ на грохот разъяренных волн |
Как часто взнуздывал крылатость ту, |
Как буйную любил он быстроту! |
И каждый всплеск в ушах звучал родным... |
Так близок... но, увы! недостижим. |
Протяжно выла буря; и кругом, |
Но за решеткой молний борозды |
Ему милей полуночной звезды. |
К окошку цепь свою он приволок: |
О, если б смерть найти сейчас он мог! |
К сполохам поднял руку в кандалах, |
Моля, чтоб тело обратили в прах; |
Их призывали и мольбы и сталь - |
Но, не сразив, гроза умчалась вдаль. |
Все тише гул... Как будто страшный стон |
Неверным другом был пренебрежен! |
8
Пробила полночь. Легкий шаг к дверям |
Приблизился... затих... помедлил там. |
Ключ повернулся, загремел засов: |
Она! К ее приходу он готов. |
Как ни погряз в грехах он, в эту тьму |
Прекрасный ангел послан был ему. |
Но изменилась в эти дни она, |
Так стала трепетна и так бледна. |
Был взгляд ее тревожен и несмел, |
"Смерть - твой удел"... |
"Смерть - твой удел, и близок страшный час, |
Но все же пытка хуже во сто раз". - |
"Что мне спасенье! так три дня назад |
Я говорил... Не стал другим Конрад! |
Зачем пирата хочешь ты спасти? |
Свой приговор он заслужил нести. |
За все дела, которых и не счесть, |
Наградой будет мне Сеида месть". |
"Зачем хочу спасти тебя?.. Тот раз |
Меня от страшной участи ты спас. |
Зачем? Ты, как слепой, не видишь ничего, |
Коль не узнал волненья моего. |
Скажу ль тебе о том, чем вся полна? |
О чувствах женщина молчать должна. |
Преступный, душу ты смутил мою, |
Тебя боюсь... жалею... и люблю. |
Но о другой не говори мне вновь, |
Напрасной не зови мою любовь: |
Пусть хороша другая и нежна, |
И разве, сердцем преданным любя, |
Покинула б я одного тебя? |
Жена корсара!.. Что же господин |
Ее скитается всегда один? |
Не возражай... теперь не к месту речь: |
На волоске висит над нами меч! |
Коль не боишься рваться напролом - |
То вот тебе кинжал! Встань и пойдем". - |
"Да, в кандалах! Пожалуй, слишком тих |
Меж спящих сторожей пройду я в них. |
Ты не подумала про цепь мою? |
И это ли оружие в бою?" |
"Неверный... Стражу подкупила я, |
Готовя к бунту, золотом маня. |
Скажу лишь слово - цепи упадут. |
Была б я разве без подмоги тут? |
Я говорила с ними день и ночь, |
Была коварна, чтоб тебе помочь. |
...Нет! наказать тирана не грешно. |
Ты содрогаешься? Но как простить? |
Я им оскорблена, я жажду мстить. |
Он обвинил в неверности меня, - |
Не изменяла я, обет храня. |
Да! Смейся... только в чем моя вина? |
Тебя не знала и была верна. |
Но так сказал он, ревностью томим, |
И над тираном злобным мы свершим |
Судьбу, предсказанную им самим. |
Меня купив, был щедр он, может быть, |
Но сердца моего не смог купить. |
Была безропотной - он смел сказать, |
Что я с тобой хотела убежать. |
Но пусть авгур познает торжество: |
Исполнится пророчество его... |
Ты жив еще не по моей мольбе: |
Готовит он мучения тебе |
И мрак отчаянья - своей рабе. |
Да, мне грозит он: но пока влюблен, |
Когда же чар рассеется туман, - |
Мешок готов и близок океан! |
Что ж? Так и быть игрушкой для глупца, |
Покуда краски не сойдут с лица? |
Тебя увидела, тебя люблю |
И благодарность докажу мою. |
Когда бы не грозила мне беда |
(Угрозы выполняет он всегда!), |
Тебя б спасла, не трогая пашу. |
Вот, я твоя! тобой одним дышу! |
Меня не любишь и не знаешь ты. |
То - первый гнев мой... первые мечты... |
Ты б не боялся, испытав меня, |
Души Востока страстного огня. |
Он твой маяк спасения, он тот, |
Что в гавани нас к шлюпке приведет, |
Но в комнате, там, где наш путь лежит, |
Спит - не проснется больше он - Сеид!" |
"Гюльнара! до сих пор я сам не знал, |
Сеид, мой враг, готовил гибель мне |
В открытой, хоть безжалостной войне; |
И я пришел на корабле своем, |
Чтобы разить разящего мечом; |
Мое оружье меч, а не кинжал, |
Я спящих никогда не убивал. |
И не для этого тебя я спас, |
Не дай о том мне пожалеть сейчас. |
Теперь прощай! Найди себе покой. |
Коротким будет сон последний мой!" |
"Сон! сон! А завтра хлынет пот со лба, |
И будешь корчиться вокруг столба. |
Но взор мой не увидит муки той, |
И если ты погибнешь, - я с тобой! |
Жизнь, ненависть, любовь мою, корсар, - |
Все на земле решает твой удар! |
Как без того бежим мы? Ведь Сеид |
Догонит нас. И не отмщу обид... |
Всю молодость... ужасные года! |
Но если только меч ты признаешь, |
То женская рука подымет нож. |
Корсар! с удачей я вернусь сюда - |
Иль мы не встретимся уж никогда. |
И завтра солнце, в нашем встав краю, |
Увидит саван мой и казнь твою". |
9
Исчезла прежде, чем ответил он, |
Но он следил за ней, воспламенен; |
И, цепи подобрав свои как мог, |
Чтобы, звеня, не путались у ног, |
Взволнован видом отпертых дверей, |
Он бросился в проход, спеша за ней. |
Мрак, повороты, и в ночной тиши |
Нигде ни лампы, ни живой души. |
Вдруг сумеречный свет мелькнул сквозь тьму. |
Что обещает этот луч ему? |
Он наугад идет... вот холодок |
Предутренний ему лицо обжег. |
Он - в галлерее... перед ним встает, |
Но он не смотрит даже - огонек |
В покое дальнем взор его привлек. |
Туда опешит: из двери на него |
Струится свет, и больше ничего. |
Скользнула тень, во мраке неясна, |
Остановилась... дрогнула... Она! |
Но нет следов содеянного зла. |
"Она убить Сеида не смогла!.." |
Но взор ее исполненный огня, |
Внезапно испугался света дня, |
Поток волос отбросила она, |
Лицо скрывавший, словно пелена, |
Как будто наклонялась перед тем |
Над кем-то, кто ужасен был и нем. |
Он видит - чуть заметно и бледно, |
Ее рукой оставлено пятно |
На лбу, где черная змеится бровь, |
Знак преступления - чужая кровь! |
10
Он видел битвы... он в тюрьме скорбел, |
Терпел соблазн и кару, был суров |
Под беспросветным бременем оков |
И, зная бой, плененье и позор, |
Ни перед чем на свете до сих пор |
Так не бледнел в ознобе ледяном, |
Как перед этим пурпурным пятном. |
Неясный знак, почти что ничего - |
Но вся краса исчезла для него! |
Он часто видел кровь, не дрогнув, - та |
Была мужской рукою пролита. |
11
"Все кончено! Он лишь вздохнул во сне... |
Он мертв... и дорого ты стоил мне. |
Теперь слова напрасны все... Прочь!.. прочь!.. |
Нас ждет баркас... уж миновала ночь... |
И пусть примкнет, кто предан мне и смел, |
К тем из твоих бойцов, кто уцелел. |
А мой поступок объясню потом, |
Когда от берега мы отойдем". |
12
Ударила в ладоши - и скорей |
Они спешат с него оковы снять. |
Как ветер гор, свободен он опять, |
Но на душе смертельно тяжело, |
Как будто бремя уз туда легло. |
В молчании Гюльнарой подан знак, |
Открылась дверь, ведущая во мрак. |
Они спешат, и вот уж у их ног |
Волна ласкает золотой песок. |
Конрад - за ними. Равнодушен он |
К тому, обманут он или спасен. |
Он ко всему готов и терпелив, |
Как если бы паша еще был жив. |
13
Играет ветер, паруса шуршат, |
И погрузился в прошлое Конрад. |
Внезапно вырос черной грудой скал |
Мыс, где недавно якорь он бросал. |
С той ночи минули - так коротки! - |
Века злодейства, ужаса, тоски. |
Когда ж над мачтою утес навис, |
И вспомнил все: Гонзальво, час борьбы, |
Свою победу, поворот судьбы. |
Но, грустью по возлюбленной томим, |
Он поднял взор - убийца перед ним! |
14
Гюльнара изнывает оттого, |
Что видит отвращение его, |
И гаснет жаркий гнев в ее глазах |
И в поздних проливается слезах. |
Ему сжимает трепетно персты: |
"Пусть не простит меня Аллах, но ты... |
Что было бы с тобой, когда б не я? |
И хоть сейчас не упрекай меня! |
О, ночь ужасная! Себя сама |
Не узнаю... почти схожу с ума. |
Любви не зная, зла не совершив, |
Была б чиста, но ты бы не был жив!" |
15
Она ошиблась: он ее ни в чем |
Не обвинял, виня себя во всем. |
В его груди, незримы, глубоки, |
А между тем бриз гонит их домой, |
Лазурный вал играет за кормой. |
Вдруг точкой... бликом... парусом возник |
Из дальней мглы вооруженный бриг. |
На нем давно заметили баркас |
И парусов прибавили тотчас: |
И приближается к ним с быстротой |
Высокий нос и пушек грозный строй. |
Вдруг вспышка! За баркасом взрыв волну, |
Шипящее ядро пошло ко дну. |
Тогда от дум очнулся вдруг Конрад, |
И радостью его зажегся взгляд: |
"Мой бриг... мой алый флаг... Кто б думать мог?.. |
Я на море еще не одинок..." |
На бриге узнают сигнал и крик |
И шлюпку на воду спускают вмиг. |
Уж с палубы приветствуют его, |
На лицах всех восторг и торжество. |
Взволнован каждый и безмерно горд, |
Улыбка раздвигает им уста, |
И радость искренняя их проста. |
Он, вдруг забыв беду и неуспех, |
Как старый вождь приветствует их всех, |
Ансельмо руку жмет и уж опять |
Готов приказывать и побеждать! |
16
Но не один пират был огорчен |
Тем, что без боя вождь их возвращен. |
Неужто правда женщина могла |
Свершить такие смелые дела? |
Ее царицей сделают тогда. |
Разборчивость Конрада им чужда. |
К Гюльнаре взоры их обращены, |
Улыбки изумления полны. |
И смущена их любопытством та, |
Кем кровь была бесстрашно пролита. |
Чтоб скрыть лица тревожную игру, |
Она спускает легкую чадру |
И, руки на груди сложив крестом, |
Безумным бешенством исступлена, |
В любви, в борьбе чудовищна, нежна, |
Все оставалась женщиной она! |
17
Как мог ее не пожалеть Конрад? |
Того, что было, не вернуть назад; |
Его не смоют слезы тысяч глаз, |
И небо покарает в страшный час. |
Да! для того чтоб стал свободен он, |
Кровь пролилась, кинжал был занесен, |
Все на земле и все на небесах! |
На черноокую взглянул в упор; |
Она печально опустила взор, |
Смиренна, и покорна, и слаба. |
И щек, - румяно лишь одно |
Оставленное мертвецом пятно. |
Он сжал ей руку; дрогнула она, |
В любви покорна, в ярости страшна. |
Уж не была сурова и жестка. |
"Гюльнара... Милая!.." Ни слова - нет! |
Лишь очи подняла ему в ответ |
И молча бросилась ему на грудь! |
Не согласилось сердце бы ничье, |
И даже он не оттолкнул ее. |
Не будь предчувствий у людских сердец, |
Пришел бы верности его конец. |
Он не просил иного ничего. |
Второго слабость не смогла украсть |
Для губ, чьи вздохи напоила страсть, |
Для губ, чей аромат, казалось, был |
18
На дальний остров уж спустилась мгла, |
Но им знакома каждая скала. |
В их гавани шум, голоса, свистки, |
Привычный свет струят к ним маяки, |
И прыгают дельфины из волны, |
И даже чаек хриплый, резкий стон |
Приветствием веселым окрылен! |
И каждый луч в решетчатом окне |
О, как очаг священен для того, |
Кто с гребней моря смотрит на него! |
19
Там, где маяк сияющ и высок, |
Конрад Медоры ищет огонек. |
Ее окошко не освещено. |
Как странно: он не встречен в первый раз! |
И неужели свет ее угас? |
На берег первым мчаться он готов, |
О, если б крылья сокола иметь, |
Чтоб на вершину, как стрела, взлететь! |
Но вот передохнуть гребцы хотят. |
Их ждать нет сил! Уже в воде Конрад, |
Наверх тропинкой поспешил бегом. |
Вот он у двери... В башне тишина |
Глубокая, и ночь вокруг темна. |
Он громко постучал, но ничего |
Он постучал слабее, и робка |
Была его дрожащая рука. |
И кто-то дверь открыл, но не она. |
Не та, что так любила, так нужна! |
Хотел задать, но все ж не произнес. |
Взял факел... - все увидит он сейчас! - |
Но уронил его, и тот погас. |
Другого не подумал ждать огня, |
Но в темном коридоре, где он шел, |
Далекий свет чертил тенями пол. |
И он вошел к ней... и увидел то, |
Что сердце знало, страхом облито. |
20
И больше не дрожал, как до сих пор. |
Так смотрим мы, боря печаль и бред, |
Боясь сознаться, что надежды нет! |
Она цвела спокойной красотой, |
И вложены холодные цветы |
В холодные и нежные персты. |
Казалось, спит она притворным сном, |
И было бы смешно рыдать о том. |
То, перед чем бледнеет человек. |
Смерть не жалеет блеска ясных глаз, |
И волей смерти разум в них угас. |
Пришел закат двух голубых светил; |
Вот-вот улыбкой дрогнет уголок, |
И лишь на миг так замкнут он и строг... |
Но пелена, но каждая из кос - |
Ряд светлых и безжизненных волос - |
И летний ветер с них срывал венки!.. |
Все дышит смертью, мрачен облик весь, |
Она ничто... Тогда зачем он здесь? |
21
Зачем вопросы? Правдою была |
Не все ль равно, как смерть она нашла? |
Его любовь, надежда лучших дней, |
Живая радость, всех других нежней, |
Единственное в мире, что любил, |
Но он страдал. У праведных есть свет |
Спасительный, его у грешных нет. |
Гордец, себе избравший здесь, внизу, |
Земной восторг и горькую слезу, |
Но всем потеря радостей горька! |
Порою мужественный взор таит |
Глухую боль мучительных обид, |
И безнадежностью подавлен тот, |
22
Тот говорит о муках не легко, |
Кто их переживает глубоко. |
Без счета мысли сходятся к одной |
И замкнуты безвыходной стеной. |
И многословное страданье - ложь! |
Конрад до дна опустошен тоской, |
И мертвый в сердце у него покой, |
И так он слаб, что взор влажнит слеза, |
Но малодушия глухой порыв |
Вскрывает муки, их не облегчив. |
Когда б один он не был, никогда |
Не пролилась бы горькая вода. |
Уйдя отсюда, их он осушил. |
Восходит солнце - день Конрада сер! |
Приходит ночь - ей нет краев и мер! |
Страшнее мрака нет, чем ночь сердец, |
Смотреть боится, прячется во тьму, |
И не найти поводыря ему. |
23
Добра не ведав, злу предался он, |
Обманут рано, долго обольщен. |
Просачиваясь сквозь пещерный свод, |
Свершив свой путь, уж больше не светла, |
Но холодом и камнем проросла. |
Вдруг молния ударила в утес; |
Над краем бездны расцветал цветок, |
В своей тени утес его берег, |
Гром поразил обоих, - и разбит |
Лилеи цвет и сумрачный гранит. |
Не сохранилось даже лепестка; |
А где стоял его холодный друг, |
Осколки черные лежат вокруг! |
24
Уж утро. Кто же грусть его прервет? |
Там нет его, он не сходил к воде; |
До ночи ищут, не найдя нигде. |
И снова день, и нет его опять; |
Лишь эхо устает им отвечать. |
От шлюпки цепь на берегу нашли, |
И тотчас вышли в море корабли. |
Напрасно все - день катится за днем, |
Конрада нет, и нет вестей о нем. |
Погиб ли он иль скрылся навсегда? |
Пираты плакали о нем одни... |
Медоре камень возвели они. |
Конраду памятник не водружен: |
Корсар, чье имя воскрешает вновь |
Тьму преступлений и одну любовь. |