Мысли, внушенные экзаменом в колледж.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Мысли, внушенные экзаменом в колледж. (старая орфография)

МЫСЛИ, ВНУШЕННЫЕ ЭКЗАМЕНОМ В КОЛЛЕДЖ.

(Thougths suggested by o College examination).

          Среди коллег величием блистая,

          На кресле Магнус с важностью сидит,

          Как некий бог; студентов юных стая

          На ментора с тревогою глядит;

          Безмолвствует толпа голов поникших,

          Его лишь голос потрясает зал,

          Браня глупцов несчастных, непостигших

          Великих математики начал.

          Блажен юнец! Он об Эвклиде слышит,

          Но сведений почти лишен других;

          По английски двух строчек не напишет,

          А греческий скандует бойко стих;

          Не знает он, как кровью истекали

          Отцы его в усобице родной,

          Как вел Эдвард полки в блестящей стали,

          Как Генрих стиснул Францию пятой;

          Он удивлен при слове Magna Charta,

          Но скажет вам, как управлялась Спарта;

          Ликурга мудрость он прославит вам,

          А Блэкстон спит под толстым слоем пыли;

          Он греческих не мало знает драм,

          Да; таковы юнцы, которых ждут

          Чины, медали, должности, награды;

          Иные ж взять, пожалуй, были-б рады

          За красноречье приз, - когда дадут.

          Но знайте, что серебряной той чаши

          Оратору простому не добыть,--

          Не потому, чтоб надо было быть

          Витией, чтоб главы пленились наши:

          Стиль Туллия иль Демосфена пыл

          Тут совершенно-б безполезен был.

          Нам ясности и пылкости не надо:

          Такой успех другим мы отдадим,

          Кому в том есть и гордость, и отрада;

          Стремясь себе лишь нравиться самим,

          Мы не хотим увлечь людское стадо.

          То взвизгнем мы порой, то взвоем вдруг;

          Красивым жестам подражать опасно;

          Нет, аспирант недвижно должен врать

          Кто о заветном кубке мыслью занят,

          Тот стой столбом и вверх смотреть не смей;

          Затем болтай без устали, скорей -

          О чем нибудь: ведь кто-же слушать станет?

          Кто всех быстрей трещит, тот лучше всех;

          Кто в краткий срок всех больше мелет вздора,

          Тот болтунам приятней всех, без спора.

          Сыны науки, за столь славный труд,

          На бреге Кэма мирно почивают,

          Живут безвестно и в забвеньи мрут;

          Настолько ж тупы, как изображенья,

          Висящия в их залах по стенам,--

          Что знанья все засели только там;

          В манерах грубы, в пошлых формах точны

          И к новому в своем презреньи прочны,--

          Бэнтлея, Брунка, Порсона отчет

          О тех стихах, что критики предметом

          Они тщеславны, тяжелы, как эль,

          С больным умом, с противными речами;

          Но все-ж они чувствительны сердцами,

          Когда велит им церковь или власть,

          И в ханжество всегда готовы впасть.

          Могучим лордам льстят они безбожно,--

          Они пред ним гнут спину каждый раз,

          Как только митру получить им можно;

          Но чуть лишь лорд немилостью сметен,--

          Бегут к другому, кем он замещен.

          Вот их дела, вот плата за их штуки!

          И кажется, что мы не погрешим,

          Сказав: по плате им цена самим.

Н. Холодковский.

"Здесь нет никакой мысли, направленной против лица, описанного под именем Магнуса. Он представлен лишь исполняющим неизбежную обязанность своего звания. Притом, нападение на него могло бы нанести удар только мне же самому, так как этот джентльмэн в настоящее время столько же отличается своим красноречием и достоинством, с каким он исполняет свои обязанности, сколько в более молодые годы отличался остроумием и веселостью". (Прим. Байрона).

Это был д-р Вильям Лофт Мансель, назначенный Питтом, в 1798 г., магистром Тринити-колледжа и впоследствии бывший епископом в Бристоле.

Бентлея, Брунка, Порсона отчет.

"в настоящее время профессор греческого языка в Тринити-колледже, в Кэмбридже, ученый, ум и творения которого оправдывают оказываемое ему внимание".

"Я видал Порсона в Кэмбридже, в зале нашего колледжа, а также и в частных домах, хотя редко; но ни разу не встречал его иначе, как пьяным", писал впоследствии Байрон Муррею (20 февраля 1818 г).

Будь это Питт ил Петти в данный час.

"С тех пор, как написаны эти строки, лорд Генри Петти потерял свое место, а потом (я чуть было не написал: вследствие этого!) лишился и чести быть представителем университета. Факт, столь очевидный, не требует комментария>.