Автор: | Байрон Д. Г., год: 1818 |
Категория: | Стихотворение |
Входит в сборник: | Произведения Байрона в переводе Н. В. Гербеля |
Связанные авторы: | Гербель Н. В. (Переводчик текста) |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Ода Венеции (старая орфография)
ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СТИХОТВОРЕНИЙ
НИКОЛАЯ ГЕРБЕЛЯ
ТОМ ВТОРОЙ
САНКТПЕТЕРБУРГ.
1882.
ЛОРД БАЙРОН.
ОДА ВЕНЕЦИИ.
Венеция, когда ряды твоих дворцов |
Сравняются с водой, раздастся вопль народов |
Над грудой стен твоих разрушенных и сводов |
И жалобы смутят покой морских валов! |
Когда я слёзы здесь роняю огневые - |
Я, странник дальних гор, почти тебе чужой - |
То чем должны почтить тебя сыны родные? |
Всем чем хотят они, вверяющие свой |
Безсильный ропот сну, но только не слезой, |
Настолько жь на отцов похожие душою, |
Как ил на берегу, оставленный волной, |
На пену волн морских могучого прибоя, |
Лишающого в миг, когда уже земля |
Виднеется в дали, матроса - корабля, |
Они, подобно змей когортам ядовитым, |
Да, лучшей жатвы взять с тебя, красы земли, |
И самые века, сменяясь, не могли! |
Тринадцать сотен лет богатства, благ и славы |
Вдруг превратилась в прах, разсеялись как звук |
И каждый монумент, встречаемый вокруг - |
Колонна, храм, дворец - не смотрят величаво |
Ужь больше; даже лев как-будто усмирён, |
И резкие шаги, и звуки барабана, |
Вторя речам тебя гнетущого тирана, |
Дают тем площадям и тем каналам тон, |
Где прежде песень лишь мелодия царила |
И чьи струи, делясь под лезвием кормила, |
Вздымались вод семьёй увенчанных гондол, |
При говоре толпы, чей самый произвол |
И тяжкие грехи лишь были слишком скорым |
Биением сердец восторженных, которым |
Лишь время нужно, чтоб про бездну позабыть, |
В которой сонм страстей, беснуяся, кипит. |
Нет более надежд для наций - всё почило. |
Взгляни на сонм страниц промчавшихся веков: |
Одно и то же всё - один прилив часов |
И их отлив, всё то, что много раз ужь было |
Опёршися на то, что тает и гниёт, |
Мы, с воздухом борясь, свои теряем силы: |
Сама природа нас сражает и ведёт |
Послушною толпой к дверям сырой могилы. |
Для алчности пиров пасомые стада |
Подобны нам: они идти должны туда, |
Куда их гонит бич - будь это даже бойня. |
Скажите мне вы, кровь за ваших королей |
Пролившие в боях и спящие спокойно - |
Что сделали они для ваших сыновей? |
Обременили их тяжолыми цепями, |
Воздвигли стены вкруг и сделали рабами. |
Ужель не обожгли вы руки о сошник, |
Вас нудивший над ним склоняться, как тростник, |
Священным долгом труд томительный считая |
И руку, в смертный бой вас ведшую, лобзая? |
Всё, что к вам от отцов в наследство перешло, |
И всё, что время вам с исторьей завещало, |
Поверьте, далеко не так произошло, |
Как большинство людей до ныне полагало. |
Но видя это всё и слыша вкруг о том, |
Вы всё жь - в конце-концов - склонялися челом. |
На перекор всему и даже преступленьям, |
Рождаемым твердынь тюремных разрушеньем, |
И силятся вкусить той влаги неземной, |
Чья родина - родник свободы золотой, |
В то время, как толпа, тесняся в изступленьи, |
Стремится к кубку благ, дающему забвенье |
Той тяжести оков, в которой много лет |
Они сухой песок без устали пахали, |
На коем волоски хотя и выростали, |
Но только не для них, чьи головы в привет |
Под гнётом вековым ужь слишком поникали, |
А нёба крепли лишь под жвачкою печали. |
Немногие, они - в стремлении своём, |
Помимо злобы дня, идти добра путём - |
Не смешивают с ним всех этих отклонений, |
Которые, как мор иль гул землетрясений, |
Пугают лишь на миг, предоставляя в мгле |
Разрушенное злом возстановить земле... |
Свобода, слава, мощь - о, троица святая! |
Вы здесь когда-то вкруг царили, не смолкая. |
Союз сильнейших стран, в то время, как твой флаг |
Вкруг зависть возбуждал, как охранитель благ, |
Но духа у тебя не в силах был ограбить. |
Цари, которых ты здесь чествовала вкруг, |
Любили коротать с тобою свой досуг, |
А если иногда тебя и унижали, |
То не любить тебя себе не позволяли. |
То жь чувство вкруг к тебе питало большинство, |
Взирая на тебя как бы на божество, |
В котором зло само являлося любовью. |
Ты не дышала злом, не упивалась кровью. |
Но, побеждая, вкруг лишь радость разливала, |
Причём Господень крест везде возстановляла, |
Который с высоты твой стяг благословлял |
И полумесяц тем склоняться заставлял. |
Да, если он померк, то этим мир обязан |
Тебе, кто ныне им затоптан в грязь и связан. |
Республика главу склонила в трёх частях |
Стенящей вкруг земли: Венеция во прах |
Затоптана врагом, Голландия склонилась |
Пред скиптром золотым и в пурпур облачились, |
И если между гор Гельвеция одна |
Красуется ещё, как вольная страна, |
То не на долго. Власть до времени лукава: |
Да, ныне лишь одна великая страна |
Высоко над землёй подъемлет рамена. |
Равнин и гор её могучие сыны |
В незыблемой любви к свободе взрощены, |
Которую отцы так храбро защищали |
И, умирая, им в наследство завещали. |
И эта-то любовь, наследье их сердец, |
Сплела отчизне тот невянущий венец, |
Который край родной от стран тех отличает, |
Где человек главу пред скипетром склоняет. |
Межь братьями меньшой, он старшим показал, |
Что флаг, пловучий щит британских гордых скал, |
Склониться должен в прах пред тем, кто, полн любови |
К стране, купил её ценой дешовой крови. |
А не сочится в нём ленивою струёй, |
Тем делая его похожим на больного, |
Который, отдохнув, чуть двигается снова. |
Не лучше ли в земле с спартанцами лежать, |
Чем утонуть в грязи, чем взятым быть трясиной! |
Нет, лучше во сто врат, промчавшись над пучиной, |
Одною душ отцов достойною душой. |
А мир - ещё одним свободным гражданином... |
1877.