| Автор: | Дан Ф. Л., год: 1888 |
| Категория: | Роман |
ГЛАВА VIII
После того лицо его приняло более мрачное и даже более грозное выражение, чем прежде. Он нахмурился и, откинувшись назад, громко сказал:
- Слышите ли вы, вы, скиры, руги и готы? Ведь эти лугионы тоже германцы, вернее: тоже были германцы. Уже не мало уничтожил я обломков вашего вероломного племени. И если ваши вероломства будут продолжаться, то уже не будут более спрашивать: "Где лугионы?", а "где германцы?" - "Они растаяли", - будут петь в палатках гуннов и в хижинах склабенов, - "растаяли, как снег летом. Никого не осталось. Исчезло без следа это гордое племя, ненавидимое всеми народами!"
И он снова взял с блюда кусок мяса.
Тут седовласый корь Визигаст поднял свою голову и, взглянув прямо ему в глаза, сказал твердым голосом:
- Наш народ может терпеть, и он терпит долго и много, но он никогда не погибнет!
- Откуда такая самоуверенность, старик?
- Нас защитят наши боги! - воскликнул Дагхар.
- А кто защитит ваших богов? - насмешливо сказал гунн. - Ведь и они когда-нибудь погибнут!
- Тогда, в последние дни, - продолжал Дагхар, - соберутся вокруг угрюмых великанов все полуночные народы: финны, склабены и сарматы. Среди них будешь и ты, Аттила. Я уже вижу твою тень, размахивающую бичом! А мы - германцы будем стоять возле наших предков - азов. Мы метнем в последний раз наши копья и падем вместе и возле наших богов.
- Очень хотелось бы мне быть, - сказал Аттила, - тем черным великаном, который, как вы веруете, истребить вас всех среди пламени и дыма.
- И сам погибнет вместе с нами, - продолжал Дагхар. - И раскинутся над новой землей новые небеса, полные блеска, и не будет тут гуннов, ни других полуночных народов. И этим очищенным миром снова будет править Вотан, и белокурая Фригга, и Бальдур, и верный Донар. Но как же может обойтись без нас отец победы? Мне кажется, мы нужны Вотану так же, как и он нам! И он создаст новых германцев на гордость и радость себе, из ясеня - мужчину, из ольхи - женщину
Он умолк. Его ясный взор светился вдохновением. Веяние поэтического гения отражалось на его высоком челе, придавая чертам лица его особую прелесть. Он был прекрасен в эту минуту. С удивлением и теплой любовью смотрела Ильдихо на его благородное лицо. Их взоры встретились.
- Женщину! - повторил он хриплым голосом. - Разумеется, без женщины нельзя... Но, конечно, у этих новых германок уже не будет таких прекрасных, густых, золотистых волос, как у твоей невесты.
- Конечно. Наши женщины - это величайшая святыня нашего народа. Они - нежные - стоят ближе к богам, нежели мы - грубые мужчины. В их красоте, в их непорочности заключена тайная сила и сказочное очарование.
Он устремил пламенный взор на Ильдихо. Она вся вспыхнула, но не опустила стыдливо ресниц, а смотрела прямо ему в глаза.
Аттила многозначительно кивнул Хельхалу и затем насмешливо продолжал: - Не много однако мужской гордости в твоих речах. А вот мы гунны легко можем обходиться без наших женщин, мы берем себе других... Какие однако золотистые волосы, король, у твоей дочери! Уж не в них ли заключается ли тайное очарование?
- Да, если ты хочешь знать, - воскликнул Дагхар, которого холодный, насмешливый тон гунна доводил до ярости, - так и в этих волосах заключается очарование. - Вскочив с места, он в два шага очутился возле Ильдихо и нежно поглаживал рукой ее роскошные косы.
- Что же это за очарование? - спросил Аттила, качая головой.
- А это я расскажу тебе, - начал Дагхар, тяжело дыша и едва владея собой. - Наши женщины не раз помогали нам одерживать победы не только тем, что, следуя за нашими рядами, воодушевляли нас пением священных гимнов, - еще недавно маркоманские женщины спасли своих мужей и себя и вырвали из рук врагов уже несомненную победу - своими волосами.
- Да, правда, - подтвердил Визигаст, - это - славный подвиг.
- Это было несколько лет тому назад. Вендские разбойники напали на горную страну маркоманов. Мужчины вместе с женщинами, детьми, стадами и имуществом скрылись в крепкой засеке, на вершине покрытой лесом горы, на реке Альбисе, и здесь были окружены многочисленными толпами вендов. Начался приступ. Долго выдерживали его храбрые маркоманы. По ночам зажигали они костры, призывая тем соседей на помощь... Но увы, все напрасно!.. Лучше всего они отражали врагов стрелами, из лука они стреляли без промаха: маркоманы считаются лучшими стрелками. И в стрелах и в луках у них не было недостатка, но у них не хватало тетив, которые от частого натягивания луков лопались одна за другой. Враги скоро заметили, что осажденные почти ужо не стреляют, а только сбрасывают камни и сучья. С диким воем бросились они на гору, подымаясь все выше и выше... Тут оборвалась тетива и у самого Гарицо, предводителя маркоманов. Со вздохом бросил он на землю бесполезное оружие. Но Мильта, его молодая красавица-жена, которая стояла тут же, подавая ему стрелы, вскоре снова подала ему его лук, но уже с натянутой тетивой. Она сделала тетиву из своих роскошных густых волос, обрезав их тут же. Храбрец вскрикнул от радости и, поцеловав жену, схватил в руки свое любимое оружие. Он прицелился и поразил на смерть предводителя врагов, который уже взбирался на засеку. Тотчас примеру Мильты последовали все женщины и девушки, и вскоре снова засвистели стрелы, распространяя смерть в густых толпах полунагих врагов, которые, в надежде на верную победу, осмелились подойти слишком близко. Они падали друг возле друга, как колосья, поражаемые градом. С проклятиями бежали враги вниз по склону холма. И прежде чем они успели приготовиться к новому нападению, на западе прозвучала труба. Сам король Хариогаис вел на выручку вспомогательное войско. Разбойники бежали на восток, преследуемые по пятам всадниками короля... Гарицо снял с лука волосы своей супруги, нежно поцеловал их и посвятил Фригге, повесив их в ее святилище... Эта женщина, эти волосы спасли их всех...
- Это сделала женщина, это сделали волосы женщины, - прошептала Ильдихо, пожимая жениху руку.
Успокоившись во время рассказа, Дагхар возвратился на свое место. Он сел, облокотясь на свою арфу.