Автор: | Дан Ф. Л., год: 1876 |
Категории: | Роман, Историческое произведение |
ГЛАВА III
Через несколько времени впереди показался свет: они были у выхода. Шлем Иоганна ударился о корни огромного дерева, - это было оливковое дерево в саду Мирьям. Он высунул голову из отверстия и увидел старуху, которая молилась подле креста.
- Боже, - громко говорила она, опустившись на колени: - избави нас от зла, не допусти, чтобы город пал прежде, чем возвратится мой Юкунд. Горе, горе ему, если он не найдет уже и следа родного города и не найдет своей матери. О, приведи его снова той дорогой, по которой он ушел от меня, покажи его мне так, как я видела его сегодня во сне, - выходящим из отверстия среди корней!
И она встала и пошла ко входу.
- О темный вход, в котором исчезло мое счастье, возврати мне его назад! - И она с мольбою обратила глаза к небу.
В эту минуту и увидел ее Иоганн.
- Она молится, - прошептал он. - Неужели я должен убить ее во время молитвы? Лучше подожду: быть может, она скоро кончит.
И он остановился, но уже через минуту потерял терпение.
- Нет, не могу дольше ждать, - она молится слишком долго! - сказал он и быстро поднялся между корнями. Тут Аррия опустила свои полуслепые глаза и увидела фигуру человека. Луч радости осветил лицо ее.
- Юкунд! - вскричала она, и этот крик был последним в ее жизни.
Иоганн поразил ее копьем в самое сердце.
- Где лестница в башню? - спросил он Иохима, когда все вышли во двор.
- Вот здесь, идите за мною. Но тише! Кажется, старик услышал, - ответил Иохим.
Действительно, Исаак показался наверху лестницы с факелом и копьем.
- Кто там внизу? Мирьям, ты?
- Это я, отец Исаак, - ответил Иохим, - я хотел еще раз видеть тебя.
Но Исаак услышал лязг оружия.
- Кто с тобой? - крикнул он и, осветив лестницу, увидел солдат - А, - с яростью вскричал он: - ты изменил? Так умри же! - и он пронзил Иохима копьем.
Но вслед затем Иоганн ударил его мечом, взбежал на вершину башни и водрузил там византийский флаг. Внизу между тем гремели удары топоров. Ворота вскоре пали, и тысячи гуннов бросились в город. Улиарис с горстью своих готов бросился сюда, думая удержать врага, но, конечно, не мог ничего сделать и пал со всеми своими людьми. Гунны рассыпались по всему городу, грабя и убивая жителей.
- Где начальник города? - спросил Велизарий, как только въехал в город.
- Граф Улиарис убит, вот его меч, - ответил Иоганн.
- Он во время перемирия выехал из Неаполя в замок Аврелия за помощью. Он должен тотчас возвратиться.
- Мы должны захватить его! Завлечь сюда в ловушку! - крикнул Велизарий. - Он для меня важнее Неаполя. Слушайте! Скорее долой наш флаг с башни, и выставьте снова готский. Пленных неаполитанцев вооружить и поставить на стены. Всякий, кто хотя бы взглядом предупредит его, - тотчас будет убит. Моим телохранителям дайте готское оружие. Я сам с тремястами солдат буду вблизи ворот. Когда он подъедет, впустите его и дайте проехать спокойно. Но как только он въедет, опустите за ним ворота. Я хочу взять его живым.
Иоганн стрелой бросился к Капуанским воротам, велел убрать трупы и уничтожить все следы грабежа и борьбы. Один громадного роста солдат взял труп Исаака и вынес его во двор, чтобы бросить в яму, которую уже рыли другие. Вдруг у ворот раздался нежный голос:
- Ради Бога, впустите меня! Я возьму только труп его. О, имейте уважение к его седине. О мой отец!
Это была Мирьям. Она возвращалась из церкви, когда гунны ворвались в город. Среди ужасов грабежа и убийств пробежала она к башне и увидела труп отца в руках солдата. Ей заградили было дорогу копьями, но она с силой отчаяния отстранила оружие и бросилась к трупу.
- Прочь, девочка! - грубым голосом крикнул Гарицо, громадный солдат, несший труп. - Не задерживай, мы должны скорее очистить дорогу.
Но Мирьям крепко охватила руками бледную голову старика.
- Пусти! - крикнул снова великан. - Его надо бросить в яму, где лежат другие трупы.
- О нет! нет! - кричала Мирьям, силясь вырвать труп.
- Женщина! Пусти! - и он поднял топор.
Но Марьям, не дрогнув, посмотрела ему в глаза, не выпуская из рук голову старика.
- Ты храбра, девушка! - сказал он, опуская топор. - И ты прекрасна, как лесная дева у нас в Льюсах. Чего ты хочешь?
- Если Бог моих отцов смягчил твое сердце, то помоги мне отнести труп в сад и положить его в гроб, который он сам приготовил. Там уже лежит моя мать, Сара, лицом к востоку. Туда положим и его.
- Хорошо, идем.
Гарицо нес труп, а она поддерживала голову отца. Пройдя несколько шагов, они подошли к могиле, покрытой большим камнем. Гарицо отвалил камень и опустил труп в могилу, лицом к востоку.
Молча, без слез смотрела Мирьям в могилу. Такой несчастной, такой одинокой чувствовала она себя теперь. Гарицо осторожно положил камень на место.
- Иди, - с состраданием сказал он ей.
- Куда? - беззвучно спросила Мирьям.
- А куда ты хочешь? - спросил Гарицо.
- Не знаю. Благодарю, - сказала Мирьям и, сняв с шеи амулет - золотую монету из иерусалимского рама, - протянула ее солдату. Но тот покачал головою.
- Нет, - сказал он и, взяв ее руку, положил ее себе на глаза. - Это принесет мне счастье в жизни. А теперь мне надо уйти. Мы должны поймать графа Тотилу. Прощай!
стояли люди в готских шлемах и с готскими щитами.
- Едет, едет! - закричали вдруг эти люди. - Слышен топот лошадей... Эй девочка, назад!
Снаружи между тем раздался громкий голос Тотилы:
- Откройте ворота! Откройте! Впустите!
- Что это? - подозрительно спросил Торисмут, скакавший рядом с Тотилой. - В лагере врага и по дороге - точно все вымерли.
В эту минуту раздался звук рога со стены.
- Как отвратительно играет он!
- Это, верно, вельх, - ответил Тотила. - Должно быть, Улиарис вооружил вельхов.
- Откройте ворота! - снова закричал он.
Спускные ворота медленно поднялись. Тотила хотел уже въехать, как вдруг из ряда воинов выбежала женщина и бросилась прямо под ноги его лошади.
- Беги! Враги хотят поймать тебя в западню: город взят!
Тут она замолчала, потому что копье пронзило ей грудь.
- Мирьям! - в ужасе вскричал Тотила и дернул лошадь назад.
Торисмут, давно уже подозревавший истину, быстро перерезал мечом канат, на котором поднимались и опускались ворота, и те мгновенно опустились перед Тотилой.
Целый град стрел и копий понесся сверху. Но Тотила не двигался.
- Поднимите ворота! - кричал Иоганн.
- Мирьям! Мирьям! - с глубокой тоской повторял Тотила.
И она еще раз открыла глаза и взглянула на него с такой любовью, что он все понял.
- За тебя! - прошептала она. Тотила забыл и Неаполь, и смертельную опасность, в которой находился сам.
- Мирьям! - еще раз крикнул он, протягивая к ней обе руки.
Между тем ворота начали подниматься. Тут Торисмут схватил лошадь Тотилы за повод, повернул ее назад и слегка ударил. Вихрем помчалось благородное животное по дороге.
- Где девчонка? - с яростью спросил Иоганн, как только возвратился в город. Но никто не мог сказать, куда делся труп прекрасной девушки. Только один человек знал это, - Гарицо. В суматохе он поднял ее и осторожно, точно спящего ребенка, отнес в садик подле башни, снял там большой камень с только что закрытой могилы и тихо положил дочь рядом с отцом. Издали доносились крики гуннов. Грабивших город, стоны раненых, виднелось зарево пожаров. А Гарицо все смотрел на покойницу. Ему очень хотелось поцеловать ее, но на лице ее было выражения такого благородства, что он не осмелился. Бережно положил он ее лицом к востоку и, сорвав розу, которая цвела подле могилы, положил ей на грудь. После этого он хотел уйти, чтобы получить свою часть в общем грабеже, - но не пошел. И целую ночь простоял он, склонившись на копье, у гроба прекрасной девушки.
Он смотрел на звезды и прочел древнюю языческую молитву о мертвых, которой его научила его мать там, далеко на берегах Льюсаха. Но эта молитва не успокоила его, и он задумчиво прочитал еще христианскую: "Отче наш". А когда взошло солнце, он заботливо снова прикрыл могилу камнем и ушел.
Так бесследно исчезла Мирьям. Но жители Неаполя, которые любили Тотилу, рассказывали, что его ангел-хранитель, в образе девушки чудной красоты, спустился с неба, чтобы спасти его, и затем снова улетел на небеса.