Борьба за Рим.
Книга VI. Тотила. Глава V

ГЛАВА V

Овладев без боя флотом Неаполя, Тотила усилил его своими воинами и тотчас двинулся к Риму. С другой стороны, Тейя, овладев всей северной Италией, повел к Риму свои войска.

Цетег понял, что дело очень серьезно. Он старался ободрить своих людей и военачальников, но сам далеко не был спокоен. Ко всем своим противникам и врагам он относился со спокойным сознанием своего превосходства. Но этого юношу-короля он боялся. "Золотистая голова этого молокососа лишила меня сна", говорил он Лицинию. И действительно, положение его в Риме было далеко не легкое' запасы истощались, воины переутомились, так как почти бессменно должны были охранять стены. Но Цетег не унывал: несколько недель уже он со дня на день ожидал прибытия флота из Равенны, который должен был привести ему и войска, и большие запасы провианта.

Наконец действительно прибыл передовой корабль и сообщил, что на следующей неделе восемьдесят кораблей с людьми и припасами будут в гавани Рима.

Цетег тотчас разослал по всем улицам герольдов, которые при звуке труб объявили, что через неделю восемь тысяч граждан будут освобождены от обязанности охранять город. Но накануне назначенного дня явился гонец и объявил, что Тотила захватил корабли со всеми людьми и запасами. И действительно, Тотила, усилив свой неаполитанский флот захваченным равенским, вошел в гавань Рима. Таким образом со стороны моря римляне не могли теперь получить никакой помощи. В то же время явился Тейя с сильным войском и обложил Рим с Севера.

Цетег видел, что город не сможет продержаться долго, так недостаток провианта вынудить его к сдаче. Но вдруг совершенно неожиданное событие оживило его надежды: в Италию снова явился Велизарий.

Юстиниан никогда не верил измене своего лучшего полководца и отозвал его из Италии только по требованию своей жены Феодоры. Но как только Велизарий уехал, дела византийцев в Италии пошли все хуже. Друзья героя воспользовались этим и легко убедили Юстиниана, что причина неудачи заключается в отзыве Велизария. Да и сами военачальники, оставшиеся в Италии, сознавались, что они не могут заменить великого полководца. "Пришли нам снова этого льва, - писал Дмитрий Юстиниану, - мы ничего не можем поделать без него".

Между тем Велизарий торжественнейшим образом поклялся никогда более не служить своему неблагодарному государю. Но как только Юстиниан приветливо улыбнулся ему, преданный добряк забыл свою клятву. А когда, после падения Неаполя, Юстиниан обнял его, Антонина не могла более удержать его, - он согласился снова ехать в Италию.

Сильно обрадовались византийцы, узнав, что флот Велизария высадился в Далмации, и даже сам Цетег, при этой вести, сказал со вздохом: "Лучше Велизарий, чем Тотила".

И Тотила призадумался. Велизарий прежде всего высадился в Равенне и снабдил голодающий город припасами. Отсюда он двинулся с флотом к югу и сделал попытку захватить Пизавр, но был отбит с большой потерей. В то же время Гриппа, Визанд, Гильдебранд и Маркья заняли все города в средней Италии, так что Велизарий не мог пройти к Риму сухим путем. Но, зная, что этот город терпит уже сильную нужду, он решил подойти к нему со стороны моря, уничтожив флот Тотилы. однако дорогой страшная буря рассеяла его корабли. Его самого с нескольким кораблями принесло к берегам Сицилии, остальные его корабли почти все укрылись в гавани Кротоне. Тотила, узнав об этом, отправил туда часть своего флота и захватил их.

После этого силы Велизария оказались слишком незначительными, чтобы можно было выступить с ними против Тотилы. Он обратился к Юстиниану, прося помощи, но тот вел в это же время жестокую войну с персами и не мог ничем помочь ему.

Между тем в Риме свирепствовал голод. Люди умирали, стен почти некому было охранять. Префект делал все возможное: он действовал силою, убеждал. Он, не жалел, тратил свои средства, чтобы достать припасов. Он обещал неслыханные суммы каждому кораблю, который пробьется сквозь флот Тотилы и провезет припасы в город. Все напрасно: Тотила зорко сторожил город со всех сторон.

И вот начались побеги из Рима: каждый день сотни людей, побуждаемые голодом, убегали в лагерь готов. Тейя советовал гнать их обратно, чтобы тем скорее заставить город сдаться, но Тотила велел всех принимать дружественно и кормить.

Цетег почти не сходил со стен. Все ночи проводил он на страже, чтобы своим примером поднять упавший дух населения, но ничто не помогало: каждую ночь люди группами покидали посты и убегали к готам. Наконец это стали делать не только простые граждане, но даже начальники небольших отрядов.

- Начальник, - доложил ему однажды утром Пизон: - сегодня ночью Бальб с двенадцатью воинами бросили пост, спустились на канатах через стену и бежали к неприятелям. Там всю ночь ревели апулийские быки: их призыв оказался слишком соблазнителен.

- Я не могу защищать пинциевых ворот, - добавил Сальвий: - из шестнадцати человек, стоявших на страже, девять умерли ночью с голоду.

- То же делается и у меня, у тибурских ворот, - подтвердил Лициний.

- Вели герольдам, - сверкая глазами, сказал префект Лицинию, - чтобы они собрали на площадь всех граждан, всех, кто еще остался в домах.

- Начальник, в домах остались только женщины, дети и больные, - возразил Лициний.

- Делай, что тебе приказывают! - мрачно прервал его префект и, спустившись со стороны, вскочил на своего Плутона чудного вороного коня, и медленно поехал в сопровождении отряда верных исаврийцев по городу.

Улицы были почти пусты, кое-где только попадались изнуренные, оборванные женщины и дети. Префект подъехал к мосту через Тибр. Вдруг из дверей одного маленького домика выбежала женщина с распущенными волосами, с ребенком на руках. Другой, немного постарше, бежал рядом, держась за ее лохмотья.

- Хлеба? хлеба? - кричала она. - Где я возьму вам хлеба? Ведь эти камни не сделаются хлебом от слез! О нет! они также тверды, как... как вот он! Смотрите, дети! Это префект Рима, вон тот, что едет на вороной лошади. Видите, какой ужасный взгляд у него! Но я уже не боюсь его больше. Смотрите на него, дети: он заставил вашего отца день и ночь стоять на стенах, пока тот не умер. Будь ты проклят, префект Рима! - И, сжав кулаки, она протянула их к неподвижно стоявшему префекту

- Есть я не могу вам дать ничего, но пить - сколько угодно! - дико вскричала женщина и, прижав меньшего ребенка к груди левой рукой, схватила в правую старшего и вместе с ними бросилась в воду.

Крик ужаса вырвался у всех присутствовавших.

- Она безумна! - вскричал префект.

- Нет, она умнее всех нас! - возразил ему голос из толпы.

- Молчи! Воины, трубите в трубы! Скорее вперед, на площадь! - вскричал префект и помчался впереди отряда.

Герольды между тем согнали на площадь всех, кто был еще в домах, - около двух тысяч изнуренных мужчин и женщин, с трудом державшихся на ногах, опираясь на копья и палки.

- Чего еще хочет от нас префект? - говорили одни. - У нас ничего уже не осталось, кроме жизни!

- А знаете? Третьего дня Центумцелла сдалась готам.

- Да, граждане города бросились на исаврийцев префекта и заставили их открыть ворота.

- О, мы также могли бы это сделать. Но нужно торопиться, иначе будет слишком поздно.

- Мой брат вчера умер с голоду. Вчера на скотном рынке продавали мышь на вес золота.

- Я прошлую неделю доставал тайком мясо у одного мясника. Но третьего дня народ разорвал его: он зазывал к себе нищих детей, убивал их и продавал нам их мясо.

- А как добр король готов! Он, как отец, заботится о пленных, снабжает их одеждой, пище и, кто не хочет поступать к нему на службу, тех отправляет в приморские города. Но большинство остается служить в его войсках.

- Тише, вот префект на своей черной лошади. Какой ужасный взгляд у него: холодный и вместе точно огненный.

- Да, - моя мать говорит, что так смотрят люди, у которых нет сердца.

В эту минуту префект выехал на середину площади.

- Граждане, Рим требует от вас еще жертв, - сказал он. - Я призываю вас стать в ряды войска. Голод и - стыдно сказать - измена опустошили эти ряды. Вам нет выбора. Другие города могут выбирать между сдачей и гибелью. Но вы, выросшие в тени Капитолия, не имеете этого выбора: в стенах Рима не может быть сказано трусливое слово. Необходимо сделать последнее усилие: призываю на стены всех, начиная с двенадцатилетних мальчиков до восьмидесятилетних стариков. Тише! Не ропщите! Я велю своим воинам ходить из дома в дом, чтобы не допустить слишком слабых мальчиков или слишком бессильных стариков взяться за оружие.

Префект умолк. В толпе слышался неясный шум.

- Хлеба! - раздался наконец крик за спиной Цетега.

- Хлеба!

- Сдать город!

- И вам не стыдно? - быстро обернулся к ним префект. - Вы так мужественно вынесли все, и теперь, когда остается потерпеть только несколько дней, падаете духом. Ведь через несколько дней сюда явится Велизарий.

- Сдай город! Открой ворота! - кричала толпа.

- Сдай, мы требуем этого!.. Ты вечно твердишь нам о римской свободе. Хорошо, но кто же мы сами, свободные люди или твои солдаты? Слышишь? Мы требуем сдачи!

В эту минуту сквозь толпу пробрался Лициний.

- Явился готский герольд! Я пришел слишком поздно, чтобы остановить его. Изголодавшиеся легионеры впустили его через тибурские ворота.

- Долой его! - вскричал Цетег, - он не должен говорить!

Но толпа с восторгом бросилась навстречу герольду и окружила его.

- Мир! Спасение! Хлеб!

- Мир! Мир! Слушайте герольда!

- Нет! - вскричал Цетег, хватаясь за меч. - Нет, не слушайте его. Я - префект города. Я защищаю его и говорю вам: не слушайте его.

Но толпа густо обступила герольда:

- Говори, посланный, что приносишь ты?

- Я несу вам мир и освобождение! - вскричал Торисмут. - Тотила, король Италии и готов, шлет вам помилование и требует свободного пропуска. Он сам хочет говорить с вами.

- Да здравствует король Тотила! - закричали голоса. - Пусть идет.

- Нет, - вскричал Цетег, подъехав к герольду. - Я начальник этого города и отказываюсь впустить Тотилу. Передай ему, что всякого гота, который вступит в город, я приму, как врага.

Но тут раздался общий крик ярости.

- Цетег! - заговорил один гражданин, когда толпа утихла. - Кто ты? Наш тиран или наш чиновник? Мы свободны. Ты сам часто говорил, что самое главное в Риме - верховенство римского народа. Так вот: римский народ требует, чтобы король был впущен. Желаешь ли ты этого, народ Рима?

- Да, желаем.

- Так и будет. Будешь ли ты повиноваться народу, префект Рима?

Цетег молча вложил меч в ножны

- В Капитолий! - вскричал он наконец. - Ты, Лициний, защищай вход в Капитолий со стороны площади и мой дом. А остальные - за мною!

- Что хочешь ты делать? - спросил его удивленный Лициний.

- Напасть и уничтожить врагов! - ответил префект.

с голубым знаменем готов и наконец Тотила, Гунтарис, Тейя и человек десять других всадников, почти все без оружия.

Когда она выехали из ворот готского лагеря, к Гунтарису подошел белокурый юноша, почти мальчик, с большими голубыми глазами. В руке его был пастуший посох.

- Ты король? - спросил он Гунтариса. - Впрочем, нет я вижу, что не ты. А это - это храбрый Тейя, черный граф, как называют его в песнях.

- Чего ты хочешь от короля, мальчик?

- Я хочу сражаться в его войске.

- Ты еще слишком молод и слаб для этого. Иди пока домой и паси своих коз, а года через два приходи к нам.

- Конечно, я еще молод, но не слаб. А коз я уже пас довольно. А, вот король! - вскричал мальчик и поклонился ему. - Желаю счастья, господин король, - сказал он и взял за повод его лошадь.

Тотила ласково смотрел на красивого юношу. Гунтарис же заметил:

- Где я видел этого мальчика? Такое знакомое лицо... Какое поразительное сходство! И как благородна осанка этого пастуха!

Между тем народ бросился навстречу королю.

- Да здравствует король Тотила! - раздавались радостные крики. Но тут к Тотиле подъехал Цетег.

- Что нужно тебе, гот, в моем городе? - спросил он, но Тотила только презрительно взглянул на него и обратился к народу.

- Римляне, сердце мое разрывается из-за вас! Я хочу положить конец всем страданиям. Вы знаете, я легко мог бы взять теперь город штурмом, потому что у вас нет людей для защиты его. Но взять город приступом - значит разорить его, а мне не хочется этого, мне жаль вас. Вы достаточно уже наказаны голодом, чумою, Византией и этим демоном. Более восьми тысяч человек, не считая женщин и детей, уже погибли. Голод довел вас до того, что матери поедают собственных детей. До нынешнего дня ваше сопротивление имело еще основание. Вы рассчитывали на помощь Велизария. Но теперь это безумие, потому что Велизарий возвратился домой.

- Он лжет! - вскричал Цетег. - Не верьте ему!

- Римляне, я никогда не обманывал вас, - ответил Тотила, - но, чтобы вы не сомневались, - смотрите: знаете вы этого человека?

Вперед выступил византиец в богатом вооружении.

- Римляне, - сказал византиец. - Велизарий послал меня к королю Тотиле. Я сегодня приехал к нему. Велизарий вынужден был возвратиться в Византию. Уезжая, он поручил Рим и Италию известному своей добротой королю Тотиле.

- Хорошо! - вскричал с угрозой Цетег: - граждане, даже если это и так, значит, наступил день показать, что вы действительно римляне. Слушайте и запомните: никогда префект Цетег не сдаст города варварам. О римляне! вспомните время, когда я был для вас всем, когда мое имя вы ставили выше имен святых. Кто доставлял вам в течение многих лет работу, хлеб и - главное - оружие? Кто защищал вас - Велизарий или Цетег, когда полтораста тысяч этих варваров окружили эти стены? Кто спас Рим кровью собственного сердца и от Витихиса? Итак, в последний раз призываю вас к борьбе. Сомкнитесь вокруг меня, и мы прогоним варваров!

- Да здравствует король Тотила! Смерть Цетегу! - загремела толпа. И, точно по условному знаку, женщины и дети бросились на колени перед Тотилой, между тем как мужчины подняли свои мечи и копья против префекта, - это было оружие, которое он же сам подарил им.

- Собаки вы, а не римляне! - с величайшем негодованием вскричал он. - В Капитолий!

- Что же нам делать? Следовать за ним? - спросили римляне Тотилу.

- А префект? - спросил герцог Гунтарис.

- Цетег не избежит бога мести, - ответил Тотила.

- И меня! - прошептал Тейя.