Божественная комедия. Ад.
Песнь XI

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Божественная комедия. Ад. Песнь XI (старая орфография)

ПЕСНЬ XI.

Содержание. На вершине обрушенной скалы, составляющей границу между кругом еретиков и следующим, поэты укрываются от ужасного зловония адских испарений за крышею одиноко-стоящей гробницы папы Анастасия. Они идут медленно для того, чтобы наперед привыкнуть к зловонию, восходящему с кровавой реки из глубины седьмого круга. Пользуясь этим временем, Виргилий, по просьбе Данта, объясняет ему распределение грехов по кругам ада и говорит, что вне пределов адского города (Ад. VIII, 67--68), в пройденных уже кругах, наказуются невоздержные, слепо предававшиеся естественным побуждениям; но что внутри города, в более глубоких кругах ада, помещены те, которые, предавшись влечениям неестественным, превратили свою человеческую природу в животную, зверскую: все они разделены на три класса, смотря потому, на кого направлено насилие: на ближних, на самих себя, или на Бога. За грешниками, виновными в насилии, следуют обманщики, а на самом дне ада виновные в величайшем грехе - измене. Наконец Виргилий объясняет Данту, почему ростовщики отнесены к числу грешников, направлявших насилие против законов Божеских. - Наступает утро. Поэты идут далее.

1	У рубежа окраины высокой,
	Над грудою обрушенных громад,
	Пришли мы к бездне более жестокой.
4	И, встретив тут невыносимый смрад,
	Клубившийся над пропастью бездонной,
	За страшным гробом мы взошли на скат,
7	И я прочел на крыше раскаленной:
	"Здесь Анастасий папа в гробе скрыт,
	"С прямой стези Фотином совращенный."
10	- "Нам медленно сходить здесь надлежит,
	Чтоб свыклось чувство с адским испареньем:
	Тогда нам смрад уже не повредить." -
13	А я: "Займи ж мой ум благим ученьем,
	Чтоб этот час без пользы не пропал."
	И вождь: "Я сам с твоим согласен мненьем.
16	Мой сын," он начал: "в бездне этих скал
	Три меньших круга вьются ступенями,
19	Все три кишат проклятыми тенями;
	Но чтоб постиг ты Божий суд святой,
	Узнай: за что казнятся небесами.
22	Цель всякой злобы, в небе проклятой,
	Одна - обида; к ней же две дороги:
	Или насилье, иль обман людской.
25	Но как лишь людям свойственны подлоги,
	То ими Бог сильнее прогневлен:
	За то на дне и суд им самый строгий.
28	Весь первый круг насилью посвящен;
	Но как трем лицам вред от сей невзгоды,
	То в три отдела круг сей раздроблен.
31	Против Творца, против своей природы,
	На ближних, с их стяжаньем возстает
	Насилие и вот тому доводы.
34	Вред ближнему насилие влечет
	Увечьями, убийством, а стяжанью,
	Поджогами, разбоем, и в зачет
37	Смертоубийству, злому истязанью
	В отделе первом служит должной данью.
40	Сам на себя заносит человек
	Насилья длань: за то скорбит стократно
	В другом отделе каждый, кто пресек
43	Сам дни свои, кто, промотав развратно
	Именье, горем отягчил главу
	И плакал там, где мог бы жить приятно.
46	. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
	. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
	. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
49	За то отдел последний отмечает
	Клеймом своим Каорсу и Содом
	И тех, чье сердце Бога отрицает.
52	Обман, грызущий совесть всем, на том
	Свершиться может, кто с доверьем внемлет,
	Иль кто доверья чужд в уме своем.
55	В грехе последнем, кажется мне, дремлет
	За то второй великий круг объемлет
58	Гнездо льстецов, жрецов волшебных чар,
	Соблазн, подлог, татьбу и святотатство
	И всякий грех, достойный горших кар.
61	Но первый грех забыл любовь, богатство
	Природное, и то, что слито с ней,
	Чем зиждутся доверие и братство.
64	А потому в кругу меньшом, где всея
	Вселенной центр, где Дис царит ужасный,
	Всяк изменивший стынет в бездне сей."
67	И я: "Мой вождь, твое ученье ясно
	И верное дает понятье мне.
	О бездне сей и о толпе злосчастной.
70	Но объясни: погрязший род в волне,
	Носимый ветром и разимый градом
	И та толпа, что спорит век в войне,--
73	За чем не Здесь, за раскаленным градом,
	Казнятся, если подлежат суду,
	"
76	А он в ответ: "За чем в таком бреду,
	Как не случалось прежде, ум твой бродит?
	Иль новое имеет он в виду?
79	Не помнишь ли то место, где выводит
	Твой Аристотель в Ифике из всех
	Три склонности, на них же казнь нисходит:
82	Невоздержанье, злость, безумный грех
	Животности ? и как невоздержанье
	Наказано от Бога легче тех?
85	И так, коль обнял ты вполне то знанье
	И приведешь на память проклятых,
	Приемлющих вне града наказанье,
88	То сам поймешь, за чем от этих злых
	Отлучены и с меньшим гневом мщенья
	Млат Правды Божьей сокрушает их." -
91	"О солнце, врач смущенного воззренья!
	Так ясно ты решаешь, что уму
	Равно полезны: знанье и сомненья.
91	Но уклонись назад," я рек ему:
	"И объясни: чем Бога оскорбляет
	Дающий в рост? разсей мне эту тьму." -.
97	- "Кто философию постиг, тот знает,
	Что стройный чин," сказал он: "естества
	Течение свое воспринимает
100	Из разума, искусства Божества,
	И если в физику вникал, то, много
	Не рывшись в ней, найдешь сии слова:
103	Искусство ваше подражает строго
	Природе так, как дядьке ученик:
106	Из этих двух, коль мыслями ты вник
	В начало книги Бытия, и должно
	Жизнь почерпать и размножать язык.
109	Но ростовщик, идя стезею ложной,
	Расторг в души корыстной, полной зла,
	Союз искусств с природой непреложной.
112	Но следуй мне: идем! уж ночь прошла:
	Трепещут Рыбы на эфнре звездном
	И Колесница уж на Кавр легла,
115	А спуск еще далек, где сходит к безднам."

4. Этот смрад поднимается с кровавой реки нижележащого седьмого круга (Ад. XII, 46) и есть символ худой славы, оставленной по себе грешниками, наказуемыми в этом кругу. Копиш.

8--9. У библиотекаря Анастасия, летописца IX века, находится известие, которое гласит, что папа Анастасий II, вступивший на престол папский около 497 г., принял, не смотря на сопротивление епископов, еретическое учение фессалоникийского диакона Фотина, придерживавшагося лжеучения Акакия, патриарха константинопольского. Тот-же летописец уверяет, что папа Анастасий погиб чудесным образом от внезапно-приключившейся ему ужасной болезни в то время, когда защищал свою ересь перед собором епископов. Ландино. - Показание летописца, которому следует Данте, кажется неверным, потому что во времена Фотина, жившого около 350 г., не было никакого папы этого имени. Тем не менее Данте воспользовался этим случаем, чтобы показать, что и папа может быть еретиком и что, стало быть, его суд непогрешителен только в том случае, когда он не противоречит решению вселенского собора. Филалетес. - Гробница папы граничить с кругом, где наказуется насилие: это значит, что ересь в душе сильных мира сего близка к насилию. Копиш.

17. Три меньшие круга (в подл.: cerchietti, т. е. более тесные, более концентрические) суть три остальные круга ада, находящиеся в пределах адского города, седьмой, осьмой и девятый. Все они глубже и глубже низходят ко дну ада и чем глубже, тем более съуживаются, на подобие ступеней амфитеатра, сценой которому служит замерзший Коцит, в который погружен Люцифер, взамахами своих крыльев сам его замораживающий, в знаменование того, что казни грешников есть их собственное дело. Копиш.

20. Поэтому Данте впоследствии уже не спрашивает о том, какой именно род греха наказуется в каждом отделе ада, а только осведомляется об особенных прегрешениях и обстоятельствах жизни отдельных грешников. Филалетес.

22. В этой песня Данте излагает нравственное построение своего ада, классификацию грехов, так последовательно и ясно, что почтя нет надобности входит в какие либо дальнейшия толкования. Но так как для многих читателей изложенное в прозе кажется более понятным, то мы предлагаем краткий обзор грехов и их наказаний, распределенных сообразно с архитектурным построением Дантова ада (слич. Ада IV, прим. к 7--8.).

Все грехи человеческие, по Аристотелю (см. ниже), можно разделять на три класса, именно: на грехи, происходящие или от невоздержания, или безумной животности (matta bestialitade), или от злости (ст. 89--84).

Грехи, всходящие от невоздержания, менее важны (ст. 70--88), потому что невоздержание предполагает не злую волю, но только потемнение самосознания, потерю воли. По этому во втором, третьем, четвертом и пятом кругах ада, еще вне пределов адского города, составляющого начало истинного ада (Ада VIII, 75 и прим.), наказуются менее жестоко сладострастные, обжоры, скупые вместе с расточителями и гневные. Символом этого отдела ада служит тьма (см. Ада III, примеч. к 87).

За ними, в шестом кругу ада, следуют еретики и открывают собою ряд грешников, наказуемых уже в истинном аде. Но и этих грешников нельзя еще назвать истинно-злыми, потому что грехи их произошли собственно не от злой наклонности. Тем не менее они наказуются за раскаленными стенами и связуют собою грешников первого рода с последующими.

Прямая цель истинно-злых наклонностей есть обида, к которой две дороги: или насилие, или обман. обдуманно и хладнокровно употребляет во вред другим свой разум, - этот дар, которым человек отличается от всех других тварей. Потому и сказано, что обман свойствен только человеку. - Quum autem duobus modit, i. e. aut vi, aut fraude fiat iqjuria: fraua quaai vulpeculae, vis, leonis videtur: utrumque homine altenissimum, aed fraus odio digna majore. Cicero, De offlciis, I, 13.41.

Насилие, соответствующее безумной животности Аристотеля, наказуется в седьмом кругу (XII--XVI), составляющем второй отдел ада, символом которому служит огонь или жар. Круг этот распадается на три отдела, смотря потому, кому наносится насилие: ближним (XII), самому себе (XIII), или Богу (XIV--XVII, до ст. 78). В первом отделе помещены: мучители, поджигатели и разбойники; во втором: самоубийцы, отчаянные игроки и расточители своих имений, а также все решающиеся на отчаянные подвиги с целию самоубийства; в третьем: преданные содомскому греху, ростовщики и богохульники.

Обман, истекающий из глубокой злости человека и потому только ему свойственный, составляет третий, самый нижний отдел ада. Обман бывает двоякого рода, смотря по тому, над кем он совершается: над тем ли, кто имеет доверие к обманывающему: стало быть, над тем, с кем мы, кроме природной связи любви, соединены еще союзом доверенности и братства; или над тем, кто не имеет доверия, когда, следственно, нарушаются только общие законы человеческой любви. Обман второго рода наказуется в осьмому кругу, разделенном на 10 отделений, в которых казнятся собственно обманщики, а именно: соблазнители и пользовавшиеся слабостию обоих полов (ruffiani); льстецы; симонисты или торговавшие дарами Св. Духа; прорицатели; светские симонисты или менялы (barattieri) и взяточники; лицемеры; хитрые тати и святотатцы; злосоветники; сеятели расколов и подделыватели всякого рода (Ад. XVIII--XXX). - Обман первого рода, или измена, величайший грех, истекающий из высшого эгоизма души человеческой, наказуется в последнем девятом кругу ада, где символом ему служить вечный холод. Изменники в свою очередь распадаются на четыре класса: на изменников ближнему, другу, отечеству или граду, и Богу (Ад. ХХХ--ХХХИѴ).

Каорса. Купцы, преданные лихоимству, во многих законах средних веков назывались Lombardi и Caorcini или etc. Название Caorcini и проч. они получили вероятно от Каорсы или Кагора (по лат. Cadurcum), г. в Лангедоке, откуда вышли первые ростовщики.

55. Т. е. общие законы любви, вкорененные в нас самой природой.

61--63. Более тесную, более родственную любовь, из которой возникают доверие и родственные, дружественные отношения.

64--66. Меньший круг есть девятый, имеющий вид колодезя, на дне которого погружен во льды Дис (Плутон), Люцифер, Веельзевул, - имена, у Данта однозначущия.

70--72. Гневные (Ада VII, 110 и д.), сладострастные (V, 31 я д), обжоры (VI), скупые и расточители (VIII, 25 и д).

79--85. Виргилий разумеет здесь Ифику Аристотеля, который в кн. VII, гл. I. говорить: "Относительно нравов, должно избегать трех вещей: невоздержания ἀκραςία), порока (κακία) и животности (ϑηριότης)." (ἡδέα φύςει) и разделяет последния на такия, которые основаны на потребностях вашего тела (ἀναγκαῖα), напр. удовольствие, доставляемое употреблением пищи и половое побуждение, и на такия, которые хотя и не составляют наших потребностей, однакож сами по себе приятны αἱρετά), напр. желание победы, славолюбие, стремление к обогащению, гнев и проч. Грехи из этого источника наказуются у Данта вне пределов раскаленного города.

Под именем животности, Аристотель разумеет удовлетворение побуждений, которые уже и сами по себе неприятны (кн. VII, гл. V), куда он относит множество неестественных жестокостей, людоедство, неестественную похоть и т. д. Все эти пороки у Данта, под общим названием насилия, помещены в седьмом кругу, куда причисляет он сверх того и богохульство, как грех, по природе несвойственный человеку, также лихоимство, по той же самой причине, как мы увидим ниже.

(ἀρετή), под именем которой разумеет он познание прямого, доброго (кн. VII, гл. XIII). Из этого видно, что "порок" Аристотеля почти ничем не отличается от "обмана" Дантова: ибо тот и другой состоят в злоупотреблении высших свойств духа с злою целию. Когда дух направляется к злому, тогда все, из него исходящее, есть обман, прикрытый только личиною истины. Сюда же Данте отнес и измену, как высшее проявление обмана, и соединил и то и другое под одним общим именем "злости". Филалетес. Копиш.

103--104. Аристотель говорит в своей физике, кн. II, гл. 2: "Искусство (τἑχνη) "

106--107. "Tulii ergo Dominus Deus hominem, et posuit eum in paradiso voluptatis, ut operaretur et custodiret illum." Vulg. Genes. Cap. II, 15. - "In sudore vultus tui vesceris pane." Ibid. Cap. III, 19. - Из этого следует, что человек должен удовлетворять своим потребностям, применяя в пользу свою силы природы чрез прилежание и изобретательность.

108. В подлин.: Prender sua vita, ed avanzar la gente.

109--111. "Природа и искусство даны человеку как производители его жизни. Природа дает для человека необходимое для жизни, а искусство обработывает данное ею. Ростовщик нарушает закон природы, потому что он заставляет деньги производить деньги. Что не в законе природы; а так как искусство наше закон свой берет с природы же, то нарушает он закон всякой." Шевырев. - В этом воззрении Данта на ростовщиков видно господствовавшее в средние века мнение о беззаконности всякого роста. Филалетес.

113--114. В этих стихах Данте, как и везде при обозначении времени, определяет с астрономическою точностию начало утра. Созвездие Рыб появляется над горизонтом, созвездие Большой Медведицы (в просторечии называемой Колесницею) лежит на Кавре. Кавр или Кор (Caurus, Corus) есть ветер, дующий с NNW, и на востоке называемый По вычислению астрономов, созвездие Рыб 9 Апреля 1300 начало подниматься из-за горизонта в 3 часа, а в 5 часов было уже совершенно над ним, из чего должно заключить, если возьмем за основание 9 Апреля, что настал 5 час; это-же положение созвездий для 6 Апреля того же года будет означать 4 часа 48 минуть; а для 26 Марта 2 часа 4 мин. См. у Филалетеса. Die Hölle, р. 73--74.