Жизнь и приключения Робинзона Крузо.
Глава VII

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Жизнь и приключения Робинзона Крузо. Глава VII (старая орфография)

ГЛАВА VII. 

Календарь Робинзона. Недостаток в одежде. Причина продолжительности работ. Столярное мастерство Робинзона. Распределение дневных работ. Неизвестные колосья. Жатва и будущия надежды.

Бумаги, перьев, а особливо чернил было очень мало у меня, потому что я употреблял их на записывание дней и всего, что мною было сделано в эти дни. Чернилы мои были в самом жалком состоянии, потому что я, по.недостатку их, прибавлял к ним время от времени воды, и сделал их такими жидкими, что наконец сам с трудом мог разбирать написаное мною самим. Мне пришло на мысль, что рано или поздно мне будет нечем записывать, и я по неволе собьюсь в счете времени и не буду различать воскресенья от прочих рабочих дней. Чтоб избежать такого безпорядка, я задумал сделать календарь.

Для ведения этого календаря мною было избрано находившееся недалеко от моего жилища гладкое, высокое дерево. Я сделал на нем, как возможно было мне повыше, следующую надпись:

Я выброшен сюда бурею 30 Сентября 1659 года.

Следующие за этим числом дни я отмечал небольшою чертою, а воскресные дни - чертою двойной длины, первый же день месяца - чертою тройной длины. Таким образом был устроен мой календарь, и я по нем мог узнавать дни, недели, месяцы и года.

С самого начала моего на острове пребывания мои упражнения были так велики и непрерывны, что мне тогда некогда было и подумать о моем прошедшем, настоящем и будущем. Усталый до нельзя, я от работ переходил к глубокому сну, и от сна опять к работам. Наконец, когда самые необходимые для меня работы были исполнены, у меня оставалось несколько свободного времени, в которое я мог подумать о моем положении. Оно представлялось мне очень горестным. Всего более меня безпокоило будущее. Что станется со мною - думал я - когда у меня выйдут все припасы съестные и весь порох? Злая ожидает меня участь! Мысли эти так тревожили меня, что я не находил себе покою.

Однако эти страшные картины моего будущого мало-по-малу изглаживались из моих мыслей, и я стал более обращать внимание на мое настоящее. Я нуждался в самых необходимых вещах. У меня не было орудий для обработывания земли. У меня не было ни грабель, ни сохи, ни бороны, даже ни лопаты для обработывания земли. Для шитья платья не было у меня ни иглы, ни ниток. Мое платье стало приходить в ветхость. У меня уже давно не было белья, кроме нескольких полотняных полосатых рубашек, которые были найдены мною в сундуках матросов. Эти рубашки я носил со всевомзожною бережливостию, да очень часто, в нестерпимые жары я не надевал на себя никакого платья, кроме одной рубашки. Большое счастие было для меня, что я между платьями, матросов нашел этих рубашек около трех дюжин. Я запасся также несколькими толстыми верхними одеждами, но оне мне мало приносили пользы, потому что быля слишком теплы для того климата, в котором я жил.

Хота жары на острове были так велики, что мне не нужно было никакой одежды, и притом же я был один, но никогда не дозволял себе ходить нагим. Я никак не могь решиться на это, даже не допускал и мысли об этом. Впрочем, солнечный зной был бы для меня гораздо несноснее, если бы я не надевал на себя какого нибудь платья и ходил бы нагой. Я также не мог приучить себя ходить с непокрытой головой. Если я бывал иногда без шляпы, то всегда от солнечных лучей у меня заболевала голова; но эта боль проходила, когда я накрывал голову шляпой.

Недостаток в необходимых вещах и инструментах был главною причиной продолжительности работ. Например, над полисадником и укреплениями его я трудился целый год; чтобы срубить дерево в лесу, очистить его от ветвей и приготовить его как должно, мне требовалось не менее двух дней, а на вкапывание его землю - один день. Если мне нужно было приготовить доску, то у меня не было другого средства, как срубить дерево, обрубить его с двух сторон, чтобы доска была достаточно тонка, и потом отесать ее стругом. Таким образом мне можно было сделать только одну доску из целого дерева.

Я устроил себе стол и стул из частей досок, взятых мною с корабля; наделал разных полок и поместил их одну над другою, вдоль стене моей пещеры.

На эти полки положены были мои инструменты, гвозди, топоры, старое железо, одним словом все мои вещи, отдельно одна от другой, чтобы легче было отыскивать их. Кроме того, в разных местах стены вколочены были гвозди, и на них повешены мои ружья и другия предметы, который вешать можно; таким образом моя пещера сделалась главным складочным местом всех необходимых для меня вещей.

время до вечера в пещере, где что-нибудь делал или отдыхал, и наконец, оставив пещеру, опять прининался за работу и трудился до тех пор, пока усталость начинала клонить меня ко сну.

Случай - начало всех почти человеческих изобретений, - открыл и мне однажды тайну, которая много доставила мне радости. Как-то раз, у подошвы скалы, с левой стороны моих укреплений, я заметил несколько колосьев. Сначала я принял их за растение неизвестное мне, но потом чрез несколько времени, когда они созрели, увидел, что это рожь, очень похожая на нашу европейскую рожь, хорошого английского сорта. Откуда зашли сюда эти колосья? - думал я и, не нашед причины, был почти убежден, что это натуральное растение острова. Во врехя прогулок своих я не проходил ни одного места на острове без того, чтобы не осмотреть его внимательно, в той надежде, что найду такое же растение; но тщетно: нигде я не нашел ни одного подобного колоса. Однако, чрез несколько времени, я вспомнил и узнал настоящую причину всхода колосьев. Месяца два тому назад, разбирая свои старые вещи, я нашел пустой мешок, в котором прежде были разные зерна для корма птиц. Небольшое колтчество находившихся в нем зерен было съедено мышами, и я не заметил в нем ничего, кроме отрубей, сору и пыли. Так как в то время мне требовался мешок на другое дело, то я, взяв его, пошел из него вытряхать сор и пыль у подошвы горы, недалеко от моего жилища. И так оказалось, что эти зерна я сам посеял, совершенно не зная об этом и не думая сеять.

Кроме этой ржи, было до тридцати колосьев рису, который я также спрятал и для такого же употребления только с тою разницею, что из рису буду приготовлять себе иногда хлеб, а иногда суп.