| Автор: | Дефо Д. |
| Категории: | Роман, Детская литература, Приключения |
Глава 29
След
Впрочем, собственная внешность меня интересовала меньше всего.
Итак, я отправился в новое путешествие и провел около недели вне своего надежного жилища. Для начала я решил еще раз взглянуть на скалистую гряду, которую так неудачно пытался миновать, плывя на пироге, и возле которой меня едва не унесло течением в открытое море. В эту часть острова я пришел самой короткой дорогой, прихватив с собой подзорную трубу. Каково же было мое удивление, когда, взобравшись на холм, никаких бурунов у скал я не обнаружил - в том месте море было лазурным и совершенно спокойным.
Я остался, чтобы понаблюдать за этим загадочным явлением природы и только к вечеру следующего дня пришел к выводу, что причиной бурных течений является чередование приливов и отливов. К тому же существовал определенный промежуток, когда течения бурлили не у самой косы, а на значительном расстоянии от нее. В это время можно было совершенно безбоязненно обогнуть рифы на лодке и наконец-то вернуть ее домой. Однако память тут же услужливо явила картину моей первой морской прогулки, и я, вздрогнув, решил, что уж лучше построю еще одну пирогу, чем рискну повторить ужасное плавание. Пусть будет две лодки - каждая на своей стороне острова, ведь было же у меня два дома!
Первый - и самый главный, моя крепость, - находился под защитой холма и был обнесен двойной оградой. Внутри ухоженного дворика располагалась надежная палатка, а также погреб, кладовая с потайным ходом и тенистой живой изгородью. В пещере имелись очаг, стол, скамья, стулья; в кладовой, сухой и чистой, находились моя посуда и более дюжины корзин разных размеров, наполненных всевозможной провизией, в том числе зерном, из которого я научился печь хлеб. Погреб я также расширил, потому что запасы продуктов у меня не уменьшались, а только увеличивались. Я мог спрятаться от ливней в пещере, но в ясные дни спал в палатке или на свежем воздухе, бросив на траву пару фуфаек и закутавшись в плащ. Неподалеку от этого дома располагались оба поля, которые я старательно возделывал и засевал, из года в год получая отменный урожай ячменя и пшеницы.
Другое мое пристанище, «дачу» в лесу, я тоже содержал в полном порядке. Деревья, которые образовали сплошную живую изгородь, я регулярно подстригал, и все равно весь участок оставался в тени; лестница была надежно спрятана, и только я один мог попасть за ограду и пройти к надежному, укрытому парусиной шалашу. Здесь я проводил немало времени и часто оставался ночевать, поэтому в шалаше была устроена постель из козьих шкур.
Рядом с моим лесным жилищем находились загоны для коз. На то, чтобы огородить пастбище, как помнится, ушло много времени и сил, но я регулярно подправлял и укреплял изгородь новыми кольями, опасаясь, что козы могут разбежаться. Плетеную ограду щедро поливали дожди; ветки, срубленные с живых деревьев, пустили корни и постепенно так разрослись, что образовали своего рода стену вокруг загона - надежную защиту от непрошеных гостей. Моя ферма располагалась в прекрасном месте, стадо с каждым годом увеличивалось, и по моим подсчетам запасов мяса, молока, масла и сыра мне бы хватило лет этак на сорок. Недалеко от этого участка рос виноград, который я сушил на зиму, получая изюм. Я очень дорожил этим лакомством, считая, что оно содержит много питательных, полезных для организма веществ и разнообразит мои завтраки.
Шалаш и ферма находились как раз на полпути между домом и той бухточкой на западном берегу, где я оставил лодку. Поэтому я часто останавливался здесь переночевать, прежде чем предпринять короткую морскую прогулку. За лодкой я тоже приглядывал, чтобы она всегда оставалась чистой и сухой; выбираясь в море в ясную погоду, я старался не отплывать далеко от берега, ловил рыбу или просто катался ради удовольствия…
Однако теперь я перехожу к событию, круто изменившему мою благополучную и размеренную жизнь.
Как-то в полдень я направлялся по берегу к лодке, чтобы заняться рыбалкой, и внимательно смотрел под ноги в надежде обнаружить на берегу черепашьи гнезда. Море в это время было тихим, сонным, даже птицы приумолкли в вершинах пальм. Я шел не спеша, пребывая в меланхолической задумчивости.
Неожиданно я застыл на месте, будто передо мной выросла каменная стена. На песке виднелся четко обозначенный след босой человеческой ноги. Я вздрогнул и осторожно осмотрелся: никого, все, как обычно. Прислушался: тишина, ничего подозрительного, лишь слабые всплески волн да шуршание песка. Я присел на корточки, чтобы рассмотреть отпечаток, все еще надеясь, что он мне привиделся, однако это и в самом деле был человеческий след - пальцы ног, стопа, углубление, оставленное пяткой…
оказалось пустой тратой времени. В смятении и страхе я не придумал ничего лучшего, как вернуться домой. Всю дорогу я оглядывался по сторонам, мне мерещилось бог знает что; я шарахался и вздрагивал от каждого звука, а дикие фантазии заставляли гулко биться мое сердце. Мне казалось, что за каждым деревом кто-то прячется, а кусты подозрительно шевелятся. Мгновенно перебравшись через ограду, будто за мной гнались полчища привидений, я, словно насмерть перепуганный заяц, забился в свое убежище. Позднее я даже не помнил, как попал в свою крепость - через потайной ход или с помощью приставной лестницы…
До самой ночи я не выходил из пещеры, не зажигал светильники; нервы мои были в полном беспорядке - до утра мне не удалось сомкнуть глаз. Причина страха осталась на песке, вдали от моего дома, но от потрясения, которое я пережил, ощущение опасности не исчезло, а напротив, еще сильнее возбудило мое воображение. «А что, если это сам дьявол пришел за моей грешной душой? - думал я. - Кто, кроме него, способен принять человеческий облик и попасть туда, куда никто из людей добраться не может?» Но с другой стороны, успокаивал я себя, если бы врагу рода человеческого вздумалось меня напугать, он бы нашел иной способ это сделать. Сатана не так глуп; в любой момент след ноги могло смыть первой же волной во время прилива…
А если это все-таки был человек, дикарь с той земли, которую я видел вдали? «Наверное, - продолжал рассуждать я, - он случайно попал на остров, вышел в море на своей пироге и…» Но ведь ни бури, ни ветра в последнее время не было, и почему след этот один-единственный? Хорошо, пытался успокоить я себя, пусть кто-то даже побывал на берегу. Осмотрелся, увидел, что остров необитаемый, совершенно дикий, передохнул и снова ушел в море, потому что желания оставаться в этой пустыне у него наверняка не больше, чем у меня.
… И теперь плывет назад, чтобы сообщить об этом своим соплеменникам. Дикари вернутся, разорят мои поля, мою крепость, возьмут меня в плен, будут пытать или сразу убьют. А если мне все же удастся спрятаться и спастись, после варварских разрушений, учиненных дикарями, я просто погибну от голода. Сил, чтобы начать все заново, мне уже не хватит…