Третья сторона.
Глава 2

2

В десять вечера, перед сном, кузины расстались, по обыкновению, на лестничной площадке у своих дверей; однако едва только мисс Эми опустила свечу на туалетный столик, как слух ее поразил диковинный звук. Донесся он из соседней комнаты - а точнее, непосредственно из горла мисс Сьюзен, и более всего напоминал собой придушенный хрип. Ввергнутая поначалу в полный столбняк, Эми все же успела прошептать: «Кто-то чужой спрятался под кроватью!» - а затем, судорожно хватая ртом воздух, самоотверженно ринулась на выручку. Однако у порога мисс Эми столкнулась с мисс Сьюзен - та, влетев в спальню, с разбегу бросилась ей на шею:

- У меня в комнате кто-то есть!

Кузины вплотную прижались друг к дружке.

- Кто же?

- Мужчина.

- Под кроватью?

- Нет, он просто стоит там.

Кузины, по-прежнему не разнимая объятий, плавно качнулись, будто в танце.

- Стоит на месте? Где же?

- Прямо посередине, у моего трюмо.

Бледностью лицо мисс Эми не уступало лицу мисс Сьюзен, однако на нем выразилось напряженное недоумение:

- Он что, смотрится в него?

- Нет, зеркало у него за спиной. А смотрит он в упор на меня, - еле слышно выдохнула Сьюзен. - Подойти ближе никак нельзя, - робко добавила она. - Одет весьма необычно - по старинке, а голова скошена набок.

- Набок? - переспросила Эми.

- Да, совсем набок! - подтвердила беглянка, и кузины еще теснее слились в объятии.

Осязаемая близость кузины явно придала мисс Эми бодрости: во всяком случае, она совладала с собой настолько, что, осмелев, оторвалась от мисс Сьюзен и поспешила повернуть ключ в дверном замке.

- Ты переночуешь со мной!

- Да, конечно! - простонала обрадованная мисс Сьюзен. «А то как же!» - вскричала бы она, будь ей свойственна вольность в речи.

Кузины провели ночь вместе; с самого начала им сделалось ясно следующее: нет ни малейшего смысла оказывать ночному визитеру сопротивление, какого (тут кузины ничуть не таились друг от друга) они ни за что не решились бы оказать заурядному взломщику. Оставалось только дать гостю полную свободу действий: хуже того, что́ уже случилось, не произойдет. После приглушенно-торопливого обмена мнениями мисс Эми вновь приблизилась к двери, чтобы вслушаться, - и только тут обеим открылась вдруг истинная суть постигшего их события.

- Нет! - прошептала со значением мисс Сьюзен. - Он не из тех, кто…

…

- Не из тех, кто способен причинить нам действительный вред, - заключила мисс Сьюзен.

Мисс Эми выказала редкостную готовность к согласию: к утру обе удивительнейшим образом свыклись со сделанным чудесным открытием. Незнакомец, явившийся старшей из кузин, не мог - просто никак не мог - быть существом из плоти и крови. Он всецело принадлежал потустороннему миру. Мисс Эми почувствовала это сразу, стоило ей только услышать вскрик подруги и догадаться о ее взволнованности, а уж вид самой мисс Сьюзен развеял последние сомнения. Дело обстояло именно так - и поправить ничего было нельзя. В их скромной, незаметной жизни чего-то ощутимо недоставало, теперь пробел был наконец восполнен, и осознание этого приносило кузинам глубокое, словно бы давно ожидавшееся удовлетворение. Некий субъект образовал третью сторону их союза: отныне в темное время суток им будет сопутствовать фигура с головой, склоненной набок - едва ли не на самое плечо; неведомый посетитель будет подстерегать их в сумрачных углах, провожать долгим взглядом (что дело ограничится только этим, подразумевалось безоговорочно). В кои-то веки кузины заполучили во владение то, что причиталось им по праву: в этом старинном доме, где произошло такое великое множество событий, где каждая дверь и каждая половица могли бы открыть немало тайн и назвать вереницу имен, где каждая поверхность скрывала, будто в смутном зеркале, отражения судеб - далекое, забытое, хранимое в глубинах памяти. Гость явился к ним, бесспорно, из краев, назвать которые они остерегались, однако к рассвету вполне освоились и с этой мыслью.

Более того, наспех была изобретена целая теория: визит в спальню мисс Сьюзен отнюдь не случаен, а прямо связан с находкой в подвале. Вторжение в плотно сгустившийся воздух прошлого не могло остаться без последствий: передача документов мистеру Пэттену возымела неизбежное действие. Утром, за завтраком, кузины пришли к бесповоротному убеждению: потревоженный диковинный обитатель дома явился к ним именно потому, что тайна манускриптов была доверена стороннему взору. Не суть важно: кузины согласны были мириться с постоянным вниманием к ним нового жильца, однако (и это им как-то особенно шло) требовалось во что бы то ни стало избежать огласки, удержать при себе весть о том, как переменилась их судьба - пусть даже столь впечатляющим образом. Ничего, если узнают о содержании писем, но вот о его существовании ни единая душа не должна проведать. Служанок можно было не брать в расчет: они не имели к делу ни малейшего отношения. Вопрос заключался в том, не обнаружится ли, что совместное пребывание с ним, буде оно затянется надолго, перестанет беспокоить их самих. Если оно затянется, то не сделается ли привычным? Об этом кузины гадали без конца, так и сяк, и тем не менее продолжали ночевать вдвоем в спальне мисс Эми. На третий день, прогуливаясь после обеда, они завидели вдали священника, который, узнав их, тотчас же энергично замахал руками - не то предостерегающе, не то просто в шутку - и устремился кузинам навстречу. Происходило это посреди главной (или слывшей таковой) площади Марра - пустого, нелепо обширного, гнетущего пространства, способного вместить громадную толпу; с краю возвышалась увитая плющом церковь, задуманная с размахом, однако по заброшенному поперечному нефу можно было приблизительно прикинуть, сколько веков тому назад прекратилось ее строительство.

- А известно ли вам, мои дорогие дамы, - воскликнул, подойдя к кузинам, мистер Пэттен, - известно ли вам, какую именно новость мне удалось раскопать для вас в ваших доисторических летописях? - Кузины застыли в напряженном ожидании. - С вашего позволения, один из ваших предков (по-видимому, по имени Катберт Фраш) - он жил в прошлом веке - угодил на виселицу, ни больше ни меньше!

Впоследствии кузинам никак было не припомнить, кому из них первой удалось взять себя в руки настолько, чтобы не без достоинства осведомиться:

- Мистер Пэттен, а в чем состояла его провинность?

- В этом я пока еще не разобрался. Но если вы не против моих дальнейших изысканий, - священник весело оглядел из-под кустистых бровей обеих кузин, - я своего добьюсь. В те времена, - добавил он, словно подметив что-то на их лицах, - вешали за любой пустяк!

- Надеюсь, это был вовсе не пустяк! - странно хихикнув, отозвалась мисс Сьюзен.

- Ну разумеется, - рассмеялся мистер Пэттен, - чем быть повешенным за ягненка, лучше уж быть повешенным за овцу!

- А что, тогда вешали за овцу? - торопливо поинтересовалась мисс Эми.

Священник снова расхохотался:

- Вот в этом-то вся загвоздка - за что именно повесили вашего родича. Но мы это выясним. Честно признаться, мне и самому не терпится разузнать. Я сейчас страшно занят, однако обещаю вам довести дело до конца. Возражений с вашей стороны не последует?

- Мы готовы ко всему! - заявила мисс Эми.

Мисс Сьюзен в недоумении воззрилась на нее через лорнет:

- Сейчас-то что нам до этого Катберта Фраша?

Ее кузина с твердостью парировала:

- Предок есть предок!

- Отлично сказано, прекрасная мысль! - подхватил священник. - Как бы там предки встарь ни куролесили…

- А чего мы должны стыдиться? Это еще неизвестно! - выпалила мисс Сьюзен.

- Тогда даю слово: краснеть вам не придется… Но только сейчас я занят по горло - вооружитесь терпением.

- Так или иначе, мы хотим знать правду! - взволнованно воскликнули кузины, прощаясь с мистером Пэттеном. Теперь они были возбуждены до крайности.

Священник порывисто обернулся на ходу и разгневанно прокричал, словно оказалась задетой его профессиональная честь:

- Да неужели меня может интересовать неправда? Мне нужна правда - и только правда, вся без утайки!

Этот выпад склонного к шутливости священника кузины, конечно же, не собирались принимать всерьез и попросту пропустили мимо ушей. Оставшись вдвоем на необозримом просторе площади, безлюдность которой временами казалась преднамеренной демонстрацией того, что население Марра сократилось до одной-единственной кошки, мисс Эми и мисс Сьюзен сохраняли, однако, глубокое молчание, пока священник совершенно не скрылся из виду. Но и первое же произнесенное ими слово по необходимости должно было вызвать затяжную паузу.

- Повешен! - едва ли не торжествующим тоном произнесла мисс Эми, и кузины обменялись долгими многозначительными взглядами.

Непосредственное столкновение с мистером Катбертом Фрашем, впрочем, заметно умерило бы ее ликование.

- Вот почему голова его… - Тут мисс Сьюзен невольно запнулась.

- Так чудовищно вывернута? - на лету докончила мисс Эми.

- Да, зрелище просто жуткое! - небрежно обронила мисс Сьюзен, словно перебывала по крайней мере на двадцати публичных экзекуциях.

Но не существовало высказывания, к которому мисс Эми не подыскала бы комментария.

- При повешении шейные позвонки ломаются, - нашлась она и здесь.

- Наверное, именно поэтому, - отведя глаза, проговорила мисс Сьюзен, - вид у него такой пугающий: голова похожа неизвестно на что.

Под впечатлением этой картины кузины вновь надолго умолкли.

- Я думаю, он убийца! - нарушила наконец молчание мисс Эми. Мисс Сьюзен задумалась.

- Не зависит ли это от того, кто…

Мистер Пэттен явно не преувеличивал, когда ссылался на свою предельную занятость: вплоть до конца недели от него не поступило никаких вестей. Событие между тем повторилось - в воскресенье пополудни: что так случится рано или поздно, младшая мисс Фраш ни капельки не сомневалась. Кузины неуклонно посещали вечернюю службу, после которой обычно садились ужинать. Мисс Сьюзен была готова к походу первой - и, спустившись по лестнице, терпеливо ожидала свою компаньонку в холле. Наконец появилась мисс Эми - в шуршащем пышном платье, застегивая перчатку: выглядела она, по всегдашнему убеждению ее кузины, необыкновенно молодо и элегантно. Мисс Сьюзен считала, что никто в Марре не одевается так, как мисс Эми; мисс Эми, надо признать, разделяла то же самое мнение относительно мисс Сьюзен, хотя и в прямо противоположном смысле. Темнело, однако наша экономная пара, как правило, любила посумерничать: старшая из сестер, сложив руки на коленях, спокойно сидела в кресле с высокой спинкой, любуясь через полупритворенную дверь гостиной слабыми отблесками огня в камине, никогда, впрочем, не полыхавшего ярко. В гостиную мисс Эми зашла только для того, чтобы взять молитвенник, оставленный там после утренней службы, однако вернулась спустя минуту-другую с пустыми руками. Во всем ее облике читалось нечто столь красноречивое, что обе, без слов поняв друг друга, стрелой выскочили из дома. И только там, за дверью, в холодном безмолвии предвесеннего вечера, когда уже зазвонили утренние колокола и стекла высоких стрельчатых окон тускнели в последних лучах закатного солнца, кузины вновь вернулись к прежней теме. На этот раз, однако, начать разговор пришлось мисс Сьюзен:

- Он там?

- Ну как, убедилась? - восторженно воскликнула мисс Сьюзен, словно до тех пор подруга выражала ей недоверие.

- И ты видела, что́ у него с головой?

- Голова свернута набок, - продолжала мисс Эми. - Из-за этого… - Она запнулась, словно предмет их обсуждения присутствовал здесь же.

- Ужасно, просто ужасно, - пролепетала мисс Сьюзен. - О! - шепнула она со стоном. - Как жалостно он смотрит!

Мисс Эми, слегка кивнув, устремила взгляд на тускневшие стекла церкви:

…

- Бог знает о чем! - печально вздохнула мисс Сьюзен и тут же спросила: - А он стоял неподвижно?

- Да, и я тоже не шелохнулась.

- А я нет, не выдержала, - созналась мисс Сьюзен, вспомнив о своем бегстве.

- Я ушла не сразу. Немного подождала.

Мисс Эми помолчала:

- Нет, он не исчез. В этом-то вся и штука.

- Значит, ты тоже не выдержала!

Мисс Эми отозвалась не сразу:

… Я хочу только сказать, что успела его как следует разглядеть. Он совсем молодой…

- Но ведь он преступник! - перебила мисс Сьюзен.

- И красивый, - продолжала мисс Эми. Чуть поколебавшись, она добавила: - Просто заглядение…

- Заглядение?! Да ведь у него шея сломана, а глаза-то, глаза какие…

- Что же он хочет ими сказать?

Мисс Эми вновь устремила взгляд вдаль, на потухавшие окна церкви Святого Фомы Кентерберийского:

- А то, что нам давно пора идти в церковь.