Приемыш черной Туанетты.
Глава 14. "Я пришел к вам навсегда"

Глава 14
"Я пришел к вам навсегда"

У художника Филипп не появлялся несколько дней, и супруги Эйнсворт остро чувствовали, что мальчика нет. На следующий день они должны были уехать.

 Не могу понять, что задержало мальчика, -- грустно говорила миссис Эйнсворт. -- Он ведь знает, что мы уезжаем завтра, и пришел бы непременно, если бы не случилось чего-нибудь серьезного.

 Я схожу к Селине, -- сказал мистер Эйнсворт, беря шляпу. -- Если его там нет, я попрошу сходить за ним. -- С этими словами он распахнул дверь и столкнулся с Филиппом. Мистер Эйнсворт сначала не заметил Лилибеля, стоявшего в тени, с мешком и большой корзиной, он не разглядел и того, как бледен и подавлен Филипп.

Едва миссис Эйнсворт услыхала восклицание мужа: "Это ты, Филипп?"-- как подбежала, но, взглянув в лицо мальчика, испуганно отпрянула.

Она сразу заметила, что мальчик одет в черное, что его соломенная шляпа повязана черным крепом и что в глазах его застыло испуганное выражение, какое бывает у заблудившегося, беспомощного животного. Он казался гораздо старше своих лет, с лица исчезли детская округлость и свежесть, щеки были бледны и покрыты пятнами от слез. Несколько дней, проведенных мальчиком в горе, сильно изменили его. Он пытался заговорить, но губы дрожали, и рыдания, которые он старался сдержать, сотрясали все его существо. В одной руке мальчик держал что-то, завязанное в желто-красный шелковый платок, а в другой - белый венок с надписью:

Когда Филипп вошел в комнату, Лилибель пробрался вслед за ним, положил на пол мешок и корзину, а сам прижался к стене, расставив косолапые ноги и неуклюже опустив руки вдоль туловища.

-- Бедное дитя мое, любимый мой! Расскажи мне, что случилось, -- нежно проговорила она.

-- Мамочка умерла. И я пришел к вам навсегда.

-- Твоя мамочка умерла? Как, когда это случилось? вскричали в один голос мистер и миссис Эйнсворт.

 Это случилось ночью. Она умерла, когда я спал. Она воображала, что я могу уйти, покинуть ее, и вот сама ушла первой и покинула меня... -- рассказывал мальчик, делая усилия, чтобы сдержаться, стараясь ясно и спокойно вести печальный рассказ. -- Мамочка вставала очень рано - я ждал, что она по обыкновению придет будить меня. Не дождавшись, я зашел в ее комнату и увидел, что она еще спит. Я стал будить ее и никак не мог добудиться, тогда я побежал к доктору. Он пришел со мной и сказал... сказал... что дорогая мамочка никогда не проснется! Она умерла во сне и не могла сказать мне, что умирает, она не простилась со мной и ничего не сказала мне перед смертью. Я бросился к Селине. Я знал, что она придет. А ведь отец Жозеф уехал! Отец Жозеф был добрым другом мамочки, она всегда обращалась к нему, когда случалась беда.

 Мой милый, милый мальчик, почему же ты не прибежал к нам? -- спросила миссис Эйнсворт, плача. -- Мы бы пришли к тебе на помощь.

-- Мамочка водила знакомство только с Селиной. Я и не подумал о вас. Я побежал прямо к ней, и она с Лилибелем были все время со мной. Вчера похоронили мамочку на кладбище Св. Роха, -- она не раз говорила, что хочет, чтобы ее там похоронили. Там так спокойно. В ящике у мамочки лежали деньги на похороны, я знал об этом. Мамочка однажды показала мне эти деньги и сказала, что это отложено на похороны. Мы взяли две кареты. В одной ехал отец Мартин из церкви Св. Марии, а в другой Деа, я, Селина и Лилибель; и я... я... нарезал кучу роз, чтобы усыпать могилу, ведь мамочке не понадобится больше ни цветов, ни венков!.. -- И не в силах смириться с мыслью, что это его последняя услуга покойной, он уткнулся лицом в плечо миссис Эйнсворт и зарыдал.

В это мгновение из корзины послышался лай, затем - мяуканье кошки и щебетанье птиц.

-- Не шумите вы там! -- сердито сказал Лилибель, пнув корзину ногой, но это только усилило поднявшийся в корзине шум.

-- Что это там? -- спросила она, глядя на скромный багаж Филиппа.

-- Это мои любимцы, -- ответил Филипп, вытирая слезы. -- Лилибель притащил их. Щенок, котенок и шесть цыплят - там, в корзине. Мамочка выкормила этих цыплят. Наседка спрятала гнездо, так что мамочка с трудом нашла его, она очень заботилась о них, и я не мог их оставить... А здесь "дети" отца Жозефа, -- он указал на желто-красный узелок. -- Это же, -- он бросил взгляд на венок, -- я хочу сохранить навсегда на память о дорогой мамочке. Я не мог покинуть моих любимцев и принес их с собой.

Мистер Эйнсворт улыбнулся, хотя к горлу его подступили слезы, с которыми он с трудом справился. Однако он ласково произнес:

 Хорошо, мой милый, мы сейчас посмотрим, как устроить твоих любимцев. Но прежде скажи: ты действительно решил ехать с нами?

 Да, я поеду. Вы знаете, что я не мог оставить мамочку, но теперь я уже ей не нужен, и теперь меня ничто не удерживает. Я не могу здесь жить без нее. У меня нет другого дома, а отец Жозеф уехал... Я поеду с вами и буду у вас до тех пор, пока он не вернется, он укажет, что мне делать. Селина все заперла. Здесь остаются только Майор да Певец, но я думаю, что они не забудут меня. Я надеюсь, что они дождутся моего возвращения. А теперь, -- продолжал он с деловым видом, словно решив все вопросы, -- если вы скажете, куда поместить их, мы с Лилибелем выпустим их из корзины. А тут мое платье и белье, -- указал Филипп на мешок, -- там мое лучшее платье, но я не буду его носить теперь: я в трауре. Деа повязала мне этот креп на шляпу, она сама носила его, когда ее мама умерла. Какая она добрая, что позаботилась об этом, -- не правда ли?

Миссис Эйнсворт прижала Филиппа к себе и опять заплакала, между тем как муж ее отвернулся, чтобы скрыть улыбку и вытереть невольные слезы.

двор к сапожнику, который обещал присмотреть за "счастливой семейкой" животных. "Детей" же отца Жозефа пришлось оставить при себе. Мистер Эйнсворт чувствовал, что бесполезно было убеждать Филиппа отдать их. Очевидно было, что маленькая клетка с крохотными обитателями будет сопровождать их во время путешествия.