Приемыш черной Туанетты.
Глава 27. Опустевшая комната

Глава 27
Опустевшая комната

На утро после бегства Филиппа мадам Эйнсворт с невесткой сидели за завтраком, обе ели мало и выглядели расстроенными. Когда завтрак был уже почти кончен, миссис Эйнсворт удивленно взглянула на пустое место Филиппа, только теперь заметив его отсутствие, и спросила:

-- Где это Филипп? Он всегда так аккуратен, боюсь, не заболел ли он!

-- С вашего позволения, сударыня, -- заметил Бассет дрожащим голосом, -- я пойду к нему в комнату и проведаю его.

-- Да, сходите, -- приказала мадам Эйнсворт сердито, -- и скажите, чтобы сейчас же шел сюда, что мы почти кончили завтрак.

-- Он никогда не опаздывал, -- защищала Филиппа миссис Эйнсворт. -- Он всегда приходит раньше нас. Последнее время я замечаю: он покашливает. Может быть, он болен? Надо непременно посоветоваться с доктором. Должна сознаться, что в последнее время я его немного забросила...

-- Да, может быть, он и простудился, -- равнодушно согласилась мадам Эйнсворт. -- Меня заботит совсем не его здоровье.

-- А что же? Что еще он сделал? -- спросила с беспокойством миссис Эйнсворт. -- Надеюсь, нет новых неприятностей?

-- В комнате пусто! -- объявил он. -- И мистер Филипп исчез!

Старик был бледен и дрожал. Странное поведение дворецкого встревожило миссис Эйнсворт.

-- Исчез! -- воскликнула она, вскакивая с места. -- Что вы хотите сказать? Куда исчез?..

-- О, я не знаю, куда исчез бедный мальчуган! -- ответил Бассет чуть слышно. -- Я знаю только, что комната его пуста и что он не спал в своей кровати эту ночь, он ушел, вероятно, еще с вечера!

 Как! Его не было всю ночь? Ушел один, в темную, холодную ночь? Что могло случиться с ним? -- простонала миссис Эйнсворт, бледная и дрожащая.

-- Мне кажется, мистер Филипп ушел насовсем, -- угрюмо заметил дворецкий. -- Он взял с собой и клетку с мышами.

-- Убежал? Я этого ожидала от него! -- воскликнула мадам Эйнсворт. Она была в таком возбуждении, что забыла о присутствии Бассета.

-- Умоляю, не обвиняйте его прежде, чем узнаете в чем дело, -- защищала Филиппа миссис Эйнсворт. -- Я не могу представить, чтобы он ушел по доброй воле: он так любил нас и так был доволен и счастлив.

-- Простите, сударыня, -- настойчиво прервал Бассет, -- с вашего позволения, мистер Филипп не был счастлив последнее время. Я не знаю, что делалось в его маленькой душе, но теперь, когда я раздумываю, то мне кажется, что с ним случилось неладное, потому что вчера вечером он приходил ко мне в комнату и просил заступиться за него, когда его не будет.

 А, так вы знали об этом, -- строго оборвала мадам Эйнсворт, -- и ничего не сказали? Право, Бассет, вы удивляете меня!

-- Нет, я ничего не знал, сударыня, -- ответил Бассет. -- Я только думал, что малютка болен и бредит, я старался успокоить его, как мог; потом он сказал мне: "Спокойной ночи" - и заплакал...

-- Сказал ли он еще что-нибудь, Бассет? Сказал ли, куда пойдет? -- с тревогой расспрашивала миссис Эйнсворт.

-- Ни слова, сударыня. Он не сказал даже, что уходит, а что-то в этом роде.

-- О, как я виновата, это моя вина! -- вскричала в отчаянии миссис Эйнсворт. -- С тех пор, как у меня появился мой маленький, я забросила бедного мальчика. Я не хотела этого, но так вышло. Я оттолкнула его. Что делать, как найти его теперь? -- И миссис Эйнсворт умоляюще взглянула на свекровь.

 Не глупите, Лаура! Нелепо поднимать такую тревогу из-за этого мальчика, -- холодно проговорила мадам Эйнсворт. -- Неблагодарному мальчишке надоела ваша доброта, и он предпочел вернуться к своей прежней жизни. Попросту говоря, он удрал! Я только вчера видела его опять с этим негритенком. Они, наверное, сговаривались. И если вы припомните, вчера вечером у него совесть была нечиста: он избегал смотреть людям в глаза.

-- Я помню, что он был возбужден и взволнован, но не могу сказать, чтобы у него был виноватый вид. Я ничего не понимаю, не могу представить себе, чтобы он ушел добровольно, не сказав ни слова! Ах, если бы Эдуард был дома! Я не знаю, что делать, куда направить поиски! -- проговорила в отчаяньи миссис Эйнсворт.

-- Бассет, вы не заметили, все ли свои вещи забрал он? -- допрашивала мадам Эйнсворт.

-- Могу сказать, сударыня, что он ушел, в чем был. Я заглянул в его гардероб - он набит вещами, и даже его меховая шубка там.

-- О, вы можете быть уверены, что он вернется! Он отправился в какую-нибудь экспедицию со своими оборванцами! Когда он устанет и проголодается, он вернется.

 Нужно же предпринять что-нибудь, -- настаивала миссис Эйнсворт. -- Я не могу оставить этого так и ждать, пока он вернется!

-- Я подозреваю, -- равнодушно продолжала мадам Эйнсворт, -- что чистильщик сапог и этот негритенок уговорили Филиппа провести представление с его мышами. Кто может угадать, какой вздор натолковали они ему! Но во всяком случае, я советую вам подождать по крайней мере несколько дней, не возбуждать толков и не поднимать шума. Было бы глупо поднимать тревогу, когда он наверное вернется, голодный и грязный, как бывало с этим негритенком!

-- Хотелось бы и мне думать так, -- уныло произнесла миссис Эйнсворт. -- Я бы дорого дала, чтобы увидеть его сейчас здоровым и невредимым.

Бассет убирал со стола. Вспоминая странное поведение Филиппа накануне вечером, он понял, что мальчик сказал: "прощайте!", говоря "спокойной ночи!".

 -- размышлял Бассет, приводя в порядок столовую после завтрака. -- Он забрал своих зверьков и ушел один ночью! Боже, Боже, что может ждать такого слабого ребенка!"

ушел вместе с ним.

Тщательно осмотрев комнату мальчика, миссис Эйнсворт убедилась, что он не предполагал вернуться. Не оказалось траурного венка, библии, молитвенника, и она поняла, что он, взяв свои сокровища, ушел навсегда... Вопреки советам мадам Эйнсворт, она не могла оставаться безучастной. Когда прошло несколько дней и об исчезнувшем мальчике не поступило никаких сведений, она написала мужу, просила совета и в то же время пригласила агента для поиска Филиппа. Ее терзали угрызения совести и раскаяние, когда она вспоминала, как был заброшен и одинок бедный ребенок.

"Это мой грех! -- думала она. -- Он хороший по натуре мальчик, он так чуток, так благороден! Я могла сделать из него все, что хотела. Он был бы доволен и счастлив, если бы я не забыла о нем, если бы я не пренебрегла моими обязанностями. Если он погибнет, если с ним случится несчастье, я одна буду виновата!.."