Рождественская песнь в прозе.
Строфа V. Заключение.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Рождественская песнь в прозе. Строфа V. Заключение. (старая орфография)

Строфа V. Заключение.

Да, это был столбик кровати!

Да притом, его собственной кровати, в его собственной комнате! Но еще счастливее и радостнее было сознание, что и время также его собственное, и что его было достаточно, чтобы исправить и переделать свою жизнь.

- Я хочу жить в прошлом, настоящем и будущем!-- повторил Скрудж, вскакивая с кровати. Духи всех трех времен завоевали меня. О, Джэкоб Марли! Да прославится Небо и Рождество за их благодеяния! На коленях произношу я эти слова, Джэкоб Марли, да, на коленях!

Он так был возбужден, так воодушевлен всеми наполнявшими его добрыми намерениями, что его слабый, дрожащий голос совершенно не соответствовал силе переполнявших его чувств. От неудержимых рыданий во время борьбы с призраком, лицо его было мокро от слез.

- Оне целы, оне на месте!-- восклицал Скрудж, целуя занавески своей кровати.-- Ни оне, ни кольца не сорваны! Все цело, все на месте! Он здесь и я здесь, и тени того, что могло случиться, я знаю, могут разсеяться! Я знаю, что оне исчезнут, я уверен в этом!

Руки его, однако, путались в его платье; он надевал вещи на изнанку; волнуясь, он их рвал, ронял, словом, проделывал с ними всякия несообразности.

- Не понимаю, что я делаю!-- восклицал Скрудж, плача и смеясь одновременно и в совершенстве изображая из себя, с чулками на руках, фигуру Лаокоона со змеями.

- Я легок, как перышко; счастлив, как ангел; весел, как школьник; безпечен, как пьяница! Желаю всем веселого Рождества! Счастливого Нового Года! Ура, ура, ура!

В припрыжку перебежал Скрудж в гостиную и остановился, окончательно запыхавшись.

- А вот и кастрюля, в которой я разогревал свою кашу!-- воскликнул он, принимаясь скакать перед камином.-- Вот дверь, через которую вышел дух Марли! Вот угол, где сидел дух теперешних святок! Вот окно, через которое я видел блуждающия тени! Все на месте! Все правда! Все действительно так и было!.. Ха, ха, ха!

Для человека, который столько лет не смется, действительно, это был поразительный, удивительный смех; это было начало бесконечного, радостного хохота в будущем!

- Я не знаю, какое число сегодня,-- продолжал Скрудж,-- и не знаю сколько времени пробыл я среди духов! Одним словом, я ровно ничего не знаю; я как младенец! И это мне безразлично! И я предпочитаю быть младенцем! Ура! ура!

Его восклицания были заглушены церковными колоколами, которые отбивали самые веселые перезвоны, какие когда либо приходилось ему слышать: Динь, динь, дон, бум! бум, динь, динь, динь, дон, бум, бум, бум! Дон, динь, динь, дон, бум!...

О, великолепно! Восхитительно!

Подбежав к окну, он открыл его и высунулся. Ни тумана, ни мглы! Ясный, морозный день, один из тех дней, которые бодрят и веселят душу и заставляют энергичнее переливаться кровь в жилах. Солнце, ясное небо, чистый воздух, звон колоколов! О, великолепно! о, восхитительно!

- Какой сегодня день?-- кричал Скрудж через окно маленькому мальчику в праздничном платье, который остановился под окном, быть может для того, чтобы посмотреть на него.

- Что?-- спросил удивленный ребенок.

- Какой сегодня день, милый мальчик? - повторил Скрудж.

- Сегодня?-- проговорил ребенок.-- Да ведь сегодня день Рождества!

- День Рождества!-- прошептал Скрудж.-- Значит я не пропустил его! Духи все совершили в одну ночь? Конечно, оии могут сделать все, что только пожелают; кто в этом может сомневаться? Конечно, они всесильны! Эй, послушай, милый мальчик!

- Чего?-- отозвался ребенок.

- Знаешь ли ты лавку продавца битой птицы, на углу второй улицы отсюда?

- Какой умный ребенок!-- сказал Скрудж.-- Замечательный ребенок!-- Ты быть может заметил, продан ли тот чудный индюк, который вчера был на выставке? Не маленький, а самый большой?

- Который с меня?

- Что за прелестный ребенок!-- восхищался Скрудж.-- Приятно разговаривать с таким мальчиком.-- Да, да, мой котенок, тот самый!

- Он еще там,-- сказал ребенок.

- Неужели?-- обрадовался Скрудж. Так иди и купи его!

- Разсказывай сказки!-- воскликнул мальчик.

- Нет,-- отвечал Скрудж,-- я говорю совершенно сериозно.-- Поди купи его и скажи, чтобы принесли сюда, а я здесь дам адрес, куда надо будет его доставить. И вернись сюда вместе с мальчиком из лавки, а я тебе дам шиллинг. А, если ты все это обделаешь скорее чем в полчаса, то получишь целую крону!

Мальчуган полетел, как пуля. Чтобы пустить стрелу, хотя бы с половинной быстротой, надо было найти стрелка с очень твердой рукой.

- Я пошлю этого индюка мистеру Бобу,-- шептал. Скрудж, потирая руки и разражаясь веселым смехом. Он никогда не отгадает от кого. Он, пожалуй, вдвое больше Крошки Тима. Я уверен, что Боб вполне оценит эту штуку. Никогда, ничего подобного не удавалось сделать старому Джо.

Он написал адрес, хотя и не совсем твердым почерком, но все же написал и спустился вниз, чтобы открыть входную дверь и встретить мальчика с индюком. Пока он стоял здесь в ожидании, его глаза остановились на дверном молотке.

- Всю жизнь я буду любить его!-- воскликнул он, гладя молоток рукою.-- Хорош же я, нечего сказать, что никогда раньше не замечал его! А между тем, какой у него милый вид! Ах, добрый, хороший дверной молот! Но вот и индюк! Эй, слушай, сюда! Как поживаешь, мальчик? Желаю тебе весело провести Рождество!

Действительно индюк был на славу! Трудно даже себе представить, чтобы эта птица стояла когда-нибудь на своих собственных ногах. Ведь, оне бы, наверное, подломились под её тяжестью в одну минуту, как сюргучные палочки!

- Но вот что, приятель, тебе не дотащить ее до Камден-Тауна,-- сказал Скрудж.-- Возьми кэб!

Смех, с которым он сказал это, смех, с которым он уплатил за индюка, смех, с которым он дал деньги для кэба, смех, с которым он вознаградил маленького мальчика, был превзойден лишь только тем неудержимым хохотом, с которым он опустился в свое кресло, весь в испарине, задыхаясь и продолжая хохотать до слез. Не легко ему было побриться, так как руки его продолжали сильно дрожать, а между тем это занятие требует большого внимания, даже тогда, когда вы не пляшете во время бритья. Но, еслибы он себе даже отрезал кончик носа, то и тогда бы он не утратил своего веселого расположения духа, а ограничился бы лишь тем, что преспокойно бы наклеил на ранку кусочек английского пластыря.

Он надел свое лучшее платье и, покончив с туалетом, вышел на улицу прогуляться. Толпа в это время дня также оживленно сновала взад и вперед по улицам, как когда он был на них в обществе Духа настоящих святок. Заложив руки за спину, Скрудж шел, смотря на всех с радостной улыбкой. Он имел такой приветливый вид, что два - три веселых уличных мальчишки не могли удержаться, чтобы не окликнуть его:-- Здравствуйте, сэр! Желаем вам веселых праздников, сэр. Скрудж часто уверял потом, что из всех приятных звуков, которые ему приходилось слышать в жизни, эти слова, без сомнения, для него были самыми приятными.

Пройдя несколько шагов, он узнал в господине, идущем ему на встречу, того самого почтенного человека, который заходил накануне к нему в контору, спрашивая: "Здесь-ли контора Скруджа-Марди?"

Сердце сжалось у Скруджа при мысли как этот пожилой господин на него взглянет, когда они встретятся; но в тоже время, почувствовав, как он должен поступить теперь, он сам быстро подошел к нему:

- Милостивый государь,-- сказал он, пожимая ему обе руки,-- как ваше здоровье? Надеюсь, вчерашний день был для вас вполне удачен? Ваш образ мыслей делает вам честь. Желаю вам весело провести Рождество!

- Господин Скрудж?

- Да, это мое имя; боюсь, что для вас оно не из самых приятных. Позвольте мне извиниться перед вами. Не будете ли вы столь добры... (тут Скрудж что-то прошептал ему на ухо).

- Хорошо ли я разслышал?-- воскликнул тот ошеломленный.-- Дорогой мистер Скрудж, сериозно ли вы говорите?

- Пожалуйста, пожалуйста,-- перебил его Скрудж,-- ни на один пенс меньше! Уверяю вас, что я лишь плачу старый долг. Сделаете ли вы мне эту милость?

- Дорогой мой, мистер Скрудж,-- отвечал тот, сердечно пожимая руку Скруджа,-- не знаю, право, как и благодарить вас за такую невероятную щедр...

- О, с охотою!-- воскликнул пожилой господин.

Не подлежало сомнению, что в этих словах выразилось его самое искреннее намерение посетить Скруджа.

- Благодарю вас,-- сказал Скрудж,-- бесконечно вам благодарен, тысячу раз благодарю вас! До свиданья!

Он вошел в церковь; потом прошелся по нескольким улицам, торопливо всматриваясь в мимо проходивших людей; ласково гладил по головке встречающихся с ним детей, распрашивал нищих, с любопытством заглядывал в кухни домов, потом переносил взгляды на их окна. Все, что он видел, ему чрезвычайно нравилось. Он никогда не думал, чтобы прогулка или вообще что бы то ни было могло доставить столько радости. После полудня он направился в ту часть города, где жил его племянник. Раз двенадцать прошел он взад и вперед перед дверью его дома, не решаясь подняться на ступеньки подъезда, не решаясь постучать.

Наконец, он собрался с духом и постучал.

- Барин дома, дитя мое? - спросил Скрудж горничную, прехорошенькую девушку.

- Да, сударь.

- Где же он, милая?

- В столовой, сударь, вместе с барыней. Позвольте, я вас провожу туда.

- Спасибо, я пройду один, барин меня знает,-- проговорил Скрудж, взявшись за ручку двери, ведущей в столовую.

Он осторожно нажал ручку двери и, приотворив ее, просунул в нее голову. В это время находившаяся там молодая чета разсматривала празднично накрытый стол, как и полагается молодоженам, дорожащим изяществом своей сервировки и потому желающих убедиться, все ли на столе в порядке.

- Фред!-- произнес Скрудж.

Милосердный Боже! Как вздрогнула жена племянника Скруджа! Еслибы он в эту минуту не забыл, что видел се сидевшею в углу на мягком кресле со скамеечкою под ногами, то никогда бы не решился так ее обезпокоить.

- Господи прости!-- воскликнул Фред.-- Кто это там?

- Это я, твой дядя Скрудж. Я пришел к тебе обедать. Можно мне войти, Фред?

Можно ли войти? Скрудж должен был благодарить Бога, что Фред не оторвал ему, от радости видеть его, руку! Через десять минут Скрудж чувствовал себя, как дома. Сердечнее приема, оказанного ему племянником, нельзя было ничего себе представить; жена племянника во всем следовала примеру мужа. Когда явился Топпер, и он не отставал от них; так же поступила и маленькая, пухленькая сестренка и все гости, по мере того как они являлись. Какой восхитительный праздник, какие восхитительные шутки, какое восхитительное единодушие, какое вос-хи-ти-тель-но-е счастье!

это было его главным желанием. И ему это удалось! Да, он имел это удовольствие! Часы пробили девять, а Боба все не было! Четверть десятого, а Боба нет, как нет! Он уже опоздал ровно на восемнадцать с половиною минут. Скрудж сидел с настеж растворенною дверью, чтобы видеть как Боб Кречит прошмыгнет в свою конуру.

Прежде чем открыть дверь, Боб снял шляпу, затем вязаный белый шарф; в один миг уселся он на свой табурет, и перо забегало по бумаге, как будто торопясь нагнать потерянное время.

- Это еще что?-- проворчал Скрудж, стараясь придать своему голосу прежний тон,-- разве можно так опаздывать?

- Я очень извиняюсь, мистер Скрудж, что опоздал,-- сказал Боб.

- Опоздал! Я думаю, что опоздал!-- возразил Скрудж.-- Прошу вас войти на минуту ко мне.

- Очень хорошо все это, но я должен вам сказать, друг мой,-- проговорил Скрудж,-- что я долее не намерен терпеть подобные вещи. Поэтому,-- продолжал он, быстро соскакивая с своего табурета и нанося такие тычки в бок Бобу, что того откинуло вновь в его конуру,-- поэтому я прибавлю вам жалованье!

- Желаю вам провести весело Рождество, Боб,-- сказал Скрудж с таким сериозным видом, что нельзя было усомниться в его искренности и при том он так дружески похлопал Боба по плечу.-- Пусть это будет гораздо более счастливое Рождество, чем я желал вам многие многие годы, Боб! Я прибавлю вам жалованье и всячески постараюсь поставить на ноги вашу выбивающуюся из сил семью, и сегодня же после обеда, ва чашей дымящагося пунша мы все это хорошенько обсудим. А пока затопите-ка хорошенько камины, да сбегайте и купите новое ведро для угля!

Скрудж сделал еще гораздо больше, чем обещал. Что касается Крошки Тима, который остался жив, то для него Скрудж был вторым отцом.

подсмеивались над ним из за происшедшей с ним перемены, но он не обращал на это никакого внимания. Он был достаточно мудр, чтоб знать, что все хорошее на земном шаре всегда подвержено насмешкам со стороны известного рода людей. Так как подобные люди должны были считаться слепыми, так думал он, то в конце концов пусть лучше болезнь их выразится в морщинах вокруг глаз от смеха, чем в какой либо другой менее привлекательной форме. Вся душа его смеялась, и этого для него было вполне достаточно. С духами у него более не было сношений, зато с людьми он их всячески поддерживал, и вся его жизнь была основана на началах доброжелательности. И про него шла молва, что, если кто достойно встречает и проводит праздник Рождества, то это, именно, он;-- эту справедливость ему отдавали все.

Желаю от души, чтобы такое же мнение сложилось о вас, обо мне, о нас всех, и тогда, как говорил Крошка Тим: Да благословит Бог всех нас и каждого из нас!