"Review of Reviews" приводит рассказ дочери знаменитого писателя Чарльза Диккенса....

"Review of Reviews" приводит рассказ дочери знаменитого писателя Чарльза Диккенса о том, как её отец работал над своими произведениями. "Он имел привычку всегда работать один, - рассказывает дочь Диккенса, - но иногда допускались исключения. Такого рода исключение коснулось однажды и меня. Во время нашего пребывания в Тэвисток-Гоузе я сильно и долго была больна. Выздоровление шло очень медленно, и вот отец мой однажды сказал, чтобы меня принесли в его рабочую комнату, и хотя я выразила опасение, что мое присутствие будет ему мешать, он возразил мне, что это пустяки, что я нисколько ему не мешаю, и он желает, чтобы я оставалась у него в комнате. Таким образом я проводила дни, лежа на софе в его комнат, и он в это время усердно писал за своим письменным столом. Как-то утром я, по обыкновению, сидела у него и наблюдала, как он работал. Вдруг он вскочил со своего стула и бросился к зеркалу, которое висело вблизи, так что я могла видеть в нем отражение лица моего отца, делавшого какие-то странные гримасы перед зеркалом. Через минуту он опять был у своего письменного стола и начал писать с какою-то яростью, но затем опять подскочил к зеркалу, и повторилась та же самая сцена. Пописав несколько минут, отец мой бросил перо и, повернувшись ко мне, начал что-то говорить вполголоса, но ясно было, что он меня не видит, и слова его ко мне не относятся. Во и это скоро прекратилось, он снова вернулся к своему столу и начал писать уже более спокойно и так проработал до самого завтрака. Я была очень поражена тем, что видела, но только спустя много лет поняла истинное значение всего этого. Тогда только я узнала, что, создавая свои произведения, мой отец до такой степени воплощался в личность своего героя, что на время совершенно переставал сознавать окружающие предметы и действительность и становился именно тем, кого описывал. Очень часто, после такой напряженной утренней работы, он выходил к завтраку, находясь еще во власти своих мыслей, механически ел, как-будто ничего не сознавая и не обращая внимания на окружающих и тотчас же возвращался к своему письменному столу. Наши разговоры в это время, повидимому, ему не мешали, он даже их не замечал, но зато какой-нибудь неожиданный звук, звон стакана, падение ложки и т. п. непременно вызывал на его лице болезненную гримасу".

Диккенса чуть-чуть не постигла железнодорожная катастрофа в 1865 году, и с той поры он не мог проехать даже небольшого разстояния по железной дороге без того, чтобы не испытать чувства смертельного страха и ужаса, которого он никак не мог преодолеть. Дочь его рассказывает, что однажды она ехала с ним из Лондона на дачу. Переезд был самый короткий, но вдруг Диккенс судорожно схватился за ручки сидения и побледнел, как полотно, а на лбу у него выступили крупные капли пота. Это чувство сделалось столь нестерпимым, что на ближайшей же станции он должен был выйти, так как не мог ехать дальше. Вообще, всякий переезд по железной дороге доставлял ему нестерпимые страдания и никакая уверенность в полной безопасности не могла разсеять чувства страха, которое овладевало им, как только он садился в вагон.