Рассказ дяди Джорджа
(Старая орфография)

Утро, накануне дня моей свадьбы, мы посвятили темъ хлопотливымъ, прiятнымъ и нескончаемымъ деламъ, которыя въ подобныхъ случаяхъ непременно должны быть приведены въ порядокъ, и уже вечеромъ Шарлотта и я отправились бросать последнiй девственный взглядъ и взглядъ холостаго человека на домъ, который предстояло намъ занять на другой день въ качестве супруговъ. Добрая Барнсъ, введенная въ домъ, какъ будущая наша повариха и ключница, стояла у дверей, готовая принять насъ въ то время, какъ мы переходили рыночную площадь, чтобъ осмотреть нашъ коттеджъ въ двадцатый разъ, - коттеджъ въ строгомъ смысле этого названiя, рядомъ съ домомъ моего отца, лучшiй и красивейшiй домикъ въ целомъ местечке. Онъ находился въ недальнемъ разстоянiи отъ дома Шарлотты, въ которомъ она проживала съ своей матерью вдовой, и отъ котораго проходила липовая аллея, пересекаемая сельскимъ выгономъ, и потомъ главная и единственная улица, кончавшаяся рыночной площадью.

Лицевой фасадъ нашего домика, относительно чистоты и скромности въ отделке, былъ чисто квакерскiй. Но войдите въ него! Безъ малейшаго труда вы заметили бы въ немъ прекрасный вкусъ: одна мебель поразила бы васъ чистотою и изящностью отделки; наша гостинная обращалась окнами къ величайшей роскоши въ мiре - къ тенистому саду, изъ котораго, какъ на ладони, виднелась окрестная местность и, между прочимъ, ферма, подаренная мне отцомъ, чтобъ.поддерживать спокойствiе и достатокъ въ домашнемъ быту. Въ заключенiе всей перспективы, на краю горизонта разстилалось море, какъ светло-голубая стена, прерывавшая даль нашего зренiя. Корабли подъ белыми парусами или дымящiеся пароходы носились передъ нами взадъ и впередъ, какъ будто для нашего удовольствiя.

Мы вышли на террасу и, само собою разумеется, посмотрели на маленькiй искусственный гротъ, который я собственноручно украсилъ чужеземными раковинами и обломками блестящаго шпата - другими подарками моего щедраго отца. Шарлотта и я весело пробежали по песчаной дорожке, окаймленной съ обеихъ сторонъ георгинами; эта дорожка вывела насъ, чрезъ небольшую калитку, въ садъ моего отца.

Добрейшiй старикъ былъ въ восторге отъ нашего прихода. Иметь дочь - было его давнишнимъ желанiемъ. Когда мы сели на садовую скамейку, отеняемую листвою тюльпаннаго дерева, которое, какъ говорили, мой отецъ самъ привезъ изъ Америки, - мы не знали, смеяться ли намъ или плакать отъ радости. Какимъ образомъ, какими средствами сделался онъ обладателемъ многихъ его любимейшихъ драгоценностей, - я не слышалъ отъ него ни полслова. Его отецъ, это мне очень хорошо известно, былъ не более, какъ простой фермеръ, разработывавшiй не большой участокъ довольно безплодной прибрежной земли; - но подвенечное кружевное платье Шарлотты, тоже подарокъ моего отца, не постыдилась бы, по словамъ матери Шарлоты, надеть самая разборчивая принцесса.

Шарлотта полушопотомъ, полу-вслухъ заметила, что она уже больше не боится, что Ричардъ Лерой, ея неистовый поклонникъ, осмелится выполнить угрозу увезти ее на материкъ на своемъ куттере. Имя Ричарда заставило моего отца нахмуриться, - поэтому мы замолчали;мы углубились въ то состоянiе безмолвнаго наслажденiя, которое служило вернымъ выраженiемъ нашего счастiя.

Отецъ Лероя назывался фермеромъ; но на нашей части англiйскаго берега можно встретить множество вещей, которыя легче понять, чемъ ясно и определительно выразить. Отецъ мой не сближался съ нимъ до дружественныхъ отношенiй; онъ былъ вежливъ и любезенъ въ разговорахъ съ нимъ, но остороженъ, и даже многое скрывалъ. Онъ не поощрялъ моей дружбы съ Ричардомъ, но былъ слишкомъ далекъ отъ того, чтобъ воспретить ее. Однажды, въ тихое и светлое летнее утро, когда я упрашивалъ отца позволить мне съездить съ молодымъ Лероемъ на рыбную ловлю въ каналъ, онъ решительно отвечалъ: - "нетъ! я не хочу, чтобъ ты научился быть контрабандистомъ". Но потомъ онъ вдругъ замолчалъ, и после того былъ внимательнее и добрее ко мне, чемъ когда нибудь. Между темъ, Ричардъ и я продолжали быть добрыми товарищами, вместе росли и вместе восхищались Шарлоттой. Онъ сделалъ бы ей формальное предложенiе, если бъ явное нерасположенiе къ нему родныхъ Шарлотты не устраняло всякую возможность. Это затронуло его самолюбiе, и однажды, въ минуту откровенности, онъ объявилъ, что ему не будетъ стоить ни малейшаго труда перевезти такой легкiй грузъ, въ одинъ прекрасный вечеръ, во Францiю или на одинъ изъ Азорскихъ острововъ, если только Шарлотте нравятся померанцовыя рощи и цветъ померанцовыхъ деревьевъ. Удивительно, какъ далеко и какъ быстро иногда разносятся безразсудныя речи. Оне не только не делаютъ человека привлекательнымъ, но, напротивъ, служатъ поводомъ къ отчужденiю, которое очень хорошо известно жителямъ маленькихъ местечекъ. Таинственность, которою прикрывалъ источникъ своихъ довольно обширныхъ средствъ Лерой, была причиною нерасположенiя къ нему друзей Шарлотты. Выборъ палъ на меня. Следствiемъ этого были пренебреженiе и надменность, съ которыми Лерой говорилъ, смотрелъ и обходился съ нами.

Шарлотта и я простились съ отцомъ моимъ въ туманный, серенькiй сентябрьскiй вечеръ, съ полнымъ убежденiемъ, что насъ ожидало впереди блаженство, какое только могли доставить любовь и богатство. Сельскiй выгонъ и липовая аллея, какъ будто промелькнули мимо насъ. Спокойной ночи!... этотъ прощальный приветъ, эта разлука между нами должна быть последнею. Завтра.... о! сколько счастiя сулило это завтра! Часы на церковной башне пробили половину десятаго. Еще, и еще разъ спокойной ночи, Шарлотта!

Можно было бы повременить, но распоряженiя моего отца требовали этой разлуки. Ему хотелось, чтобъ насъ венчали не въ церкви нашего села, но въ другой, находившейся въ некоторомъ разстоянiи, - въ церкви, къ которой онъ имелъ особенное влеченiе: тамъ онъ избралъ место фамильнаго погребенiя и тамъ велась фамильная метрика. Она стояла въ уединенной деревеньке, и мой отецъ изъявилъ желанiе, чтобъ я провелъ тамъ несколько дней до моей женитьбы. Мне оставалось одно повиновенiе: въ немъ заключались мой долгъ и моя польза.

Слова: спокойной ночи, Шарлотта! не успели еще, кажется, замолкнуть, какъ я уже былъ на пути къ моему временному дому. Наше село и въ немъ несколько разбросанныхъ огоньковъ скоро остались далеко позади и я очутился на открытой равнине. Съ одной стороны разстилался Англiйскiй Каналъ; отъ времени до времени, я замечалъ огонекъ маяка на мысе Гринецъ, на французскомъ берегу, - огонекъ, ярко вспыхивавшiй и потухавшiй на небольшiе промежутки. Между тропинкой, по которой я шелъ, и моремъ, возвышалась крутая скала. Опасности не было никакой; хотя луна еще не восходила, но отъ однехъ звездъ было достаточно светло. Я зналъ каждый вершокъ дороги такъ хорошо, какъ зналъ все дорожки въ саду моего отца. Въ сентябре, однакожъ, поднимаются туманы; и въ то время, когда я подходилъ къ долине, надъ небольшимъ ручейкомъ разстилалась серая полоса и, какъ легкое облако, волновалась отъ ветра. Неужели поднимается туманъ? Весьма могло быть. Если такъ, то лучше держаться подальше отъ скалы и сделать небольшой обходъ. Въ долине заблудиться невозможно, а вступивъ въ долину, трудно было бы не попасть въ деревню. Втеченiе предшествовавшихъ вечеровъ, Ричардъ Лерой часто ходилъ по этой дороге взадъ и впередъ; странно было бы встретиться съ нимъ при такихъ обстоятельствахъ.

Весело я подвигался впередъ и впередъ. Чрезъ несколько минутъ я долженъ былъ дойти до фермы, и потомъ провести одинокую ночь. При одной мысли объ этомъ, я испытывалъ невыразимое наслажденiе, я предвкушалъ свое счастiе. Отъ радости, я готовъ былъ петь я плясать. Да, плясать, одинъ одинехонекъ, на этой эластичной торфяной поверхности! Плясать вотъ такъ.... еще одинъ нелепый прыжокъ, еще одинъ....

Но, праведное небо! что это значитъ? не землетрясенiе ли? Я делаю шагъ впередъ, земля подо мной колеблется и опускается. Я хватаюсь за окраину зiяющей пропасти, но хватаюсь напрасно. Я стремглавъ падаю внизъ.....

Съ возвращенiемъ чувствъ, я осмотрелся кругомъ. Луна уже взошла и светила въ предательское отверстiе, въ которое я ввалился. Достаточно было одного взгляда, чтобъ постичь положенiе, въ которомъ я находился. Зачемъ я такъ безразсудно отказался отъ предложенiя фермера встречать меня на половине дороги и каждый вечеръ провожать до фермы? Зачемъ я сделалъ это, зная очень хорошо, до какой степени меловая и известковая почва нашего округа была изрыта извилистыми и скрытыми катакомбами? Бедный мой отецъ, бедная Шарлотта! Но, терпенiе! Не можетъ быть, чтобъ теперь, накануне дня моей свадьбы, я внезапно обреченъ былъ на медленную смерть. Пройдетъ ночь, и тогда дневный светъ покажетъ мне средства къ избавленiю, Я прилягу на груду земли, которая обрушилась вместе со мною, подъ моими ногами.

Среди отчаянiя моего и страшныхъ сновиденiй, быстро прерываемыхъ и сменявшихся одно другимъ, медленно наступалъ дневной светъ.

Бледный светъ луны не открылъ мне всего ужаса моего положенiя; но теперь очевидно было, что я упалъ съ высоты вдвое более, чемъ казалось мне сначала. Еслибъ не торфъ, который обрушился подо мной, я разбился бы до смерти. Отверстiе было слишкомъ велико, чтобъ подняться наверхъ, упираясь въ стены спиной и ногами; на гладкихъ его сторонахъ не было ни выступовъ, благопрiятныхъ для меня, ни неровностей. Оно увеличивалось книзу въ дiаметре, какъ опрокинутая воронка. Мне бы не стоило большаго труда вскарабкаться на стену; но могъ ли я ползти по потолку?

Я закричалъ, что было силы; но никто мне не ответилъ. Я еще разъ закричалъ и еще. Потомъ я подумалъ, что крикъ истощитъ мои силы и сделаетъ меня неспособнымъ къ попыткамъ вылезть. Я измерилъ глазами разстоянiе отъ одного пласта до другаго, изъ которыхъ каждый хорошо обозначался слоемъ мелу или слоемъ кремнезема, подававшихъ мне величайшiя надежды. О! еслибъ только можно было сделать насечки для упора ноги. Подвигъ трудный, но удобоисполнимый. Попытка должна быть сделана.

пробовалъ вскарабкаться къ нему руками и ногами - невозможно: хрупкiй грунтъ не выдерживалъ и половины моей тяжести. Лишь только я покушался схватиться руками или утвердиться ногами, онъ обломками падалъ на землю.

- и, после тяжелаго труда, цель моя была достигнута: я могъ ухватиться за кремнистый выступъ.

Я крепко держался руками за горизонтальную плиту. Цепляясь за нее, я перерезалъ все пальцы; но я увиделъ, что, приподнявшись немного и упираясь ногами въ мелъ и песчаникъ, я могъ поддерживать себя только одной рукой, предоставивъ другой полную свободу работать, - и я работалъ, отбивая мелъ надъ кремнистымъ слоемъ. Наконецъ, я подумалъ, что могу встать на выдолбленное место. Съ чрезвычайнымъ усилiемъ я вскарабкался на него; но влажность пропитала плиту и сделала ея скользкою и непрочною. Безъ всякой опорной точки, безъ всякой возможности ухватиться за что нибудь руками, - напрасно было бы и думать о дальнейшемъ возвышенiи. Отчаянный прыжокъ черезъ отверстiе не доставлялъ ни малейшей надежды; даже, еслибъ онъ и удался, я бы ни на минуту не могъ воспользоваться прiобретенной выгодой. Я решился оставаться на кремнистомъ пласте. Но прошло несколько моментовъ, какъ глухой трескъ подо мною убедилъ меня въ непрочности моего седалища. Мелъ обломился подъ моею тяжестью; каменистая плита рухнулась вместе со мною, чуть-чуть не раздавивъ меня.

Ошеломленный, избитый, съ изрезанными руками, я провелъ несколько времени распростертый на земле, съ мученiемъ въ сердце, сознавая бедственное свое положенiе. Сонъ, котораго я не ощущалъ до сихъ поръ, началъ брать надо мною верхъ, но не могъ вполне преодолеть меня. Съ каждымъ моментомъ начинавшагося самозабвенiя мне представлялась Шарлотта, то въ подвенечномъ платье, то стояла она на нашей террасе и весело манила меня, то, казалось, мы прогуливались съ ней рука въ руку, полные счастiя, и потомъ отдыхали въ библiотеке отца. Но быстро наступавшее после этихъ грёзъ полное сознанiе представляло ужасную истину во всей наготе. Было уже около полудня, и я живо воображалъ страданiя Шарлотты. Я виделъ ее, ожидающею меня въ подвенечномъ платье; виделъ, какъ она подбегала къ окну и глядела вдаль, въ надежде увидеть меня; виделъ, какъ она приходила въ ужасъ и отчаянiе после тщетныхъ ожиданiй. Я живо представлялъ себе и отчаянiе моего отца, жизнь котораго сосредоточивалась въ моей жизни! Эти размышленiя доводили мое собственное отчаянiе до безумiя. Я бесился и кричалъ, хотя и зналъ, что никто не подастъ мне ответа.

Впрочемъ, мне поданъ былъ ответъ, - ответъ, отъ котораго можно бы сойти съ ума. До меня долеталъ звонъ колоколовъ, - глухой, умирающiй звонъ, но въ моемъ ужасномъ вертепе довольно внятный. Быть можетъ, это былъ венчальный мой звонъ. О, зачемъ земля, съ которой я обрушился, не скрыла меня подъ собою!

потомъ - тревожныя, мучительныя сновиденiя. Я виделъ во сне Шарлотту: она рвала кисти винограда и шутя, по ягодке, клала мне въ ротъ; или, взявъ пригоршнь воды изъ фонтана въ нашемъ гроте, давала мне напиться. Но что это за звукъ? Капъ! капъ! капъ! Неужели я сошелъ съ ума? Нетъ. Верно изъ боковъ этой ужасной пропасти сочится где нибудь вода. Тамъ, где въ предательской стене более илу, где зеленеющiе клочки земли ярче и шире распускаются по вязкимъ бокамъ моей могилы, тамъ долженъ находиться роднике, который следуетъ отъискать и откопать.

Снова ножикъ пошелъ въ дело. Но, странно: каждый ударъ производитъ звуки глуше и глуше. Меловая глыба тронута съ места и, какъ видно, не отъ влажности; и вотъ острiе ножа вонзается въ дерево - въ дно боченка; что-то медленно начинаетъ капать. Гляжу - водка!

Водка! не попробовать ли мне! Почему же и нетъ? я попробовалъ, и вскоре на некоторое время ничего не помнилъ.

Я сохранялъ живое и деятельное сознанiе до известнаго момента, который можно было бы определить по секундной стрелке, и после котораго все окружавшее меня покрылось мракомъ такъ внезапно, какъ это бываетъ при потушенiи лампы. Я не имелъ никакого сознанiя, ни о продолжительности времени, ни о моихъ телесныхъ страданiяхъ. Еслибъ это былъ ядъ, - и чудо еще, что водка не отравила меня, - я бы принялъ его, тогда, по крайней мере, былъ бы конецъ моему действительному и сознательному существованiю. Все мои чувства замерли. Я совершенно не помню, что происходило въ этотъ промежутокъ моего омертвенiя.

Но вотъ снова жгучая жажда. Голода я не ощущалъ. Я взглянулъ на верхъ, и увиделъ одинъ мракъ; въ отверстiе пещеры не было видно ни звездъ, ни облачнаго неба. Когда и находился въ безпамятстве, меня осыпалъ градъ тяжелыхъ камней и земли. Это обстоятельство пробудило меня и сознанiе снова возвратилось ко мне; стонъ, вылетевшiй изъ груди моей, служилъ единственнымъ доказательствомъ, что я снова пришелъ въ чувство.

Я испустилъ слабый, но отчаянный крикъ.

Наверху и ослышался шопотъ, потомъ глухое эхо удалявшихся шаговъ, и потомъ снова все затихло. Голосъ надо мной еще разъ окликнулъ меня.

-- Мужайся, Джорджъ! потерпи немного! Минуты черезъ две я прiйду и помогу тебе. Неужели ты меня не узнаешь?

При этихъ словахъ я узналъ, что это былъ мой соперникъ, Ричардъ Лерой. Не успелъ я привести въ порядокъ мои мысли, какъ на одной изъ сторонъ пропасти показался тусклый светъ, и, потомъ, въ направленiи, противоположномъ обрушившейся плите, и несколько выше ея, явился Ричардъ, съ фонаремъ въ одной руке и съ веревкой, привязанной къ средине палки, въ другой.

-- Я думаю есть, сказалъ я.

Я селъ на палку и всеми силами ухватился за веревку, чтобъ крепче усидеть на месте. Ричардъ уперся ногой въ окраину плиты и потащилъ меня на верхъ. Ловкимъ движенiемъ руки и напряженнымъ усилiемъ, - я былъ слишкомъ слабъ, чтобъ помогать ему, - онъ втащилъ меня въ отверстiе подземной галлереи. Оглянувшись назадъ, я увиделъ, что, удержавшись на плите и немного улучшивъ свое положенiе, я могъ бы смелымъ и сильнымъ прыжкомъ перескочить въ это самое отверстiе. Но эти идеи были теперь безполезны. Я находился въ такомъ изнеможенiи, что съ трудомъ стоялъ на ногахъ и прежде, чемъ выразить благодарность за свое избавленiе, я попросилъ воды.

-- Мы напоимъ тебя сiю минуту, я радъ, что помогъ тебе; но, прежде всего, позволь мне сказать одну вещь. Я уверенъ, ты не изменишь моей тайне. Ведь ты не можешь выйти изъ этого места, не узнавъ въ него входъ; оно, пожалуй, и можно, стоитъ только завязать тебе глаза, но этимъ я обиделъ бы тебя. Все, что ты увидишь въ этихъ галлереяхъ, ты долженъ считать за призраки и сновиденiя. Обещаешь ли мне это?

Вместо ответа, я только и могъ схватить его руку и залиться слезами. Какимъ образомъ я выбрался изъ пещеры на поверхность скалы, оттуда на мысъ, потомъ въ уединенную и спящую деревню, - сохранилось въ моей памяти, какъ мимолетное виденiе. По дороге, пролегавшей по песчаному берегу, Лерой останавливался раза два, не столько для собственнаго своего отдыха, сколько для того, чтобъ дать отдохнутъ моимъ усталымъ и избитымъ членамъ. Во время этихъ промежутковъ, онъ спокойно замечалъ мне, до какой степени все мы были предубеждены противъ него и несправедливы къ нему, онъ говорилъ, что Шарлотту считалъ не более, какъ ребенкомъ, какъ маленькой сестрой, можно сказать, детской игрушкой. Она не годилась ему въ жены: ему, по его словамъ, нужна была девушка, въ которой было бы более жизни и более огня. Онъ могъ бы увезти ее, въ этомъ не было никакого сомненiя, какъ не было никакого сомненiя, что она пламенно любила бы его втеченiе первыхъ двухъ недель после брака; но, что сталъ бы онъ делать съ такимъ нежнымъ созданiемъ? Ему и въ голову никогда не приходило огорчать насъ.

потревожилъ. - Нe смешно ли, въ самомъ деле, что вместо того, чтобъ увезти невесту, ему удалось привести домой жениха!

Я былъ почти безъ чувствъ, когда онъ привелъ меня къ отцу: - помню только, что онъ прощаясь со мной, сказалъ мне: - до свиданiя. После этого событiя, все пошло своимъ чередомъ. Мой отецъ и Ричардъ сделались друзьями. Влiянiе старика на молодаго человека было таково, что "морскiя прогулки" Лероя становились все реже и реже и наконецъ совсемъ прекратились. Въ последнюю поездку, онъ привезъ изъ-за границы только жену и больше ничего, - привезъ прекрасную и умную голландку, которая была подъ-стать ему, какъ Шарлота - мне. Ему также понравилась церковь соседняго села, и онъ поселился въ несколькихъ миляхъ отъ насъ. Если наши семейства продолжаютъ поддерживать тесную дружбу, образовавшуюся втеченiе последнихъ летъ, то, мне кажется, это вследствiе нашей надежды, что другой Ричардъ убедитъ другую Шарлотту внести свои имена въ метрическую книгу, любимую всеми.