Рассказ полковника
(Старая орфография)

РАЗСКАЗЪ ПОЛКОВНИКА.

До пятнадцатилетняго возраста я жилъ вместе съ вдовою матерью и двумя сёстрами. Моя мать была вдова офицера, убитаго въ одномъ изъ сраженiй съ Гэйдеръ-Али, и получала пенсiю изъ Правленiя Остъ-Индской Компанiи. Я былъ младшiй въ семействе. Вскоре после пятнадцатаго дня моего рожденiя, матушка умерла скоропостижно. Сестры уехали въ Индiю, по приглашенiю какой-то дальней родственницы со стороны моей матери, а меня отдали въ пансiонъ, где я скучалъ чрезвычайно. Поэтому, вы можете легко вообразить, съ какимъ удовольствiемъ я принялъ визитъ одного виднаго и любезнаго стараго джентльмена, который объявилъ мне, что онъ былъ старшiй сводный братъ моего отца, что еще въ молодости они разошлись чрезъ какую-то ссору, и что теперь, сделавшись бездетнымъ вдовцомъ, онъ отъискалъ меня и решился усыновить.

Въ сущности же дело было въ томъ, что старикъ любилъ общество; а такъ какъ главный его доходъ, - и притомъ очень значительный, - получался прямо изъ рудниковъ, вблизи которыхъ онъ жилъ, въ весьма отдаленной и глухой части государства, то ему прiятно было иметь при себе молодаго компаньона, который бы имелъ званiе и видъ джентльмена, умелъ бы резать дичь за столомъ, держать въ порядке погреба и быть домашнимъ секретаремъ.

Мне отведена была комната въ его доме; - я имелъ лакея и пару отличныхъ лошадей. Онъ далъ мне понять, что мне не должно слишкомъ много безпокоиться на счетъ будущности, что я могъ бросить все замыслы объ отъезде въ Индiю и поступленiи въ службу Остъ-Индской Компанiи, где для меня было бы место во всякое время; - словомъ, пока я буду сообразоваться съ его желанiями, мне решительно ни о чемъ не должно заботиться.

Спустя несколько времени после такого устройства въ Бичгровъ-Галле, припадки подагры моего дяди, наперекоръ роскошной жизни, которую онъ принялъ въ видахъ предосторожности, сделались столь жестокими, что онъ не иначе передвигался съ места на место, какъ въ кресле на колесахъ; съ большимъ трудомъ сажали его иногда въ коляску. Вследствiе этой болезни, на меня упали все его обязанности; и хотя ему непрiятно было лишать себя даже на время моего общества и заботливости, но необходимость заставила отправить меня въ Лондонъ, для наблюденiя за успешнымъ ходомъ некоторыхъ его торговыхъ спекуляцiй. Это былъ первый мой визитъ Лондону. Дядя щедро снабдилъ меня рекомендательными письмами и деньгами. Дела его отнимали у меня только утро, и я занимался ими прилежно, опасаясь прогневить старика своей небрежностью; зато, по вечерамъ, увлекаемый новизной и молодостью, я предавался всемъ удовольствiямъ.

Не могу сказать, что до этой поры я ни разу не былъ влюбленъ. Дядя мой раза два предостерегалъ меня, и весьма серьезно, что если я сделаюсь глупцомъ, женясь на девушке безъ состоянiя, то онъ никогда не проститъ меня. - "Если, сэръ, - говорилъ онъ, заметивъ на моихъ щекахъ при вторичномъ увещанiи румянецъ гнева (я былъ слишкомъ гордъ и слишкомъ самонадеянъ, чтобъ переносить терпеливо увещанiе подобнаго рода): - если, сэръ, вамъ угодно сделаться осломъ ради хорошенькаго личика, какъ напримеръ у миссъ Виллингтонъ, съ ея тремя братцами и пятью сестрицами, половину которыхъ вамъ придется содержать, - вы можете делать это на ваши собственныя деньги; - на мои - я не позволю".

Я разсказалъ объ этомъ поверенному моихъ сердечныхъ тайнъ, доктору Крилейгу:

-- Изъ именiя, которое досталось вамъ въ наследство отъ родителя, отвечалъ онъ вы получаете всего-на-все сто-двадцать фунтовъ въ годъ; - между темъ, вы держите лошадей и собакъ, - а это удовольствiе стоитъ, по крайней мере, пятьсотъ фунтовъ. Неужели вы захотите, чтобъ ваша жена и дети одевались и жили какъ жена и дети пастора - беднаго мистера Серджа? Повремените: дядюшка вашъ ведь не вечно же будетъ жить.

Этого довода было для меня весьма достаточно; темъ более, что въ Кларе Виллингтонъ я виделъ только хорошенькую девушку, съ которою прiятно танцовать кадриль; значитъ, мое время еще не пришло.

Въ Лондоне я занималъ квартиру въ Вестминстерскомъ квартале, въ большомъ старинномъ доме, некогда принадлежавшемъ какому-то вельможе. По множеству и разнообразiю квартирующихъ, это былъ настоящiй караванъ-сарай. Лучшiя комнаты отдвались подъ помещенiе членовъ Парламента и людей подобныхъ мне; верхнiй же этажъ занимали лица съ ограниченными средствами, но не совсемъ съ ограниченными претензiями. Здесь, я часто встречалъ на лестнице элегантную женщину, высокаго роста, одетую въ черномъ, подъ плотнымъ вуалемъ и всегда съ сверткомъ фортепьянныхъ нотъ. - При этихъ встречахъ, давая ей дорогу, я иногда изъ вежливости кланялся ей такъ, что втеченiе несколькихъ недель темъ дело и кончалось. Но потомъ, мое любопытство было затронуто: маленькая ножка, беленькiя ручки и черный локонъ, выбивавшiйся изъ подъ вуали, подстрекали меня ближе узнать эту даму.

Справки по этому предмету, порученныя мистриссъ Гофъ, нашей домоправительницы, пробуждали во мне желанiе узнать еще более. Ее звали Лора Делакуръ; ей было летъ двадцать или не более двадцати-двухъ. Четыре года тому назадъ она жила втеченiе зимы въ этомъ самомъ доме, въ лучшихъ комнатахъ и съ величайшей роскошью. Мосьё Делакуръ былъ французъ и съ темъ вместе игрокъ, очень не дуренъ собой и ветренъ; - какъ видно было, онъ моталъ ея состоянiе. Мистриссъ Гофъ говорила, что больно было видеть это молодое, прелестное созданiе, въ ея бальномъ платье, когда мужъ отсылалъ ее домой одну, а самъ оставался играть до разсвета. Весной они уехали, и ничего не было слышно о нихъ почти до моего прiезда. Около этого времени, m-me Делакуръ очень смиренно явилась въ нашъ домъ и наняла комнату въ третьемъ этаже; она только разъ упомянула о своемъ муже, сказавъ, что онъ умеръ; и теперь, повидимому, жила уроками музыки.

Была бы слишкомъ длинная исторiя, еслибъ я сталъ разсказывать, какимъ образомъ, сделавъ старую домоправительницу моей доверенной особой, посылая чрезъ нее плоды и дичь въ подарокъ отъ неизвестнаго лица, вызываясь брать уроки музыки и делая заказы на переписку огромнаго количества нотъ, - я сначала познакомился, а потомъ сделался задушевнымъ другомъ m-me Делакуръ. Не оказывая мне особеннаго расположенiя, или, вернее, оказывая холодное равнодушiе и при каждомъ нашемъ свиданiи имея при себе полу-служанку, полу-подругу техъ неопределенныхъ летъ и неопределенной наружности, которыя производитъ одна только Францiя, m-me Делакуръ постепенно сообщала мне свою исторiю. Дочь военнопленнаго англичанина, она родилась во Францiи, въ Вердёне; за семьнадцатомъ году вышла за мужъ за прекраснаго мосьё Делакуръ, по желанiю матери, которая сама хотела вступить во вторичный бракъ. Въ двенадцать месяцевъ мосье Делакуръ промоталъ ея небольшое состоянiе и, въ заключенiе, променялъ ее на танцовщицу вдвое ея старее.

Все это было разсказано такимъ печальнымъ голосомъ и съ такимъ печальнымъ выраженiемъ въ лице, что я ничего подобнаго не виделъ; и все это произвело на меня впечатленiе, понятное только темъ, которые сами были молоды и влюблены.

она! Она не хотела принимать подарковъ отъ моего имени; но я посылалъ къ ней отъ неизвестнаго: наряды, мебель, ценныя безделушки и книги являлись къ ней ежедневно. - Наконецъ, я решился высказать свою страсть; но она остановила меня и съ холодной улыбкой сказала: - "Перестаньте! Я не должна васъ слушать." - Она представляла мне свое недавнее вдовство; но я настаивалъ, и черезъ несколько времени одержалъ победу.

Ей были известны мои небольшiя средства и огромныя ожиданiя; она знала, что наша женитьба должна быть тайной, и соглашалась жить где бы-то ни было; лишь бы ей была возможность оставить образъ жизни, въ которомъ переносила такъ много горя.

Мы обвенчались въ Сити, въ какой-то мрачной церкви, безъ всякихъ свидетелей, кроме причетника и церковнаго сторожа, Первые дни после брака, мы провели въ небольшой деревне, славившейся рыбною ловлей. После того, мне было должно выехать изъ Лондона и привесть въ исполненiе предположенный планъ. Я оставилъ жену на квартире, подъ чужимъ именемъ, миляхъ въ сорока отъ моего постояннаго местопребыванiя. Еще до этого я убеждалъ дядю взять на аренду отъ лорда Мордалля, на весьма выгодныхъ условiяхъ, несколько акровъ земли, изобилующей минералами, въ дикой и малонаселенной местности, посещаемой порядочными людьми только въ сезонъ охоты. Это обстоятельство доставляло мне возможность отлучаться изъ дому раза по два въ неделю.

По близости рудниковъ находились остатки леса и овраги богатые дичью. На отлогомъ скате одного оврага, кто-то изъ предковъ лорда Мордалля выстроилъ небольшой домъ на случай прiезда и отдыха во время охоты; а кто-то изъ лесничихъ, сынъ садовника и большой любитель садоводства, разсадилъ около дома фруктовыя и другiя деревья. На этотъ-то уголокъ, удаленный на несколько миль отъ всякаго жилища, я обратилъ особенное вниманiе. Домъ представлялъ собою почти развалины, а садъ находился въ страшномъ запущенiи; следовательно, мне не трудно было прiобресть это местечко. Съ деньгами и рабочими людьми въ моемъ распоряженiи, садъ въ весьма скоромъ времени началъ улыбаться; его орошалъ горный потокъ; розы и вьющiяся растенiя покрывали крутую сторону оврага, и небольшой каменный коттеджъ сделался игрушкой. Приготовивъ клетку, я посадилъ въ нее мою птичку. Первые месяцы были для меня месяцами счастiя и блаженства. Только мой дядя жаловался, что я потерялъ веселый характеръ.

Я считалъ дни и съ нетерпенiемъ ждалъ той минуты, когда мне можно сесть на коня и помчаться въ новые рудники. Нужно было проехать двадцать-пять миль неровной гористой дороги; перейти два брода, делавшiеся неприступными отъ осеннихъ дождей; - но днемъ или ночью, при лунномъ свете или въ непроницаемомъ мраке, я мчался туда, гоня добрую лошадь и въ-гору и подъ-гору. Я ехалъ, не отрываясь отъ тревожныхъ размышленiй, пока отдаленное журчанье горнаго потока, падавшаго каскадомъ въ нашемъ саду, говорило мне, что я нахожусь близь предмета моей страстной и нежной любви.

Я просилъ ее выписывать изъ Лондона все, что требовалось для нее и для дома, и, во избежанiе подозренiя, выписываемыя вещи присылались въ ближайшiй портъ, а оттуда привозилъ ихъ къ Лоре ея слуга, - деревенскiй парень; кроме того, я открылъ ей неограниченный кредитъ. Спустя несколько времени, я заметилъ признаки расточительности въ мебели, въ одежде, и особливо въ брильянтахъ... Легкiй выговоръ, который я сделалъ по этому поводу, былъ принятъ сначала слезами, а потомъ обмороками. Я узналъ, что Лора имела капризный нравъ, котораго до этой минуты не подозревалъ.

Такимъ образомъ, доброе согласiе наше нарушилось; а съ темъ вместе прекратились и радости въ уютномъ коттедже. Лора, до того времени покорная и кроткая, приняла теперь надменный и недоверчивый видъ; каждое слово она принимала въ обиду; я, по ея словамъ, не прiезжалъ когда нужно, оставался у ней слишкомъ не долго; - словомъ, половина времени проходила въ сценахъ упрековъ, слезъ, истерическихъ припадковъ и сетованiй на судьбу. Наша служанка, простенькая деревенская девушка, смотрела на эти сцены съ удивленiемъ: кроткая и милая Лора обратилась въ демона. - Я продолжалъ любить ее, и, вместе съ темъ, боялся ея; - но даже и любовь моя не въ состоянiи была возстановить нашихъ прежнихъ отношенiй. Меня начала тревожить ужасная идея: не наскучилъ ли я ей? была ли ея исторiя справедлива? любила ли она меня когда нибудь? - При свиданiи съ моимъ банкиромъ, я ужаснулся, узнавъ, что Лора, въ короткiй промежутокъ времени, взяла изъ банка огромную сумму. Не теряя времени, я поскакалъ въ нашъ коттеджъ. Лоры не было дома. Где же она? - Никто не зналъ. Строгiе допросы открыли, что ея нетъ дома уже двое сутокъ - она не ожидала моего прiезда. Я задыхался отъ бешенства.

Спустя несколько-времени, я услышалъ шаги ея лошади. Лора прiехала и, вместо привета, встретила меня бранью. Въ эту минуту она была прекрасна, несмотря на демонски-злое выраженiе въ лице. Она грозила мне обнаружить меня передъ дядей, признавалась, что никогда меня не любила и что вышла за меня изъ однихъ видовъ на деньги. Наконецъ, злость ея достигла до такой степени, что она ударила меня. Бешенство, кипевшее въ груди моей, вырвалось наружу. Не помню, что я сделалъ съ ней.... не знаю, какъ я очутился на дороге и во весь духъ мчался черезъ горный хребетъ, разделявшiй одинъ округъ отъ другаго. Во время переезда черезъ бродъ, кто-то говорилъ со мной, на не помню, что я отвечалъ: вероятно, ответъ мой отзывался бешенствомъ и сумасшествiемъ.

Я ехалъ, не обращая ни на что вниманiя и понукая усталую лошадь безпощадно, и при последнемъ спуске съ горы она споткнулась и упала, сбросивъ меня черезъ голову съ такою силою, что на несколько времени я оставался совершенно безъ чувствъ. Очнувшись, я увиделъ, что бедная моя лошадь хромала. Я подвелъ ее къ постоялому двору и постучался. Была полночь, и потому меня впустили неохотно. Содержатель постоялаго двора, увидевъ меня, отступилъ назадъ съ восклицанiемъ ужаса. Мое лицо, платье и рубашка покрыты были кровью.

меня и настигли на постояломъ дворе.

-- Убiйство, отвечалъ лордъ Мардолль.

-- Убiйство лэди въ лесномъ коттедже, - сказалъ одинъ изъ лесничихъ.

Меня представили въ судъ. Ничего не помня, я не зналъ, что отвечать, и меня посадили въ тюрьму. Дядя мой, назначивъ на мою защиту небольшую сумму денегъ, объявилъ, что больше не желаетъ меня видеть.

"Взятый подъ стражу джентльменъ былъ тайнымъ образомъ женатъ на лэди необыкновенной красоты, но неизвестнаго происхожденiя, и поместилъ ее подъ чужимъ именемъ въ уединенномъ коттедже. После непродолжительнаго перiода нежной любви, между ними начались ссоры, которыя, по показанiю служанки, постепенно увеличивались и дошли до драки. При последнемъ случае, когда служанка видела несчастную жертву еще живою, произошла ссора самая ужасная. Ссора эта началась изъ-за какихъ-то денегъ. Служанка до такой степени перепугалась, что убежала къ матери, жившей въ одной мили отъ коттеджа, за горой, куда ей еще раньше было приказано отправиться и купить провизiи. Мать, услышавъ, что въ коттедже происходитъ страшная ссора, оставила дочь свою при себе. Лордъ Мардолль, отправляясь рано утромъ на охоту, и проезжая мимо коттеджа, услышалъ въ немъ вой собаки, вошелъ въ отворенную дверь, и увиделъ жену арестованнаго джентльмена убитою. После некоторыхъ осведомленiй, лордъ Мардолль погнался по следамъ ускакавшаго мужа и нашелъ его спящимъ на постояломъ дворе, при чемъ заметилъ, что его платье и рубашка были окровавлены. При входе на постоялый дворъ, обвиняемый немедленно вымылъ руки и лицо, и приписывалъ кровь паденiю съ лошади; но, по освидетельствованiи, не оказалось на немъ ни ушибовъ, ни ранъ, отъ которыхъ могло бы произойти такое истеченiе крови.

"Но, когда лорда Мардолля пригласили въ судъ въ качестве свидетеля, онъ предъявилъ два факта, которые произвели сильное впечатленiе въ пользу обвиняемаго. Онъ виделъ убитую въ пять часовъ и ея тело еще не успело остыть. Онъ нашелъ въ руке несчастной жертвы клочекъ волосъ, который она, очевидно, вырвала изъ головы убiйцы, во время борьбы, - борьбы самой отчаяной. Онъ запечаталъ этотъ клочекъ и не хотелъ показывать его до времени. Ногти на другой руке убитой были переломаны и пальцы окровавлены. Ни на которой руке не было колецъ, хотя она имела привычку носить ихъ множество; следы некоторыхъ колецъ остались на пальцахъ, и одно изъ нихъ было сорвано насильственнымъ образомъ. Въ кухне, на столе, найденъ былъ свертокъ серебра, ножикъ и окровавленный кусокъ хлеба.

"Для защиты обвиняемаго были приглашены другiе свидетели, которые объявили, что лэди часто носила драгоценные браслеты. Обвиняемый, находясь, вероятно, подъ влiянiемъ сильнаго душевнаго волненiя, решительно отказался защищать себя. Судья спросилъ служанку и фермера, который иногда доставлялъ провизiю въ лесной коттеджъ: узнаютъ ли они кольца и браслеты, если ихъ покажутъ имъ?

"После этого, судья позвалъ Ричарда Перкинса, тюремщика, и предложилъ ему следующiе вопросы:

" - Не поступилъ ли еще кто въ тюрьму вскоре после убiйства?

" - Спустя день после убiйства, ко мне поступилъ мужчина, по имени Гэймэкинъ Диккъ, за кражу лошади.

" - А дорогую ли онъ укралъ лошадь?

" - Нетъ; онъ укралъ кобылу, кривую, старую и хворую. Я зналъ ее очень хорошо: съ места не стронешь, - зато ужъ если разогреешь, такъ бежитъ на славу.

" - Какъ ты думаешь, съ. той ли целью онъ укралъ ее, чтобы продать?

" - Конечно не съ той. За нее, кто ее не знаетъ, не дадутъ и полкроны. Безъ всякаго сомненiя, онъ что нибудь напроказилъ и хотелъ бежать изъ округа; но къ счастiю попалъ на кузнеца, который призналъ кобылу и схватилъ его, какъ вора.

"Сведенiя эти, по мненiю судьи, не относились къ делу; однакожъ, после некотораго размышленiя, онъ сделалъ тюремщику еще несколько вопросовъ:

" - Обыскалъ ли ты арестанта, и не нашелъ ли при немъ чего нибудь ценнаго?

"Тюремщикъ представилъ два браслета, четыре кольца, изъ нихъ одно брильянтовое, а другое съ печатью, и мешокъ съ золотыми монетами. На одномъ изъ браслетовъ было вырезано: Чарльзъ Лоре, Диккъ объявилъ, что все это досталось ему въ драке на Броадгринской ярмарке.

"При этомъ показанiи, судья приказалъ привести Дикка. Клокъ волосъ, взятый лордомъ Мардоллемъ изъ руки убитой лэди, былъ приложенъ къ голове Дикка. По цвету и по количеству, волоса эти вполне принадлежало ему, несмотря на то, что онъ успелъ остричь себя и вымыться. После того, некто мистеръ Монли объявилъ, что когда онъ встретилъ обвиняемаго джентльмена, въ вечеръ совершенiя убiйства, и притомъ немедленно после его отъезда изъ коттеджа, на его лице и на одежде не было ни малейшихъ следовъ крови. Содержатель постоялаго двора показалъ, что овесъ, засыпанный лошади обвиняемаго, былъ не тронутъ и залитъ кровью. По осмотре языка лошади, оказалось, что онъ былъ полу откушенъ во время ея паденiя, и потому нетъ никакого сомненiя, что молодой сквайръ былъ обрызганъ кровью лошади.

"Мрачное лице обвиняемаго озарилось светомъ ясной луны въ темную ночь.

"Судья, не вставая съ места, произнесъ приговоръ: невиненъ.

"Спустя неделю, Гэймэкинъ Диккъ покушался бежать изъ тюрьмы, и въ этой попытке убилъ одного изъ тюремщиковъ. Его судили за то; судъ кончился приговоромъ къ виселице. Когда всякая надежда убежать изъ тюрьмы исчезла, онъ позвалъ къ себе любимаго тюремщика и сказалъ: "Билль, - француженку-то я убилъ. Я зналъ, что у нея много денегъ и брильянтовъ, и только ждалъ случая овладеть ими".

Этимъ кончается газетное известiе. Мой дядя умеръ отъ подагры въ день моего суда, и умеръ несостоятельнымъ должникомъ. Чрезъ влiянiе лорда Мардолля, я получилъ место въ Остъ-Индской Компанiи, и впоследствiи довольно прибыльное назначенiе.