| Автор: | Диккенс Ч. Д. |
| Категория: | Роман |
Часть вторая
Глава XXXVI. Необыкновенное и совершенно непредвиденное бедствие, обрушившееся на голову мистера Винкеля
Располагая пробыть в городе Бате никак не менее двух месяцев, мистер Пикквик счел необходимым переселиться со своими друзьями из гостиницы на особую квартиру, которую, после многих хлопот, удалось им наконец приискать за весьма дешевую цену в верхнем этаже одного дома на Королевской улице. Сюда же, вместе с ними, переместились мистер и миссис Даулер, согласившиеся занять две лишние комнаты, которых Пикквикистам некуда было девать.
И лишь только они переселились, мистер Пикквик начал употреблять минеральные воды, систематически и методически, соображаясь со всеми правилами, предписанными комитетом опытных врачей. Он выпивал четверть пинты перед завтраком и потом равномерными шагами взбирался на вершину холма; затем он выпивал другую четверть пинты после завтрака, и такими же шагами спускался к подошве холма. После каждой новой четверти пинты мистер Пикквик объявлял выразительным и торжественным тоном, что он чувствует себя гораздо лучше, и это доставляло великое утешение его друзьям, хотя прежде никто из них не слыхал, чтобы великий человек расстроил свое здоровье.
Батская зала минеральных вод великолепна и обширна. Ее украшают коринфские колонны, золотые надписи, музыкальная галерея, затейливые часы и статуя Нэша. Перед огромным буфетом стоит мраморная ваза, из которой выкачивают воду, и перед вазой - многое множество желтоватых стаканов, из которых благосклонные посетители с удивительным терпением и важностью глотают целительную влагу. Весьма недалеко отсюда, в уединенных комнатах, устроены ванны, где прокаженное человечество с большим комфортом обмывает свои физические недуги, услаждая в то же время свою душу звуками превосходного оркестра.
Каждое утро постоянные водопийцы, и в числе их мистер Пикквик, неизбежно встречались в зале минеральных вод, выпивали обычную четверть пинты и гуляли по предписанному правилу. В полуденную прогулку лорд Мутонгед, высокородный мистер Кроштон, вдовствующая леди Снофлуф, миссис полковница Вогсби, все великие люди и все утренние водопийцы встречались опять в общем великом собрании. Затем они выходили или выезжали, или выносились в портшезах и потом встречались еще раз. После того все расходились, развозились или разносились по домам. Если вечером был спектакль, они встречались в театре; если бал - на бале; и если не было ни спектакля, ни бала, они встречались утром на другой день и так далее, до бесконечности.
После шумного и веселого дня, проведенного таким образом, мистер Пикквик сидел один в своей комнате, с пером в руках и бумагой на столе. Ученый муж записывал свои впечатления в путевом журнале. Друзья его были в своих спальнях. Когда таким образом он погрузился в свои размышления и перо его скрипело по бумаге, в дверях послышался легкий стук.
- Войдите! - сказал мистер Пикквик.
И в комнату вошла миссис Краддок, домовая хозяйка.
- Что вам угодно? - спросил мистер Пикквик.
- Прошу извинить, сэр, - сказала миссис Краддок, - делая книксен, - я пришла спросить, не понадобится ли вам чего-нибудь?
- Нет, сударыня, мне ничего не нужно, - сказал мистер Пикквик.
- Служанка моя уже спит, сэр, - сказала миссис Краддок. - Мистер Даулер был так добр, что обещался сам отпереть двери для миссис Даулер, когда она воротится из гостей. Он ожидает ее с минуты на минуту. Поэтому я думала, сэр, что если вам ничего не нужно, мистер Пикквик, то я могла бы уже лечь спать в постель.
- Очень можете, сударыня, - отвечал мистер Пикквик.
- Спокойной вам ночи, сэр, - сказала миссис Краддок.
- Спокойной вам ночи, сударыня, - сказал мистер Пикквик.
- Покорно вас благодарю, сэр.
- Не стоит благодарности.
Миссис Краддок затворила дверь; мистер Пикквик взялся опять за свое перо.
Через час вступление уже было окончено; пересмотрев последнюю страницу и поставив в приличном месте запятые, мистер Пикквик закрыл свой журнал, переложив последнюю написанную страницу пропускной бумагой, вытер перо о фалду своего фрака и зажег свечу, чтобы идти наверх в свою спальню.
- А! Так вы идете спать? - сказал мистер Даулер. - Как это жаль, что я не могу последовать вашему примеру! Прескверная ночь. Ветер сильный?
- Сильный, - сказал мистер Пикквик. - Доброй ночи.
- Доброй ночи.
Мистер Пикквик ушел в свою спальню; мистер Даулер сел опять перед камином, исполняя таким образом данное обещание - ждать жену.
Ничего не может быть скучнее и досаднее, как дожидаться кого бы то ни было, особенно если ожидаемая особа ушла или уехала в гости. Вы не можете никакими способами отстранить от себя мысль, что на бале, в приятном обществе, время летит с удивительной быстротой, между тем как для вас оно тянется с убийственной медленностью; и чем больше вы об этом думаете, тем больше исчезает ваша надежда на скорое возвращение ожидаемой особы. Часы также начинают стучать слишком громко, когда вы сидите и горюете одни перед камином, и вам кажется, - со мной, по крайней мере, это бывало, - будто к вам под платье забралось что-то вроде паутины. Сперва начинает что-то щекотать ваше правое колено, и потом точно такое же ощущение вы испытываете в левом. Затем, вследствие неизвестных причин, вы чувствуете какой-то странный зуд в обеих руках, и сколько бы вы ни вертелись в своих креслах, зуд беспрестанно переходит от одного члена к другому, не исключая даже вашего носа, который вы с нетерпением и досадой оттираете с отчаянным упорством, но без малейшего успеха. С глазами тоже некуда вам деваться, и вы поминутно, без всякой надобности, подстригаете светильню нагоревшей свечи. Все эти и другие беспокойства нервического свойства делают ваше положение чрезвычайно неприятным.
Именно так думал мистер Даулер, когда сидел один перед камином и проклинал от чистого сердца бессовестных людей, задержавших его супругу на бале. Ему отнюдь не сделалось легче, когда он припомнил, что вечером в тот день пришла ему фантазия сказать своей жене, что у него разболелась голова, и что вследствие такой уважительной причины он остался дома. Несколько раз, преодолеваемый дремотой, он склонялся головой к самой решетке камина, так что чуть не опалил волос. Наконец, во избежание такой опасности, мистер Даулер решился в передней комнате прилечь на постель и настроить свой ум на размышление о серьезных предметах, отстраняющих возможность преждевременного сна.
- Вот уж ежели я разосплюсь, меня и пушкой не разбудишь, - сказал сам себе мистер Даулер, бросаясь на постель. - Надобно держать ухо востро. Отсюда все можно слышать. Я встрепенусь при малейшем стуке. Да. Нечего тут и думать. Вот, например, я прекрасно слышу голос ночного сторожа. Как он гудит! Все, однако ж, слабее и слабее. Должно быть, повернул за угол. А-ахх!
И с этим восклицанием мистер Даулер погрузился в глубочайший сон.
Лишь только на часах пробило три, на Королевской улице появился портшез, и в портшезе - миссис Даулер, которую несли два носильщика, один низенький и толстый, другой сухопарый и высокий, бранивший всю дорогу своего товарища за то, что тот не умел сообщить перпендикулярного направления портшезу. Ярость его увеличилась еще больше, когда на Королевской улице загудел сильный и пронзительный ветер, подувший им прямо в лицо. Наконец, они добрались кое-как до подъезда и с неизъяснимой радостью опустили портшез на землю. Низенький носильщик стукнул два раза в уличную дверь.
Они постояли минуты две. Не было ни ответа, ни привета.
- Прислуга, должно быть, убралась на боковую, - заметил низенький носильщик, отогревая свои руки над фонарем мальчика, который пришел вместе с ними.
- Послать бы к ним черта с кочергой и передавить их всех! - заметил сухопарый товарищ.
- Постучитесь еще! - вскричала миссис Даулер из портшеза. - Стукните еще два-три раза.
Низенький носильщик был очень рад исполнить приказание этого рода. Он стал на верхнюю ступень подъезда и принялся выделывать оглушительные двойные стуки молотком, между тем как товарищ его выступил на средину дороги и смотрел, нет ли в окнах огня.
Никто не вышел. Мрак и тишина господствовали в беспробудном доме.
- Ах, боже мой! - сказала миссис Даулер. - Что все это значит? Потрудитесь уж постучать еще.
- Да нет ли тут колокольчика, сударыня? - спросил низенький толстяк.
- Колокольчик есть, - перебил мальчик с фонарем, - помнится, я звонил намеднись.
- От него осталась только рукоятка, - сказала миссис Даулер. - Проволока оборвалась.
- Не мешало бы оборвать головы здешним слугам, - проревел сухопарый носильщик.
Низенький толстяк стукнул еще, один, два, три раза, сорок, пятьдесят, но без малейшего успеха. Эту же операцию, еще с большим эффектом, повторил сухопарый его товарищ, который принялся колотить молотком и раскачивать дверь, как сумасшедший.
Наконец, мистеру Винкелю приснилось, будто сидит он в клубе, где Пикквикисты, занятые решением какого-то трудного и запутанного вопроса, расшумелись до такой степени, что президент, для восстановления порядка, принужден был несколько раз ударить молотком по столу. Затем в смутных и неясных образах представилось ему, будто он присутствует на аукционе, где, за неимением покупателей, аукционер постукивает для собственного удовольствия. Потом, прозревая умственными очами в мир действительных явлений, мистер Винкель начал исподволь сознавать возможность неугомонного и совершенно неуместного стучанья в уличную дверь. Чтоб убедиться в этом предположении, он привстал на своей постели и принялся вслушиваться с напряженным вниманием. Так прошло минуть десять или двадцать. Мистер Винкель сосчитал два, три, пять, двадцать, тридцать, пятьдесят раз, и напоследок получил несомненное убеждение, что кто-то стучится в дверь.
- Тук, тук-тук, тук-тук, тук-ту-ту, ту-ту-ту, ту-ту-тук! - продолжал неугомонный молоток.
Мистер Винкель вскочил с постели. Что бы такое могло быть причиной этой поздней суматохи? Он надел на скорую руку чулки и туфли, набросил на плечи халат, зажег свечу от ночника, горевшего в камине, и поспешил вниз по лестничным ступеням.
- Кто-то идет, наконец, сударыня, - сказал низенький толстяк.
- Обухом бы его сзади! - пробормотал сухопарый носильщик.
- Кто там? - вскричал мистер Винкель, распутывая цепь.
- Что тут за вопросы, чугунная башка? - отвечал сухопарый носильщик с большой досадой. Он не сомневался, что говорит слуге. - Отворяйте скорее.
- Пошевеливайтесь, любезный, нечего тут разговаривать, - прибавил одобрительным тоном низенький толстяк.
Полусонный Винкель, машинально повинуясь этой команде, приотворил дверь и выглянул на улицу. Первым предметом, поразившим его зрение, было яркое пламя от фонаря мальчишки. Проникнутый внезапным страхом при мысли о пожаре, мистер Винкель торопливо отскочил от двери и, держа свечу над своей головой, бессмысленно смотрел вперед, недоумевая, что такое было перед его глазами, портшез или пожарная труба. В эту минуту сильный порыв ветра задул его свечу. Мистер Винкель почувствовал непреодолимое желание бежать назад, но увидел к величайшему ужасу, что тот же ветер захлопнул за ним дверь.
- Ну, молодой человек, что вы наделали? - сказал сухопарый великан.
Мистер Винкель, завидев лицо дамы в окне портшеза, поспешно обернулся назад, уцепился за дверную скобу изо всей своей силы и неистово принялся кричать обоим носильщикам, чтоб они унесли портшез.
- Уберите его отсюда, уберите, ради бога! - кричал мистер Винкель. - Вот идут сюда из других домов… спрячьте меня в портшез… спрячьте куда хотите, черт вас побери!
Все это время он дрожал от холода и страха, и каждый раз, как рука его приподнималась к молотку, ветер распахивал и раздувал полы его халата самым неприятным образом.
- Смотрите, вся Королевская улица наполняется народом… дамы идут сюда, дамы, дамы! Прикройте меня чем-нибудь. Загородите меня, - ревел мистер Винкель.
Носильщики хохотали со всей мочи, и никто не думал выручать из затруднения молодого человека. Дамы с каждой минутой подходили ближе и ближе.
Мистер Винкель стукнул еще раз с отчаянным остервенением. Дамы уже были от него в нескольких шагах. Он бросил затухшую свечу, которую все это время держал над своей головой, и храбро впрыгнул в портшез, где сидела миссис Даулер.
голову бросился в портшез. Сообразив по-своему обстоятельства ужасной сцены, происходившей перед ее домом, миссис Краддок подняла сильнейший и плачевный крик, разбудила мистера Даулера и сказала с воплем и слезами, что жена его собирается бежать с каким-то джентльменом.
При этой оглушительной вести мистер Даулер быстро выскочил из постели, как рассвирепелый тигр, побежал в гостиную и выглянул из окна в то самое время, когда мистер Пикквик отворил окно в своей собственной спальне. Первым предметом, поразившим глаза обоих джентльменов, был мистер Винкель, сидевший в портшезе с миссис Даулер.
- Сторож! - забасил неистово мистер Даулер. - Остановить его - держать - вязать - запереть его, покамест я выйду. Я перережу ему горло - окарнаю уши - дайте мне нож, миссис Краддок - живей!
Но мистер Винкель не дождался его. Услышав страшную угрозу из уст неистового Даулера, он быстро выпрыгнул из портшеза, разбросал по пути туфли и побежал изо всей мочи, преследуемый Даулером и сторожем. Обогнув угол Королевской улицы, он искусно увернулся от своих преследователей и побежал назад к своей квартире. Дверь на этот раз была отворена; мистер Винкель захлопнул ее перед носом Даулера, добрался до своей спальни, запер дверь на замок, заслонил ее шкафами и начал укладывать необходимые вещи, приготовляясь бежать с рассветом следующего утра.
время раздавался смутный гул разных голосов, мужских и женских, и между прочим успокоительный голос мистера Пикквика. Наконец, смолкло все, и утомившиеся жильцы разошлись по своим спальням.
Очень вероятно, что некоторым из читателей вздумается спросить: где все это время пропадал Уэллер? Мы обязаны удовлетворить их любопытство в следующей главе.