Шесть Наполеонов
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Шесть Наполеонов

А. Конанъ-Дойль.

Известный Лестрадъ Скотландъ-Ярда нередко къ намъ заглядывалъ по вечерамъ. Для Гольмса Лестрадъ всегда былъ желаннымъ гостемъ. Благодаря ему Гольмсъ могъ быть въ курсе всего того, что делалось въ данный моментъ въ преступномъ Лондоне. Лестрадъ всегда разсказывалъ намъ криминальныя новости; Гольмсъ внимательно слушалъ эти разсказы, разспрашивалъ о самыхъ мелкихъ и несущественныхъ, на первый взглядъ, подробностяхъ и иногда давалъ советы, которые, оказывались для полицейскаго инспектора очень полезными.

Однажды вечеромъ, поговоривъ о погоде и газетныхъ новостяхъ, Лестрадъ вдругъ умолкъ и о чемъ-то задумался. Гольмсъ устремилъ на него пристальный взглядъ:

- У васъ есть что-нибудь особенное? - спросилъ онъ.

- О, нетъ, мистеръ Гольмсъ! ничего особеннаго!

- Однако, разскажите, если не секретъ.

Леетрадъ разсмеялся.

- Ну, мистеръ Гольмсъ, я вижу, что отъ васъ не скроешься. Действительно, у меня есть на рукахъ щекотливое дельце... Беда въ томъ, что это дело какое-то нелепое. Изъ-за этого я и васъ-то не решался безпокоитъ. Разсказать эту исторiю не мешаетъ, впрочемъ. Она. несмотря на свою ничтожность, оригинальна, а я знаю, что вы любите оригинальныя дела. Боюсь только, что это дело относится не столько къ вашей спецiальности, сколько къ спецiальности доктора Ватсона.

- Вопросъ идетъ о болезни? - спросилъ я.

- Не о болезни, а о безумiи. И преинтересное это безумiе! Представьте себе сумасшедшаго, который помешался на ненависти къ Наполеону и уничтожаетъ все его изображенiя.

Гольмсъ откинулся на спинку кресла.

- Да, это не по моей спецiальности, - произнесъ онъ.

взламываетъ чужiя квартиры.

Гольмсъ опять оживился.

- Взламываетъ квартиры?! Это более интересно. Разскажите подробности.

Лестрадъ вынулъ свою записную книжку и перелисталъ несколько страницъ для того, чтобы лучше припомнить дело, о которомъ собирался разсказывать.

- О первомъ деле этого рода насъ уведомили четыре дня тому назадъ, - началъ онъ разсказывалъ, - случилось это въ магазине Морза Гедеона, знаете, на Кеннингтонской улице, онъ торгуетъ картинами и статуями... Приказчикъ вышелъ на минуту изъ магазина, какъ вдругъ тамъ послышался страшный шумъ и трескъ. Приказчикъ вернулся въ магазинъ и увидалъ, что алебастровый бюстъ Наполеона, стоявшiй въ углу вместе съ другими статуями, лежитъ, разбитый вдребезги, на полу. Онъ выскочилъ на улицу и узналъ отъ прохожихъ, что несколько мгновенiй тому назадъ изъ магазина выбежалъ какой-то субъектъ. Какъ ни разыскивали этого нахала, все было напрасно. Онъ пропалъ безъ следа... Ну, пока удивительнаго ничего нетъ. Порчу статуи приписали уличному хулигану - вы знаете, что этотъ народъ время отъ времени проявляетъ себя... Полицiя, по крайней мере, взглянула на это происшествiе именно съ этой точки зренiя. Статуя стоила всего на всего несколько шиллинговъ, и начинать разследованiе по столь ничтожному поводу было признано излишнимъ.

Второе дело, случившееся вследъ за этимъ, оказалось более серьезнымъ и необыкновеннымъ. Произошла эта исторiя вчера ночью.

Въ несколькихъ сотняхъ ярдовъ отъ магазина Морза Гедеона, на той же Кеннингтонской улице, живетъ очень известный врачъ д-ръ Барнико. Практика у него въ городе огромная. Квартира доктора находится на Кеннингтонской улице; тутъ же онъ производить и прiемъ больныхъ, но кроме того, у Барнико есть еще лечебница - миляхъ въ двухъ отъ Кеннингтона, на Нижней Брикстонской улице.

Надо вамъ сказать, что этотъ самый д-ръ Барнико - страстный поклонникъ Наполеона I. Все, относящееся къ знаменитому императору - книги, картины, статуи и пр. - онъ тщательно собираетъ. Несколько дней тому назадъ онъ купилъ въ магазине Морза Гедеона, две алебастровыя копiи знаменитой головы Наполеона, вы, конечно, слыхали объ этомъ произведенiи французскаго скульптора Девина. Одну изъ этихъ копiй онъ поставилъ въ передней у себя въ доме, на Кеннингтонской улице, а другую отправилъ въ больницу въ Нижнiй Брикстонъ, где она и была поставлена на камине. Прiехалъ д-ръ Барнико сегодня утромъ къ себе домой и увидалъ, что у него успели побывать воры. Стали осматривать вещи: оказывается, все цело, кроме головы Наполеона въ передней. Статуя была вынесена въ садъ и разбита о садовую стену, около которой и были найдены черепки...

Гольмсъ потеръ руки.

- Все это весьма своеобразно, - произнесъ онъ съ удовольствiемъ.

- Я зналъ, что вамъ это дело понравится, - ответилъ Лестрадъ, - однако, я еще не кончилъ разсказа. Д-ръ Барнико долженъ былъ ехать въ свою лечебницу въ полдень. Прiехалъ онъ туда, и... можете себе представить его удивленiе: кто-то ночью забрался черезъ окно въ прiемную залу и разбилъ въ мелкiе куски бюстъ Наполеона, стоявшiй на камине. Вся комната оказалась засыпанной осколками. Но кто проделалъ все это? Преступникъ или сумасшедшiй? Следовъ никакихъ... Таковы, мистеръ Гольмсъ, обстоятельства этого курьезнаго дела.

- Дело странное, если не совсемъ курьезное - ответилъ Гольмсъ. - А скажите-ка, бюсты д-ра Барнико представляли точную копiи того бюста, который былъ разбить въ магазине Морза Гедеона?

- Да, это копiи одного и того же оригинала.

- Это, во всякомъ случае, важное обстоятельство. Можетъ быть, человекъ разбивавшiй статуи, руководился совсемъ не ненавистью къ Наполеону, какъ вы полагаете. Вы только представьте себе: какое множество статуй великаго императора имеется въ Лондоне, и. однако, этотъ странный человекъ разбиваетъ только те изъ нихъ, которыя взяты съ определеннаго оригинала.

- Я и самъ сперва думалъ, какъ вы, - отвечала. Лестрадъ, - но Морзъ Гедеонъ, являющiйся главнымъ поставщикомъ статуй въ этой части Лондона, сообщилъ мне, что Наполеонъ совсемъ не такъ популяренъ. Онъ говорилъ мне, что въ теченiе несколькихъ летъ онъ продалъ только эти три статуи Наполеона. Вы говорите, что въ Лондоне имеется многое множество статуй Наполеона; согласенъ, но представьте, что этихъ статуй мало въ районе Кеннингтонской улицы. Фанатикъ принадлежитъ къ числу местныхъ жителей - вотъ онъ и началъ со своего околотка. Я вы что думаете на этотъ счетъ, д-ръ Ватсонъ?

- Мономанiя это очень широкое и всеохватывающее понятiе, - ответилъ я. - Одна изъ особенностей мономанiи - это, какъ выражаются новейшiе французскiе психiатры, "idée fixe". Человекъ можетъ быть мономанiакомъ въ одномъ какомъ-нибудь совершенно ничтожномъ пункте, а во всехъ прочихъ отношенiяхъ быть вполне здоровымъ. Представьте себе человека, который много читалъ о Наполеоне, или который принадлежитъ къ семейству, обиженному Наполеономъ... Что же, нетъ ничего мудренаго, если такой человекъ станетъ мономанiакомъ и начнетъ выкидывать фокусы, въ роде описанныхъ вами.

Гольмсъ замахалъ руками.

- Ваше объясненiе совсемъ не годится, любезный Ватсонъ, - сказалъ онъ: - какъ бы сильна ни была "idée fixe", но она не дастъ способности отыскивать бюсты, а нашъ интересный мономанiакь - человекъ въ этомъ отношенiи очень ловкiй. Онъ находитъ именно то бюсты, которые ему нужны.

- Ну, а какъ же вы объясните сами это дело?

- Да я и не пытаюсь объяснять его. Я только говорю, что въ эксцентричныхъ деянiяхъ неизвестнаго джентльмена явно замечается методъ. Заметьте, пожалуйста. Если бы этотъ господинъ сталь разбивать бюстъ въ передней д-ра Барнико, онъ наделалъ бы шума и могъ перебудить домашнихъ. Во избежанiе этого, онъ вынесъ бюстъ въ садъ и разбилъ его только тамъ. Иначе онъ действовалъ въ лечебнице. Тамъ ему бояться было нечего, и онъ разбилъ статую на месте... Въ общемъ это дело кажется пустяковымъ, но что же изъ этого? Лучшiя мои дела въ начале казались такими же пустяками. Помните, Ватсонъ, это ужасное событiе въ семье Абернетти? Что меня тогда навело на мысль? - пустяки, сущiе пустяки - петрушка въ сливочномъ масле, если не ошибаюсь... Да, Лестрадъ, я не стану шутить надъ вашими статуями, а напротивъ, буду вамъ очень благодаренъ, если вы меня будете уведомлять о дальнейшемъ развитiи этого удивительнаго дела.

Дело со статуями получило развитiе гораздо скорее, чемъ мы ожидали, и, что всего ужаснее, это дело стало трагическимъ.

"Прiезжайте немедленно. 131, улица Питта. Кенсингтонъ. Лестрадъ".

- Что случилось? - спросилъ я.

- Не знаю, но, можетъ-быть, нечто серьезное. Мне сдается, что эта телеграмма относится къ вчерашнимъ статуямъ. Если это такъ, то это будетъ обозначать, что нашъ разбиватель статуй, нашъ неизвестный другъ, перенесъ свою деятельность въ другую местность Лондона... Кофе на столе, Ватсонъ, а кэбъ мною уже нанять и дожидается у дверей.

Черезъ полчаса мы уже были на улице Питта. Это очень тихая местность, несмотря на то, что находится въ непосредственномъ соседстве съ одной изъ главныхъ торговыхъ магистралей города. No 131 оказался однимъ изъ самыхъ прозаическихъ, хотя и респектабельныхъ домовъ. Заборъ передъ домомъ быль весь унизанъ любопытными. Гольмсъ свистнулъ.

- Клянусь Георгiемъ, что здесь дело идетъ, по крайней мере, о покушенiи на убiйство! - произнесъ онъ. - Поглядите-ка, среди любопытныхъ - газетчики, а этотъ народъ пустяками не интересуется. Торговцамъ произведенiями печати нужно, но меньшей мере, убiйство. Глядите-ка, какъ у этого парня закруглились плечи, и вытянулась шея. Несомненно, тутъ имело место насилiе.

Мы стали подниматься по лестнице. Гольмсъ продолжалъ наблюдать.

- Глядите, глядите, Ватсонъ, - говорила" онъ, - верхнiя ступени лестницы затерты мокрой шваброй, а нижнiя - сухи... Впрочемъ, Богъ съ нею, съ лестницей. Вонъ, у средняго окна стоить Лестрадъ. Отъ него мы узнаемъ, въ чемъ дело.

Лицо полицейскаго инспектора носило чрезвычайно серьезное выраженiе. Онъ повелъ насъ въ гостиную. Тамъ мы нашли весьма неопрятно одетаго и до крайности взволнованнаго пожилого господина. Онъ шагалъ взадъ и впередъ по комнате. Насъ познакомили. Господинъ оказался собственникомъ дома, мистеромъ Горасомъ Гаркеромъ, состоящемъ при "синдикате центральной прессы".

- Дело это опять касается статуй Наполеона, - сказалъ Лестрадъ, - вчера вечеромъ вы, мистеръ Гольмсъ, заинтересовались этимъ деломъ, и я поэтому счелъ уместнымъ послать вамъ телеграмму. Дело-то приняло очень серьезный оборотъ.

- Какой же оборотъ оно приняло?

- А такой, что здесь совершилось убiйство. Мистеръ Гарнеръ, разскажите этимъ джентльменамъ о томъ, что здесь случилось.

Господинъ, одетый во фланелевый халатъ, обратилъ къ намъ лицо, на которомъ отражалась глубокая грусть.

- Ахъ, это - преудивительное дело! - воскликнулъ онъ, ведь вамъ, можетъ-быть, известно, что я репортеръ, и что моя спецiальность - собиранiе новостей. И вотъ теперь, когда такая, можно сказать, важная новость случилась въ моемъ собственномъ доме, я растерялся, я такъ растерялся, джентльмены, что не могу двухъ словъ сказать. О, если бы я былъ здесь не хозяиномъ, а журналистомъ! О, если бы я могъ проинтервьюировать самого себя! О, въ такомъ случае все вечернiя газеты уделили бы мне по два столбца сегодня. А теперь... теперь я - самый несчастный человекъ. Мне приходится разсказывать эту исторiю массе лицъ. Все эти лица напишутъ ценныя статьи, а я останусь при пиковомъ интересе. Васъ, впрочемъ, я знаю, мистеръ Шерлокъ Гольмсъ, и если вы мне сумеете объяснить это странное дело, я буду вознагражденъ за тотъ трудъ, который мне приходится теперь предпринимать, разсказывая вамъ про это происшествiе.

Гольмсъ уселся и приготовился слушать. Гаркеръ началъ:

- Весь сыръ-боръ загорелся, повидимому, изъ-за статуи Наполеона I, которую я прiобрелъ для этой самой комнаты четыре месяца тому назадъ. Купилъ ее очень дешево у братьевъ Гардингъ, недалеко отъ станцiи, на Высокой улице. Свою газетную работу я делаю, джентльмены, ночью, и иногда мне приходится писать почти до самаго утра. Такъ было и сегодня. Сиделъ я въ своей берлоге... комнатка у меня есть такая, позади, въ самомъ верхнемъ этаже, - и вдругъ въ три часа утра я услышалъ внизу какой-то шумъ. Прислушался все тихо. Ну, думаю, стало быть, шумъ этотъ съ улицы... Прошло еще минутъ пять, и вдругъ внезапно раздался страшный вопль... Такого ужаса мне никогда слышать не приходилось, мистеръ Гольмсъ... Этотъ вопль будетъ звучать въ моихъ ушахъ всю жизнь. Минуту или две я просиделъ неподвижно, весь окаменевъ отъ ужаса, а затемъ схватилъ кочергу и спустился внизъ по лестнице. Вошелъ я въ эту комнату. Вижу - окно отворено, а бюста на камине нетъ. Это я сразу заметилъ. Зачемъ понадобилась вору статуя, - я прямо понять не могу. Статуя была алебастровая и стоила гроши... Подойдите къ окну, и вы увидите сами, что надо сделать только большой шагъ для того, чтобы быть на переднемъ крыльце. Это, конечно, и проделалъ воръ. Я пошелъ поэтому кругомъ и отворилъ дверь. Выйдя наружу, я споткнулся и чуть не упалъ на мертвое тело. Я немедленно же бросился назадъ, принесъ свечу и увидала, нечто ужасное. Передо мной лежала, несчастный съ перерезаннымъ горломъ. Все около него было залито кровью. Лежалъ онъ навзничь, подогнувъ колени и открывъ ротъ. Этотъ открытый ротъ былъ ужасенъ. Я буду видеть во сне это лицо, уверяю васъ... Я взялъ полицейскiй свистокъ и далъ сигналъ... А после этого я, должно быть, упалъ въ обморокъ. Очнулся я уже въ комнате, и около меня стоялъ полицейскiй.

- А кто-же этотъ убитый? - спросилъ Гольмсъ.

- Пока неизвестно; никакихъ данныхъ, удостоверяющихъ его личность, не имеется, - ответилъ Лестрадъ. - Тело находится въ Морге; если хотите можете взглянуть, но наши усилiя выяснить личность убитаго остались тщетными. Это - высокiй, здоровый, смуглый человека, летъ тридцати. Одетъ онъ бедно, но, повидимому, къ рабочему классу не принадлежалъ. Въ луже крови около него найденъ складной ножъ съ роговой рукояткой; я но могъ определитъ, кому принадлежалъ этотъ ножъ - убiйце ли, или жертве преступленiя. Иницiаловъ на платье и белье не имеется. Въ карманахъ найдено яблоко, пачка бечевокъ, дешевая карта Лондона и фотографическая карточка... Вотъ она!

Фотографiя эта была снята, очевидно, небольшимъ моментальнымъ аппаратомъ любителя и изображала подвижную, съ резко выраженными чертами, обезьяноподобную физiономiю. Особенное вниманiе привлекали густыя, нависшiя брови и сильно развитый челюсти. Изображенный на карточке человекъ былъ похожъ на павiана.

Гольмсъ внимательно осмотрелъ карточку, а затемъ спросилъ:

- Все это хорошо, но куда же девался Наполеонъ?

- Разумеется, мы пойдемъ туда, - ответилъ Гольмсъ, - но теперь мне хотелось бы посмотреть кое-что здесь.

И онъ быстро началъ оглядывать коверъ и окно. Я слышалъ, какъ Гольмсъ говорилъ:

- Или у этого парня были очень длинныя ноги, или онъ очень гибкiй и ловкiй. Стоя тамъ внизу, было вовсе не легко ухватиться за оконный карнизъ и отворить окно. Вернуться обратно тою же дорогой - сравнительно легко... Ну, пора итти... Мистеръ Гарнеръ, хотите итти съ нами и полюбоваться на остатки вашей статуи?

Неутешный репортеръ уселся за письменный столъ.

- Нетъ, ужъ идите одни, - ответилъ онъ, вздыхая, а я попробую написать что-нибудь, хотя это и безполезно. Я уверенъ, что въ вечернихъ газетахъ уже печатаются подробнейшiе отчеты объ этомъ происшествiи. Таково ужъ мое счастье! Помните ли вы, какъ рухнули леса въ Донкастере? Изъ журналистовъ я одинъ присутствовалъ при катастрофе, и, однако, только та газета, въ которой я пишу, и не дала своевременно отчета объ этомъ. А почему? Потому что я былъ слишкомъ потрясенъ и не могъ писать. Та же исторiя и теперь! Я не могу описать убiйства, совершеннаго въ моемъ доме.

И репортеръ наклонился надъ столомъ и принялся изо всехъ силъ строчить. Мы вышли втроемъ.

Место, где находились обломки статуи, было недалеко. Намъ пришлось пройти всего несколько сотенъ ярдовъ. Передъ нами были черепки, оставшiеся отъ изображенiя великаго императора. Кто же этотъ неизвестный, въ которомъ Наполеонъ вызвалъ такую бешеную ненависть? Статуя валялась въ траве, разбитая на несколько кусковъ. Гольмсъ приселъ на корточки и сталъ ихъ внимательно разглядывать. Но выраженiю его лица, по его сдержанной манере я догадался, что онъ уже напалъ на следъ.

- Ну, какъ?.. - спросилъ Лестрадъ.

Гольмсъ пожалъ плечами.

- У насъ еще много дела впереди, - ответилъ онъ, - впрочемъ... впрочемъ... ну, однимъ словомъ, мне кажется, что у насъ есть факты, на которые можно опереться. Этотъ странный преступникъ ценитъ эту жалкую статую такъ высоко, что не задумался погубить человеческую жизнь. Это первый пунктъ. Затемъ странно то, что онъ не разбилъ этой статуи ни въ доме Гаркера, ни вблизи его... а разбить статую было его единственной целью.

- Но онъ встретился съ этимъ другимъ, который найденъ убитымъ. Эта встреча его сбила съ толку. Онъ самъ не зналъ, что делать, таща статую сюда.

- Такъ-то все оно такъ, но обратите, пожалуйста, вниманiе на этотъ домъ, садомъ котораго воспользовался преступникъ, чтобы разбить статую.

Дестрадъ погляделъ кругомъ себя.

- Что же, - ответилъ онъ, - домъ этотъ пустуетъ, и преступникъ зналъ, что здесь его никто не потревожить:

- Гмъ... этого мало. Но пути сюда есть еще пустой домъ съ садомъ, однако, онъ не пошелъ туда, а добрался именно до этого дома. Онъ подвергалъ себя риску. Каждый моментъ онъ могъ столкнуться съ кемъ-нибудь.

- Я отказываюсь понимать, - ответилъ Лестрадъ.

Гольмсъ поднялъ руку вверхъ. Прямо надъ нашими головами торчалъ уличный фонарь.

- Въ этомъ саду былъ светъ, а въ томъ не было, преступникъ нуждался въ свете, - прокричалъ онъ.

- Ей Богу, вы правы, - воскликнулъ Лестрадъ, - да, да, припоминаю - ведь и статуя д-ра Бариико была разбита около лампы. Однако, что же это должно обозначать, по вашему мненiю, мистеръ Гольмсъ?

- Мы пока должны только запомнить этотъ фактъ, занести его, такъ сказать, въ протоколъ. Фактъ этотъ объяснится позднее, когда мы соберемъ новыя данныя, а теперь скажите мне, Лестрадъ, что вы намереваетесь делать?

имена его сообщниковъ. У насъ создастся почва, стоя на которой мы будемъ иметь возможность узнать, что онъ делалъ вчера ночью на улице Питта, и кто съ нимъ встретился тамъ, около дома Гаркера и убилъ его. Вы согласны со мною?

- Вы правы, но я, изследуя это дело, пошелъ бы инымъ путемъ.

- Какимъ же именно?

- О, я не хочу оказывать на васъ давленiя. Лучше будетъ, если мы пойдемъ каждый своей дорогой. Мы потомъ сравнимъ добытыя нами данныя, я дополню васъ, а вы - меня.

- Что же, прекрасно. - сказалъ Лестрадъ.

- Если вы пойдете на улицу Питта, то зайдите къ мистеру Горасу Гаркеру, - сказалъ Гольмсъ. - Скажите ему отъ моего имени, что преступленiе совершено опаснымъ психопатомъ, помешавшимся на ненависти къ Наполеону. Такъ и скажите. Онъ объ этомъ въ своей статье упомянетъ.

Лестрадъ выпучилъ глаза.

- Но сами вы, надеюсь, не верите въ это?

Гольмсъ, улыбаясь, ответилъ:

- Вы думаете, что я не верю? Что же, можетъ-быть, вы правы, но я уверенъ, что это объясненiе будетъ принято благосклонно какъ самимъ Горасомъ Гаркеромъ. такъ и читателями "Синдиката центральной прессы". А теперь, Ватсонъ, намъ пора удалиться. Намъ сегодня предстоитъ работы много, и работа эта чрезвычайно сложная. Мне бы очень хотелось повидаться съ вами, Лестрадъ, сегодня же. Если можно, заезжайте на Бэкеровскую улицу къ шести часамъ. Я попросилъ бы васъ также дать мне фотографическую карточку, найденную въ кармане убитаго. Возможно, что мне понадобится сегодня ваша помощь, Лестрадъ. Если мои умозаключенiя окажутся правильными, намъ придется предпринять сегодня ночью маленькую экспедицiю. А теперь пока до свиданiя, желаю вамъ удачи!

После этого мы съ Гольмсомъ отправились на Высокую улицу и скоро достигли художественнаго магазина братьевъ Гардингъ, въ которомъ былъ купленъ Горасомъ Гаркеромъ бюстъ Наполеона. Молодой приказчикъ объяснилъ намъ, что самою Гардинга въ магазине нетъ и что онъ прибудетъ после полудня. Самъ приказчикъ еще только недавно поступилъ на место и ничего сообщить не могъ. Лицо Гольмса приняло недовольное выраженiе.

- Впрочемъ, что же, Ватсонъ, - произнесъ онъ, - нельзя ведь требовать, чтобы все шло гладко. Хорошо, мы зайдемъ сюда еще разъ, когда здесь будетъ мистеръ Гардингъ. Вы понимаете, что я делаю, Ватсонъ? Я хочу проследить происхожденiе этихъ бюстовъ. Почемъ знать, можетъ-быть, съ ихъ производствомъ связано что-нибудь особенное, чемъ можно объяснить все эти странности. Теперь же поедемте на Кеннингтонскую улицу къ мистеру Морзу Гедсону: посмотримъ, не можетъ ли онъ пролить светъ на эту тайну.

Проехавъ целый часъ на извозчике, мы добрались наконецъ, до магазина Гедсона. Насъ встретилъ самъ хозяинъ. Это былъ маленькiй, толстенькiй человека съ краснымъ лицомъ и легко вспыхивающiй. На вопросъ Гольмса, упомянувшаго о разбитiи статуи въ его магазине, онъ ответилъ:

- Да, сэръ. Въ этомъ самомъ магазине, сэръ. Не понимаю, зачемъ мы платимъ разные тамъ пошлины и соборы, если всякiй негодяй можетъ врываться къ вамъ въ магазинъ и портить товаръ. Да, сэръ, вы правы, это я продалъ две статуи доктору Барнико. Позоръ, сэръ, позоръ! Это нигилистическiй заговоръ - таково мое мненiе, сэръ! Только анархисты и могутъ додуматься до того, чтобы разбивать статуи. Я ихъ называю красными республиканцами сэръ, вотъ какъ я ихъ называю! Откуда я добылъ эти статуи, сэръ? Я не думаю, чтобы вашъ допросъ относился къ делу. Впрочемъ, извольте, если это вамъ нужно, я могу сообщить. Статуи эти я купилъ у Гельдеръ и К°, Церковная улица, Степней. Это - известная, старая фирма, существуетъ двадцать летъ. Вы спрашиваете, сколько у меня было статуй? Три, сэръ. Да, три - две я продалъ доктору Барвико, а третью разбили вотъ здесь въ магазине; белымъ днемъ разбойничаютъ. Знаю ли я человека, изображеннаго на этой карточке? Нетъ, не знаю. Впрочемъ, позвольте, знаю... Ну, конечно, это Беппо. Это, сэръ, итальянецъ, тонкiя работы делаетъ; работалъ и у меня въ магазине. Умеетъ точить, вырезывать изъ дерева, золотить... Вообще, сэръ, онъ делаеть тонкiя работы. У меня онъ расчелся, на прошлой неделе и съ техъ поръ не показывался. О, нетъ, сэръ, я не знаю, откуда онъ ко мне пришелъ и куда ушелъ. Я былъ имъ доволенъ, велъ онъ себя хорошо и работалъ усердно. Онъ ушелъ за два дня до того, какъ у меня въ магазине разбили статую.

- Вотъ и все, что мы могли добыть отъ мистера Морза Гедсона, - произнесъ Гольмсъ, когда мы вышли на улицу. - Мне кажется, что этотъ Беппо орудуетъ на большомъ пространстве - онъ появляется и въ Кеннингтоне, и въ Кенсингтоне. Изъ-за этого молодца стоить проехать десять миль. Намъ надо теперь ехать, Ватсонъ, къ Гельдеру въ Степней. Бюсты вышли оттуда. Будетъ удивительно, если мы тамъ не получимъ ценныхъ сведенiй.

Быстро мы промчались черезъ фешенебельный Лондонъ черезъ Лондонъ отелей, театровъ, литературы и судоходства. Вотъ мы и на берегахъ Темзы. Это совершенно самостоятельное населенiе, насчитывающее сто тысячъ душъ; сдающiеся въ наемъ дома кишатъ отбросами Европы. Здесь, на широкой площади, на которой некогда жили въ хорошенькихъ особнякахъ богатые купцы изъ Сити, мы нашли нужную намъ скульптурную мастерскую. Большой дворъ былъ загроможденъ памятниками. Въ большой зале работало около пятидесяти человекъ. Управляющiй, белокурый и очень высокiй немецъ, принялъ насъ очень любезно и обстоятельно отвечалъ на все вопросы Гольмса. Онъ справился въ книгахъ и сообщилъ намъ, что его мастерская сделала несколько сотенъ копiй съ головы Наполеона, изваянной Девиномъ. Что касается трехъ копiй, посланныхъ Морзу Гедсону, то оне составляли половину изготовленной по особому заказу партiи. Остальныя три копiи были проданы братьямъ Гардингъ въ Кенсингтоне. Эта шесть копiй ровно ничемъ не отличались отъ остальныхъ. Онъ, Гельдеръ, решительно не могъ понять, какъ это можетъ притти кому-нибудь въ голову фантазiя разбивать эти статуи. Эта идея показалась Гельдеру до такой степени смешной, что онъ расхохотался. Оптомъ онъ продавалъ эти статуи по шести шиллинговъ за штуку, но въ розницу они могли итти гораздо дороже - шиллинговъ по двенадцати и даже дороже. Какъ эти статуи делались? Вотъ какъ. Отливался гипсъ въ двухъ формахъ, а затемъ половинки склеивались особымъ составомъ. Работа эта производилась итальянцами въ той самой зале, черезъ которую мы прошли. Потомъ бюсты ставились для просушки на столъ въ корридоре, а затемъ убирались въ складъ... Вотъ и все, что могъ сказать намъ Гельдеръ.

Гольмсъ показалъ немцу фотографiю, и она на него произвела замечательное впечатленiе. Лицо его стало красно отъ гнева, брови сдвинулись, голубые глаза приняли сердитое выраженiе.

- Ахъ, каналья! - воскликнулъ онъ, - да я его очень хорошо знаю! Мое заведенiе пользовалось всегда безукоризненной репутацiей, полицiя къ намъ и нога не показывала, а изъ-за этого негодяя мне пришлось ведаться съ властями. Произошло это более года тому назадъ. Онъ поссорился на улице съ своимъ соотечественникомъ, итальянцемъ, ткнулъ его ножомъ и побежалъ прямо сюда, а полицiя - за нимъ по пятамъ. Онъ и арестованъ былъ здесь. Звали его Беппо, а фамилiя его мне неизвестна. Я былъ наказанъ поделомъ: никогда не следуетъ брать къ себе людей съ такими физiономiями... Работникъ онъ, впрочемъ, былъ хорошiй, одинъ изъ лучшихъ.

- А что съ нимъ было потомъ?

и онъ можетъ вамъ, по всей вероятности, сообщить, где находится Беппо.

- О, нетъ! воскликнулъ Гольмсъ, - ради Бога, не говорите ни слова о насъ этому двоюродному брату. Дело это очень важное; чемъ более я въ него вникаю, темъ важнее оно мне кажется. Я заглянулъ въ вашу книгу въ тотъ моментъ, когда вы справлялись о времени продажи этихъ статуй. Я виделъ, что этотъ листъ помеченъ третьимъ iюня. Не можете ли вы мне сообщить, когда, именно былъ арестованъ Бенно?

- Я могу сказать вамъ это, взглянувъ въ расчетную книгу, - ответилъ Гельдеръ, - ну, да, да, последнюю получку онъ имелъ у насъ 20 мая.

- Благодарю васъ, - произнесъ Гольмсъ, - кажется, я узналъ все, что мне нужно, и безпокоить васъ более не буду.

И, попросивъ еще разъ Гельдера не говорить ничего о нашемъ визите двоюродному брату Беппо, Гольмсъ двинулся къ двери. Еще разъ мы направили наши поиски на западъ Лондона.

Поесть намъ удалось только очень поздно, въ ресторане. День сменялся къ вечеру. Газеты уже были полны отчетами о происшествiи. Я увидалъ напечатанные жирнымъ шрифтомъ заголовки:

Убiйство въ Кенсингтоне.

Преступленiе, совершенное сумасшедшимъ.

По этимъ заголовкамъ я понялъ, что мистеру Горасу Гаркеру удалось, несмотря ни на что, послать въ вечернее изданiе газеты свою статью. Целыхъ два столбца были посвящены высоко-сенсацiонному и цветастому описанiю происшествiя.

Гольмсъ быстро началъ читать. По временамъ онъ посмеивался.

- Прекрасно, Ватсонъ, послушайте-ка, что здесь написано, - произнесъ онъ и началъ читать вслухъ:

- Достаточно того, что дело это не возбуждаетъ даже теперь никакихъ сомненiй. Одинъ изъ самыхъ опытныхъ полицейскихъ инспекторовъ Лондона, мистеръ Лестрадъ, и известный экспертъ по криминологiи, мистеръ Шерлокъ Гольмсъ, совершенно согласно полагаютъ, что рядъ смешныхъ поступковъ, завершившихся такъ трагически, совершенъ не сознательно действовавшимъ преступникомъ, а сумасшедшимъ. Только умственное разстройство и могло заставить человека проделывать все эти безумные фокусы. Иного объясненiя нетъ и быть не можетъ.

Гольмсъ положилъ газету и, улыбаясь, произнесъ:

- Печать можетъ быть очень полезнымъ учрежденiемъ, надо только уметь ею пользоваться. А теперь, подкрепившись пищей, мы можемъ отправиться еще разъ въ Кенсингтонъ. Авось, теперь мы застанемъ управляющаго магазиномъ братьевъ Гардингъ. Онъ можетъ сообщить намъ что-нибудь интересное.

Основатель этого торговаго дома оказался маленькимъ и чрезвычайно живымъ человекомъ. Онъ обнаружить большое здравомыслiе и не малую разговорчивость.

- Да, сэръ, я уже читалъ отчетъ объ этомъ деле въ вечернихъ газетахъ. Мистеръ Горасъ Гарнеръ - нашъ покупатель. Бюстомъ Наполеона мы его снабдили несколько месяцевъ тому назадъ. Гельдеру и К° въ Степнее мы заказали три такихъ бюста, и все три нами проданы. Кому именно? О, на этотъ вопросъ чрезвычайно легко ответить, сэръ, надо только справиться по книгамъ! Да, совершенно верно, записи въ полномъ порядке. Одна статуя продана, какъ видите, мистеру Гаркеру, другая - мистеру Іосiи Брауну изъ Лаборномъ-Лоджь, Чисвикъ, а третья - мистеру Сэндфорту въ Риднегъ, улица Лауэръ-Гровъ... Вы спрашиваете, виделъ ли я когда-нибудь этого человека? О, нетъ, сэръ, эта фотографическая карточка ничего мне не говоритъ! Если бы я виделъ хоть разъ въ жизни эту рожу, я никогда бы ея не забылъ. Трудно представить себе более безобразное лицо. Держу ли я на службе итальянцевъ? Да, сэръ, держу. У меня ихъ несколько. Есть и простые рабочiе, есть и художники. Книга эта съ именами покупателей у насъ не охраняется. Затемъ ее охранять? Тутъ нетъ секретовъ. Да, сэръ, это весьма странное дело, и я вамъ буду очень благодаренъ, если вы мне сообщите о результате вашего разследованiя.

Некоторыя сообщенiя Гардинга Гольмсъ записалъ въ свою книжку. Лицо у него было веселое; повидимому, онъ былъ очень доволенъ оборотомъ, который приняло дело. Разговаривать со мною онъ, впрочемъ, не сталъ, а ограничился лишь замечанiемъ, что намъ пора ехать домой, такъ какъ Лестрадъ, наверное, насъ уже ждетъ тамъ. И действительно, прiехавъ домой, мы нашли полицейскаго инспектора. Онъ шагалъ взадъ, и впередъ, видимо, горя отъ нетерпенiя, Видъ у него былъ многозначительный. Видно было, что онъ не потерялъ времени даромъ.

- Ну, какъ, дела, мистеръ Гольмсъ? - спросилъ онъ.

- У насъ дела было пропасть, но, кажется, мы не потеряли времени даромъ, - ответилъ мой прiятель: мы видели и продавцовъ этихъ бюстовъ, и хозяина мастерской, въ которой ихъ работали. Исторiя статуй теперь мне известна до мельчайшихъ подробностей.

- Ахъ, вы все про бюсты! - воскликнулъ Лестрадъ, - ну, да ладно, я знаю, мистеръ. Гольмсъ, что у васъ свой методъ, и я, конечно, ни слова противъ вашей системы не говорю. Мне только кажется, что моя работа сегодня была плодотворнее вашей. Я выяснилъ убитаго.

- Да неужели?

- Великолепно.

- Видите ли, у насъ есть инспекторъ, который избралъ какъ бы своей спецiальностью итальянскiй кварталъ. На шее у убитаго найденъ странный предмета., какая-то католическая эмблема. По цвету этой эмблемы я сделалъ предположенiе, что покойный былъ уроженецъ юга. Вдругъ приходитъ инспекторъ Хиллъ, взглянулъ на мертваго и сразу же его узналъ. Звали его Пiетро Венуччи, онъ изъ Неаполя родомъ и считался однимъ изъ самыхъ отчаянныхъ головорезовъ во всемъ Лондоне. Венуччи принадлежалъ къ Маффiи. Вы, конечно, слышали оба. этомъ тайномъ сообществе? Маффiя караетъ своихъ членовъ и постороннихъ смертью. Постановляется приговоръ и затемъ приводится въ исполненiе. Теперь вы, надеюсь, начинаете понимать, въ чемъ дело. Убiйца былъ тоже, по всей вероятности, итальянцемъ и членомъ Маффiи; онъ нарушилъ правила общества, и Пiетро былъ посланъ его убитъ. Въ кармане Пiетро найдена фотографiя этого человека. Онъ взялъ эту фотографiю для того, чтобы не ошибиться и убить именно того, кого приказала казнить Маффiя. И вотъ Пiетро выслеживаетъ этого человека, позволяетъ ему войти въ дома., поджидаетъ его у двери; затемъ начинается схватка, и палачъ падаетъ самъ въ борьбе. Что вы скажете, мистеръ Шерлокъ Гольмсъ?

Гольмсъ сделалъ видъ, что апплодируетъ.

- Великолепно, Лестрадъ, великолепно! сказалъ онъ, - но я не вполне васъ понялъ. Какъ вы объясняете порчу статуй?

- Статуй?! Да выбросьте, ради Бога, изъ головы эти статуи. Ведь порча статуй - это ничтожный проступокъ, мелкое воровство... Самое большее, что за это полагается, это шесть месяцевъ тюрьмы. Намъ не это нужно, - не статуи, а убiйство. Уверяю васъ, что все нити этого дела теперь у меня въ рукахъ.

- Что же вы будете делать дальше?

- О, теперь ясно, что надо делать! Я и Хиллъ отправимся въ итальянскiй кварталъ и разыщемъ человека, изображеннаго на этой фотографiи. Его я и арестую по обвиненiю въ убiйстве. Хотите пойти съ нами?

- Нетъ, не хочу; мне кажется, что той же цели можно достигнуть гораздо легче. Я говорю, впрочемъ, не наверное. Все зависитъ... ну, однимъ словомъ, успехъ зависитъ отъ одного обстоятельства... Но надежды у меня имеются большiя, я даже могу поставить два противъ одного, что изловлю нужнаго вамъ человека сегодня же ночью, если вы пойдете съ нами.

- Куда? Въ итальянскiй кварталъ?

- Нетъ, не туда. Я полагаю, что намъ будетъ легче накрыть его въ Чисвике. Если вы, Лестрадъ, обещаете итти со мной сегодня ночью въ Чисвикъ, то я вамъ обещаю пойти съ вами завтра въ итальянскiй кварталъ. Эта отсрочка ущерба вамъ не сделаетъ... Ну, а теперь я полагаю, что намъ надо несколько часовъ поспать. Ранее одиннадцати часовъ намъ выходить не нужно, а вернемся мы, во всякомъ случае, не ранее утра. Обедать вы будете съ нами, Лестрадъ, а пока этотъ диванъ къ вашимъ услугамъ. Отдохните... Впрочемъ, позвоните и прикажите, чтобы послали за посыльнымъ. Мне нужно послать одно чрезвычайно важное письмо.

Весь вечеръ Гольмсъ провелъ въ чулане, копаясь въ старыхъ газетахъ, которыми этотъ чуланъ былъ набить чуть не до верха. Когда онъ, наконецъ, сошелъ внизъ, въ его глазахъ сiяло торжество. Чего онъ искалъ въ старыхъ газетахъ и что онъ тамъ нашелъ? Этого онъ не сказалъ ни мне ни Лестраду.

Даже я не вполне ясно понималъ планы Гольмса, несмотря на то, что онъ производилъ свои розыски при мне. Я догадывался, конечно, почему Гольмсъ предпринималъ экскурсiю въ Чисвикъ. Я помнилъ адреса, данные намъ Гардингомъ, и догадывался, что чудакъ-убiйца сделаетъ визитъ именно въ эту часть города. Несомненно, Гольмсъ хотелъ поймать его на месте преступленiя. Соображая все это, я удивлялся и восхищался передъ лукавствомъ, съ которымъ Гольмсъ внушилъ Горасу Гаркору напечатать его отчетъ объ убiйстве. Это было нужно для того, чтобы успокоить преступника, утвердить его въ той мысли, что онъ можетъ безнаказанно продолжать свои подвиги со статуями.

Я не удивился, когда Гольмсъ посоветовалъ мне захватить револьверъ. Самъ же онъ взялъ съ собой тяжелый охотничiй бичъ съ налитой свинцомъ рукояткой. Это было его любимое оружiе.

Ровно въ одиннадцать часовъ къ подъезду нашей квартиры подкатилъ четырехместный экипажъ, и мы, проехавъ Гаммерсмитскiй мостъ, очутились на месте. Кучера мы отправили дожидаться къ мосту, а сами, двигаясь переулками, очутились, наконецъ, на узенькой улице, застроенной живописными домиками. При каждомъ доме былъ садикъ. При свете уличнаго фонаря мы прочитали на дощечке слово "Лаборномъ".

Жильцы дома, очевидно, уже спали, такъ какъ въ окнахъ было темно. Только въ передней виднелся слабый светъ фонарика, которымъ она освещалась. Светъ этотъ выходилъ въ садъ и бросалъ красный кружокъ на тропинку, ведущую къ двери. Деревянная изгородь, отделявшая садъ отъ улицы, отбрасывала черную тень на часть сада. Пользуясь этимъ, мы притаились около забора.

- Боюсь, что намъ придется долго ждать, - сказалъ Гольмсъ, - намъ еще нужно благодарить небо за то, что нетъ дождя. Намъ даже и курить-то для времяпрепровожденiя нельзя. И все-таки повторяю: можно поставить два противъ одного, что наши старанiя увенчаются успехомъ.

Но опасенiя Гольмса оказались напрасными. Долго ждать намъ не пришлось. Окончилось наше приключенiе внезапно, какъ-то странно.

Калитка сада внезапно и быстро распахнулась, и по дорожке задвигалась темная, гибкая фигура. Человекъ шелъ быстро, напоминая своими движенiями обезьяну. Мы видели, какъ этотъ человекъ промелькнулъ черезъ красный кругъ света на дорожку и затемъ исчезъ въ тени дома.

Затемъ наступило молчанiе. Мы сидели, затаивъ дыханiе. Послышался тихiй звукъ, что-то скрипнуло, Это отворялось окно. Опять звуки затихли, и водворилось молчанiе. Незнакомецъ, очевидно, ходилъ по дому, разыскивая, что ему нужно. То въ томъ, то въ другомъ окне дома мелькалъ светъ его потайного фонаря.

- Приблизимтесь къ открытому окну и накроемъ его въ моментъ, когда онъ будетъ вылезать въ садъ, - прошепталъ Лестрадъ.

Человекъ остановился и сталъ оглядываться. Тишина, господствовавшая на улице, его успокоила, и онъ, повернувшись къ намъ спиной, положилъ свою ношу на землю, а затемъ послышался звукъ сильнаго удара и трескъ разсыпавшагося алебастра.

Незнакомецъ былъ такъ занятъ своей работой, что не слыхалъ, какъ мы къ нему подкрадывались.

Гольмсъ, какъ тигръ, ринулся впередъ и повалилъ незнакомца лицомъ къ земле. Мы съ Лестрадомъ быстро приблизились и надели ему на руки кандалы. После этого мы его перевернули на спину, и я увидалъ отвратительное, злое лицо, искаженное отъ бешенства. Это была физiономiя, изображенная на фотографiи, найденной у убитаго итальянца.

Но Гольмсъ не обращалъ на нашего пленника ни малейшаго вниманiя. Согнувшись онъ стоялъ у порога и внимательно разглядывалъ что-то, лежавшее на земле. Это были осколки бюста Наполеона, - осколки, подобные темъ, которые мы видели утромъ. Гольмсъ бралъ по очереди каждый осколокъ, подносилъ его къ фонарю, отнятому у Беппо, и внимательно разглядывалъ.

Наконецъ, Гольмсъ кончилъ эту работу. Въ окнахъ дома между темъ появился светъ, дверь отворилась, и на пороге дома показался самъ домовладелецъ, толстый, веселый старикъ безъ сюртука и жилета, со свечой въ рукахъ.

- Мистеръ Іосiя Браунъ? - спросилъ Гольмсъ.

- Да, сэръ; а вы, безъ сомненiя, мистеръ Шерлокъ Гольмсъ. Я получилъ черезъ посыльнаго ваше письмо и сделалъ все такъ, какъ вы научили. Мы заперлись въ заднихъ комнатахъ и ждали событiй. Ну, ну, я очень радъ, что вы изловили этого негодяя. Надеюсь, джентльмены, что вы зайдете ко мне и немножко освежитесь чемъ-нибудь.

Но "освежаться" намъ было некогда. Лестрадъ горелъ нетерпенiемъ спровадить арестанта въ надежное место. Черезъ несколько минуть подъехалъ нашъ экипажъ, и мы, вчетверомъ, двинулись въ Лондонъ.

Нашъ пленникъ все это время не вымолвилъ на слова; онъ только сверкалъ на насъ глазами, скрытыми прядями спутанныхъ полосъ. Однажды, когда я къ нему придвинулся слишкомъ близко, онъ схватилъ меня за руку, какъ голодный волкъ. Въ полицiи намъ пришлось дожидаться довольно долго. Намъ хотелось знать результатъ осмотра арестованнаго. Въ кармане итальянца было найдено несколько шиллинговъ и кинжалъ, рукоятка котораго была вся запачкана засохшей кровью.

Провожая насъ, Лестрадъ сказалъ:

- Все обстоитъ благополучно. Хиллъ отлично знаетъ этихъ итальянцевъ и удостоверить его личность. Вы увидите, что моя теорiя о его принадлежности къ Маффiи правильна. Но, мистеръ Гольмсъ, я вамъ все-таки очень признателенъ, вы ловко его накрыли. Вотъ одного только я не понимаю, какъ это вы узнали, что онъ придетъ въ домъ этого Брауна.

- Теперь поздно, ответилъ Гольмсъ, - объяснять некогда, да, кроме того, остались еще две подробности, не вполне выясненныя, а это дело таково, что его необходимо довести до самаго конца. Приходите-ка завтра ко мне на квартиру въ шесть часовъ вечера. Мне кажется, я буду въ состоянiи завтра вамъ доказать, что вы даже теперь не отдаете себе отчета въ значенiи этого дела, а дело это преоригинальное: оно займетъ почетное место въ исторiи преступленiй. Знаете, Ватсонъ, если я вамъ позволю когда-нибудь продолжать ваши мемуары, то это дело очень и очень оживить вашу книгу. Это приключенiе со статуями Наполеона прямо-таки удивительно.

* * *

Придя къ намъ на другой день вечеромъ, Лестрадъ имелъ возможность сообщить многое объ арестованномъ итальянце. Действительно, его звали Беппо, фамилiя же его была неизвестна. Онъ былъ беднякъ, но въ итальянской колонiи его знали хорошо.

Беппо былъ хорошимъ скульпторомъ и честно зарабатывалъ себе пропитанiе, но затемъ онъ, какъ говорится, сталь на худую дорогу и успелъ два раза посидеть въ тюрьме. Первый разъ онъ попался въ мелкой краже, во второй же разъ онъ былъ присужденъ къ заключенiю въ тюрьме, какъ это уже известно, за покушенiе на жизнь одного соотечественника. По-англiйски Беппо говорилъ прекрасно. Въ полицiи его допрашивали, зачемъ онъ разбивалъ статуи, но ничего не узнали. Беппо наотрезъ отказался отвечать.

Лестрадъ полагалъ, что эти статуи, наверное, были сработаны самимъ Беппо, такъ какъ онъ служилъ у Гельдера.

Полицейскiй инспекторъ сообщилъ намъ очень мало новаго, но Гольмсъ темъ не менее слушалъ его съ вежливымъ вниманiемъ. Я, однако, ясно виделъ, что мысли его были въ это время далеко. Гольмсъ былъ даже немножко взволнованъ: онъ словно ожидалъ чего-то и тревожился, стараясь въ то же время скрывать свои чувства и казаться спокойнымъ.

Вдругъ онъ вскочилъ съ кресла, и глаза его засiяли. Раздался звонокъ, а затемъ по лестнице послышались звуки чьихъ-то шаговъ.

Въ комнату вошелъ пожилой, краснолицый господинъ съ седыми бакенбардами.

Въ правой руке онъ несъ старинный сакъ-вояжъ изъ плюша, который онъ и положилъ на столъ.

- Здесь ли мистеръ Шерлокъ Гольмсъ? - спросилъ вошедшiй.

- Вы, конечно, мистеръ Сэндфордъ изъ Ридинга?

- Да.

- Я привезъ съ собой и письмо. Въ немъ говорится: "я желаю прiобрести бюстъ девиновскаго Наполеона, который имеется у васъ, и готовъ уплатитъ за него десять фунтовъ". Это правда?

- Совершенная правда.

- Ваше письмо меня очень удивило. Я не могу понять, какъ это вы узнали, что у меня есть такая статуя?

- О, конечно, вы могли быть очень удивлены, но, по правде говоря, это объясняется очень просто. Мистеръ Гардингъ сообщилъ мне. что статуя куплена вами, и далъ мне вашъ адресъ.

- Нетъ, не говорилъ.

- Ну, сэръ, я честный человекъ, хотя и не богатый. Я признаюсь, что уплатилъ за статую всего навсего пятнадцать шиллинговъ. Вы должны это знать прежде, чемъ уплатите десять фунтовъ.

- Ваша добросовестность делаетъ вамъ честь, мистеръ Сэндфордъ, но я уже назначилъ свою цену и отъ нея не отступлюсь.

- О, это очень мило съ вашей стороны, мистеръ Гольмсъ! Я, какъ вы и желали, привезъ статую съ собою. Вотъ она.

- десятифунтовый банковый билетъ.

- Будьте любезны, мистеръ Сэндфордъ, - сказалъ онъ, - подпишите эту бумажку при свидетеляхъ. Здесь говорится, что вы передаете все права на эту статую мне. Я человекъ порядка и люблю делать все по форме, на всякiй случай, знаете... Благодарю васъ, мистеръ Сэндфордъ, вотъ ваши деньги, желаю вамъ счастливаго пути.

Когда нашъ гость удалился, Шерлокъ Гольмсъ началъ проделывать нечто, что возбудило въ насъ напряженное любопытство. Онъ вынулъ изъ комода чистую скатерть, разостлалъ ее по столу и поставилъ посередине статуту. Затемъ онъ взялъ свой охотничiй бичъ и его тяжелой рукояткой нанесъ Наполеону сильный ударъ прямо въ темя. Статуя распалась на несколько кусковъ, и Гольмсъ, наклонившись, сталъ жадно ихъ разглядывать.

Еще мгновенiе, и онъ торжествующе вскрикнулъ. Въ его рукахъ былъ осколокъ алебастра, на которомъ чернелся какой то круглый темный предметъ, - точно слива въ пуддинге.

- Джентльмены! - воскликнулъ Гольмсъ - позвольте показать вамъ знаменитую черную жемчужину Борджiа!

Бледныя щеки Гольмса покрылись слабымъ румянцемъ, и онъ раскланялся совершенно серьезно и съ чувствомъ. Это былъ одинъ изъ техъ редкихъ моментовъ, когда Гольмсъ переставалъ быть мыслящей машиной и превращался въ человека, для котораго важны и прiятны похвалы ближнихъ.

Гольмсъ былъ сдержанъ и гордъ; онъ презиралъ толпу и не искалъ популярности, но восхищенiе друзей и ихъ похвалы иногда его трогали.

- Да, господа, - произнесъ онъ, - это самая знаменитая жемчужина во всемъ мiре. Она была потеряна, но, благодаря счастливой случайности и правильно построенной цепи индуктивнаго мышленiя, мне удалось ее проследить отъ места ея пропажи, т.-е. отъ спальни князя Колонна въ отеле Дакръ до вотъ этого уголка, до внутренности одной изъ шести одинаковыхъ статуй Наполеона, сфабрикованныхъ въ Степнее, въ мастерской Гельдеръ и К°!.. Вы помните, Лестрадъ, какую сенсацiю произвело въ Лондоне исчезновенiе этой жемчужины. Полицiя делала напрасныя усилiя разыскать похитителей. Подозренiе пало на горничную княгини, итальянку. Было доказано, что у этой итальянки есть въ Лондоне братъ. Но проследитъ отношенiя между братомъ и сестрой намъ тогда не удалось. Имя подозреваемой горничной было Лукрецiя Венуччи. Я не сомневаюсь, что убитый дна дня тому назадъ Пiетро Венуччи и есть ея брать. Я нарочно прогляделъ старыя газеты и отметилъ хронологiю событiй. Жемчужина пропала за два дня передъ арестомъ Беппо. Арестовали его за насилiе надъ соотечественникомъ въ зданiи мастерской Гельдера; происходило это какъ разъ въ тотъ моментъ, когда работались эти статуи.

Можетъ-быть, онъ укралъ ее у Пiетро; можетъ-быть, онъ былъ его сообщникомъ. Наконецъ, Беппо могъ являться посредникомъ между Пiетро и его сестрой. Впрочемъ, это обстоятельство неважно для решенiя задачи.

несколько минуть, втеченiе которыхъ онъ долженъ былъ спрятать свою ценную добычу. Ему грозилъ обыскъ, и жемчужину могли найти.

Шесть статуй Наполеона сушились на столе въ корридоре. Одна изъ нихъ была еще влажная. Въ одну минуту Беппо, опытный рабочiй, проделываетъ отверстiе въ алебастре, прячетъ туда жемчужину и затемъ снова заделываетъ отверстiе. Это была чрезвычайно удачная идея. никому и въ голову не могло притти искать жемчужину въ статуе.

Но съ Беппо случилось несчастiе: его приговорили къ годовому тюремному заключенiю, а темъ временемъ статуи были проданы и разсеялись по всему Лондону. Въ какой именно статуе находилось сокровище - этого Беппо и самъ сказать не могъ. Только разбивъ статуи, онъ могъ найти жемчужину. Трясти статуи было безполезно, такъ какъ брошенная въ свежiй алебастръ жемчужина могла къ нему прилипнуть, что и случилось на самомъ деле.

Бепно однако не отчаявался и началъ поиски. Черезъ двоюроднаго брата, служившаго у Гельдера, онъ узналъ, въ какiе магазины были проданы статуи. Ему удалось затемъ получить работу у Мирза Гедсона, и онъ выследилъ, такимъ образомъ, три статуи. Жемчужины въ нихъ не оказалось. Тогда, при помощи какого-нибудь итальянца, служащаго у Гардинга, онъ узналъ, въ какiе магазины были проданы статуи. Первый визитъ онъ сделалъ къ Гаркеру, но здесь его настигъ его врагъ или сообщникъ. Пiетро, конечно, сердился на Беппо за исчезновенiе жемчужины. Между ними произошла драка, во время которой Пiетро былъ заколоть.

- Но если онъ былъ союзникомъ Беппо, зачемъ же онъ носилъ въ кармане его фотографическую карточку? - спросилъ я.

по моимъ расчетамъ, свою деятельность. Онъ, конечно, боялся, что полицiя пойметъ его игру, и спешилъ окончить свои розыски. Конечно, я не могъ сказать наверное, что Беппо придетъ къ Брауну. Онъ могъ найти жемчужину въ статуе Баркера. Я даже не могъ сказать наверное, что Беппо разыскиваетъ жемчужину Борджiа. Я зналъ только, что онъ что-то ищетъ. Иначе и быть не могло, въ противномъ случае зачемъ бы нужно было преступнику миновать темныя и укромныя места и разбивать статуи около фонарей? После событiя у Гаркера, целыми оставались только две статуи; но какъ узнать, что Беппо разобьетъ сперва ту, которая находилась въ Лондоне. Я предупредилъ, во избежанiе второй трагедiи, обитателей дома, и мы получили хорошiй результатъ. Въ этотъ моментъ я уже наверное зналъ, что дело идетъ о жемчужине Борджiа. Имя убитаго человека связало исторiю статуи съ исторiей въ отеле Дакръ. Оставался только одинъ бюстъ Наполеона - въ Ридинге. Жемчужина должна была находиться тамъ. Я купилъ эту статую при васъ у владельца - и жемчужина здесь, у васъ на глазахъ.

Гольмсъ умолкъ, и молчанiе длилось несколько секундъ.

- Ну, - сказалъ Лестрадъ, - я много разъ виделъ, какъ вы проводите дела, но такое мастерское дело мне приходится наблюдать первый разъ. Мы, въ Скотландъ-Ярде, не завидуемъ вамъ, сэръ. Уверяю васъ, что мы гордимся вами. Если вы придете къ намъ, скажемъ, завтра, то не найдется человека - начиная съ старшаго инспектора и кончая младшимъ констэблемъ - который бы не радъ былъ пожать вамъ руку.

- Спасибо вамъ! спасибо! - сказалъ Гольмсъ и отвернулся къ окну. Мне показалось, что онъ былъ совсемъ растроганъ въ эту минуту.

Прошла минута, и Гольмсъ снова превратился въ холоднаго мыслителя практика.

Я буду радъ посодействовать вамъ въ его разрешенiи.