Изгнанники.
Часть вторая. Новый Свет.
XXXV. Стучится смерть

XXXV

СТУЧИТСЯ СМЕРТЬ

Заря только что занималась, когда четверо разведчиков подошли к воротам замка, но, несмотря на столь ранний час, все поселяне с семьями были на ногах и глазели на громадный пожар, бушевавший к югу от них. Де Катина, протолкавшись сквозь толпу, стремительно бросился наверх к Адели, уже спускавшейся к нему вниз. Оба, встретившись на середине лестницы, кинулись в объятия друг друга с неясными восклицаниями истинной любви, не поддающимися описанию. Вместе, обнявшись, они вошли в громадную столовую, где старый де ла Ну с сыном, стоя у окна, глядели на расстилавшееся перед ними величественно-тревожное зрелище.

- Ах, мсье, - произнес старый вельможа с придворным поклоном, - искренне рад видеть вас снова в моих пенатах. Я удовлетворен не столько из-за вашей персоны, сколько ради глаз вашей очаровательной супруги, которые, если она позволит это заметить мне, старику, слишком прекрасны, чтобы, портя их, смотреть целыми днями на лес в надежде увидеть кого-то выходящим оттуда. Вы сделали сорок миль, мсье, и, без сомнения, достаточно устали и проголодались. Когда вы вполне отдохнете и оправитесь, я попрошу вас сыграть со мной в пикет, чтобы дать реванш. В последний раз мне очень не везло.

Но вслед за де Катина вошел дю Лю с новостями о грозящей опасности.

- Вам придется вести другую игру, господин де Сен-Мари, - произнес он. - В лесу шестьсот ирокезов, подготовляющих на вас нападение.

- Ну вот. Мы не можем нарушить течения нашей жизни из-за горсти каких-то дикарей, - небрежно промолвил владелец "Св. Марии". - Должен извиниться перед вами, де Катина, что подобного рода люди тревожат вас, когда вы гостите у меня в поместье. Что же касается пикета, по-моему, ваши ходы с короля и валета были скорее рискованными, чем благоразумными. Когда я в последний раз играл с де Ланном из Пуату...

- Де Ланн из Пуату и все его люди зверски убиты, - заметил дю Лю, - а укрепление - только груда дымящихся теперь развалин.

Де ла Ну поднял брови и, взяв понюшку табаку, постучал по крышке своей маленькой золотой табакерки.

- Я всегда указывал ему, что форт возьмут, если он не велит срубить кленов, доходящих до самых стен. Так вы говорите, они все перебиты?

- Да, до последнего человека.

- А форт сожжен?

- Совершенно.

- Видели вы этих подлецов?

- Только следы полутораста человек. Потом до сотни их плыло на лодках, а боевой отряд в четыреста человек под предводительством Фламандского Метиса прошел мимо нас. Лагерь ирокезов - в пяти милях вниз по реке, и там их не менее шестисот.

- Вы счастливо унесли от них пятки.

- Но им, напротив, не посчастливилось уйти от нас. Мы убили Рыжего Оленя с сыном и зажгли лес, выгнав их из лагеря.

- Превосходно, превосходно! - повторял де ла Ну, аплодируя своими изящными руками. - Вы чудесно поступили, дю Лю. Я думаю, вы достаточно устали?

- Это не так легко со мной случается. Я готов хоть сейчас повторить весь тот же путь.

- Так, может быть, вы не откажетесь взять с собой несколько человек и прогуляться в лес посмотреть, что там делают эти негодяи?

- Як вашим услугам через пять минут.

- Не хочешь ли и ты пойти, Ахилл?

Темные глаза и индейское лицо молодого человека вспыхнули свирепой радостью.

- Да, и очень охотно, - ответил он.

- Недурно! А за время вашего отсутствия мы приготовим здесь кое-что. Мадам, извините, пожалуйста, за эти маленькие неприятности, омрачающие удовольствие вашего посещения. Когда вы в следующий раз окажете честь навестить меня, я надеюсь, мое поместье уже будет целиком очищено от этой сволочи. У нас здесь есть свои прелести. В реке Ришелье погуще рыбы, а в лесах здесь больше оленей, чем у короля в любом поместье. Но зато, как видите, у нас есть и свои маленькие неудобства. Прошу извинить меня: мне надо осмотреть кое-что. Де Катина, вы опытный боец, и я буду рад вашим советам. Онега, дайте мне мой кружевной платок и трость из дымчатого янтаря. Позаботьтесь о мадам де Катина, пока мы с ее супругом не вернемся.

Наступил уже солнечный день. Четырехугольный двор за оградой кишел встревоженной толпой, только что узнавшей дурные вести. Большинство оброчных были старые солдаты и охотники, принимавшие не раз участие в схватках с индейцами; это сквозило в их загорелых лицах и смелой осанке. Они были сыны расы, спалившей более или менее удачно больше пороха, чем какая-либо другая нация земного шара. При взгляде на этих людей, спокойно обсуждавших положение и осматривавших оружие, ни один полководец не пожелал бы иметь более закаленных или воинственных солдат. В то же время из домиков, расположенных за оградой, бежали, задыхаясь, бледные женщины, таща за собой детей и неся на плечах самые дорогие вещи из своего имущества. Суматоха, суетня, крики детей, бросание узлов и поспешная беготня за другими составляли резкий контраст с тишиною и красотою леса, залитого лучами утреннего солнца.

в нижней кладовой под присмотром нескольких женщин, а остальным велели смотреть за пожарными ведрами и заряжать мушкеты. Мужчинам сделали смотр; их оказалось пятьдесят два человека. Потом разделили их на отряды для защиты палисада со всех сторон, С одного бока частокол доходил до реки; это обстоятельство не только избавляло от необходимости защищать эту сторону, но еще позволяло добывать свежую воду, выбрасывая ведро на веревке из-за ограды. На берегу, под стеной, толпились люди, осматривая челноки из "Св. Марии" - драгоценное, последнее средство спасения. Ближайший форт, Сан-Луи, был всего в нескольких милях вверх по реке, и де ла Ну уже послал туда быстрого гонца с вестью об опасности. По крайней мере, было куда отступить в случае, если придется совсем плохо.

А что дело кончится так, это было очевидно для такого опытного жителя лесов, как Амос Грин. Он оставил Эфраима Сэведжа храпеть непробудным сном на полу, а сам, с трубкою в зубах, обходил укрепления, внимательно осматривая каждую мелочь. Частокол был достаточно крепок, в девять футов вышиною, прочно построен из дубовых заостренных бревен, в меру толстых, дабы его не пробили пули. На половине высоты в нем были проделаны длинные узкие бойницы, откуда могли стрелять защитники. Но с другой стороны в ста шагах от него росли деревья, могущие служить прикрытием для нападающих, а гарнизон был настолько малочислен, что не мог выставить более двадцати человек на каждую сторону. Амос знал смелость и стремительность ирокезских воинов, слышал об их хитрости и изобретательности, - и лицо его затуманилось при мысли о молодой новобрачной, приведенной сюда им и его товарищем, и о женщинах и детях, находившихся в усадьбе.

- Не лучше ли было бы отослать женщин с детьми вверх по реке? - намекнул он владельцу имения.

- Я очень охотно сделал бы это, мсье, и, может быть, так и поступлю ночью, если мы будем еще живы и небо окажется облачным. Но в настоящую минуту я не в состоянии дать им охрану, а посылать одних женщин невозможно; ведь известно, что на реке ирокезские челноки, а берега кишат их лазутчиками.

- Вы правы; такой поступок равносилен безумию.

- Я назначил сюда, на восточную сторону, вас с товарищами и еще пятнадцать человек. Г-н де Катина, желаете командовать отрядом?

- С удовольствием.

- Я возьму на себя южную сторону, так как она, по-видимому, наиболее опасна. Дю Лю может стать на северной, а к реке достаточно и пяти человек.

- Есть у вас провизия и порох?

- Муки и копченых угрей безусловно хватит до конца этой истории. Пусть это плохая еда, но, дружище, во время похода в Голландию мне пришлось испытать, что после перепалки даже вода из канавы бывает повкуснее того фротиньякского с синей печатью, что вы помогли мне распить недавно. Что же касается пороха, то его у нас вдоволь.

- Мы еще не успеем срубить хоть несколько вон из тех деревьев? - спросил де Катина.

- Бесцельно. За упавшими стволами прятаться еще удобнее.

- Но по крайней мере нелишне было бы убрать хоть те кусты, что вокруг березы между восточной 1 стеной и опушкой леса. Это недурное прикрытие для застрельщиков ирокезов.

- Да, их надо сжечь немедля.

- Нет, погодите, я придумал лучше, - произнес Амос. - Мы можем устроить западню. Где хранится у вас порох, о котором вы только что упоминали?

- Дворецкий Терье раздает его в главном погребе.

- Превосходно.

Амос исчез и скоро вернулся с большим холщовым мешком в руках. Он наполнил его порохом, взвалил на плечи, отнес в кусты и положил у корня: березы, причем вырезал заметку в виде полоски коры как раз над ним. Затем ветками и опавшими листьями он замаскировал мешок так, что последний стал походить на небольшую кочку. Устроив западню, он влез на частокол и спрыгнул обратно во двор.

- Думаю, что теперь мы вполне готовы встретить их, - говорил де ла Ну. - Хотелось бы только мне поместить женщин с детьми в безопасное место, но если все пойдет удачно, мы сможем отослать их ночью. Не слыхал ли кто-нибудь о дю Лю?

- У Жана слух лучше всех нас, ваша светлость, - сказал старик, стоявший у угловой медной пушки. - Ему послышались выстрелы несколько минут тому назад.

- Ну, значит, он столкнулся с ирокезами. Этьен, возьми-ка десять человек и ступай к сухому дубу с целью прикрыть отступление, но ни шага дальше ни в коем случае. У меня и так мало людей. Вы, может быть, хотите спать, де Катина?

- Нет, я все равно не в состоянии заснуть.

- Здесь мы больше ничего уже не можем сделать. Что скажете насчет партии-другой в пикет? Карты помогут нам скоротать время.

Они поднялись в верхнюю залу, куда пришла Адель и села возле мужа; темнолицая Онега разместилась у окна и не отрываясь смотрела на лес. Де Катина мало думал о картах; мысли его были заняты нависшею надо всеми опасностью и-женщиной, рука которой покоилась на нем. Напротив, старый вельможа с головой ушел в игру, бранился потихоньку и то хихикал, то усмехался, смотря по тому, шла к нему карта или нет. Внезапно среди игры раздались два резких удара снаружи.

- Кто-то стучится! - вскрикнула Адель.

- Это шаги смерти, - произнесла индианка у окна.

- Из лесу бегут люди! - закричала Онега.

- Ага! Это делается серьезным, - промолвил бесстрастно вельможа. - Мы можем окончить игру. Помните, сдавать вам. Посмотрим, что это значит.

вспыхивали облачка синего дыма; один из бежавших, в белых коленкоровых штанах, вдруг странно запрыгал, а на белой материи показалось красное пятно. Двое других подхватили раненого, и Все трое стремглав влетели в ворота, сейчас же закрывшиеся за ними. Минуту спустя в углу стены засверкала и загремела медная пушка, а вся опушка леса заволоклась облаками дыма, и пули застучали: в деревянную ограду, словно град в окна.