Ущелье дьявола.
Глава сорок шестая. Gaudeamus igitur

Глава сорок шестая
Gaudeamus igitur

Студенты орали изо всех сил:

На повороте дороги показалась деревня. Все ее обитатели, мужчины, женщины и дети, привлеченные шумом, высыпали на улицу и смотрели с недоумением на вторжение в их пределы какой-то невиданной толпы людей.

Самуила не было уже впереди. Он ехал позади всех, разговаривая с Юлиусом.

Шедший впереди толпы студент обратился к первому попавшемуся крестьянину.

-- Эй ты, любезный! Какая это деревня?

-- Ландек.

И сейчас же поднялся общий галдеж:

-- Ура! Господа! Ура! Фуксы, финки, сто-о-ой! Это Ландек!

Сотни глоток кричали:

-- Привет Ландеку!

-- Привет Авентинскому холму нашего университетского Рима!

-- Привет тебе, ужасная куча кривых лачужек!

-- Привет тебе, отныне историческая деревушка, прославленное место, бессмертная яма!

Трихтер сказал Фрессвансту:

-- Знаешь, я пить хочу!

Финк подошел к парню, шедшему за плугом.

-- Эй вы, филистеры, мужичье, туземцы здешних мест, род людской с рыбьими глазами, хватит ли у тебя настолько сообразительности, чтобы указать мне, где здесь гостиница Ворона?

-- В Ландеке никакой гостиницы Ворона нет.

-- И гостиницы Золотого Льва также нет в Ландеке.

-- Ну так скажи же, наконец, идиот этакий, где у вас самая лучшая гостиница?

-- Да совсем никакой гостиницы нет в Ландеке.

При этом ответе раздались со всех сторон возгласы неудовольствия и возмущения.

-- Вы слышали, господа, что говорит эта образина? - воскликнул один из финков. - В Ландеке совсем нет гостиниц.

-- Куда же я теперь денусь со своими шляпными картонками, - жалобно пищал какой-то студент.

-- А я куда денусь с собакой? - вопил какой-то фукс.

-- А мне куда девать трубку? - бешено рычал великовозрастный бородач.

-- А мне куда поместить свет очей моих, розу моей весны, возлюбленную моего сердца?

Фрессванст сказал Трихтеру:

-- Знаешь, я пить хочу.

Все запели погребальным тоном второй веселый куплет знаменитой латинской песенки:

Некоторые стали ворчать, раздались недовольные голоса. Радость, высказанная ими вначале, мало-помалу стала переходить в озлобление. Там и сям слышалась перебранка.

-- Послушай-ка, Мейер, - говорил своему соседу высокого роста широкоплечий фукс, - ты мне здорово ударил по локтю своей спиной, свинья!

-- Идиот! - ответил Мейер.

-- Ах, идиот? Так хорошо же!.. Через четверть часа извольте быть у Кайзерштуля! Э! Черт возьми! А где же тут будет у нас Кейзерштуль?

-- Это уж из рук вон! Не знаешь даже, где здесь и подраться хорошенько!

Вдруг раздался оклик парня:

-- Эй, господин студент, смотрите-ка! Ваша собака... Студент строго воззрился на него.

-- Ты должен был сказать: "госпожа ваша собака"...

-- Ах, ты негодяй этакий, ты вывел мою собаку из терпения, так что она укусила тебя? Вот тебе, вот тебе!

И он тотчас же вздул олуха.

-- Браво! - неистово орали студенты.

А хор подхватил, как бы в виде философского одобрения:

Трихтер и Фрессванст сказали в один голос:

-- Выпить бы хорошенько теперь!

-- Кой черт! - отозвался какой-то студент. - Неужто мы пустим корни в этой скверной деревушке, да так и будем стоять пнями, как дорожные столбы?

-- Ведь Самуил должен был вести нас.

-- Самуил, Самуил! Где же Самуил?

-- Эй, Самуил, иди сюда, мы не знаем, куда деваться, какая-то полнейшая анархия, идет возмущение в смуте, весь беспорядок нарушен.

-- Кориолан, скажи-ка, неужели у Вольсков никто так-таки и не ест, и не спит, и не пьет?

Самуил спокойно подошел вместе с Юлиусом.

-- Что у вас тут такое? - спросил он.

-- А то, что нет здесь ни черта, - огрызнулся Мейер.

-- Да что же вам надо?

-- Дети вы, дети! Нет у вас ни капли соображения! - с упреком заметил Самуил. - Дайте мне подумать минут пять, и у вас явится все необходимое. Мы с Юлиусом сходим на минутку к бургомистру в дом, и, вернувшись, я займусь программой нашего бунта. А куда девался Трихтер?

-- Он что-то все говорил, что хочет пить.

-- Поищите его где-нибудь в можжевельнике и пришлите ко мне, мне нужен секретарь. И прошу вас не очень галдеть, пока ваш король будет заниматься.

-- Будь покоен, Самуил! - прогремела толпа. Самуил и Юлиус вошли в тот дом, который был указан им как жилище бургомистра, и куда, вслед за ними, явился и Трихтер.