Губительница душ.
XVII. Прекрасная мечта

XVII. Прекрасная мечта

Анюта сидела за роялем и разыгрывала ноктюрн Шопена, когда Генриетта вошла в залу. Подруги обнялись и поцеловались.

-- Тебя можно поздравить? -- спросила гостья.

-- С чем это?

 Ты выходишь замуж.

-- За кого же?

-- К чему скрывать то, о чем говорит весь город. Если бы ты знала, как тебе завидуют! Ты будешь графинею Солтык!

-- Но ведь это не может случиться без моего согласия... Я не кукла, которую можно подарить кому угодно.

-- Говорят, что ты уже дала слово графу.

 Боже меня сохрани!

-- Анюта, да ты с ума сошла! Он такой красавец, такой богач!

-- Может быть, но я его не люблю и никогда любить не буду.

-- Устарелые понятия о браке, душа моя! Сердце тут не при чем. Благодаря графу ты займешь блистательное положение в обществе, он окружит тебя роскошью, будет исполнять все твои желания, -- да ведь это блаженство, милая моя, а все остальное пустяки! Скучать тебе не придется, у тебя будут толпы поклонников, ведь ты такая хорошенькая!

Анюта не без удивления посмотрела на подругу.

 Я не узнаю тебя, Генриетта, -- сказала она. -- Куда же девались твои мечты, твои идеалы?

-- Это принадлежности любви, но только не супружества.

-- Я серьезно смотрю на брак...

-- Перестань... Над тобою будут смеяться! Ты только послушай, о чем разговаривают между собою молодые замужние женщины, так ты ахнешь!

-- Пусть надо мною смеются сколько угодно, но я выйду замуж не иначе, как по любви.

 Ну, что новенького, достопочтенный патер? -- спросила Огинская, пожимая ему руку. -- Вы сияете от радости.

-- Как же мне не радоваться, когда моя заветная мечта вскоре должна осуществиться... Мой граф решил жениться!

-- На ком же?

-- И вы еще спрашиваете!.. На нашей милой Анюте!

 Какая честь для нас...

-- Оба они для меня как родные, -- продолжал езуит. -- Я давно уже мечтаю об их браке. Анюта умная, добрая девушка, она сумеет обуздать дикий нрав своего будущего супруга, который может быть так полезен своей угнетенной родине!

-- Я надеюсь... -- заикнулась было Огинская, но патер не слушал ее и продолжал:

-- Сегодня граф придет просить руки вашей дочери. Будьте начеку: Анюта упряма, смотрите, чтобы она не разрушила наших воздушных замков... а главное, не говорите графу, что я предупредил вас о его намерениях.

-- О, конечно... Но неужели вы думаете, что Анюта...

 Своенравная девочка?.. Да, я в этом убежден... Она готовит нам сюрприз.

-- Не может быть! -- возразила Огинская. -- Если бы даже граф ей и не очень нравился...

-- А что, если она влюблена в другого?

-- Помилуйте!

-- Дай Бог, чтобы я ошибался.

 Неужели вы полагаете, патер Глинский, что Анюта влюбилась в сына моей приятельницы, поручика Ядевского?

-- Почему же нет?

-- Ребяческие фантазии и больше ничего! Все мы были молоды и мечтали о каких-то идеалах, но разве мечты эти осуществились в замужестве?.. Не подготовить ли мне Анюту? -- прибавила она после непродолжительной паузы.

-- О, нет! Предоставьте это графу. Он человек опытный в сердечных делах, и уж если ему не посчастливится уговорить Анюту, то и наши старания будут тщетны, -- сказал иезуит и, поцеловав Огинской руку, вышел из будуара.

Ровно в полдень экипаж богатого жениха остановился у подъезда дома Огинских. Хозяин встретил графа чуть ли не в передней и повел в гостиную, где сидела хозяйка. После нескольких салонных фраз и обоюдных приветствий в гостиной воцарилась тишина, нарушавшаяся только стуком маятника в старинных бронзовых часах да треском дров в мраморном камине.

 Я приехал по очень важному для меня делу, -- начал Солтык, -- я, так сказать, ставлю на карту счастье всей моей жизни... Я люблю вашу дочь и осмеливаюсь просить ее руки.

-- Вы делаете нам величайшую честь, граф, -- ответил Огинский. -- Я никогда не смел и мечтать и о такой партии для моей дочери.

 Это честь для меня, уверяю вас.

-- Помилуйте, граф, такая любезность...

-- Что за церемонии, -- вмешалась в разговор Огинская, -- только бесполезная трата времени. С удовольствием, граф, я вручаю вам судьбу моей Анюты!

-- Вы, вероятно, уже объяснились с моей дочерью? -- поспешно спросила Огинская.

-- Нет еще, -- отвечал Солтык, -- и прошу вас не говорить ей о том, что я уже сделал предложение.

-- Как вам угодно.

-- Получив согласие на брак, я прошу у вас позволения чаще бывать в вашем доме, чтобы изучить характер моей будущей жены.

 И у вас будет возможность выбрать удобную минуту для объяснения, -- прибавила Огинская, -- мне очень нравится, что вы сами хотите покорить сердце моей дочери, граф. Она у меня немного упряма, так что я не берусь уговаривать ее или давать ей советы.

-- Не беспокойтесь, -- улыбнулся Солтык, -- ваша дочь не будет знать, что я уже получил ваше согласие, и я буду разыгрывать перед ней только пылкого влюбленного. Это будет для меня тем легче, что я люблю ее до безумия... Вы, быть может, и не подозреваете, до какой степени эта страсть овладела мною!

-- Почему же нет?

-- Моя репутация не безупречна...

-- Вам все завидуют, граф! Да и как не завидовать человеку, так щедро одаренному природой... Но я всегда была вашей защитницей, поверьте.

 Очень вам благодарен.

Портьеры в гостиной тихонько распахнулись, на пороге показалась Анюта и тотчас же скрылась.

Граф откланялся и вышел. На лестнице он повстречался с Ядевским; соперники обменялись враждебными взглядами.

Анюта встречала Казимира в зале.

-- Вы опоздали, -- шепнула она ему. -- Граф уже просил у родителей моей руки.

 Не надо отчаиваться, -- с чувством собственного достоинства возразил молодой человек, -- впрочем, все зависит от вас. Объявите родителям о своем решении. Граф Солтык - человек гордый, он сам откажется от своих притязаний, когда узнает, что ваше сердце принадлежит другому.

-- Не знаю... я не жду ничего хорошего... Но будьте уверены: я пойду до конца и буду смело отстаивать свое право быть счастливой, -- сказала Анюта и, крепко пожав руку Казимиру, ушла в свою комнату.

Сердце юноши невольно замерло, когда он переступил порог гостиной, где сидела хозяйка дома.

 Ваша дружба с моей матерью, -- начал он, -- и та благосклонность, с которой вы всегда относились ко мне, придали мне смелости, и я решился обратиться к вам с просьбой...

 Говорите, -- сказала она, -- и если только это от меня зависит... -- А сама подумала: "Как бы мне поскорее от него отделаться!"

-- Я люблю вашу дочь, и она любит меня...

-- В самом деле? -- усмехнулась Огинская. -- Но, я надеюсь, вы не считаете это чувство серьезным?

 Настолько серьезным, что я пришел к вам просить ее руки...

-- Милый мой Казимир! -- и тщеславная маменька принудила себя засмеяться. -- Вы оба почти дети! Выбросьте эту мысль из головы... Все мы в молодости увлекаемся несбыточными мечтами! Впрочем, моя Анюта уже почти помолвлена.

 Помолвлена?.. Без ее согласия?

-- Граф Солтык получил наше согласие; я уверена, что Анюта не станет противиться нашей воле... Это такая блестящая партия!

 А сердце вашей дочери?.. А счастье всей ее жизни?

-- О, она будет счастлива!

-- Нет, не будет! -- вскричал юноша и тотчас же прибавил: - Анюта никогда не согласится на этот брак.

 Это мы увидим! -- строго возразила Огинская. -- Во всяком случае, я прошу вас прекратить ваши ухаживания за моей дочерью и даже - как мне ни больно просить вас об этом, -- не посещать впредь нашего дома...

 Этому последнему приказанию я готов повиноваться, но любовь моя к Анюте прекратится только с моей жизнью.

Несчастный юноша поклонился и с разбитым сердцем вышел из гостиной. Анюта ждала его на площадке лестницы.

-- Отказали? -- дрожащим голосом спросила она.

-- Да... Вас выдают замуж за графа Солтыка и надеются, что вы не откажетесь от этой блистательной партии!

 Ошибаются! -- возразила девушка, гордо вскидывая голову. -- Они могут на время разлучить меня с вами, но не в их власти заставить меня выйти за графа Солтыка. Положитесь на меня, Казимир, не верьте никаким интригам... Для нас не все еще потеряно!

-- Выдержите ли вы эту нравственную борьбу?

-- О, у меня достаточно силы воли!

-- Но мне запрещено бывать в вашем доме.

 И все же, мы будем встречаться.

 Каким образом?

-- Предоставьте это мне. На днях я сообщу вам свой план.

-- Анюта, графине Солтык предстоит самая блистательная будущность... Устоите ли вы против этого искушения?

 Не стыдно ли вам так говорить? -- вскричала девушка. -- Меня ничем ослепить невозможно, потому что я люблю вас всем сердцем.

-- Неужели вы меня действительно так любите?

клятву горячим поцелуем.