Пер Гюнт.
Действие пятое
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
На палубе корабля, плывущего по Северному морю, в виду норвежских берегов. Солнце заходит. Погода бурная.
ПЕР ГЮНТ, сильный, бодрый старик с седыми, как лунь, волосами и бородой, стоит за рубкой. На нем непромокаемая куртка и высокие сапоги, одежда несколько потерта, поношена; лицо обветрено и приобрело более жесткое выражение. КАПИТАН КОРАБЛЯ на мостике. Весь экипаж на носу корабля.
ПЕР ГЮНТ (опираясь локтями о борт и впиваясь взглядом в берега).
Вот Халлингский хребет в одежде зимней;
Старик выпячивает грудь на солнце;
За ним же Йёкуль, брат его, скривился
В плаще своем зеленом, ледяном.
И нежится красотка Фолгефоннен,
Как девушка в постельке белоснежной.
Оставьте вы свои ужимки, старцы!
И стойте, как стоите, - вы из камня.
КАПИТАН (кричит матросам).
На руль двоих! И фонари наверх!
.
Свежеет ветер...
КАПИТАН.
К ночи будет буря.
ПЕР ГЮНТ.
А Рондских скал отсюда не видать?
КАПИТАН.
Нет, где же; Фолгенфоннен их скрывает.
ПЕР ГЮНТ.
И Блохе тоже не видать?
КАПИТАН.
И Блохе.
Но сверху, с мачты, в ясную погоду
Пик Галлхе виден.
ПЕР ГЮНТ.
Где у нас Хортейг?
КАПИТАН (указывая).
Да приблизительно вон там.
ПЕР ГЮНТ.
КАПИТАН.
Вам эти все места знакомы, видно?
ПЕР ГЮНТ.
Когда я покидал страну, так мимо
Тут плыл; осадок же на дне бокала,
Проглоченный с глотком последним вместе,
Свой вкус во рту надолго оставляет.
(Отплевывается и продолжает всматриваться в берега.)
Те пятна синеватые - ущелья;
И впадина та черная - долина.
Внизу же, там, вдоль берега морского
Ютятся люди.
(Смотрит на капитана.)
Редко здесь у вас,
Разбросано живут.
КАПИТАН.
Да, от поселка
Поселка не видать.
ПЕР ГЮНТ.
Мы в гавани?
КАПИТАН.
Коль буря не задержит.
ПЕР ГЮНТ.
На западе-то хмурится как будто...
КАПИТАН.
Да, хмурится.
ПЕР ГЮНТ.
Постойте. Не забудьте
Напомнить мне - хочу я при расчете
Матросов наградить.
КАПИТАН.
Благодарю.
ПЕР ГЮНТ.
Безделицей, само собой. Искал
Я золота, но сам все потерял;
С судьбою не в ладах мы оказались.
Вы знаете, багаж мой не велик,
И это все, что у меня осталось;
КАПИТАН.
Что ж,
И этого довольно, чтоб доставить
Вам вес на родине, средь ваших близких.
ПЕР ГЮНТ.
Я не имею ни души родной.
Никто не ждет богатого хрыча...
Зато на пристани избавлен буду
От родственных объятий.
КАПИТАН.
Близок шторм!
ПЕР ГЮНТ.
А впрочем, если кто из молодцов
Особенно в нужде, не поскуплюсь я.
КАПИТАН.
Прекрасно. Большинство здесь беднота;
Женаты все, детей имеют кучу,
А заработок - грош; едва хватает,
Чтоб с голоду не помереть с семьей;
Их встретят так, что долго не забудут.
ПЕР ГЮНТ.
Позвольте... жены есть у них и дети?
Они женаты?
КАПИТАН.
Все до одного,
Но самая жестокая нужда
У повара в семье; там прямо голод.
ПЕР ГЮНТ.
Женаты. Значит, ждет их дома кто-то,
Кто будет радоваться их приезду?
КАПИТАН.
Как могут и умеют бедняки.
ПЕР ГЮНТ.
И если вечером они вернуться?..
КАПИТАН.
Я думаю - на стол поставят жены
Для случая такого все, что только
Найдется повкусней у них.
.
И свечку
Зажгут, пожалуй?
КАПИТАН.
Может быть, и две,
Да и винца им поднесут по чарке.
ПЕР ГЮНТ.
Затопят печь, и в горнице тепло,
Уютно станет... сядут все в кружок...
И дети тут же... и пойдут рассказы
Наперебой... Договорить друг другу
Давать не будут до конца, - так много
У каждого из них сказать найдется
Так радостно на сердце будет?..
КАПИТАН.
Да,
Пожалуй, так и будет все. Тем больше,
Что вы по доброте своей сердечной
Решили наградить их...
ПЕР ГЮНТ (ударяя кулаком о борт).
Да что я, выжил из ума? Хотите,
Чтоб тратился я на чужих ребят?
Горбом я деньги сколотил. И права
На них ни у кого здесь нет. И ждать
Здесь Пера Гюнта некому.
КАПИТАН.
Не спорю,
Что ваши деньги - ваши.
ПЕР ГЮНТ.
Да, мои!
Мои. И более ничьи. Как только
Мы бросим якорь, с вами расплачусь
За свой проезд в каюте пассажирской
От берегов Панамы и на водку
Матросам дам, и больше ни гроша!
Не то - позволю вам мне в ухо дать!
КАПИТАН.
Мое все дело - вам расписку выдать.
Для оплеух другого поищите.
(Уходит.)
Темнеет, в каюте зажигают огни. Зыбь все усиливается, туман сгущается, и небо заволакивается тучами.
ПЕР ГЮНТ.
Иметь ораву ребятишек, жить,
Как будто жизнь есть радость, а не бред,
И знать, что чьи-то мысли за тобою
Повсюду следуют?.. А обо мне,
Небось, не думает никто! Так свечки
На радостях зажгут еще? Погаснут!
Об этом постараюсь я. Команду
Всю допьяна спою. Пусть ни один
Не выйдет трезвым на берег. Пусть к женам
И детям пьяными придут, затеют
Скандал, начнут ругаться, кулаками
Бить по столу и напугают тех,
Кто так их ждал, до полусмерти! Жены
Поднимут крик и убегут из дома,
Таща детей. Пойдет вся радость прахом!
Корабль сильно накреняет. шатается и едва удерживается на ногах.
ПЕР ГЮНТ.
А здорово качнуло! Море словно
За деньги трудится; самим собою,
Все тем же морем Северным, сердитым
И бурным остается...
(Прислушиваясь.)
Что за крик?
ВАХТЕННЫЙ.
Обломок корабля под ветром.
КАПИТАН (командуя).
Право
Руля! И ближе к ветру!
ШТУРМАН.
Есть там люди?
ВАХТЕННЫЙ.
Сдается, трое...
ПЕР ГЮНТ.
Так спустите шлюпку!
.
Ее сейчас же захлестнет волною.
(Уходит на нос корабля.)
ПЕР ГЮНТ.
Об этом ли раздумывать теперь?
(Матросам.)
Вы люди или нет? Спасайте ближних!
Иль шкуры подмочить свои боитесь?
БОЦМАН.
И думать нечего в такую зыбь.
ПЕР ГЮНТ.
Опять кричит. А ветер стал слабее...
Не попытаешься ли, повар, ты?
Не мешкай же, я заплачу...
ПОВАР.
Да что вы!
Хоть двадцать фунтов стерлингов давайте!..
ПЕР ГЮНТ.
Собаки! Трусы! Или вы забыли,
Что ждут их дома семьи - жены, дети?..
БОЦМАН.
Что претерпевший до конца спасется.
КАПИТАН.
Левее правь от банки!
ШТУРМАН.
Ах, обломок
Перевернулся!
ПЕР ГЮНТ.
Разом стихло все?..
ПОВАР.
Да, если эти трое, о которых
Вы беспокоились, женаты были,
То приобрел наш мир трех вдов зараз.
Буря усиливается. ПЕР ГЮНТ уходит на корму.
ПЕР ГЮНТ.
Не стало веры меж людьми, не стало
И христианства, о котором столько
Говорено и писано. Ленивы
Они молиться и добро творить,
А бог - он грозен ведь в такую ночь!
Поостеречься б им, скотам, подумать,
Что не шутить козявкам со слоном!
Они же бога прямо искушают.
Что до меня - я умываю руки.
На всех сошлюсь, - когда дошло до жертвы,
Откликнулся я первый - кошельком.
А толку что? Положим, говорится,
Что с чистой совестью спокойней спится;
Но это правдой может быть на суше,
А на море значенья не имеет;
Тут честных и плутов не разбирают...
И рад бы ты самим собой остаться,
Своим путем идти, - так нет, ступай
За всеми вслед! Возмездья час пробьет
Для боцмана и повара - так с ними
В компании и ты иди на дно!
Тут личные достоинства и нужды
В расчет не принимаются совсем;
Колбасную мясник на свинобойне.
Моя ошибка - был я слишком смирен.
Неблагодарность и пожал в награду
За все свои труды. Будь я моложе,
Пожалуй, я свой нрав бы изменил,
Покруче стал. Да это не ушло.
Пройдет далеко слух, что я вернулся
Из стран заморских богачом. Верну я
Свой дом добром иль силой, перестрою
И разукрашу как дворец его.
Но никого и на порог к себе
Не допущу. Пусть у ворот без шапок
Стоят и бьют челом мне - на здоровье!
Не выманивать им у меня гроша.
Коль надо мной потешилась судьба, -
Так уж и я натешусь над другими.
НЕИЗВЕСТНЫЙ ПАССАЖИР (словно вырастая перед ним из мрака и приветливо раскланиваясь).
Мое почтенье!
.
Здравствуйте! Но... кто вы?
ПАССАЖИР.
Ваш спутник и слуга покорный.
ПЕР ГЮНТ.
Вот как?
Вы тоже пассажир? А я ведь думал,
Что я - единственный.
ПАССАЖИР.
Предположенье,
Которое теперь должно отпасть.
ПЕР ГЮНТ.
Но странно, что вас в первый раз я вижу
Сегодня ночью...
ПАССАЖИР.
Днем не выхожу я...
ПЕР ГЮНТ.
Вы не больны? Как полотно, бледны вы...
ПАССАЖИР.
О нет, я чувствую себя отлично.
.
Как море-то бушует!
ПАССАЖИР.
Просто прелесть!
ПЕР ГЮНТ.
Как - прелесть?
ПАССАЖИР.
Волны, словно горы, ходят.
Взглянуть - так слюнки потекут. Представьте,
Какую массу разобьет судов
И трупов выкинет сегодня море!
ПЕР ГЮНТ.
Помилуйте!..
ПАССАЖИР.
Утопленника видеть
Иль удавленника вам случалось?
ПЕР ГЮНТ.
Нет, это уж из рук вон!
ПАССАЖИР.
Трупы их
Язык у них прикушен большей частью.
ПЕР ГЮНТ.
Отстаньте от меня!
ПАССАЖИР.
Один вопрос...
А что как наше судно сядет на мель
И разобьется?
ПЕР ГЮНТ.
Разве есть опасность?
ПАССАЖИР.
Не знаю, что на это вам ответить.
Но вы представьте - вы ко дну пойдете,
А я спасусь?..
ПЕР ГЮНТ.
Вот вздор!..
ПАССАЖИР.
Возможность есть.
Но кто стоит одной ногой в могиле,
Становится добрее и щедрее...
(хватаясь за карман).
А, денег вам?
ПАССАЖИР.
Нет, будьте так любезны
Мне завещать ваш труп, почтенный?..
ПЕР ГЮНТ.
Что?..
Нет, это слишком далеко заходит!
ПАССАЖИР.
Лишь труп, - вы понимаете. Для пользы
Науки хлопочу я.
ПЕР ГЮНТ.
Убирайтесь!
ПАССАЖИР.
Но вам прямая выгода, мой друг.
О вашем вскрытии похлопочу я.
Меня особенно интересует,
Где специальный орган фантазерства;
Так вас по косточкам и разберем мы.
.
Да провалитесь вы совсем!
ПАССАЖИР.
Но, друг мой, -
Утопленника труп?
ПЕР ГЮНТ.
Да вы безбожник!
Безумец! Вы накличете беду.
И без того такая буря, качка...
Того гляди, дойдет до катастрофы,
А вы ее торопите как будто.
ПАССАЖИР.
Я вижу ваше нерасположенье
Беседу продолжать на эту тему;
Но время многое ведь изменяет...
(Приветливо раскланиваясь.)
Мы встретимся, когда ко дну пойдете,
А может быть, и раньше. И тогда
Вы будете сговорчивей, надеюсь.
(Скрывается в каюту.)
.
Пренеприятные субъекты - эти
Ученые. Такое вольнодумство!
(Проходящему мимо боцману.)
Послушай-ка, любезный! Кто такой
Тот пассажир? Из дома сумасшедших?
БОЦМАН.
Я не слыхал, чтоб кроме вас здесь были
Другие пассажиры. Вы один.
ПЕР ГЮНТ.
Час от часу не легче!
(Юнге, выходящему из каюты.)
Кто в каюту
Сейчас юркнул?
ЮНГА.
Собака наша, сударь.
(Уходит.)
ВАХТЕННЫЙ (кричит).
На риф несет нас!
ПЕР ГЮНТ.
На палубу скорее весь багаж!
БОЦМАН.
Не до того теперь нам.
ПЕР ГЮНТ.
Капитан!
Я вздор сейчас молол, шутил, конечно...
И всем... и повару помочь готов...
КАПИТАН.
Ну, кливер пополам!
ШТУРМАН.
Снесло фок-мачту!
БОЦМАН (кричит на носу).
Вот рифы впереди!
КАПИТАН.
И судно гибнет!
Толчок. Судно содрогается. Шум и смятение.
Между прибрежными рифами и бурунами. Корабль погибает. В тумане виднеется лодка с двумя пассажирами. Ее настигает шквал и перевертывает. Слышен крик. Затем все стихает на некоторое время; наконец, лодка всплывает дном кверху.
ПЕР ГЮНТ ().
Спасите! Помогите! Лодку! Лодку!
Я погибаю... Вынеси, господь...
Как сказано в писании!..
(Цепляется за киль лодки.)
ПОВАР (вынырнув с другой стороны).
О боже!
Спаси меня... моих малюток ради!
(Тоже держится за киль.)
ПЕР ГЮНТ.
Пусти!
ПОВАР.
Пусти!
ПЕР ГЮНТ.
Ударю!
ПОВАР.
Сдачи дам!
ПЕР ГЮНТ.
Я размозжу тебе башку! Пусти же!
Двоих не сдержит лодка.
ПОВАР.
Знаю сам.
Так ты пусти!
.
Нет, ты!
ПОВАР.
Пустил я, как же!
Завязывается борьба. ПОВАР, сильно ударившись одной рукой, которая повисает, как плеть, изо всех сил вцепляется в лодку другою.
ПЕР ГЮНТ.
И эту лапу прочь!
ПОВАР.
Добрейший... сжальтесь!
Хоть ребятишек малых пожалейте!
ПЕР ГЮНТ.
Мне жизнь нужнее, чем тебе, - ведь я
Ребят еще не наплодил.
ПОВАР.
Пустите!
Вы пожили, а я еще так молод.
ПЕР ГЮНТ.
Довольно! Прочь... Тони! Все тяжелее
Становишься.
ПОВАР.
О, будьте милосердны!
Пустите, ради бога! Убиваться
Ведь некому по вас...
Тону! Спасите!
ПЕР ГЮНТ (хватая его одной рукой за волосы).
Я поддержу тебя пока, - молись,
Читай скорее "Отче наш"...
ПОВАР.
Смешалось
Все в голове... Припомнить не могу!
ПЕР ГЮНТ.
Скорее... вкратце... главное лишь вспомни.
ПОВАР.
Хлеб наш насущный...
ПЕР ГЮНТ.
Это пропусти.
На твой век хватит, верно, что имеешь.
ПОВАР.
Хлеб наш насущный...
ПЕР ГЮНТ.
Ну, заладил! Видно,
Что поваром жизнь прожил.
(Выпускает его.)
ПОВАР (погружаясь).
(Скрывается под водой.)
ПЕР ГЮНТ.
Аминь! Ты был и до конца остался
"Самим собой".
(Взбирается на лодку.)
Где жизнь - там и надежда!
НЕИЗВЕСТНЫЙ ПАССАЖИР (тоже хватаясь за лодку).
Мое почтение!
ПЕР ГЮНТ.
Фу! Чтоб тебя!..
ПАССАЖИР.
Я крики услыхал. А ведь забавно,
Что я таки нашел вас. Ну? Не прав ли
Я был, предсказывая вам?..
ПЕР ГЮНТ.
Пустите!
Здесь впору уместиться одному.
ПАССАЖИР.
За край придерживаться мне довольно
Лишь кончиками пальцев. A propos -
О трупе...
ПЕР ГЮНТ.
Замолчите!
ПАССАЖИР.
Остальное
Ведь все погибло...
ПЕР ГЮНТ.
Да заткните глотку!
ПАССАЖИР.
Ну, как угодно.
Молчание.
ПЕР ГЮНТ.
Что же вы?
ПАССАЖИР.
Молчу.
ПЕР ГЮНТ.
Проклятье! Что вы делаете?
.
Жду.
ПЕР ГЮНТ (рвет на себе волосы).
Нет, я с ума сойду! Да кто вы?
ПАССАЖИР (кивая).
Друг.
ПЕР ГЮНТ.
Ну, дальше! Говорите же!
ПАССАЖИР.
Да разве
Я никого вам не напоминаю?
ПЕР ГЮНТ.
Не черта ли?
ПАССАЖИР (тихо).
Иль он ночной путь жизни
Вам освещает страха фонарем?
ПЕР ГЮНТ.
Ага! Так вы в конце концов, пожалуй,
Посланник света?
ПАССАЖИР.
Друг мой, вам случалось
Спасительный, серьезный страх, и быть
До глубины души им потрясенным?
ПЕР ГЮНТ.
Когда грозит опасность, всякий струсит...
Но не спроста вы речь свою ведете;
В ней что-то есть... подвох какой-то чую...
ПАССАЖИР.
Иль раз хоть в жизни одержали вы
Победу, что дана нам страхом?
ПЕР ГЮНТ (глядя на него).
Если
Явились вы открыть мне дверь познанья.
То глупо, что не приходили раньше.
На что похоже, - выбирать минуту,
Когда, того гляди, пойдешь на дно?
ПАССАЖИР.
По-вашему, победа вероятней
Была бы, если б вы теперь сидели
Уютно в горнице у камелька?
.
Гм... да... но ваша речь скорей могла бы
Своей иронией замысловатой
Сбить с толку, чем встряхнуть и образумить.
ПАССАЖИР.
Но там, откуда я, значенье то же
Ирония имеет, как и пафос.
ПЕР ГЮНТ.
Всему м время есть свое и место;
Написано: "Что мытарю прилично,
Епископу зазорно".
ПАССАЖИР.
Но и те,
Чей прах хранится в урнах в виде пепла,
Не каждый день ходили на котурнах.
ПЕР ГЮНТ.
Поди ты, пугало! Оставь меня!
Я не желаю умирать. Мне надо
На берег выбраться.
ПАССАЖИР.
Не беспокойтесь. В середине акта -
Хотя б и пятого - герой не гибнет!
(Исчезает.)
ПЕР ГЮНТ.
Ну, под конец себя он все же выдал.
Он попросту был жалкий ригорист.
Сельское кладбище, расположенное на высоком плоскогорье Похороны СВЯЩЕННИК и НАРОД. Допевают последние псалмы. ПЕР ГЮНТ проходит по дороге мимо.
ПЕР ГЮНТ (у ворот кладбища).
Как видно, одного из земляков
Здесь провожают в путь обычный смертных.
Хвала создателю, что не меня!
(Входит за ограду.)
СВЯЩЕННИК (над свежей могилой).
А прах лежит, как шелуха пустая,
В гробу, - поговорим, друзья мои,
О странствии покойника земном.
Не славился умом он, ни богатством;
Ни голосом не брал и ни осанкой;
Во мнениях труслив был, неуверен,
Да и в семье едва ль был головой,
А в божий храм всегда входил, как будто
Просить хотел людей о позволеньи
Занять местечко на скамье средь прочих...
Вы знаете, что он не здешний был, -
Из Гудбраннской долины к нам явился
Почти мальчишкой; и с тех самых пор
Он до конца, вы помните, ходил,
Засунув руку правую в карман.
И эта правая рука в кармане
Была той характерною чертой,
Что в памяти людей определяла
Его наружный облик, так же как
К сторонке, где бы он ни находился...
Но хоть и шел всегда он втихомолку
Своим путем особым и ни с кем
Здесь не сближался, не был откровенным,
Вы, верно, знали, что на той руке,
Которую всегда он прятал, было
Всего лишь навсего четыре пальца...
Я помню, много лет тому назад
Объявлен в Лунде был выбор рекрутский:
К войне готовились. Все толковали
О трудных временах, стране грозивших.
И я был на приеме. Капитан,
Набор производивший, занял место
Посередине за столом; с ним рядом
Сел ленсман и помощники-сержанты;
По очереди парней вызывали,
Осматривали, измеряли рост,
И принимали или браковали.
Набилась комната полна народу,
Но вот на оклик вышел новый парень -
Белее полотна, с рукою правой,
Обмотанной тряпицей; был в поту он,
Чуть на ногах держался, задыхался;
Заговорить пытался - и не мог...
Едва-едва, приказу повинуясь
И заревом весь вспыхнув, рассказал,
То заикаясь, то словами сыпля,
Историю о том, как отхватил
Себе нечаянно серпом весь палец...
И в комнате вдруг разом стихло. Люди
Лишь переглядывались меж собой,
Поджавши губы, да кидали взгляды
Тяжелые, как камни, на беднягу.
И он их чувствовал, хоть и не видел,
С опущенною головою стоя.
Затем седобородый капитан
Привстал и, плюнув, указал на дверь...
Когда де парень повернулся, чтобы
И как сквозь строй он до порога шел;
Одним прыжком за дверью очутился
И бросился бежать по горным скатам,
Оврагам каменистым, спотыкаясь
И чуть не падая, в свое селенье...
Спустя полгода он переселился
Сюда к нам с матерью, грудным ребенком
И нареченной. Взял себе участок
На косогоре, на границе Ломба,
При первой же возможности женился,
Построил дом и заступом ломать
Стал каменистый грунт, чтоб понемногу
В возделанное поле превратить.
Чем дальше - дело лучше шло, о чем
Колосья золотые говорили.
Держал в кармане руку в церкви он,
Но дома, мне сдается, девять пальцев
Его работали не хуже, чем
Все десять у других. Но раз весною
Семья и он едва спаслись от смерти.
Но он упорен был в труде - и прежде,
Чем осень подошла, опять вился
Дымок над крышей нового жилища,
Которое на этот раз построил
Он на горе, где не грозили воды
Снести его. Зато, спустя два года,
Лавина дом снесла с лица земли;
Но мужества она не придавила
В крестьянине. Он снова заступ взял,
Копал, и чистил, и возил, и строил,
И третий домик был к зиме готов...
Три сына в этом доме подрастали;
Пришла пора им школу посещать,
А путь туда не близкий был - ущельем
Крутым, извилистым; и вот отец
Двух младших на спине носил, а старший
Справлялся сам, пока не становился
Спуск слишком крут, - обвязывал тогда
Шел год за годом; стали мальчуганы
Мужчинами. Пришло, казалось, время
Отцу пожать плоды трудов своих;
Но три норвежца, сколотив деньжонки
В Америке, и думать позабыли
И об отце, и о дороге в школу...
Был узок кругозор его, не видел
Он ничего вне тесного кружка
Своей семьи и самых близких лиц.
И звуками пустыми отдавались,
Как звон бубенчиков, в ушах его
Слова, которые с волшебной силой
Других по струнам сердца ударяют:
"Народ", "отечество", "гражданский долг"
И "патриота ореол", - все это
Туманным оставалось для него.
Но он всегда исполнен был смиренья;
Со дня призыва на себе нес тяжесть
Сознания вины своей, о чем
А позже - правая рука в кармане...
Он был преступником: страны законы
Нарушил он. Ну да! Но нечто есть,
Что так же над законами сияет,
Как над венцом блестящим ледников
Вершины гор из облаков. Нет спору -
Плохим он гражданином был; для церкви,
Для государства - деревом негодным.
Но здесь, на горном склоне, в круге тесном
Задач и обязательств семьянина,
Он был велик, он был самим собой.
Один мотив чрез жизнь его проходит.
Он с ним родился, и всю жизнь его
Звучал мотив тот, - правда, под сурдинку,
Зато фальшивой не было в нем нотки!..
Так с миром же покойся, скромный воин,
Стоявший до конца в рядах крестьянства,
Участвуя в той маленькой войне,
Которую оно всю жизнь ведет!
В чужом мозгу копаться; это - дело
Не созданных из праха, но творца
Одну надежду выскажу я смело,
Что вряд ли тот, кого мы схоронили,
Перед своим судьей предстал калекой!
НАРОД расходится. ПЕР ГЮНТ остается один.
ПЕР ГЮНТ.
Вот это - христианский дух!
Ничто тут не смущало, не пугало.
И тема проповеди - долг наш первый:
Всегда быть верным самому себе -
Довольно назидательна к тому же.
(Смотрит на могилу.)
Не он ли палец отрубил себе
Тогда в лесу, где строил я избушку?
Как знать? Одно я знаю, что, не стой
Я сам тут над могилой мне родного
Подумать, что во сне правдоподобном
Я собственное погребенье видел,
Себе похвальное я слово слышал...
Поистине прекрасный, христианский
Обычай - так вот бросить взор назад,
На поприще земное тех, кто умер!..
И я б не прочь был, чтобы приговор
Мне вынес этот же достойный пастырь...
Но, впрочем, я надеюсь, что нескоро
Еще могильщик пригласит меня
На новоселье в тесное жилище;
И "от добра добра не ищут", или
"Дню каждому его довлеет злоба",
Как говорит писание; а также
"Не следует себе рыть в долг могилу"...
Да, все же истинное утешенье
Дает нам церковь! Не умел, как должно,
Я раньше этого ценить. Теперь же
Я знаю, как отрадно услыхать
Старинной поговорке: "Что посеешь,
То и пожнешь"... Завет дан человеку:
Себе быть верным, быть "самим собою"
И в малом и в большом, всегда и всюду.
Тогда хоть счастье и изменит - честь
Останется, что жил ты по завету!..
Домой теперь! Пусть будет труден путь,
Пускай судьба смеется надо мною -
Старик Пер Гюнт пойдет своим путем,
Останется "самим собой" - хоть бедным,
Но добродетельным. Да будет так!
(Уходит.)
Горный склон с высохшим речным руслом. Возле него развалины мельницы; грунт изрыт; на всем печать разорения. Повыше, на холме, большой крестьянский двор.
Во дворе происходит аукцион. Много народу. Попойка и шум. ПЕР ГЮНТ сидит на куче камней среди развалин мельницы.
ПЕР ГЮНТ.
Вперед или назад - и все ни с места;
Внутри и вне - все так же узко, тесно.
И тут придется, видно, мне припомнить
Совет Кривой: "Сторонкой обойди!"
ЧЕЛОВЕК в ТРАУРЕ.
Лишь хлам остался.
(Увидев Пера Гюнта.)
А, да тут чужие?
Ну что ж! Добро пожаловать, приятель!
ПЕР ГЮНТ.
Спасибо; весело у вас сегодня.
Крестины здесь справляют или свадьбу?
ЧЕЛОВЕК в ТРАУРЕ.
Скорее - возращение домой:
Лежит невеста в ящике с червями.
ПЕР ГЮНТ.
И черви друг у друга рвут тряпье.
ЧЕЛОВЕК в ТРАУРЕ.
Тут песне и конец!
ПЕР ГЮНТ.
Один у всех;
МОЛОДОЙ КРЕСТЬЯНИН (с ложкой).
Смотрите, что за штуку приобрел я!
Серебряные пуговицы в ней
Пер Гюнт топил и отливал.
ВТОРОЙ.
А я-то, -
За шиллинг приобрел себе мошну!
ТРЕТИЙ.
Четыре с половиной дол за короб!
Никто не даст дороже мне?
ПЕР ГЮНТ.
Пер Гюнт...
Он кто ж такой был?
ЧЕЛОВЕК в ТРАУРЕ.
Он? Свояк Курносой
И Аслака, что кузницу здесь держит.
ЧЕЛОВЕК в СЕРОМ.
А ты меня-то с пьяных глаз забыл?
.
А ты забыл про хэгстадскую клеть?
ЧЕЛОВЕК в СЕРОМ.
Н-да, ты брезгливостью не отличался.
ЧЕЛОВЕК в ТРАУРЕ.
Она, пожалуй, проведет и смерть!
ЧЕЛОВЕК в СЕРОМ.
Пойдем, свояк! Запьем свое свойство.
ЧЕЛОВЕК в ТРАУРЕ.
Пусть будет черт в свойстве с тобой! Заврался!
ЧЕЛОВЕК в СЕРОМ.
Э, кровь-то все же гуще, чем вода,
И как-никак - в свойстве мы с Пером Гюнтом.
Оба отходят.
ПЕР ГЮНТ (тихо).
И тут приходится знакомых встретить.
ПАРЕНЬ (вслед человеку в трауре).
Смотри же, Аслак! Если ты напьешься,
Из гроба встанет мать, задаст тебе!
(встает).
Гм... тут, пожалуй, повторить некстати
За агрономами: "Чем глубже роешь,
Тем лучше пахнет".
ПАРЕНЬ (с медвежьей шкурой).
Гляньте - доврский кот...
Вернее, шкура лишь того кота,
Который троллей напугал в сочельник.
ВТОРОЙ (с черепом оленя).
А вот олень! На нем Пер Гюнт катался
По воздуху!
ТРЕТИЙ (с молотком, кричит человеку в трауре).
Эй, Аслак! Узнаешь
Тот молоток, которым расколол ты
Орех, куда Пер Гюнт запрятал черта?
ЧЕТВЕРТЫЙ ().
Мас Мон! А вот и куртка-невидимка,
В ней улетела Ингрид с Пером Гюнтом.
ПЕР ГЮНТ.
Вина, ребята! Чувствую, что стар я, -
Устрою-ка и я здесь распродажу...
Со старым хламом развяжусь.
ПАРЕНЬ.
А ну-ка!
Что продаешь?
ПЕР ГЮНТ.
Дворец прекрасный в Рондах;
Из глыб гранитных вековых построен.
ПАРЕНЬ.
Я пуговицу дам. Кто больше?
ПЕР ГЮНТ.
Стыдно!
Хоть рюмку водки предложил бы! Стоит!
ВТОРОЙ.
А ты, старик, веселый! Ну, еще что?
ПЕР ГЮНТ (вскрикивает).
Еще есть конь, мой старый вороной.
ОДИН из ТОЛПЫ.
А где же он?
ПЕР ГЮНТ.
На западе далеко,
Где солнышко садится. Мой скакун
Быстрее ветра носится, быстрее,
Чем лгал Пер Гюнт.
ГОЛОСА.
А что еще найдется?
ПЕР ГЮНТ.
О, много драгоценностей и хлама.
В убыток куплено и продается
Без прибыли.
ПАРЕНЬ.
Ну, ну!
ПЕР ГЮНТ.
С застежками серебряными. Вам
За пуговицу отдал бы ее.
ПАРЕНЬ.
А ну их к черту, все мечты!
ПЕР ГЮНТ.
Еще
Есть царство у меня. В толпу бросаю -
Лови, кто попроворней!
ПАРЕНЬ.
А оно
С короной?
ПЕР ГЮНТ.
Из соломы первосортной;
Тому и будет впору, кто наденет.
А вот еще: яйцо-болтун, седины
Безумного и борода пророка!
Получит даром все, кто столб с указкой -
Где настоящий путь - покажет мне!
ЛЕНСМАН (только что подошедший к толпе).
Сдается мне, приятель, твой-то путь
ПЕР ГЮНТ (снимая шапку).
Возможно.
Но не могу ль от вас узнать я - кто был
Пер Гюнт?
ЛЕНСМАН.
Э, вздор...
ПЕР ГЮНТ.
Ну, будьте ж так любезны!
Покорнейше прошу!
ЛЕНСМАН.
Да говорят,
Что это был пренаглый сочинитель...
ПЕР ГЮНТ.
Как сочинитель?..
ЛЕНСМАН.
Все, что лишь случалось
Великого, прекрасного на свете,
Сплетал он вместе, - будто бы все это
Мне недосуг.
(Уходит.)
ПЕР ГЮНТ.
А где же он теперь?
ПОЖИЛОЙ ЧЕЛОВЕК.
В чужие страны за море уехал;
И там ему не повезло, понятно
Теперь давным-давно повешен он.
ПЕР ГЮНТ.
Повешен? Вот как! Впрочем, так и знал я,
Пер Гюнт покойный до конца остался
"Самим собой".
(Раскланивается.)
Спасибо и прощайте!
(Делает несколько шагов и опять останавливается.)
А не хотите ль, девицы-красотки,
И вы, ребята, чтобы расквитаться,
Историйку я расскажу вам?
МНОГИЕ.
Разве
ПЕР ГЮНТ.
Ну еще бы мне не знать!
(Подходит ближе, и лицо его принимает какое-то чужое выражение.)
Я в Сан-Франциско золото копал,
Кишмя-кишел фиглярами весь город.
Один на скрипке мог пилить ногами,
Другой плясать горазд был на коленках,
А третий сочинял стихи, когда
Ему иглой просверливали череп.
И вот туда однажды черт явился,
Чтоб показать свое искусство. Он
Как настоящий поросенок хрюкал.
Никто его не знал, но с виду был он
Пресимпатичный малый, так что полный
Взял сбор; театрик был набит битком
И с нетерпеньем ждали все начала.
На сцену вышел черт в плаще широком,
Закинув полы на плечи: Man mus sich
Drapieren, - как у немцев говорится.
Тайком от всех, живого поросенка...
И представленье началось. В стихах
И в прозе фантазируя на тему
Житья-бытья свинячьего, щипал
Без всякой жалости черт поросенка,
И тот картину визгом дополнял;
Закончилось все верещаньем диким,
Как будто поросенка закололи.
Раскланялся искусник и ушел...
И вот специалисты, разбирая
Искусство, явленное чертом, стали
Критиковать и осуждать его.
Кто находил, что писк был как-то жидок,
Кто деланным предсмертный визг считал,
И все единогласно утверждали,
Что хрюканье утрированно вышло...
Так вот чего добился черт в награду;
И поделом, - зачем не рассчитал,
С какою публикой имеет дело!
Толпа в недоумении молчит.
В лесу. Троицын вечер. Вдали на расчищенном месте избушка с прибитыми над дверью оленьими рогами.
ПЕР ГЮНТ ползает по земле, собирая дикий лук.
ПЕР ГЮНТ.
Одна из стадий это. А какая
Ближайшая за нею будет? Все
Испробовать и лучшее избрать!
Я так и сделал: цезарем начав,
Я Навуходоносором кончаю.
Да, довелось-таки пройти мне всю
Библейскую историю. Пришлось
На старости прильнуть к груди родимой.
"Ты от земли взят", - сказано недаром...
И в жизни главное - наполнить брюхо.
Но луком наполнять какой же прок?
Пущусь на хитрость я, силков наставлю.
Вода тут есть в ручье, так не придется
От жажды изнывать, а что до пищи -
Когда ж приблизится мой смертный час, -
Когда-нибудь да это ведь случится, -
Я подползу под дерево и в кучу
Сухой листвы зароюсь, как медведь.
А на коре древесной начерчу я
Такую надпись: "Здесь лежит Пер Гюнт,
Честнейший малый и всех тварей царь".
(Посмеиваясь про себя.)
Ах, старая кукушка, прорицатель!
Не царь, а луковица ты! Постой-ка,
Возьму сейчас да облуплю тебя,
Мой милый Пер, как ни вертись, ни сетуй.
(Берет луковицу и отщипывает один мясистый листок за другим, приговаривая.)
Вот внешней оболочки лоскутки -
Крушенье потерпевший и на берег
Волнами выкинутый нищий Пер.
Вот оболочка пассажира, правда,
Тонка, жидка она, но от нее
Еще попахивает Пером Гюнтом.
В них соку нет уже - и был ли прежде?
Вот грубый слой с каемкою сухой -
Охотник за пушниной у залива
Гудсонова. Под ним - листочки вроде
Коронки... Прочь их, бросить, слов не тратя!
Вот археолога листок короткий,
Но толстый; вот пророка - пресный, сочный;
Так ложью от него разит, что слезы -
По поговорке старой - вышибает
Из глаз порядочного человека.
А эти вот листочки, что свернулись
Изнеженно-спесиво так - богач,
Который жил, как сыр катаясь в масле.
Листки под ними - с черною каемкой,
Больными смотрят и напоминают
Зараз о неграх и миссионерах.
(Отщипывает несколько листочков сразу.)
Да их не оберешься тут! Ну, что же?
Когда-нибудь покажется ядро?
Скажите! От начала до конца
Одни слои, листки - все мельче, мельче!..
Природа остроумна.
(Бросает остатки.)
Черту разве
Тут впору разобраться; человеку ж,
Задумавшись, лишь спотыкнуться легче.
Хоть мне-то, впрочем, нечего бояться -
На четвереньках крепко я держусь.
(Почесывая затылок.)
А удивительная штука - жизнь!
У ней за каждым ухом по лисице -
Как говорят о людях продувных;
Перед тобой юлит и манит, дразнит;
Нацелишься схватить - не тут-то было!
Лисица выкинет кунштюк, и - глядь -
В руках твоих не то, - другое нечто,
Иль вовсе ничего...
(Сам того не замечая, приближается к избушке и, увидав ее, не сразу приходит в себя от изумления.)
(Протирает в глаза.)
Как будто мне знакомо это место...
Рога оленьи над входною дверью...
Морская дева на верхушке крыши...
Все выдумки! Не дева - доски, гвозди;
Замок тяжелый, чтобы запираться
От дьявольски нечистых, злобных мыслей...
СОЛЬВЕЙГ (поет в избушке).
Горенку к троице я убрала;
Жду тебя, милый, далекий...
Жду, как ждала.
Труден твой путь одинокий -
Не торопись, отдохни.
Ждать тебя, друг мой далекий,
Буду я ночи и дни.
ПЕР ГЮНТ (при звуках песни медленно встает, безмолвный и бледный как смерть). Она не забыла, а он позабыл;
О, если бы можно начать все сначала...
Ведь здесь меня царство мое ожидало!
(Кидается бежать по лесной тропинке.)
Сосняк, выжженный пожаром. Далеко кругом торчат обгорелые пни. Ночь. В глубине там и сям клубится туман. ПЕР ГЮНТ бежит по сосняку.
ПЕР ГЮНТ.
Пепел, туман и летучая пыль -
Вот матерьял для постройки;
Гниль, разложенье, зараза внутри;
Взять же все вместе - гробница!
Краеугольные камни кладет
Мертворожденное знанье;
Выдумки праздные, грезы, мечты
Самое зданье возводят;
Ложь высекает ступени. Боязнь
Мыслей серьезных, глубоких
И нежеланье вигу искупить
Щит водружают на кровле;
"Цезарь Пер Гюнт - архитектор".
(Прислушиваясь.)
Слышатся детские мне голоса?..
Плач... но похожий на пенье?...
Под ноги катит мне кто-то клубки...
(Отбрасывая ногой.)
Прочь вы! Дорогу давайте!
КЛУБКИ (на земле).
Мы - твои мысли; но на до конца
Ты не трудился продумать.
Жизнь не вдохнул в нас и в свет не пустил, -
Вот и свились мы клубками!
ПЕР ГЮНТ (стараясь их обойти).
Будет с меня! Я дал жизнь одному;
Выпустил в свет хромоногим.
КЛУБКИ.
Крыльями воли снабдил бы ты нас, -
А не катались клубками в пыли,
Путаясь между ногами.
ПЕР ГЮНТ (спотыкаясь на один из клубков).
Увалень глупый! Отцу своему
Хочешь ты ножку подставить?
(Бежит.)
СУХИЕ ЛИСТЬЯ (гонимые ветром).
Лозунги мы, - те, которые ты
Провозгласить был обязан!
Видишь, от спячки мы высохли все,
Лености червь источил нас;
Не довелось нам венком вкруг плода -
Светлого дела - обвиться!
ПЕР ГЮНТ.
Все ж не напрасно явились на свет:
На удобренье годитесь.
ШЕЛЕСТ в ВОЗДУХЕ.
Песни, тобою не спетые, - мы!
Тщетно просились тебе на уста,
Ты нас глушил в своем сердце,
Не дал облечься нам в звуки, в слова!
Горе тебе!
ПЕР ГЮНТ.
Замолчите!
Был ли для песен досуг у меня?
(Бежит кратчайшей дорогой.)
КАПЛИ РОСЫ (скатываясь с ветвей).
Слезы мы - те, что могли бы
Теплою влагой своей растопить
Сердца кору ледяную,
Если б ты выплакал нас! А теперь
Сердце твое омертвело;
Нет больше силы целительной в нас!
ПЕР ГЮНТ.
Слезы!.. Не плакал я разве
В Рондах? И что ж - пожалели меня?
СЛОМАННЫЕ СОЛОМИНКИ.
Мы - те дела, за которые ты
С юности должен был взяться.
Нас загубило сомненье твое.
Против тебя мы в день судный
С жалобой выступим и - обвиним!
ПЕР ГЮНТ.
Как? Не за то лишь, что было,
И за небывшее мне отвечать?
(Бежит от них.)
ГОЛОС ОСЕ.
Вот так возница негодный!
Вывалил ты ведь меня из саней!
Снег, верно, шел тут недавно...
В нем по колена увязла... Ах, Пер!
Сбился ты, вижу, с дороги!
Где же обещанный царский дворец?
Черт подшутил над тобою!
ПЕР ГЮНТ.
Если еще тебе взвалят
На спину чертовы плутни, грехи -
Скоро конец тебе, друг мой,
Ведь и свои-то нести - не снести!
(Кидается бежать.)
Другое место в лесу.
ПЕР ГЮНТ (поет).
Могильщик, могильщик! Да где вы, лисицы?
Дьячки, начинайте же блеять, вопить!
На шляпу мне черные дайте тряпицы, -
Умерших своих я иду хоронить!
С боковой тропинки выходит навстречу Перу Гюнту ПУГОВИЧНИК; в руках у него ящик с инструментами и большая ложка.
ПУГОВИЧНИК.
Здорово, старичок!
ПЕР ГЮНТ.
Здорово, друг!
ПУГОВИЧНИК.
ПЕР ГЮНТ.
На поминки.
ПУГОВИЧНИК.
Ага! Глаза-то стали слабоваты...
Позволь узнать - не ты ли Пер?
ПЕР ГЮНТ.
Пер Гюнт.
ПУГОВИЧНИК.
Скажите! Вот удача! Ты - тот самый
Пер Гюнт, за кем я послан.
ПЕР ГЮНТ.
Послан ты?
Зачем?
ПУГОВИЧНИК.
Я пуговичник; видишь ложку?
Пора тебе в нее.
ПЕР ГЮНТ.
С какой же стати?
ПУГОВИЧНИК.
Тебя, мой друг!
ПЕР ГЮНТ.
Расплавить?..
ПУГОВИЧНИК.
Да, вот ложка -
Очищена; лишь за тобою дело.
Могила вырыта, и гроб заказан.
Червям богатый пир готовит тело,
А мне хозяин поручил взять душу.
ПЕР ГЮНТ.
Позволь... без всякого предупрежденья?!
Нет, это слишком!
ПУГОВИЧНИК.
Испокон веков
Так водится, что выбирают день
Торжественный родин и погребенья
Сюрпризом для виновников событья.
ПЕР ГЮНТ.
Положим!.. Кругом голова идет...
ПУГОВИЧНИК.
Пуговичник.
ПЕР ГЮНТ.
Много прозвищ
Любимое дитя имеет, знаю!
Так к пристани причалить мне пора?
Но все ж, приятель, не по чести это!
Я обхожденья лучшего бы стоил.
Совсем не так я грешен, как, пожалуй,
Вы полагаете. И на земле
Немало доброго успел я сделать;
Во всяком случае, могу назваться
Скорей ослом, чем грешником большим!
ПУГОВИЧНИК.
Вот в том-то все и дело, что не грешник
Ты в строгом смысле слова; потому
От вечных мук избавлен и лишь в ложку
С себе подобными ты попадешь.
ПЕР ГЮНТ.
От этого не легче. Сгинь ты, дьявол!
ПУГОВИЧНИК.
Ты, верно, не такой невежа, чтобы
Мне конское приписывать копыто?
ПЕР ГЮНТ.
Копыто конское иль когти лисьи
Ты носишь - все равно мне, только сгинь,
Исчезни! Да впредь будь осторожней!
ПУГОВИЧНИК.
Ты, право, заблуждаешься, приятель!
Обоим недосуг нам и, чтоб даром
Не тратить времени, я объясню
Тебе, в чем суть. Ты, как сейчас признался
Мне сам, не крупный грешник, да, пожалуй,
И за посредственного не сойдешь.
ПЕР ГЮНТ.
Ну вот, теперь ты рассуждаешь здраво.
ПУГОВИЧНИК.
Но ведь и добродетельным тебя
ПЕР ГЮНТ.
Я вовсе и не претендую.
ПУГОВИЧНИК.
Значит,
Ты - нечто среднее: ни то, ни се.
Сказать по правде, грешник настоящий
В наш век довольно редкое явленье:
Тут мало просто пачкаться в грязи;
Чтобы грешить серьезно, нужно силу
Душевную иметь, характер, волю.
ПЕР ГЮНТ.
Признаться - прав ты; тут необходимо
Лезть напролом, как в старину берсерки!
ПУГОВИЧНИК.
А ты как раз наоборот, приятель,
Грешил всегда слегка лишь, понемножку.
ПЕР ГЮНТ.
Лишь внешним образом; всегда считал я,
Что грех - лишь брызги грязи; взял - стряхнул.
.
Так мы с тобой вполне сошлись во мненьях:
Не для тебя, не для тебя подобных,
Которые плескались в грязной луже,
Геенна огненная.
ПЕР ГЮНТ.
Да, и, значит,
Свободен я идти куда угодно?
ПУГОВИЧНИК.
Нет, значит - надобно тебя расплавить
И перелить.
ПЕР ГЮНТ.
Какие завелись
Тут дикие обычаи у вас,
Пока я за границей находился!
ПУГОВИЧНИК.
Обычай этот так же древен, как
Происхожденье змия, и рассчитан
На то, чтоб матерьял не пропадал.
Ты смыслишь в нашем ремесле и знаешь,
И пуговица выйдет без ушка;
Ты что с такою пуговицей делал?
ПЕР ГЮНТ.
Бросал.
ПУГОВИЧНИК.
Ну, ты ведь и Йуна Гюнта вышел.
И он бросал направо и налево,
Пока лишь было что бросать. Но, видишь,
Хозяин не таков; он бережлив
И потому богат. Он не бросает,
Как никогда негодный хлам, того,
Что в качестве сырого матерьяла
Еще годится. Пуговицей вылит
Ты для жилета мирового был,
Но вот ушко сломалось, отскочило,
И предстоит тебе быть сданным в лом,
Чтоб вместе с прочими быть перелитым.
ПЕР ГЮНТ.
Позволь... не собираешься же ты
И вылить нечто вновь из общей массы?..
ПУГОВИЧНИК.
Вот именно. И не с тобой одним, -
Со многими мы поступали так;
И так же поступает двор монетный
Со стертыми монетами.
ПЕР ГЮНТ.
Но это
Так мелочно... такое скупердяйство!
Голубчик, ты уж отпусти меня!
Ну что такое стертая монета
Иль пуговица без ушка - в хозяйстве
Того, которому ты служишь?! А?
ПУГОВИЧНИК.
Но суть-то все-таки ведь остается.
И вещь всегда свою имеет цену -
По ценности металла.
ПЕР ГЮНТ.
Нет же, нет!
Я буду защищаться! Я на все
Готов, лишь не на это, не на это!
ПУГОВИЧНИК.
Да как же быть? ТЫ сам суди: для неба
Ты недостаточно воздушен...
ПЕР ГЮНТ.
Пусть;
Я и не мечу так высоко - скромен;
Из "я" же своего не уступлю
Ни ноты! Лучше пусть меня осудят
По старому закону. Пусть отправят
Меня на срок известный... лет хоть на сто,
Коли на то пойдет, к тому, кого
С копытом конским и хвостом рисуют.
Такую кару все-таки возможно
Снести, - скорей моральные там муки
И, следовательно, не так страшны.
То было б "переходным состояньем",
Как говорится или как сказала
Все дело там в терпеньи было б только:
Ну, подождешь и все-таки дождешься -
Освобожденья час пробьет; надежда
Меня бы и поддерживала там.
А тут... расплавиться, войти частичкой,
Ничтожным атомом в чужое тело,
Утратить "я" свое, свой гюнтский облик,
И перестать "самим собою" быть?!.
Нет, против этого готов я спорить,
Бороться всеми силами души!
ПУГОВИЧНИК.
Но, милый Пер, зачем же по пустому
Так волноваться? Никогда ты не был
Самим собой; так что же за беда,
Коль "я" твое и вовсе распадется?
ПЕР ГЮНТ.
Я не был?.. Нет, ведь это же нелепо!
Когда-нибудь был не собой Пер Гюнт?!
Нет, пуговичник, наобум ты судишь.
Ты ничего другого, кроме Пера
И только Пера, не найдешь.
ПУГОВИЧНИК.
Не верю.
И вот приказ, мне данный. Он гласит:
"Ты послан Пера Гюнта взять, который
Всю жизнь не тем был, чем он создан был,
И, как испорченная форма, должен
Быть перелит".
ПЕР ГЮНТ.
Все вздор! Идет тут дело,
Наверно, о другом, не обо мне!
Да Пер ли сказано? Не Йун? Не Расмус?
ПУГОВИЧНИК.
О, их-то я давно уж перелил,
Не трать же времени, иди добром!
ПЕР ГЮНТ.
Да ни за что! Вот было бы премило,
Когда бы завтра оказалось вдруг,
Что о другом, не обо мне шла речь,
Тебе быть осторожней не мешает!
А то еще придется отвечать...
ПУГОВИЧНИК.
Но у меня приказ...
ПЕР ГЮНТ.
Так дай хоть срок!
ПУГОВИЧНИК.
На что тебе он?
ПЕР ГЮНТ.
Доказать хочу я,
Что я "самим собою" был всю жизнь,
А в этом ведь и вся причина спора.
ПУГОВИЧНИК.
Ты хочешь доказать? Но чем?
ПЕР ГЮНТ.
Добуду
Свидетелей живых иль аттестаты.
ПУГОВИЧНИК.
ПЕР ГЮНТ.
Нет!
Не может быть! А впрочем, там - увидим,
Дню каждому его довлеет злоба.
Поверь взаймы мне самого себя!
Вернусь я живо. Раз всего родишься,
Ну вот и хочется таким остаться,
Каким родился ты, - "самим собою".
Так по рукам?..
ПУГОВИЧНИК.
Куда ни шло. Но помни -
Мы встретимся на первом перекрестке.
ПЕР ГЮНТ убегает.
Дальше, в глубине леса.
ПЕР ГЮНТ (на всем бегу).
Недаром говорится: время - деньги.
А знать бы - где тот первый перекресток?
Быть может, далеко еще; быть может,
Земля горит! Свидетель! Где свидетель?
Ну где его возьмешь в глухом лесу?
Нет, что это за мир, где человеку
Приходится доказывать, что прав он,
Хоть правота его ясна, как день!
(Нагоняет дряхлого старика, ковыляющего с палкой в руках и сумой за спиною.)
ДОВРСКИЙ ДЕД (останавливается).
Подай бездомному бродяге грошик!
ПЕР ГЮНТ.
Не обессудь, - нет мелких...
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Как? Принц Пер!
Уж вот не думал, не гадал я...
ПЕР ГЮНТ.
Кто ты?
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Ты помнишь Ронды?
ПЕР ГЮНТ.
Ну?
.
Я - Доврский дед.
ПЕР ГЮНТ.
Ты - Доврский дед? Возможно ль? Говори!
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Ох, дожил я до черных дней! Совсем я...
ПЕР ГЮНТ.
Ты разорен?
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Дотла; пошел с сумой;
От голода мне брюхо подвело...
ПЕР ГЮНТ.
Ура! Ура! Свидетели такие
На соснах не растут!
ДОВРСКИЙ ДЕД.
И поседел же
Принц Пер с тех пор, как виделись мы с ним!
ПЕР ГЮНТ.
О милый тесть, грызут и точат годы!
Но в сторону все частные дела...
Я вел себя тогда как сумасброд...
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Да, да; был молод принц. А молодежи
Чего иной раз не взбредет на ум?
Но умница принц Пер, что от невесты
Отделался. Себя избавил он
От срама и позора. Сбилась после
Она совсем с пути.
ПЕР ГЮНТ.
Ну-ну. Скажите!
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Увы! Прошла через огонь и воду
И трубы медные, как говорится.
Теперь связалась с Трондом.
ПЕР ГЮНТ.
С Трондом?
ДОВРСКИЙ ДЕД.
С Трондом
Из Вальфьелла.
Ага! Припоминаю.
Я у него еще отбил пастушек.
ДОВРСКИЙ ДЕД.
А внучек мой огромный стал и толстый
И деток наплодил по всей стране...
ПЕР ГЮНТ.
Да, да; но даром слов не будем тратить,
Другое на душе теперь лежит.
Я, видишь ли, запутался... попал
В презатруднительное положенье,
И мне свидетельство необходимо
Иль поручительство; к кому же ближе
За этим обратиться, как не к тестю?
Не будешь ты в накладе, - раздобуду
Уж где-нибудь на водку грош, другой...
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Неужто быть могу полезным принцу?
Готов служить. А мне в обмен дадите
Свидетельство о бедности?..
.
Охотно;
Ведь в кошельке-то у меня не густо, -
Я поневоле должен экономить.
Так вот в чем дело. Памятен тебе,
Конечно, вечер тот, когда явился
Я в Ронды свататься за дочь твою...
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Еще бы, принц!
ПЕР ГЮНТ.
Оставим принца!.. Помнишь,
Ты мне хотел во что бы то ни стало
Испортить зренье: вынуть глаз один,
Другой немножко поскоблить и в тролля
Меня из Пера Гюнта превратить?
И, помнишь, всеми силами восстал я,
Клялся, что жить хочу своим умом,
И от любви, от власти, от богатства
Отрекся, чтоб "самим собой" остаться!
Вот это подтвердить тебе придется,
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Об этом нечего и думать!..
ПЕР ГЮНТ.
Как?..
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Солгать меня принудить хочет принц?
Иль он забыл, что троллем нарядился,
Отведал меду?..
ПЕР ГЮНТ.
Поддался соблазну,
Не спорю, я, пока шло дело только
О несущественном, но наотрез
Я отказался поступиться главным.
А в этом человек и познается!
Конец ведь делу всякому венец!
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Да, но конец-то, Пер, обратный вышел.
ПЕР ГЮНТ.
Ну, это что за враки?
.
Уходя
От нас, ты намотал себе на ус
Девиз мой, Пер.
ПЕР ГЮНТ.
Какой?
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Одно словечко -
Забористое, сильное.
ПЕР ГЮНТ.
Какое?
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Которое кладет границу между
Мирами - человеческим и нашим:
Самим собою будь доволен, тролль!
ПЕР ГЮНТ (отступая на шаг).
Доволен?!
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Да; с тех пор ты и старался
Девиз тот всею жизнью оправдать.
.
Старался... я? Пер Гюнт?
ДОВРСКИЙ ДЕД (со слезами).
Неблагодарный!
Ты жил, как тролль, но в том не признавался.
Благодаря тому словечку в гору
Пошел ты, богачом стал, а теперь
Ты больше знать не хочешь ни меня,
Ни моего учения.
ПЕР ГЮНТ.
"Доволен"!
Я не "самим собою" был, а только
"Самим собою доволен"? Жил я троллем?
Был эгоистом?.. Нет! Чистейший вздор!
ДОВРСКИЙ ДЕД (вынимая из кармана пачку газет).
Да разве нет у нас газет? Увидишь
На черном красным похвалу себе
В "Блоксбергской почте", в "Хеклефьельском эхо";
С тех пор, как ты за океан уехал.
Е хочешь ль прочесть ты, например,
Статью за подписью: "Копыто", или
Другую: "Наш троллизм национальный"?
Проводится в ней мысль, что не в хвосте
И не в рогах, а в духе тут все дело;
В душе будь троллем с виду же - чем хочешь!
А в заключенье сказано, что в слове
"Доволен" - центр всей тяжести: оно
Преображает человека в тролля,
Причем тебя в пример приводит автор.
ПЕР ГЮНТ.
Я - тролль?
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Ну да. Тут не о чем и спорить!
ПЕР ГЮНТ.
Я, значит, мог с таким же результатом
Весь век свой в Рондах просидеть за печкой,
Себя избавить от трудов, забот?..
Прощай!.. Вот грош тебе на табачок.
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Нет, погоди, принц Пер!
ПЕР ГЮНТ.
Пусти! ТЫ спятил?
Иль в детство впал? Так в госпиталь просись!
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Я только этого и добиваюсь.
Но дочкино потомство, как сказал я,
Размножившись, забрало силу здесь
И говорит, что я - лишь миф старинный!
Свой своему, как молвят, худший враг;
Я, бедный, на себе изведал это.
И как мне горько вздором, бредом слыть!..
ПЕР ГЮНТ.
Ну, этот жребий многим выпадает.
ДОРВСКИЙ ДЕД.
У нас самих же, троллей, нет ни касс
Взаимопомощи, ни богаделен.
ПЕР ГЮНТ.
Еще бы, раз девиз ваш - "будь доволен
Самим собой", лишь для себя живи!
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Не принцу брезговать девизом этим.
Так если принц каким-нибудь путем...
ПЕР ГЮНТ.
Ну, тестюшка, с меня уж взятки гладки!
Я сам, как говорится, на бобах
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Да неужели принц и впрямь стал нищим?
ПЕР ГЮНТ.
Увы! И княжеское "я" свое
Он заложил! Всему ж виной вы, тролли!
Теперь и видно вот, к чему приводит
Компания дурная!
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Так и эта
Надежда лопнула!.. Ну, до свиданья;
ПЕР ГЮНТ.
А что там делать?
ДОВРСКИЙ ДЕД.
Поступлю на сцену.
В газетах пишут все о недостатке
Национальных персонажей...
ПЕР ГЮНТ.
Браво!
Счастливый путь! И от меня поклон.
Коль целым вырвусь - я пойду туда же.
Сам фарс состряпаю под заголовком:
"Sic transit Gloria..." - ну, и так дальше.
ПЕР ГЮНТ убегает по дороге. ДОВРСКИЙ ДЕД кричит ему вслед.
У перекрестка.
ПЕР ГЮНТ.
Ну, Пер, в таких тисках ты не был сроду!..
"доволен"
И суд и приговор произнесло.
Корабль разбился твой, - так на обломках
Спасайся вплавь! На все готов я, лишь бы
Среди дрянных обломков не застрять.
ПУГОВИЧНИК.
Ну что, Пер Гюнт? Ты аттестат добыл?
ПЕР ГЮНТ.
А разве мы на перекрестке? Что-то
Уж больно скоро!
ПУГОВИЧНИК.
Вижу по лицу,
Каков твой аттестат, и не читая.
ПЕР ГЮНТ.
Мне надоело рыскать; долго ль сбиться
С пути совсем...
ПУГОВИЧНИК.
Вот-вот. Да и к чему
Трудиться попусту?
ПЕР ГЮНТ.
В глухом лесу...
ПУГОВИЧНИК.
А вон там ковыляет
Какой-то старичок. Его спросить?
ПЕР ГЮНТ.
Нет, нет! Он пьян...
ПУГОВИЧНИК.
Но все-таки, быть может...
ПЕР ГЮНТ.
Не стоит; брось!
ПУГОВИЧНИК.
Так к делу перейти бы.
ПЕР ГЮНТ.
Один вопрос лишь: в сущности, что значит
"Самим собою" быть?
ПУГОВИЧНИК.
Вопрос престранный,
Особенно со стороны того,
Кто сам недавно...
.
Коротко и ясно
Ответь мне!
ПУГОВИЧНИК.
Быть самим собою - значит
Отречься от себя, убить в себе
Себя иль "я" свое. Тебе-то, впрочем,
Такое объясненье ни к чему.
Ну, скажем так: самим собой быть - значит
Всегда собою выражать лишь то,
Что выразить тобой хотел хозяин.
ПЕР ГЮНТ.
А если ты всю жизнь узнать не мог,
Что выразить тобой хотел хозяин?
ПУГОВИЧНИК.
Нужна догадка, Пер!
ПЕР ГЮНТ.
Да, да, но часто
Обманывают нас догадки наши, -
Так из-за этого и погибать?
.
Приходится, Пер Гюнт! И собирает
Средь недогадливых рогатый жатву.
ПЕР ГЮНТ.
Как это все запутано и сложно!..
Послушай, я не утверждаю больше,
Что был "самим собою", трудновато
Представить доказательства тому,
И я проигранным считаю дело.
Но вот теперь, здесь по лесу блуждая,
Я вдруг почувствовал внезапно приступ
Мучений совести и сам себе
Сказал: ты грешник, Пер...
ПУГОВИЧНИК.
Опять сначала?..
ПЕР ГЮНТ.
Да нет же! Я хочу сказать: большой,
Серьезный грешник. И не делом только
Грешил я, но и словом, помышленьем.
Я за границей жизнь такую вел,
ПУГОВИЧНИК.
Может быть; дай список
Твоих грехов, - увидим...
ПЕР ГЮНТ.
Срок мне дай, -
Я пастора найду, покаюсь живо
И принесу свидетельство тебе.
ПУГОВИЧНИК.
Ну, если принесешь, так дело ясно,
Что переплавки можешь избежать.
Но как же тот приказ?..
ПЕР ГЮНТ.
Он, верно, старый
От тех еще времен, когда я вел
Такую пресную, пустую жизнь,
Играл в пророки, верил в фатум... Значит,
Мне можно попытаться?..
ПУГОВИЧНИК.
Но...
ПЕР ГЮНТ.
Пожалуйста! К чему тебе спешить?
Ведь ты не так уж занят, - прогуляйся!
Здесь чудный воздух; говорят, что он
На целый локоть прибавляет жизни.
Припомни, что писал один священник
Из Юстедала: "Смерть здесь - редкий случай".
ПУГОВИЧНИК.
Ну, так и быть, я подождать согласен
До перекрестка нового; но помни -
Не дальше!
ПЕР ГЮНТ.
Пастора теперь сыскать,
Найти, поймать во что бы то ни стало!
(Убегает.)
Поросший вереском холм, по которому идет извилистая дорога в горы.
ПЕР ГЮНТ.
"Как знать, пожалуй, пригодиться может", -
Сказал недаром Эсбен-Замарашка,
Найдя крыло сорочье на дороге.
Его грехи в последний час спасут?
Положим, из огня я попаду
Всего лишь в полымя, как говорится;
Но можно утешать себя словами:
Пока есть жизнь, до тех пор есть надежда!
ХУДОЩАВАЯ ЛИЧНОСТЬ, в высоко подобранном пасторском одеянии и с закинутой за спину сетью для ловли птиц, бежит по склону холма.
ПЕР ГЮНТ.
Какой-то человек... Да это пастор!
Как видно, вышел птиц ловить. Ура!
Везет же мне... Мой пастор, добрый вечер!
Не легкий путь?
ХУДОЩАВЫЙ.
Да, да, но для души
Чего ни сделаешь.
ПЕР ГЮНТ.
Помочь должны вы
Кому-нибудь отправиться на небо?
ХУДОЩАВЫЙ.
ПЕР ГЮНТ.
Вы проводить вас, пастор, разрешите?
ХУДОЩАВЫЙ.
Пожалуйста, я общество люблю
ПЕР ГЮНТ.
Признаться... камень на душе ношу я...
ХУДОЩАВЫЙ.
Heraus! Выкладывайте же!
ПЕР ГЮНТ.
Пред вами
Порядочный и честный человек;
С законами всегда умел я ладить,
В тюрьме не сиживал; но человеку
Случается утратить равновесье.
Споткнуться...
ХУДОЩАВЫЙ.
Да, бывает, друг, бывает,
И даже с лучшими людьми.
ПЕР ГЮНТ.
Все эти мелочи...
ХУДОЩАВЫЙ.
Так это были
Все мелочи?
ПЕР ГЮНТ.
Да, от грехов en gros
Воздерживался я.
ХУДОЩАВЫЙ.
Тогда оставьте
Меня в покое, милый человек!
Не тот я, за кого меня, как видно,
Вы приняли... Да что вы так на пальцы
Мои глядите? Что нашли вы в них?
ПЕР ГЮНТ.
Необычайно развитые ногти...
ХУДОЩАВЫЙ.
Ну да, так что ж... Коситесь и на ногу?
ПЕР ГЮНТ (указывая).
ХУДОЩАВЫЙ.
Надеюсь.
ПЕР ГЮНТ (приподнимая шапку).
Готов был побожиться, что вы пастор,
Тогда как честь имею видеть... Гм...
Что ж, от добра добра не ищут; если
Открыта дверь в салон, не лезть же в кухню;
Король встречает, - не искать лакея.
ХУДОЩАВЫЙ.
Позвольте вашу руку. Вы, я вижу,
Без предрассудков человек... Итак,
Скажите, чем могу вам быть полезен?
Лишь денег не просите, ну, и власти,
На этот счет бессилен, хоть повесьте!
Тугие времена, поверьте слову;
Застой в делах полнейший, прибыль душ
Ничтожная совсем; лишь редкий раз
Какая попадется...
.
Значит, люди
Заметно лучше и добрее стали?
Их общий уровень так поднялся?
ХУДОЩАВЫЙ.
Напротив, он понизился, и люди
Все больше попадают в переплавку.
ПЕР ГЮНТ.
Гм... да; об этом кое-что я слышал;
И это, в сущности, и вынуждает
Меня прибегнуть к вам...
ХУДОЩАВЫЙ.
Смелей! В чем дело?
ПЕР ГЮНТ.
Да если не покажется нескромным
Мое желанье, я бы попросил...
ХУДОЩАВЫЙ.
Убежища?
ПЕР ГЮНТ.
Вы угадали раньше,
Как вы сказали, плохи; так, быть может,
Вы снисходительнее отнесетесь?..
ХУДОЩАВЫЙ.
Но, милый мой...
ПЕР ГЮНТ.
Я в требованьях скромен.
На жалованье я не претендую;
Мне обхождение всего дороже, -
Приличное, по месту и заслугам.
ХУДОЩАВЫЙ.
Местечко потеплее?
ПЕР ГЮНТ.
Но не слишком,
И главное - свободный выход; то есть
Желательно бы за собою право
Оставить - отретироваться, если
Представится мне что-нибудь получше.
ХУДОЩАВЫЙ.
Ах, милый мой, мне, право, очень жаль!
К нам поступает просьб таких от добрых
Людей, когда пора им удалиться
От дел земных на отдых.
ПЕР ГЮНТ.
Я имею
Известные права, однако, в прошлом;
За мной немало числится грехов...
ХУДОЩАВЫЙ.
Все мелочи, как сами вы сказали.
ПЕР ГЮНТ.
В известном смысле, да. Но, как припомню,
Я торговал людьми...
ХУДОЩАВЫЙ.
Э, мало ль на свете
Торгующих и волей и душой;
Но если это делают они
Без умысла, без ясного сознанья, -
Им места нет у нас.
ПЕР ГЮНТ.
Изображенья Брамы...
ХУДОЩАВЫЙ.
Ах, уж этот
Мне тон просительский! Я повторяю:
Над всем подобным мы смеемся лишь.
Изображенья ввозят и похуже,
Безнравственнее - в книгах, на картинах
И прочее, но мы ввозящих все же
К себе не принимаем...
ПЕР ГЮНТ.
Я вдобавок
Разыгрывал пророка.
ХУДОЩАВЫЙ.
За границей?
Пустое! Большинство людей с их sehen
Ins Blaue - все кончают переплавкой.
Коль не на что вам больше опереться,
Принять вас не могу при всем желаньи.
ПЕР ГЮНТ.
На опрокинутую лодку влез...
Ведь утопающий готов схватиться
И за соломинку, как говорят!
Затем - своя рубашка ближе к телу -
У повара почти что отнял жизнь...
ХУДОЩАВЫЙ.
Эх, хоть бы отняли в придачу вы
Еще у поварихи кое-что!
"Почти что" - право, даже слушать тошно!
Ну кто ж дровишки пожелает тратить
В такие-то тугие времена
На дрянь подобную, что неспособна
Ни на какой порыв - ни злой, ни добрый?
Сердитесь, не сердитесь, как хотите, -
Но заслужили вы такой упрек.
Да, да, за откровенность извините!
А мой совет: оставьте все затеи
И с ложкою плавильной примиритесь!
Подумайте, - вы человек разумный!
Но что могли бы дать они вам? Nichts,
Как немцы говорят. Для вас пустыней
Явилась бы страна воспоминаний:
Ничто обрадовать там не могло бы
Ваш взор, ни на уста улыбку вызвать,
Ни из груди рыдания исторгнуть,
Ни бросить в жар восторга вас, ни в дрожь
Отчаянья, а много-много разве
Заставило бы в вас разлиться желчь!
ПЕР ГЮНТ.
Но знать, как говорится, мудрено,
Где жмет сапог, пока не на ноге он.
ХУДОЩАВЫЙ.
Да, да; вот я, благодаря кому-то,
Нуждаюсь лишь в непарном сапоге!
Но кстати вы сапог упомянули, -
Напомнили, что мне пора бежать.
В виду дичинка есть и, я надеюсь,
Прежирная; так недосуг болтать мне...
.
Нельзя ль узнать, какой греховной пище
Она обязана жирком своим?
ХУДОЩАВЫЙ.
Насколько знаю, был "самим собою"
Тот человек всю жизнь - и днем и ночью;
А в этом ведь вся суть.
ПЕР ГЮНТ.
"Самим собою"?
Такие люди попадают к вам?
ХУДОЩАВЫЙ.
Случается; для них полуоткрыты,
Во всяком случае, у вас ворота.
Двояким образом ведь можно быть
"Самим собой": навыворот и прямо.
Вы знаете, изобретен в Париже
Недавно способ новый - делать снимки
Посредством солнечных лучей, причем
Изображенья могут получаться
Прямые и обратные - иль, как
Обратно все выходит - свет и тени;
На непривычный глаз такие снимки
Уродливы, однако есть в них сходство,
И только надобно их обработать.
Так если в бытии своем земном
Душа дала лишь негативный снимок,
Последний не бракуют как негодный,
Но поручают мне, а я его
Дальнейшей обработке подвергаю,
И с ним, при помощи известных средств,
Прямое превращенье происходит.
Окуриваю серными парами,
Обмакиваю в огненные смолы
И снадобьями разными травлю,
Пока изображенье позитивным,
Каким ему и быть должно, не станет.
Но если стерта так душа, как ваша, -
Выходит бледный и неясный снимок,
Которого никак не проявить;
ПЕР ГЮНТ.
Итак, к вам надобно явиться черным,
Как ворон, чтоб затем уйти от вас,
Как куропатка, белым?.. А какое,
Спросить позвольте, выставлено имя
Под негативным снимком тем, который
Вам поручили позитивным сделать?
ХУДОЩАВЫЙ.
Там выставлено: Петер Гюнт, mein Herr!
ПЕР ГЮНТ.
Гм... да... Так Петер Гюнт? А разве этот
Пер Гюнт - "самим собою" был?
ХУДОЩАВЫЙ.
Он сам клянется в этом.
ПЕР ГЮНТ.
Ну, ему-то можно
Поверить: он правдивый человек.
ХУДОЩАВЫЙ.
Вы знаете его?
.
О да, немножко;
Ведь мало ль с кем приходится встречаться!
ХУДОЩАВЫЙ.
Ну, мне пора. А где в последний раз
С ним виделись?
ПЕР ГЮНТ.
Да в Африке; на Капе...
ХУДОЩАВЫЙ.
Di buona speranza!
ПЕР ГЮНТ.
Но оттуда,
Насколько мне известно, собирался
Он выехать на первом пароходе.
ХУДОЩАВЫЙ.
Помчусь туда; быть может, захвачу!
Уж эта мне Капландия! Немало
Напортили мне там миссионеры,
Особенно ставангерские двое.
(Мчится на юг.)
.
Бежать пустился, высунув язык,
Как глупый пес! Надул его я ловко.
Оставить с длинным носим дурака -
Большое наслажденье. И такой-то
Осел кичится, напускает важность!
А есть чем важничать? Ведь ремесло
Его немного барышей приносит, -
Того гляди, он вылетит в трубу...
И я, положим, не совсем-то крепко
Сижу в седле: я исключен - увы! -
Из благородных собственников "я"!
Падает звезда; он кивает ей вслед.
ПЕР ГЮНТ.
Звезда, снеси поклон от брата Пера!
Светить, погаснуть и... скатиться в бездну!..
(Весь съеживается, точно от страха, и скрывается в тумане; с минуту длится молчание, затем он вскрикивает.)
Так неужели всюду пустота?..
Ни в бездне, ни на небе никого?..
(Появляется из тумана; срывает с себя шляпу и рвет на себе волосы. Мало-помалу как-то стихает.)
Приходится в туманное ничто!..
Не гневайся, прекрасная земля,
За то, что я топтал тебя без пользы!
Ты, солнце дивное, напрасно лило
Свои лучи на хижину пустую.
Ты никого там не могло согреть,
Обрадовать, - в отсутствии хозяин
Всегда был, говорят... Земля и солнце,
Напрасно мать мою взрастили вы!
Дух скуп и расточительна природа.
О, слишком дорого свое рожденье
Приходится нам жизнью искупать!
Я ввысь хочу. На самую крутую,
Высокую вершину. Я увидеть
Еще раз солнечный восход хочу
И насмотреться до изнеможенья
Хочу на обетованную землю!
А там - пусть погребет меня лавина;
Над ней напишут: "здесь никто схоронен".
ПРИХОЖАНЕ (идущие в церковь, поют на лесной тропе).
Утро великое, благословенное,
Дивный таинственный миг;
Искры из божьего царства упали
И рыбакам языки развязали,
Дабы познала вселенная
Божьего царства язык!
ПЕР ГЮНТ (съежившись точно в испуге).
А мне... мне царства этого не видеть,
Меня ждет мрак и пустота. Боюсь,
Что был я мертв давно, хоть и не умер.
(Хочет шмыгнуть в кусты, но попадает на перекресток.)
ПУГОВИЧНИК.
Ну, здравствуй, Пер! а где ж реестр грехов?
ПЕР ГЮНТ.
Ты думаешь, я не старался? Как же!
Уж я ль не бегал?.. Выбился из сил.
.
И никого не встретил?
ПЕР ГЮНТ.
Ни души;
Фотограф лишь бродячий мне попался.
ПУГОВИЧНИК.
Но сроку ведь конец.
ПЕР ГЮНТ.
Всему конец.
Завыл зловеще филин. Чует, видно!
Ты слышишь?
ПУГОВИЧНИК.
Это колокольный звон.
Звонят к заутрене.
ПЕР ГЮНТ (указывая).
А что такое
Блестит там?
ПУГОВИЧНИК.
Огонек в лесной избушке.
.
А что за звуки?..
ПУГОВИЧНИК.
Женщина поет.
ПЕР ГЮНТ.
Так вот где, вот где отыщу я список
Моих грехов!
ПУГОВИЧНИК (хватая его). Готовься!
Они уже вышли из лесу на поляну, и перед ними лесная избушка. Занимается заря.
ПЕР ГЮНТ.
Что? Готовься?
Поди ты прочь! Будь ложка с гроб, и то
Ей не вместить меня с грехами всеми!
ПУГОВИЧНИК.
Да третьего распутья, Пер; а там...
(Сворачивает в сторону и удаляется.)
ПЕР ГЮНТ (приближаясь к избушке).
Внутри и вне - все так же узко, тесно.
(Останавливается.)
Как бесконечно больно, тяжело
Вернуться так домой, к себе...
(Делает несколько шагов, но опять останавливается.)
Сказала
Кривая: обойди сторонкой...
(Слышит пение в хижине.)
Нет!
На этот раз пойду я напролом,
Пойду прямым путем, как он ни тесен!
Бросается к дверям избушки, которые в эту минуту отворяются, и на пороге показывается СОЛЬВЕЙГ в праздничной одежде, с молитвенником, завернутым в платок, и с посохом в руках. Она стоит прямая, стройная, с кротким выражением лица.
ПЕР ГЮНТ (распростершись на пороге).
О, если грешника ты осудила,
Ему свой приговор произнеси!
СОЛЬВЕЙГ.
Вернулся! Он вернулся! Слава богу!
(.)
ПЕР ГЮНТ.
Ну, жалуйся и обвиняй меня,
Вины мои скорее перечисли!
СОЛЬВЕЙГ.
(Опять ищет его ощупью и находит.)
ПУГОВИЧНИК (за домом).
Реестр, Пер Гюнт!
.
В лицо мне грех мой брось!
СОЛЬВЕЙГ (присаживаясь возле него).
Ты песнью чудной сделал жизнь мою.
И эту нашу встречу в духов день.
ПЕР ГЮНТ (Сольвейг).
Так я погиб.
.
Господь всем миром правит.
ПЕР ГЮНТ (смеется).
Погиб, коль ты не разрешишь загадки.
.
Скажи - какой.
ПЕР ГЮНТ.
Сказать? Да, да, скажу!
Где был Пер Гюнт с тех пор, как мы расстались?
.
Где был?
ПЕР ГЮНТ.
Да, где он был? Он сам, с печатью
Божественного предопределенья.
Скажи! Не то уйти домой я должен...
В страну туманной пустоты.
СОЛЬВЕЙГ (улыбаясь).
Загадка не трудна.
ПЕР ГЮНТ.
Так говори же!
Где был "самим собою" я - таким,
С печатью божьей на челе своем?
СОЛЬВЕЙГ.
В надежде, вере и в любви моей!
ПЕР ГЮНТ ().
О, что ты говоришь! Молчи! Загадка
В самом ответе! Иль... сама ты мать
Тому, о ком ты говоришь!
СОЛЬВЕЙГ.
А кто отец? Не тот ли, кто прощает
По просьбе матери?
ПЕР ГЮНТ (словно озаренный лучом света, вскрикивает).
Жена моя! Чистейшая из женщин!
Так дай же мне приют, укрой меня!
(Крепко прижимается к ней и прячет лицо в ее коленях.)
Долгое молчание. Восходит солнце.
(тихо поет).
Спи, усни, ненаглядный ты мой,
Буду сон охранять сладкий твой!..
На руках мать носила дитя;
У родимой груди день-деньской
Отдыхало дитя... Бог с тобой!
У меня ты у сердца лежал
Весь свой век. А теперь ты устал, -
Буду сон охранять сладкий твой!..
ПУГОВИЧНИК (за хижиной).
До встречи на последнем перекрестке,
СОЛЬВЕЙГ (громче, озаренная солнечным сиянием).
Буду сон охранять сладкий твой,
Спи, усни, ненаглядный ты мой!