Дон-Фернандо, Стойкий принц (отрывок)
(Старая орфография)
Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Дон-Фернандо, Стойкий принц (отрывок)
В память С. А. Юрьева. Сборник изданный друзьями покойного.
Москва, 1890.
Донъ-Фернандо, Стойкiй принцъ.
(El principe constante).
Трагедiя въ 5-ти действiяхъ, Донъ-Педро Кальдерона-де-ла-Барка.
Посвящается дорогой памяти незабвеннаго С. А. Юрьева.
*) Предлагаемый отрывокъ изъ трагедiи Кальдерона "Донъ-Фернандо, Стойкiй принцъ" (El principe constante) составляетъ одну изъ лучшихъ и более яркихъ сценъ трагедiи, которую покойный С. А. Юрьевъ давно мечталъ увидеть въ русскомъ переводе. Твердость въ убежденiяхъ принца, непоколебимость его воли, решенiе скорее украситься мученическимъ венцомъ, чемъ изменить данной клятве, выборъ верной смерти и позорной участи раба въ такую минуту, когда ему, пленнику царя Фецана, представляется вся сила и прелесть свободы - все эти черты невольно приковали къ себе вниманiе старика-идеалиста. Душевно желая хоть чемъ-нибудь почтить дорогую память С. А. Юрьева, разговоры и советы котораго никогда не изгладятся изъ моей памяти, я беру смелость предложить вниманiю почитателей покойнаго слабое выраженiе той любви и уваженiя, которыя питалъ къ покинувшему насъ С. А., въ виде посвященiя его памяти переделки для русской сцены одной изъ любимейшихъ имъ трагедiй западной драматической литературы, къ которой такъ неизменно до последнихъ минутъ его жизни, тяготела его душа...
Гористая местность близъ дворца царя Фецана. Ясный день.
(На сцене - Царь Фецана, Донъ-Фернандо, Донъ-Жуанъ - португальскiй рыцарь, Мулей - мавританскiй полководецъ, и Селимъ - приближенный царя. - Входитъ Донъ-Энрико; онъ въ полномъ трауре, въ рукахъ пергаментъ. За нимъ следуетъ португальская свита; она также въ траурной одежде.)
Донъ-Энрико (Царю).
Приветъ тебе, могучiй царь Фецана!
Царь.
Приветствую тебя, достойный рыцарь!
Донъ-Фернандо.
О, братъ, я знаю, ты несешь мне смерть!
Царь
Мулей, несетъ намъ рыцарь этотъ славу!
Донъ-Энрико (Царю).
Исполнивъ долгъ, приветствовавъ тебя,
Великiй царь, - дозволь обнять мне брата!
(Царь отвечаетъ движенiемъ головы. Донъ-Энрико бросается въ объятiя Донъ-Фернандо.)
Фернандо! Братъ!
Донъ-Фернандо.
Энрико! Дорогой!
Скажи мне, добрый братъ, какое горе
Скрываетъ подъ собой одежда скорби?
Нетъ, нетъ - ни слова! Твой печальный видъ,
Твои глаза мне ясно говорятъ...
Не плачь! Когда мне вечный пленъ сужденъ,
То знай, я самъ стремлюсь къ нему... Энрико,
Съ покорностью я принялъ даръ небесъ,
Съ покорностью несу я иго рабства...
Что делаетъ нашъ братъ - король отчизны?
Но... ты молчишь?
Молчу. Молчу, мой братъ!
Мне больно повторять слова печали,
Ихъ снова поднимать со дна души!...
Узнай же, братъ, и ты, великiй царь,
Что плачъ и стонъ несутся по отчизне:
Нашъ Лиссабонъ лишился короля!..
Донъ-Фернандо (вскрикиваетъ).
Мой братъ!
Донъ-Энрико.
Едва нашъ флотъ, разбитый бурей,
Достигъ отчизны береговъ, и нашъ
Король, нашъ братъ - великiй Эдуардъ,
Не встретилъ принца въ рати крестоносцевъ,
Онъ занемогъ... И съ каждымъ новымъ днемъ
Все ближе... ближе... приближался къ смерти...
Скончался онъ, не въ силахъ перенесть
Твой пленъ!
Донъ-Фернандо
Творецъ! Я свелъ его въ могилу!
Царь.
Аллахъ свидетель, скорбь твоя близка мне.
Но продолжай...
Донъ-Энрико.
Братъ завещалъ отчизне:
Отдать немедленно твердыни Кейты
Царю Фецана за свободу брата.
Храня заветъ, оставленный народу,
Наследникъ Эдуарда, донъ-Альфонсъ,
Послалъ меня, - вотъ документъ.
Донъ-Фернандо (вырвавъ изъ рукъ донъ-Эирико пергаментъ, горячо).
Молчи!
Довольно, донъ Энрико! Замолчи!
Такая речь не только недостойна
Инфанта португальскаго венца,
Магистра ордена, стяжавшаго народы
Подъ светлую хоругвь распятаго Христа,--
Въ устахъ жестокихъ варвара и мавра,
Увы! не озареннаго до ныне
Небеснымъ светомъ Господа-Творца!..
Мой добрый братъ, великiй Эдуардъ,
Веленьемъ Господа отозванный отъ мiра
Въ обитель вечную святыхъ небесъ,
Едва ли завещалъ народу и отчизне
Купить свободу мне постыдною ценою?
Не верю я: онъ этимъ вамъ сказалъ,
Какъ драгоценна жизнь ему Фернандо,
Какъ бы желалъ, путемъ войны иль мира,
Свободу даровать ему... Творецъ!
Возможно ли, чтобъ сынъ великой церкви,
Король столь доблестный, какъ братъ, решился
Позорно возвратить твердыни Кейты
На посрамленiе врагу, - ту Кейту,
Къ которой самъ же онъ, съ мечомъ въ рукахъ,
Когда-то кинулся, сгорая рвеньемъ,
Прославить имя вечнаго Творца?
Разсеялись по доламъ и холмамъ,
Но онъ, отважный, шелъ впередъ,
И щитъ отчизны засверкалъ на башняхъ
Неверныхъ стенъ неверныхъ мусульманъ...
И что-жъ теперь? О, стыдъ! позоръ, позоръ!
Когда вздымаются тамъ къ небу храмы,
Когда Творцу клубится фимiамъ,
Когда поютъ священной веры гимны
И прославляютъ Господа небесъ,--
Мы - христiане, мы - инфанты крови,
Потерпимъ, чтобы въ нашихъ светлыхъ храмахъ
Вновь появились тени мусульманъ?
Чтобъ полумесяцы ихъ затмевали
Небесный ликъ, сiявшiй съ алтарей
На верныхъ сыновей Христовой церкви?
Чтобъ Божiй домъ, чтобы часовни наши
Вновь обратились въ лживыя мечети,
Иль хлевы для презреннаго скота?
При мысли лишь одной языкъ немеетъ,
По телу пробегаетъ, каждый волосъ
Вздымается на голове... Нетъ, нетъ!
Мечети те явились бы могилой
Всехъ славныхъ делъ героевъ Лиссабона,
И чести ихъ, и доблести, - все рухнетъ!
Живымъ свидетелемъ, где бы потомство
И целый мiръ прочелъ постыдныя слова:
"Здесь Богъ когда-то находилъ прiютъ,
Но христiане отняли домъ Бога,
Чтобъ дьяволу вручить!" О, португальцы,
Ужель решимся мы напасть на Бога
Въ Его священномъ храме? Мы вселимъ
Тамъ беззаконiе? Мы, братья по Христу,
Толкнемъ детей и нежныхъ сыновей
На растерзанье варварамъ, чтобъ мавры
Обрядамъ низкимъ научили ихъ?
Мы предадимъ постыднейшему рабству,
Оковамъ, и цепямъ, и пыткамъ палачей,
Седыхъ отцовъ, и женъ, и матерей,
Ничтожнейшiй и бренный человекъ!
Я рабъ теперь, - инфанта нетъ... Ужель
Разумно жизнь раба купить ценою
Десятковъ жизней и детей, и старцевъ?
Что значитъ смерть? Потеря бытiя...
Я потерялъ его на поле брани,--
Я умеръ, я мертвецъ... За мертвеца
Не гибнутъ сыновья Христовой церкви,
Не гибнутъ братья...
Нетъ! Прочь отъ меня!
На части рву презренный документъ!
Пусть клочья отъ него по ветру мчатся,
Сотрутся въ пыль, смешаются съ пескомъ,
Потомству не осталось, чтобъ оно
Позоромъ насъ въ грядущемъ не покрыло!!
(Ропотъ мавровъ, постепенно усиливающiйся съ самаго начала этого монолога, переходитъ въ яростные крики)
Великiй царь, я рабъ смиренный твой:
Въ твоихъ рукахъ - свобода, жизнь моя!
Но чтобъ спасти святые храмы Кейты,
Клянусь, не только жизнь, а сотни жизней
Царь.
Ни слова!
Неблагодарный, замолчи! Увидимъ...
Узнаешь скоро власть мою и силу:
Ничтожнаго, презреннаго раба!
Теперь же пусть твой братъ, посолъ отчизны,
Тебя у ногъ моихъ увидитъ - ницъ.
Пади передо мной, целуй следъ ногъ
(Донъ-Энрико и послы делаютъ движенiе, но Донъ-Фернандо останавливаетъ ихъ порывъ негодованiя: онъ опускается на колени и целуетъ ноги царя
Донъ-Энрико.
О, горе!
О, Аллахъ!
Донъ-Энрико.
Какой позоръ!
Донъ-Жуанъ.
Царь.
Что? Кто победилъ?
Донъ-Фернандо (обративъ взоръ къ
Я къ жизни новой приближаюсь!.. Царь,
Твой гневъ напрасенъ, - выслушай меня:
Земная жизнь, увы! лишь краткiй сонъ,
И какъ бы человекъ, изъ праха взятый,
Онъ снова долженъ обратиться въ прахъ...
Въ моей груди не ненависть къ тебе -
Одна любовь: ты мне даруешь путь
Кратчайшiй къ светлой, вековечной цели...
Но если ты мой рабъ, то рабъ, ты знаешь,
Лишается всего... Твердыни Кейты
Въ твоихъ рукахъ, такъ возврати мне ихъ!
Донъ-Фернаiдо.
Царь.
Законъ рабовъ - повиновенье.
Донъ-Фернаидо.
Да,
"Творецъ велитъ рабу повиноваться,
Коль правды требуютъ", но если ложь
Таится въ повеленьи господина,
То ослушанiе становится добромъ,--
Такъ повелелъ Всевышнiй Богъ.
(гневно).
Такъ знай,
Тебя ждетъ смерть!
Донъ-Фернандо.
Царь (также).
Такъ жизнь твоя отныне смертью будетъ:
Свободы ты лишенъ на векъ!
Ты - Кейты.
Царь.
Зелимъ!
Зелимъ
Что повелишь, великiй царь?
Царь.
Зелимъ, съ рабами трудъ делить онъ долженъ
И въ цепи заковать его! Отныне
Купальняхъ и садахъ, - безъ снисхожденья,
До пота на лице... Содрать одежды
Съ него богатыя, и въ грубый холстъ
Одеть! Вода соленая и хлебъ
Въ сыромъ и душномъ подземелье... Прочь!
Прочь съ глазъ моихъ! Скорее ихъ въ тюрьму!
Донъ-Энрико.
Творецъ!
О, стыдъ.
Царь (грозно).
Веди, Зелимъ! Въ оковы.
, по знаку царя, съ дикимъ злорадствомъ влечетъ обоихъ за кулисы.)