Авторы: | Мицкевич А. Б., Хетагуров К. Л., год: 1945 |
Категория: | Стихотворение |
Связанные авторы: | Кедрин Д. Б. (Переводчик текста) |
Дмитрий Кедрин
Переводы
М., Правда, 1990
Содержание
ПЕРЕВОДЫ
ИЗ ПОЭЗИИ НАРОДОВ СССР
С башкирского
Мажит Гафури
Правда
Жизнь
Я там, где стонут бедняки
На жизненном пути
Искание счастья
Уподобление
Чистое сердце
Посвящение
Любовь
Чудесный случай
В цветнике
Он не умер
С грузинского
Александр Абашели
Краснознаменная
С литовского
Людас Гира
Березка
Саломея Нерис
Мать
Мать красноармейца
"Пушек хриплый кашель..."
С осетинского
Коста Хетагуров
Знаю
Мужчина или женщина?
Прощай
С татарского
Муса Джалиль
Каска
Письмо из окопа
С украинского
Максим Рыльскнй
Я - сын Страны Советов
С эстонского
Йоханнес Барбарус
Осеннее
Сказка нашего времени
Люди под лупой
Вооруженное стихотворение
ИЗ ЗАРУБЕЖНОЙ ПОЭЗИИ
С венгерского
Шандор Петефи
Янош Кукуруза
С польского
Адам Мицкевич
Пан Тадеуш (Отрывки из поэмы)
Пан Твардовский (Вольный перевод)
Тюльпаны (Вольный перевод)
С сербскохорватского
Владимир Назор
Мать-славянка
ИЗ ПОЭЗИИ НАРОДОВ СССР
Мажит Гафури
ПРАВДА
Правда есть на земле! Не она ль в незапамятный век |
Полновластно себе подчиняла и зло и добро? |
Но промчались года, и на землю пришел человек. |
Он польстился на золото и полюбил серебро. |
Условен поклоняться презренному золоту стал, |
Больше правды самой полюбив этот жалкий металл. |
Опечалилась правда, и скрылась она наконец |
От корыстных людей в глубину благородных сердец. |
Погруженный в печаль, тот, кто истинно любит ее, |
Вдалеке от людей одинокое строит жилье. |
Ибо правда не ходит у золота в роли слуги, |
Ибо правда и золото - давние злые враги. |
В царстве правды от золота мы не найдем и следа, |
Ибо золоту правда руки не подаст никогда! |
1939
ЖИЗНЬ
Уж первый белый волосок блеснул меж черных у виска. |
Редеют волосы мои! Посеребрила их тоска. |
О лето жизни! Ты прошло. Ко мне не возвратишься ты! |
Уже, подобно молодым, резвиться не пристало мне, |
И если есть в душе мечты, то мало: лишь на самом дне! |
Себя почувствовав юнцом, я иногда еще шучу, |
Но вспомню седину свою - и отойду, и замолчу. |
Я с наслажденьем часто вспоминаю молодость свою... |
О многом я молчу и красоту в молчании таю. |
Всё миновало! Где они - минувшей юности мечты?.. |
В моем грядущем ничего нет, кроме черной пустоты! |
1939
Я ТАМ, ГДЕ СТОНУТ БЕДНЯКИ
Я там, где стонут бедняки. Все нищие - мои друзья. |
Они - мой круг: с любым из них сумею столковаться я. |
Я их люблю за то, что в них ни капли скрытой злобы нет: |
Любой из бедных чист душой, хотя и в рубище одет. |
Далек от чванства, - я люблю весь день сидеть у их огня. |
Друг друга не обидим мы: я их или они меня! |
1939
НА ЖИЗНЕННОМ ПУТИ
Не хнычь! Будь каждый день готов вступить с коварной |
жизнью в бой! |
И в том бою иль победи, или расстанься с головой! |
Ты хочешь обмануть судьбу? Таких людей не знает свет! |
Ты говоришь: "Я проиграл. Не вышло. Счастья |
не догнать". |
Всё ж не сдавайся и за ним пускайся взапуски опять! |
Коль будешь ты в бою за жизнь великодушен, бодр |
и смел, - |
Ты победишь! На свете нет совсем невыполнимых дел! |
Бодрись! Приниженным не будь и гнуться не давай |
плечам, |
Не трусь, как заяц, и пустым не поддавайся мелочам! |
Тогда судьба пред смельчаком преклонит гордое чело... |
Волнуйся, двигайся, дерзай, покуда время не прошло! |
1939
ИСКАНИЕ СЧАСТЬЯ
Не видно счастья на земле. А затеряться счастью где б? |
Быть может, счастье в небесах, на золотой доске судеб? |
"На этом свете счастья нет!" - уныло утверждает тот, |
Кто в нем отчаялся. И вот на небесах он счастья ждет. |
Бедняга твердо убежден, что там найдет свою судьбу, |
Что в рай войдет его душа, когда он сам сгниет в гробу. |
Землей довольный, не вникал я в философию небес! |
Коль этот круглый шар земной нам во владенье дал аллах, |
То счастье надобно искать не в небесах, - в земных делах! |
Для тех, кто счастлив на земле, земля куда милей, чем |
рай. |
Я б землю выбрал, если б мне велел всевышний: |
"Выбирай!" |
Я б часа жизни не отдал, чтоб вечности блаженство пить! |
Я жажду счастья! Я живу! И почему бы мне не жить? |
Я буду с тем, кто строит рай не в небесах, а на земле, |
Покуда дух не испущу, не разложусь в загробной мгле! |
Смерть только оторвет меня от почвы, где я жил и рос. |
Я, плача, отойду с земли. Мне не расстаться с ней |
без слез! |
Но прах мой даже и тогда смешается с родной землей. |
Пусть я умру! Врагам не даст покоя стих бессмертный |
мой!
1939
УПОДОБЛЕНИЕ
Брильянтами блестят вдали |
Ночные звезды там и тут, |
А на поверхности земли |
И кто б, скажи, земной цветок |
Мог отличить от звезд ночных. |
Когда б их сблизить кто-то смог, |
Сумел бы в ряд поставить их? |
А коль звезда в одном ряду |
Могла бы с девушкой стоять, |
Я отодвинул бы звезду, |
Чтоб крепче девушку обнять! |
Ведь блеском глаз в конце концов |
Блистанье звезд затмит она! |
Ведь, право, девичье лицо |
Белей, чем полная луна! |
А губы, губы!.. Но поэт |
Лишен таких волшебных слов, |
Чтоб описать их вкус, их цвет, |
Жемчужный влажный блеск зубов! |
Превыше всех похвал у ней |
И косы черные, как мгла, |
И над глазами - двух бровей |
Коран недаром говорит, |
Что небу девушки сродни: |
Приняв земной на время вид, |
Всё ж только гурии они! |
1939
ЧИСТОЕ СЕРДЦЕ
Коль сердце чисто у тебя, - оно, как море, широко, |
Оно охватит целый мир в едином взоре далеко. |
Коль сердце чисто у тебя, - такое сердце всё вместит, |
Всё в мире видит сердце то и, как алмаз, во тьме |
блестит. |
Оно готово всех обнять: убогих, нищих и калек, |
Мужчин и женщин - словом, всех, носящих имя |
"человек". |
Оно глядит на белый свет открыто, не через очки, |
Оно болит за всех людей, ему друзья все бедняки. |
Но есть ослепшие сердца. Скупец - хозяин их таков, |
Что вечно ноет и скулит и жмется из-за пустяков. |
Нет ничего на свете, друг, тесней скупых сердец таких! |
Они малы: не только мир - горошинка не влазит в них. |
"О аллах! |
Скорей избавь меня от них - унылых, грязных и |
пустых!" |
ПОСВЯЩЕНИЕ
"Он гаснет!" - говорят тебе. Но посмотри: огонь - и тот |
Тускнеет, если человек в светильник масла не нальет. |
Как громко свищут соловьи, когда в садах цветут цветы! |
Но в день осенний соловьев, скажи, хоть раз слыхала ль ты? |
Ты видишь погреб? Соловья запри в глубокий тот подвал |
И слушай: запоет ли он? Нет! Он в неволе не певал!.. |
"Он гаснет!" - говорят тебе. Но ясно даже для детей, |
Что невозможно жить и петь без упований и страстей! |
1939
ЛЮБОВЬ
Пусть дни идут, не гаснет страсть, наоборот: все жарче |
кровь! |
Ах, видно, заблудился я в твоем густом саду, любовь! |
Бегу - и вдруг перед тобой колени робко преклоню, |
Сержусь, но, словно мотылек, лечу к любовному огню! |
"Я излечился!" - говорю, а сам дрожу, и вновь горю, |
И возвращаюсь вновь к тебе, и вновь тебя боготворю! |
тюрьмой! |
Я пойман: с четырех сторон пылает жаркий пламень |
твой! |
1939
ЧУДЕСНЫЙ СЛУЧАЙ
(Из неопубликованных стихов)
Чудесный случай был вчера! Я мирно шел к себе домой, |
Вдруг вижу: светит огонек, мой озаряя путь ночной. |
Подумать: солнце? Но в горах уже погас заката свет! |
Луна - подумать? Но как раз луны на небосклоне нет! |
Откуда лился этот свет, лишь позже догадался я: |
По улице навстречу мне шла ты, любимая моя! |
1939
В ЦВЕТНИКЕ
Вчера я вышел на прогулку в сад, |
Пестрел цветов узорчатый ковер. |
Он в душу лил мне сладкий аромат |
И красками слепил мой слабый взор. |
Их красотою наслаждался я. |
Потом, поближе подойдя к цветам, |
Спросил: "Скажите, кто у вас друзья |
И кто, цветы, враждебен в мире к вам?" |
Клонясь в сиянье нежной красоты, |
В улыбке губы приоткрыв слегка, |
На мой вопрос ответили цветы: |
"Тот, кто для нас копает землю в срок |
И поливает нас водой в тени, |
Тот, чья душа прекрасна, как цветок, |
Наш первый друг! - сказали мне они. |
А тот, кто нас не хочет поливать, |
Кто, не трудясь, свои проводит дни |
И рвет нас, права не имея рвать, |
Наш первый враг!" - сказали мне они. |
Услышав это, молвил я в ответ: |
"Вы всё сказали верно в добрый час! |
Тот, у кого любви к работе нет, |
И на груди носить не должен вас. |
Лишь тот хорош, кто смел и чист душой |
И кто в труде проходит жизни путь. |
Так пусть, цветы, работник молодой |
Работнице приколет вас на грудь!" |
1939
Когда кончается |
Нам близкий человек, |
Мы удивленно задаем вопрос: |
"Кто умер? |
Есть ли у него семья |
И кто беднягу на кладбище снес?" |
Когда покинет нас хороший друг, |
Его конец печален только нам. |
Потеря друга, что уснул навек, |
Горька бывает лишь его друзьям. |
Когда издохнет бай или купец, - |
О нем лишь баев слезы горячи: |
Пузатого собрата схоронив, |
О нем рыдают только богачи. |
И ходят в трауре по богачу |
Пять-шесть его приятелей всего. |
А весь трудящийся рабочий мир |
Не даст и двух копеек за него! |
Но если друг у бедняков умрет, |
Она, как нож, |
Пронзает их сердца! |
Пример тому - |
Кончина Ильича! |
Его потеря громом потрясла |
Трудящихся людей на всей земле!.. |
Иные умирают, - год пройдет, |
И память их теряется во мгле. |
Воспоминанье об иных из нас |
Засыплет время, как следы - песок. |
Грусть о других - с годами всё сильней |
И образ их всё более высок! |
Потомки ставят |
Памятники им |
И чтут в сердцах |
Их благородный труд. |
Так Ленин и учение его |
У нас в душе |
Вовеки не умрут! |
Не даст с дороги правильной свернуть. |
Он проложил, |
Как мудрый инженер, |
В грядущее прямой и ясный путь! |
Он - образец бессмертной славы нам. |
И образцов светлей и ярче нет! |
Вовеки будет |
Над землей сиять |
Его немеркнущий и чистый свет! |
Мне кажется - Ильич не умирал! |
Я думаю - он жив поныне в ней, - |
Неутомимой, бдительной, стальной, |
Прямой и мудрой партии своей! |
Да! |
Он презрел теченье быстрых лет! |
Всё больше уважаем и велик, - |
Ильич живет! Не умирал он, нет! |
И враг пред ним в бессилии поник! |
1939
КЛУБОК ЖИЗНИ
Коль жизнь мою смотаешь - не велик |
А размотай - и с одного конца |
Едва увидишь ты конец другой! |
1939
С ГРУЗИНСКОГО
Александр Абашели
КРАСНОЗНАМЕННАЯ
В небесах, под клекот гневный |
Плыл орел железнокрылый... |
У врага отбив деревню, |
Наша рать в нее входила. |
Словно море, пели люди, |
Четким шагом землю меря: |
"Кто разил уже, тот будет |
Впредь разить лесного зверя!" |
Шли бойцы, и так алело |
В небесах над ними знамя, |
Так от топота звенела |
Вся земля под их ногами, |
Так приветливо ласкало |
Их сиянье голубое, - |
У врага над головою! |
Из ворот глядели деды |
На советских исполинов, |
И цвела заря победы |
На косых крылах орлиных. |
1942
С ЛИТОВСКОГО
Людас Гира
БЕРЕЗКА
Ой, стоит в Литве березка |
У реки, под горкой. |
До земли она вершину |
Клонит в думе горькой. |
Ветер западный качает |
Ствол березки белой. |
Он сломал ее вершину, |
Он ей больно сделал. |
Как топор, ее обрезал |
Этот ветер черный. |
Рядом - дерево другое |
Лучше он не дул бы, этот |
Ветер чернокрылый: |
Много в маленькой деревне |
Горя натворил он! |
Тихим утром он пронесся |
Над спокойным краем - |
И затлелись в нем пожары, |
Села пожирая. |
С той лихой поры березка |
Никнет в думе смутной, |
Днем и ночью всё тоскует, |
Вечером и утром. |
Вдаль глядится, словно хочет |
На восток пробраться, |
В край, куда ушло в то утро |
Много наших братцев. |
Передать велит поклон им |
Перелетным птицам, |
Чувствуя, что дали клятву |
Ой, зеленая березка! |
Жди их ежечасно. |
Ты права: они вернутся |
В край свой утром ясным. |
Вновь придут они с победой, |
Разгромив фашистов, - |
В грозных танках, на ретивых |
Конях норовистых. |
Отобрав у подлых немцев |
Землю-мать сырую, |
Мимо сломанной березки |
Мы промаршируем. |
У березки той литовской, |
Что в зеленом дыме |
Ждет нас, - мы поднимем шапки |
В честь страны родимой. |
Пред собой Литвы родимой |
Увидавши дали, |
Вспомним клятву, что березке |
Мы поклялись землепашцам, |
Поклялись рабочим, |
Что жестокий меч расплаты |
На врагов наточим. |
Что Литвы земля святая |
Снова будет чистой, |
Что с нее метлой железной |
Мы сметем фашистов. |
Что под красною звездою |
Над землею будет |
Господином, кто над нею |
Руки сам натрудит. |
Что Литва, земля святая |
Наших предков славных, |
Будет вновь в семье народов |
Равною из равных. |
Знай: мы выполним, березка, |
То, что раз мы скажем. |
Уж недолго всем народам |
Скоро все мы дома будем, |
Белая подружка, |
Жди - и в сторону Востока |
Поверни верхушку. |
И когда заслышишь звуки |
Песенки походной, - |
Знай, зеленая: мы близко, |
Мы уже подходим! |
1942
Саломея Нерис
МАТЬ
На березах почки |
Стали зацветать. |
Четверых сыночков |
Проводила мать. |
У старухи слезы |
Застилают взгляд. |
Старые березы |
У ворот шумят. |
Крепкий и плечистый |
Первый сын - герой |
Понесется в бой, |
Под вторым - чубарый |
Пляшет, чуя плеть. |
Не придется старой |
За него краснеть. |
Смерть врагам жестоким |
Третий сын несет: |
По небу он, сокол, |
Водит самолет. |
Снайпером четвертый |
Смотрит в темноту. |
Много немцев мертвых |
На его счету! |
На березах листья |
Свежие шумят, |
Голубями письма |
К матери летят. |
Тот у ненавистных |
Немцев мост взорвал, |
Этот наповал. |
Старые березы |
Август золотит, |
Мать роняет слезы: |
Старший сын убит. |
Что же! Зубы стисни, |
Сдерживайся, мать, |
Ласточками письма |
От троих летят. |
А березам в осень |
Облетать, не цвесть. |
Ей зима приносит |
Вновь дурную весть. |
Позабыв усталость, |
Снежный ветер, вей. |
У нее осталось |
Двое сыновей. |
Пригревает солнце, |
С гор бежит вода, |
Новая беда. |
Вновь березы вскоре |
Зашумят, да что ж! |
В старом сердце горе |
Точно острый нож. |
Велика утрата, |
Горюшко без дна, - |
Три сынка, три брата |
Унесла война. |
Ветви: "Не печалься, - |
Шепчут у ворот, - |
Младший сын остался |
Он к тебе придет!" |
Но с березы веток |
Щелкнул соловей, |
Что у старой нету |
Больше сыновей. |
То не буйный ветер |
Морщил речки гладь, - |
Убивалась мать: |
Голову склоняла |
У берез в тени, |
Землю целовала, |
Где лежат они. |
Тропкой на погосте |
Уходила мать - |
На полях их кости |
Белые собрать. |
В лес пришла к отряду |
Смелых партизан, |
И блеснула радость |
По ее глазам: |
Статны и румяны, |
Зорки и сильны, |
Эти партизаны - |
Все ее сыны. |
1942
МАТЬ КРАСНОАРМЕЙЦА
Помню я, в сентябре это было: |
Сына хлебом старуха кормила |
Из морщинистой теплой руки. |
Этот хлеб прибавлял ему силы: |
Он был хлебом отчизны. Он был |
Снят с полей его родины милой, |
С тех, что сам он когда-то косил. |
И налившийся силой стальною, |
Сын готов был к борьбе и труду. |
Под стальной, под осенней луною - |
"Мать! - сказал он. - Прощай! Я иду! |
Вот тебе мое вещее слово: |
Я вернусь. А погибну, - не плачь! |
Пусть друзья мои будут готовы |
Сбросить гнет, что несет нам палач!.." |
Помню я, в сентябре это было: |
Мать шептала, грустна и горда: |
"Смыть фашистскую черную силу |
Кровь героев должна навсегда!" |
1942
* * *
Пушек хриплый кашель |
А у рощи нашей |
Василек смеется. |
Щелкает бесстрашно |
Жаворонок-птица, |
А по горным пашням |
Ходит смерть, как жница. |
Ты меня не сглазишь, |
Цветик мой хороший: |
Я винтовку наземь |
Всё равно не брошу. |
Я железной стану, |
Буду ледяною, |
Пока ходит пьяный |
Враг моей страною. |
Всё за песню требуй, |
Жаворонок-птица, |
Но зачем ты в небе |
Вздумал загруститься? |
Для чего ты, пташка, |
Говорят, что тяжко |
Умирать весною? |
Разве смерть коснется |
Тех, что жизнь любили?.. |
Нам, бесстрашным, солнце |
Светит и в могиле! |
1942
С ОСЕТИНСКОГО
Коста Хетагуров
ЗНАЮ
Знаю, притворно поплакав, |
Справят обряд похорон. |
Скажут: "Покой его праху! |
Только лишь маялся он". |
К тризне заколют скотинку, |
Чтоб не постился народ. |
Память мою на поминках |
Друг аракою запьет. |
Спорить до вечера будут, - |
Где я: в аду иль раю?.. |
Поговорят - и забудут |
<1939>
МУЖЧИНА ИЛИ ЖЕНЩИНА?
С песней крестьяне проходят ущельями, |
Но обрывается песня косца: |
Глядь, - на дорогу из горной расщелины |
Череп упал и рука мертвеца. |
Шутят крестьяне: "Видать, запустелые |
Наши дороги бедняге должны!" |
Челюсти черепа белые-белые |
Мертвой усмешкою обнажены. |
Облит закатом, он блещет, как золото, |
Смотрят глазницы подобно очам... |
Вдруг ядовитою струйкою холода |
Страх пробежал у крестьян по плечам. |
"Люди! - отшельник сказал из пещеры им. - |
Что у вас там?" |
- "Вот хотим угадать - |
Кто потерял этот череп ощеренный: |
Доблестный муж или честная мать?" |
"Экой народ! Вы глупее, чем перепел! - |
Старый отшельник воскликнул шутя. - |
Кто был хозяин этого черепа, |
Вмиг разгадает теперь и дитя! |
Всем нам особые свойства завещаны, |
Каждому нраву - примета своя. |
Кто же, скажите, не знает, что женщины |
Перед поминками не устоят? |
Чтобы узнать - то мертвец иль покойница, |
Надобно крикнуть: "Вон тело лежит!" |
Череп мужчины и с места не тронется, |
Женщины череп стремглав побежит!" |
Мало крестьяне поверили этому: |
"Видно, смеется над нами старик!" |
Но пренебречь не посмели советами |
И над находкою подняли крик: |
"Слава Хамбитте и царство небесное! |
Как он, бедняк, умирал тяжело!.." |
В черепе вдруг что-то щелкнуло, треснуло, |
И покатился он тропкой в село. |
<1939>
ПРОЩАЙ!
Вот и готов я... И лапти, и посох, |
Пояс из прутьев - обнова в пути. |
Рваная шуба... И, солнцу утесов, |
Я говорю тебе: что же, прости! |
Ты от меня, дорогая, устала. |
Взгляд твой давно мне сказал: "Уходи!" |
Знаю, как сердце твое трепетало, |
Слышу твой стон, затаенный в груди. |
Вот и прощай, ты теперь уж не будешь |
Требовать впредь от меня ничего. |
Нынче, дитя, ты мой взгляд позабудешь, |
Завтра забудешь меня самого. |
Если ж, - когда ты опустишь ресницы, - |
Явится образ ушедшего прочь |
И беспокойному сердцу приснится |
Смерть его в поле в холодную ночь, - |
Ты не пугайся: не горе, а счастье |
Он принесет тебе, этот кошмар. |
Чтоб от тебя отвести их удар. |
Я возьму в спутницы злую судьбину, |
Чтоб поскорей с ней конец обрести... |
Ты ж позабудь про печаль и кручину, |
Не сожалей, не горюй и - прости! |
<1939>
С ТАТАРСКОГО
Муса Джалиль
КАСКА
Что ж! Пускай ты боец, закаленный в борьбе, |
Ну, а всё же скажу напрямик: |
Нелегко и с одеждой расстаться тебе, |
Если ты к ее складкам привык... |
Не однажды в жестоких сражениях я |
Защищал мою родину-мать, |
И осталась железная каска моя |
На бруствере окопа лежать. |
Был лесок впереди. |
Немчура из леска |
Нас огнем поливала три дня. |
Желтой лентой сплошного огня. |
Ты - боец! Как бы враг ни палил, - карауль |
Все уловки фашистов в бою!.. |
Глянул я из окопа - и несколько пуль |
Тотчас щелкнули в каску мою. |
"Э! Видать, мою каску, - подумал я тут, - |
Взял на мушку немецкий стрелок. |
Он старается, чтоб и на пару минут |
Я привстать из окопа не мог!" |
Я поднял на штыке ее и в аккурат |
Над собою поставил, на вал. |
Немец к ней пристрелялся. Его автомат |
Так огнем ее и поливал! |
"Ну, молодчик, - я думал, - довольно тебе |
Тратить столько патронов и сил!.." |
Я укрытие немца нашел по стрельбе. |
И его наповал уложил. |
Прогремело "ура!". И пошла, как стена, |
На фашистов советская рать, |
На бруствере окопа лежать. |
Пусть она не годится!.. В окоп под горой |
Всё ж за ней я вернулся на миг: |
И с пробитою каской расстаться порой |
Нелегко, если ты к ней привык! |
А она мне надежной подругой была: |
Помогла уничтожить врага |
И в боях не однажды от смерти спасла, - |
Вот за что она мне дорога! |
1942
ПИСЬМО ИЗ ОКОПА
Милый друг!
В твоих ласковых письмах - любовь. |
Я их счастлив читать без конца! |
Получив их, обнял я винтовку и вновь |
Повторил свою клятву бойца. |
Знаешь ты: ростом я человек небольшой, |
А в окопе и вовсе я мал. |
Но сегодня, прочтя твои письма, душой |
Я, казалось, весь мир обнимал. |
Меж которыми злая борьба. |
Делит надвое мир этот узенький ров, |
Всей земли в нем решится судьба. |
В наш глубокий окоп свой привет принесли |
Люди с дальних полей, с горных троп, |
И с надеждою взор всех народов земли |
Устремился на этот окоп. |
Вижу я из него, как склоняет лицо |
Над жужжащею прялкою мать: |
То прядет она шерсть, чтобы сотням бойцов |
Сотни варежек теплых связать. |
Вижу я: наши сестры в полуночный час |
Ни на шаг не уйдут от станков, |
И подруги готовят гранаты для нас, |
Чтоб скорей мы сломили врагов. |
А ребята-тимуровцы тоже не прочь |
Обсудить вечерком у ворот - |
Как бы семьям героев получше помочь, |
Обласкать и утешить сирот. |
Все мы связаны, край наш любя... |
Нет, винтовка моя! |
Твоим метким огнем |
Защищал я не только себя! |
Я лихому врагу на твоем языке |
Дал на зверства достойный ответ. |
Твердо знаю я, палец держа на курке: |
Выстрел мой - голос наших побед. |
Пусть у немцев колени морозом свело |
И скривило отчаяньем рот. |
Меня греет могучей отчизны тепло, |
Мне опора - великий народ! |
Как бы смерть, свои черные крылья раскрыв, |
Ни грозила бойцу впереди, - |
В моем сердце бессмертен свободы порыв, |
Жизнь бушует в широкой груди. |
Чувство гордости душу волнует мою, |
От него мои очи влажны. |
Друг! |
Что почетнее смерти в бою, |
На защите родимой страны?.. |
Так спасибо тебе! |
До меня донесли |
Твои письма, как светлый ручей, |
Всенародный привет из родимой земли, |
Гордость мною отчизны моей. |
До свиданья ж! |
До встречи, мой друг дорогой. |
Нежно-нежно целую тебя! |
Уже скоро мы встретимся снова с тобой. |
Вражью силу в земле погребя. |
1942
С УКРАИНСКОГО
Максим Рыльский
Я - СЫН СТРАНЫ СОВЕТОВ
Страны Советов сын, я говорю Иуде, |
Тому, чей низкий лоб жжет Каина печать: |
Иной отчизны мы искать себе не будем, |
Мы кровью матери не станем торговать. |
В гирляндах из цветов, окроплена вином, - |
Сегодня нам она стократ милее стала, |
В жестокий смертный бой идущая с врагом. |
В развалинах, в крови, в геройствах несказанных] |
Чья слава будет жить века, а не лета, - |
Для нас дороже всех небес благоуханных |
Обычная ее земная суета. |
Нам черствый хлеб ее милее, чем святыня, |
Снега ее зимы прекрасней, чем весна, |
И то, что горечью она объята ныне, - |
Лишь знак, что оживет для радости она. |
Я - гордый сын страны, что ранами своими |
Несет свободу всем народам и краям. |
Поклонится ее бойцам непобедимым |
Любой цветок земли, склоняясь к их ногам. |
И словом, и мечом я, сын Страны Советов, |
Готов разить врага, что, как палач, жесток. |
Еще ее чело в колючий терн одето, |
Но славою сплетен ей лавровый венок. |
Но уж споткнулся враг среди ее равнин, |
И в небесах над ней зарю победы вижу |
Я - сын моей страны, я - самой правды сын! |
1942
СЛОВО И ОТЗВУК
Сошлись мои друзья, обветренные боем, |
И в розовые сумерки зимы |
В залог того пожали руки мы, |
Что грудью от врага свой стяг и хлеб закроем! |
Привет через эфир послали мы героям |
На вспаханные танками холмы... |
О слово вещее! Набатом грянь из тьмы, |
Сзывая их на бой, бодря и беспокоя! |
И нам эфир принес их пламенный ответ, |
Что над землей уже зари забрезжил свет, |
Что лютого врага слабеет злая сила, |
Что близится уже победы нашей срок, |
Что возрожденья день счастливый недалек, |
Что синий свод небес весна позолотила! |
1942
С ЭСТОНСКОГО
ОСЕННЕЕ
1
Когда дни осени, как инвалиды, |
скрипя протезами, бредут понуро |
толпой безногою в ненастье, в ночь, |
паучьи нити утром хмурым, |
на сеть антенн похожи с виду, |
поют, что жизнь твоя умчалась прочь. |
Когда, блестящие росой густой |
на мачтах утренних сквозных кустов, |
они несут тебе в приемник-сердце |
печаль осеннюю, едва звеня, |
ты не боишься ли тогда увериться |
в законе дня, в уходе дня? |
Тогда ты слышишь ли на терпком небе |
вкус едкой горечи, как во хмелю, |
и запах тления?.. Один, как в гробе, |
на горле чувствуешь ли петлю? |
Осенним вечером душа осталась |
одна, без дружеской моей руки. |
глаза бесслезные сухи, жестки. |
Слез нет как нет! ты в холодной лени |
подходишь к морю, садишься - и |
глядишь, как море швыряет в пене |
на берег горести свои. |
Виски горящие ветер резвый |
остудит, гладя твое плечо, |
и одарит тебя прохладой трезвой... |
Тогда одно лишь горячо |
желанье - жить!.. Весну влюбленным |
еще раз встретить!.. Опять, Опять |
Неаполь, солнцем опаленный, |
увидеть!.. Жить!.. Не умирать!.. |
Когда рождаются звездопадом |
в тебе те помыслы, - в этот час |
знай, мы с тобой шагаем рядом, |
одна печаль связует нас! |
<1940>
2
Пол опустевшей безрадостной нивы |
В сердце - зевота полей сиротливых, |
Засухой сжатые полосы. |
Грабли сгребли всё, что срезали косы. |
Вянет листва облетелая. |
Осень подходит, туманная осень, |
Что ж! Ничего не поделаешь! |
Ветер осенний ограбил природу. |
Нивы остались раздетыми. |
Может, и творчество этого года |
Как-то невзрачно поэтому? |
Да уж, посев мой удачливым не был! |
Сеянный в засуху грустную, |
Вырос без влаги чахоточный стебель, |
Зерна качая безвкусные. |
Чахлых скирдов обнаженные ребра |
Встали скелета громадою. |
Стук молотилок добычею доброй |
Хмурое сердце не радует. |
Осень шумит на картофельном поле |
Борозды, вдаль убегая на волю, |
Рельсами блещут туманными. |
Грустные мысли бегут поневоле |
В дали, где озимь печалится. |
Что-то припомнилось... Так среди поля |
Камень знакомый встречается. |
<1940>
СКАЗКА НАШЕГО ВРЕМЕНИ
С бычьей физиономии пара нахальных глазок |
в розовом настроении смотрит из-за пенсне... |
Если он видит слабого, бьет его, не промазав. |
"Что, - говорит, - поделаешь? В жизни, как на войне!" |
Нос натирает золото. Стала краснеть ложбинка. |
Щеткой пробор зализан, как языком кота. |
Лишь из ноздри, забытая, тянется волосинка |
да, как лучи, топорщатся усики возле рта. |
Ворот теснит дыхание и подпирает уши: |
три подбородка выросли, - он тесноват для них! |
Кровь ударяет в голову, галстук петлею душит... |
Цепь от часов красивая, толстая, золотая, |
вдоль по жилету тянется через тугой живот. |
Он за любою женщиной, от сладострастья тая, |
как за своей добычею, улицами идет. |
В ложе сидит промышленник с временною женою. |
Лисье боа на женщине - как серебристый жгут... |
Смрадно его дыхание, тяжкое и хмельное. |
Тлеют глаза любовницы, ресницы ее - как трут. |
Солнце блистает на небе и серебрит порошу. |
Дама блаженно щурится: ласкова к ней судьба! |
Шуба ее из соболя, и туалет хороший, |
пудель, звеня цепочкою, писает у столба. |
Это его законная розовая подруга, |
с утренними визитами выйдя на полчаса, |
шествует оснеженным, заиндевелым лугом. |
Ей Ариадны нитью служит цепочка пса. |
Девушка с нотной папкою, в шубке из горностая, |
следом идет. Шаги ее вялы и неровны. |
Ей ли в унылом Таллине жить, красотой блистая! |
Это его наследница сонной бредет походкой. |
Грезы о принцах оперных ей лишь одни милы... |
Папеньку нынче заперли в дом, где окно в решетках, |
и за подлог навесили на руки кандалы. |
Тело рабочих Таллина обнажено бедою. |
С блуз их висят лохмотьями порванные края. |
Дома у них - салака, черный сухарь с водою, |
пасмурная, голодная, высохшая семья. |
Три драгоценных шкуры плечи трех женщин нежат. |
Помните: эти шкуры содраны с нищих, с нас!.. |
Песня - это не песня, если, как нож, не режет: |
слушайте хоть однажды поэзии диссонанс! |
<1940>
ЛЮДИ ПОД ЛУПОЙ
Есть люди: пусть и мелок день их, |
Они всегда полны собою. |
Весь смысл их жизни - в пачке денег. |
Что им война и поле боя? |
Они - вот пуп земли, что будет |
К любой среде такие люди |
Приспособляются умело. |
Им вечно кажется, что скуден |
Паек - отрада тел их бренных. |
Войну клянут такие люди |
Из-за ее тягот военных. |
Клещи, они вопьются разом |
В ткань так, что кровь из тела брызнет. |
Они - слепцы, их честь и разум, |
Как ставни, заперты для жизни. |
Бездушны сами и ленивы, |
Они вниманья ждут от друга. |
Мы сохраним их негативы |
И разглядим в часы досуга. |
Противны этих баб столетних |
Нытье и жалкие печали. |
Услышав их пустые сплетни, |
Презрительно пожми плечами! |
1942
ВООРУЖЕННОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Поэт, останешься ты интимным? |
Довольно сдерживать вдохновенье! |
Пусть песня станет военным гимном, |
Пусть стих пойдет на вооруженье! |
В такие дни ты не будешь прежним - |
Приличным, кротким, беззлобным, гладким. |
К тебе взывает весь мир безбрежный! |
Ему, что стонет в жестокой схватке, |
Приди на помощь стихом мятежным! |
Будь беспощаден, могуч, неистов, |
Точи оружье, иди в атаку. |
Стихи, как армию, в поле выставь, |
Мсти им, прервавшим наш труд собакам, |
Штыком и словом громи фашистов! |
Под ритм чеканный стихов суровых |
Шагай в походе и стой на страже. |
Тот динамит, что заложен в строфах, |
Взорвет на воздух твердыни вражьи... |
Копи ж его для ударов новых! |
Ты ж, битвой смертною опаленный, |
Мир вновь отстроишь на месте голом |
И песню выносишь, вдохновленный |
Сражения красотой тяжелой. |
1943
ИЗ ЗАРУБЕЖНОЙ ПОЭЗИИ
С ВЕНГЕРСКОГО
Шандор Петефи
ЯНОШ КУКУРУЗА
1
На берегу ручья, под жарким солнцем лета, |
Раскинув грубый плащ по мураве нагретой, |
Где кашка разрослась, ромашки и лопух, |
В июньскую жару валяется пастух. |
Напрасно летний жар лицо пастушье сушит, |
Совсем другой огонь ему сжигает душу, |
Без присмотра в лесок ушли его стада, |
Вблизи бежит ручей - и он глядит туда. |
Восторженно глядит на хлопья мыльной пены, |
На молодую грудь, на круглые колена |
Возлюбленной своей, стирающей белье... |
Как белокурых кос красив тяжелый узел! |
Как девочка мила!.. Всё Янчи Кукурузе |
В любезной по душе! Всё: - совершенство в ней!.. |
"О Илушка моя, цветок души моей! |
Поверь, что на земле - лишь ты моя отрада. |
Любимая! Спешить с работою не надо. |
Выдь на берег ко мне, о горлинка моя! |
Дай на твоих губах оставлю душу я!" |
"Со стиркой нужно мне управиться сначала, - |
Так Илушка ему печально отвечала, - |
Ты знаешь, я живу у мачехи в дому. |
Старуха жестока к сиротству моему. |
Когда б не страх перед ней, - поверь, что я бы вышла!" - |
Бедняжка, покраснев, добавила чуть слышно, |
Белье в воде ручья прилежно полоща. |
И Кукуруза встал с нагретого плаща. |
"Один лишь поцелуй! Всего одно объятье!.. |
Ужели за тебя не в силах постоять я? |
Да мачехи твоей сейчас и дома нет!" - |
Так выманил ее он сладким разговором |
На берег, заключил в свои объятья скоро |
И целовал не раз, не сто, не двести раз, |
А сколько - знал лишь тот, чей всюду видит глаз. |
2
Целует ей пастух уста, глаза и плечи, |
И между тем в ручье уже алеет вечер |
И мачеха в сердцах, что падчерицы нет, |
Ругаясь и ворча, проклятья шлет ей вслед: |
"Негодница! Куда она запропастилась? |
Долгонько нет ее! Уже и ночь спустилась. |
Схожу к ручью, взгляну: постираны ль плащи? |
И если нет, - тогда, лентяйка, не взыщи!.." |
Ах, Илушка, очнись! Беда тебе, сиротка! |
Вот ведьма уж бежит мышиною походкой |
И, яростно раскрыв беззубый черный рот, |
От сладких снов любви вас будит и орет: |
"Бессовестная тварь! Бесстыдное созданье! |
За что тебя господь послал мне в наказанье? |
Ты честный дом отца позоришь пред людьми! |
" |
"Вы, маменька, уже достаточно сказали! - |
Прервал ее пастух и зло блеснул глазами. - |
Уймите ваш язык, иль я заткну вам рот |
И вырву желтый зуб, что выдался вперед! |
Вам Илушка и так работает немало |
И ест лишь черствый хлеб с похлебкою без сала. |
Коль станете бранить сиротку, то потом |
Пеняйте на себя: я подожгу ваш дом!.. |
Ступай, мой бедный друг! - промолвил он невесте. - |
Скажи лишь мне - чуть что... А вы, карга, не лезьте! |
В чужие вам дела, совет мой от души! |
Чай, девушкой и вы бывали хороши". |
Тут Кукуруза мой, накинув плащ на плечи, |
Отправился искать свои стада овечьи. |
Искал он их, искал - и обмер наконец, |
В овражке отыскав лишь несколько овец. |
3
Уж солнышко зашло за крышами овинов, |
А наш пастух собрал овец лишь половину. |
Украл их кто-нибудь иль, может, волк унес. |
Он этого не знал. Куда б ни делось стадо, |
Оставшихся овец вести в деревню надо. |
И, с духом собравшись, печальный Янчи мой |
Взял в руки посох свой и гонит их домой. |
Он гонит их домой и думает: "Пожалуй, |
Сегодня мне влетит, как сроду не влетало! |
И так хозяин мой был нынче что-то строг, |
И тут еще одна беда, помилуй бог!" |
Повесив грустно нос, приплелся он к воротам... |
Хозяину овец пересчитать охота, |
Проверить: целы все ль, здоровы ли? И вот |
Хозяин, подбочась, выходит из ворот. |
"Плохой сегодня день! Похвастаться нельзя им! |
Я стадо, - что скрывать? - не уберег, хозяин! |
Овец недостает. И не одной, не двух, - |
Полстада нет как нет!" - сказал ему пастух. |
Тот гневно подкрутил усы у щек надутых |
И молвил: "Не люблю, признаться, глупых шуток. |
Чтоб ты со мною так, мальчишка, не шутил, |
" |
Но Янчи отвечал: "Мои слова - не шутка!" |
Хозяин, рассердясь, лишается рассудка, |
На Кукурузу он, как бешеный, орет: |
"Я вилы, чертов сын, всажу тебе в живот! |
Ох, лежебока ты! Ох, висельник! Ох, жулик! |
Пусть вороны твой труп у плахи караулят! |
Дай бог тебе висеть в петле у палача!.." - |
Так он честил его, ругаясь и крича. |
"Да для того ль, скажи, тебя кормил я, идол? |
Прочь с глаз моих, злодей, чтоб я тебя не видел!" |
Тут вырвал из плетня хозяин добрый кол |
И, разъярясь, с колом на пастуха пошел. |
Он выбрал добрый кол и драться шел, грозя им. |
Увидев, что всерьез разгневался хозяин, |
Наш Янчи побежал... Не от испуга, нет: |
Он стоил двадцати, хоть прожил двадцать лет! |
Бежал он потому, что, рассуждая здраво, |
Хозяин на него разгневался по- праву, |
И если свалке быть, то руку на того |
Хозяин поотстал. Шаги умолкли сзади... |
Без цели наш пастух поплелся, в землю глядя. |
Садился. Снова брел неведомо куда. |
У Янчи в голове всё спутала беда. |
4
Когда ж настала ночь, когда в ручей зеркальный |
Взглянули сотни звезд и с ними месяц дальний, |
У Илушки в саду пастух окончил путь, |
Не понимая сам, как мог сюда свернуть. |
Из рукава плаща бедняга вынул дудку, |
Дохнул - и полилась печальная погудка, |
Такая, что роса, упавшая к утру, |
Была слезами звезд, что слушали игру. |
Возлюбленной его служили сани ложем. |
Она спала. Но он сиротку потревожил. |
Красавица сквозь сон узнала тот мотив |
И вышла в сад, рукой косынку прихватив. |
Но счастья не дала ей эта встреча с другом! |
Бедняжка задала вопрос ему с испугом: |
"Мой милый! Что с тобой? Зачем так бледен ты, |
" |
"Как бледным мне не быть, - сказал пастух унылый, - |
Когда в последний раз тебя, мой ангел милый, |
Сегодня вижу я! - "Мне эта речь страшна! |
Оставь ее, мой друг!" - ответила она. |
"В последний раз меня ты нынче повстречала, |
Свирель моя тебе в последний раз звучала, |
В последний раз тебя сейчас я обниму, |
Уста к твоим устам в последний раз прижму!" |
Тут он ей рассказал, какая незадача |
Его постигла днем. Она прижалась, плача, |
Лицом к его груди. И он отвел глаза, |
Чтоб ей не показать, как падает слеза. |
"Прощай, моя любовь! Судьба в руках у бога. |
О милом вспоминай порою хоть немного. |
Когда осенний ветр сорвет листы, гоня |
По небу облака, - подумай про меня!" |
"Прощай, мой верный друг! Судьба в руках у бога. |
Мы встретимся ль? Как знать! Тебе пора в дорогу. |
Коль высохший цветок в далекой стороне |
" |
Так бедный Янчи мой с возлюбленной расстался, |
Расстался - как листок от ветки оторвался. |
Она в его руках лежала, трепеща, |
Он слезы на щеках ей рукавом плаща |
Отер и вдаль ушел, не поднимая взгляда... |
Жгли пастухи костры. Звенел бубенчик стада. |
Хоть ноги шли вперед, душа влеклась назад, |
И он не замечал ни пастухов, ни стад. |
Деревня позади. Звон колокола глуше. |
Померкли вдалеке огни костров пастушьих. |
Он посмотрел назад: лишь церковь, как скелет, |
Как призрак гробовой, ему глядела вслед. |
И слез его ничье не подглядело око, |
Никто не услыхал, как он вздохнул глубоко. |
Лишь высоко над ним летели журавли, |
Но вздоха с высоты расслышать не могли. |
Так в сумраке ночном шагал он, невеселый, |
И по пятам за ним влачился плащ тяжелый. |
Был тяжек этот плащ и палка тяжела, |
5
Когда ж на небесах сменило солнце месяц, |
Пастух покинул сень тенистых перелесиц |
И углубился в степь. Бескрайняя, она |
Тянулась на восток, желта и спалена. |
Ни кустика вокруг, всё пусто слева, справа! |
Лишь капельки росы блестят на низких травах... |
Но вот издалека, прохладою дыша, |
Блеснуло озерко в оправе камыша. |
В болоте вкруг него смешная цапля бродит, |
То рыбку в камыше, то червячка находит, |
Да чайки, в той степи селясь бог знает где, |
То взмоют в небеса, то упадут к воде. |
Ничем не веселясь, идет пастух угрюмый. |
Всецело поглощен своей печальной думой. |
Хоть солнце темноту давно прогнало прочь, |
В душе у пастуха царит всё та же ночь. |
Когда же солнца шар достиг вершины неба, |
Он отдохнуть присел, достал краюху хлеба |
И вспомнил, что не ел с прошедшего утра. |
Он вынул из сумы кусок свиного сала... |
Сияли небеса. И солнышко бросало |
Отвесные лучи. И в мареве жары, |
Как слабая струна, звенели комары. |
Немного отдохнув за трапезою скромной, |
Со шляпой к озерку пошел бедняк бездомный, |
По щиколотки стал в пахучий скользкий ил |
И зачерпнул воды и жажду утолил. |
Потом хотел идти, но тут же, у болота, |
Почуял, что ему смежает взор дремота, |
И голова его на хижину крота |
Упала, тяжестью свинцовой налита. |
И сон его привел к покинутому месту. |
Он с Илушкой сидел. Он обнимал невесту. |
Когда ж к ее губам хотел склониться он, |
Удар степной грозы его рассеял сон. |
Всё потемнело вдруг! Вся степь пришла в движенье! |
В природе началось великое сраженье... |
Так быстро в небесах произошла война, |
Гудели небеса. В просторы, в бездорожье |
Из черных туч стремглав летели стрелы божьи |
И падали, камыш зловеще озарив, |
И по воде пруда плясали пузыри. |
Тут шапку Янчи наш на самый лоб надвинул, |
На посох оперся и на плечи накинул |
Свой плащ, что был подбит овчиною внизу, |
И с холмика смотрел на страшную грозу. |
Но летняя гроза как прилетела скоро, |
Так скоро и ушла с небесного простора, |
На крыльях облаков умчалась на восток, |
Где радуги висел сверкающий мосток... |
Уж солнце спать легло в оранжевой постели. |
Дохнуло холодком. Кусты зашелестели. |
Тут капельки дождя пастух стряхнул с плаща |
И дальше в путь пошел, дороги не ища. |
От милого села несли беднягу ноги |
В чужбину, через лес таинственный и строгий, |
И ворон вслед ему прокаркал из гнезда, |
Но ворон, лес и ночь его не испугали. |
В чащобу ноги шли, сквозь заросли шагали, |
Где мертвенно легло на каждое бревно |
Безрадостной луны холодное пятно. |
6
Кругом чернеет лес. Уж близко к полуночи. |
Вдруг теплый огонек ему метнулся в очи. |
Он лился из окна, тот красный огонек, |
И Янчи моего внимание привлек. |
"Ну вот, - хвала тебе, господь, создатель мира! |
Тот огонек едва ль не из окна трактира, - |
Подумал наш пастух. - Коль к этому окну |
Привел меня господь, я тут и отдохну". |
Он стукнул. Изнутри ответили сердито. |
(Тот домик был притон двенадцати бандитов, |
Их потайной вертеп. И в это время в нем |
Головорезы те сидели за столом.) |
Безлюдье... топоры... бандиты... пистолеты... |
Коль здраво рассудить, совсем не шутка это! |
Но сердцем пастуха гордиться б мог орел, |
Войдя, он шляпу снял и молвил: "Добрый вечер!" - |
Как вежливость велит нам поступать при встрече, |
Бандиты - кто пистоль, кто нож, кто ятаган |
Схватили, и сказал их грозный атаман: |
"Скажи, дитя беды: откуда ты и кто ты? |
Ответь нам: как посмел пробраться за ворота |
Заветного жилья? Есть у тебя жена? |
Коль есть, то уж с тобой не встретится она!" |
Но сердце пастуха сильнее не забилось |
От этих страшных слов, лицо не изменилось, |
И голосом, что был спокоен и силен, |
Бандитов вожаку ответил смело он: |
"Купцу, что мимо вас спешит с богатым грузом. |
Конечно, вы страшны. Я ж, Янчи Кукуруза, |
Бродяга и пастух. Я жизни не ценю. |
Вот почему пришел я к вашему огню. |
Когда вам лишний грех на совести не нужен, |
То вы дадите мне ночлег и добрый ужин, |
А нет, - вольны убить. Ведь я у вас в плену. |
". |
Весь стол был удивлен ответом пастуха. |
"Послушай-ка, дружок! Признаюсь без греха, |
Что ты мне по душе, лихая голова! |
Тебя перекроить, так выйдет парня два! |
Пусть черт возьмет тебя и твоего патрона! |
Такого упустить могла бы лишь ворона. |
Ты презираешь смерть! Ты храбр! Ты нужен нам! |
Ты малый хоть куда! Ударим по рукам! |
Убийство и грабеж - для нас одна забава. |
Вот слева серебро. Вот золото направо. |
Сознайся: за труды - хорошая цена! |
Коль руку мне пожмешь, то вот тебе она!" |
Наш хитрый Янчи всё сообразил проворно. |
"Я, дескать, очень рад! - ответил он притворно. - |
Вот вам моя рука. Пусть дружба свяжет нас. |
Клянусь, что этот час - мой самый светлый час!" |
"Чтоб сделать этот час еще светлей и лучше, |
Мы пиршеством ночным разгоним грусти тучи. |
В подвалах у попов немало сладких вин. |
" |
Разбойники всю ночь искали дно в кувшинах. |
(У них что ни кувшин - то в полтора аршина!) |
Нашли и напились к рассвету наповал! |
Лишь Янчи наш вино глотками отпивал. |
Когда ж бандиты все успели нализаться, |
Забрал их крепкий сон. И пьяные мерзавцы |
Свалились - кто куда: под лавки и под стол... |
Тут Кукуруза мой такую речь повел: |
"Спокойной ночи вам! Вас ангелы разбудят, |
Когда придет судья, который мертвых судит. |
Вы были жестоки к другим, а потому |
Без жалости и я отправлю вас во тьму. |
Сейчас я отыщу сокровищ ваших бочку, |
Червонцами набью и сумку и сорочку |
И ворочусь домой с богатою казной, |
Чтоб Илушку мою назвать своей женой, |
Построю крепкий дом, густым плющом увитый, |
Введу ее туда хозяйкой домовитой, |
И разобью сады, и буду по садам |
Но полно! - наш пастух прервал себя нежданно, - |
Ужели я вернусь к тебе с таким приданым, |
Любимая моя? В нем каждый золотой |
Заржавел от крови, невинно пролитой! |
Я не возьму его. За каждую монету |
Мне советь жить не даст, страшнее муки нету! |
Я Илушки любовь ничем не загрязню. |
Ужасен этот клад. Предам его огню!" |
Окончив эту речь, он вышел на крылечко, |
Нашел в своей суме огниво, трут и свечку, |
Раздул огонь, поджег разбойничий притон, |
И начал дом в лесу пылать со всех сторон. |
Окуталась дымком соломенная крыша. |
Пробился огонек. Потух. Подпрыгнул выше. |
Малиновый язык лизнул стекло окна. |
И месяц побледнел. И стала ночь темна. |
Над пляскою огней, над их игрой живою |
Пронесся нетопырь с ослепшею совою, |
Во тьму, в лесную глушь шарахнулись они, |
И занялась заря. И осветило солнце |
Развалины трубы, разбитое оконце, |
Спаленные столбы, сгоревший черный дом... |
И кости мертвецов желтели страшно в нем. |
7
В то время наш пастух спокойно шел по степи. |
Недолго думал он о брошенном вертепе, |
Пылающем в лесу! Вдруг в солнечных лучах |
Он увидал солдат в блестящих епанчах. |
То мчались на конях венгерские гусары. |
Лучи холодный блеск на сабли их бросали. |
Вздымалась тучей пыль, и каждый борзый конь |
Из камней высекал копытами огонь. |
"Вот мне бы в этот полк! - подумал Кукуруза. - |
Клянусь, что для него я не был бы обузой! |
Их важный капитан, видать, силач и хват. |
И я бы среди них заправский был солдат!" |
Задумавшись, пастух шагал в пыли дорожной. |
И вдруг раздался крик: "Приятель, осторожно! |
На голову свою не наступи, земляк. |
" |
"Я бедный пешеход, - сказал он капитану, - |
Не знаю, где усну и где на отдых стану. |
Я много веселей глядел бы, ваша честь, |
Когда у вас в полку я мог бы службу несть!" |
"Опасна жизнь солдат! - ответил тот герою. - |
Мы заняты, дружок, войной, а не игрою. |
На Францию ведут бесчисленную рать |
Османы. Мы ж спешим французам помогать". |
И Кукуруза наш сказал ему: "Тем боле |
Хотел бы я душой забыться в ратном поле. |
Когда я в грудь врага не погружу клинка, |
То скоро самого убьет меня тоска. |
Пускай лишь на осле за овцами, бывало, |
Я ездил в пастухах, - всё это миновало. |
Я, черт возьми, мадьяр! И это для меня |
Создал премудрый бог и саблю и коня!" |
Он многое еще сказал, шагая рядом |
С начальником гусар, и речь дополнил взглядом |
Таким, что капитан, потолковавши с ним, |
Едва ль передадут обычной речи звуки, |
Что думал, натянув малиновые брюки. |
И синий доломан, веселый Янчи наш! |
Он солнцу показал сверкающий палаш, |
Уселся на коня, и конь, приказу внемля, |
Послушен был узде и бил копытом землю, |
И если бы земля под Янчи затряслась, |
И солнца свет померк, и дьявол крикнул: "Слазь!" - |
Он всё равно б не слез!.. Приятели-солдаты |
Дивились на него - таким глядел он хватом! |
Когда ж снимался полк и покидал село, |
То девушек пятьсот за Янчи с плачем шло! |
Но что касалось их, то сердце Янчи билось |
Спокойно: ни одна ему не полюбилась. |
Объехав много стран, не мог он отыскать |
Такую хоть одну, что Илушке под стать. |
8
Ей верен до конца остался Кукуруза!.. |
Меж тем гусары шли на выручку французов, |
И вот однажды полк узнал немалый страх. |
К гусарам вышел царь татар песьеголовых |
И капитану их сказал такое слово: |
"Кто вы? Известно ль вам, что мой народ окрест |
Людскую кровь сосет, людское мясо ест?" |
У каждого бойца от страха сжалось сердце: |
Песьеголовцев сто на каждого венгерца |
Готовилось напасть. Их выручил один |
Великодушный царь косматых сарацин. |
Он у царя татар гостил и стал горою |
За молодцов гусар, за полк моих героев. |
(Он в их родной стране бывал когда-то встарь, |
И честный нрав мадьяр знал сарацинский царь.) |
Татарскому царю он был хорошим другом. |
Когда венгерцам тот угрозы слал и ругань, |
Он пристыдил его и начал говорить, |
Стараясь дикаря с гостями примирить: |
"Прошу тебя, мой друг: не трогай этой рати! |
Они - мои друзья. За что тебе карать их? |
Зачем тебе терзать и мучить их в плену? |
" |
"Быть посему! - сказал татарский император. - |
Ты просишь - и с тобой считаюсь я, как с братом" |
И подданным своим в обязанность вменил, |
Чтобы полку никто препятствий не чинил. |
Страшась его, никто венгерцев не обидел. |
Всё ж крикнул полк "ура!", когда разъезд увидел |
Границу той страны. И странно ль, если тут |
Медведи бродят лишь да финики растут. |
9
Да, службу сослужил им этот пропуск царский!.. |
Остались позади хребты страны татарской. |
Денек - и вот уже в Италии они. |
Лес розмаринов их укрыл в своей тени. |
Здесь всё у них пошло прекрасно, не считая |
Того, что круглый год там льды лежат не тая. |
Их пробирал мороз. (Как твердо знаем мы, |
В Италии всегда лежат снега зимы.) |
Но наши молодцы мороз преодолели. |
Когда же от него у них носы болели, - |
Чтоб стужу победить, чтоб лучше сладить с ней, |
10
Немного погодя прошли гусары Польшу |
И в Индию пришли. Оттуда шаг, не больше - |
До Франции. Лежит поблизости она. |
Но в Индии была дорога их трудна! |
Кругом одни холмы, а небо зноем дышит. |
Чем дальше, тем холмы становятся всё выше; |
Когда же пешеход минует Бенарес, |
Он видит горный кряж, встающий до небес. |
Тут наши молодцы не мерзли, а потели. |
Лишь галстуки они оставили на теле. |
Читатель мой! И вы разделись бы, кабы |
Жгло солнышко от вас в получасу ходьбы. |
Гусары шли да шли. И, становясь на роздых, |
На завтрак пили дождь, на ужин ели воздух. |
Когда же чересчур томил их солнца луч, |
Спасался полк водой, что выжимал из туч. |
Вот наконец они добрались до вершины. |
Здесь только по ночам и шли, хоть и спешили, |
А отдыхали днем. (Там жарко, как в аду!) |
И в бездну та звезда скатилась с легким шумом. |
А Янчи посмотрел и про себя подумал: |
"В народе говорят: коль падает звезда, |
То это чья-то жизнь погасла навсегда. |
Ну, мачеха, молись! Твое, старуха, счастье, |
Что разобрать пастух - где чья звезда - не властен. |
Когда средь этих звезд нашел бы я твою, |
Ты, старая карга, давно была б в раю!" |
Спустились вниз они по каменистым склонам. |
Тут стало холодней. Внизу ковром зеленым |
Иль шахматной доской раскинулись поля. |
И та земля была - французская земля. |
11
А с Францией другим не поравняться странам! |
Я б этот край сравнил с Эдемом, с Ханааном! |
Поэтому враждой и алчностью дыша, |
На Францию привел орду свою паша. |
Уже его орда награбила немало |
Сокровищниц, дворцов, и ризниц, и подвалов. |
Она деревни жгла и, вытоптав зерно, |
Пришедшие туда на выручку мадьяры |
Увидели кругом руины и пожары. |
Османы, короля прогнав из замка прочь, |
Украли у него единственную дочь. |
Глубоко удручен судьбою столь печальной, |
От турок в глубь страны бежал король опальный, |
Никто на короля не мог смотреть без слез, |
Так много страшных бед несчастный перенес! |
Начальнику гусар сказал король-изгнанник: |
"Мой друг! Перед тобой стоит бездомный странник. |
Я с Дарием давно ль поспорить славой мог? |
И вот, как нищий, я скитаюсь вдоль дорог!" |
Начальник отвечал: "Уж мы, король великий, |
Заставим поплясать народец этот дикий |
За то, что, у тебя отняв страну и трон, |
С тобою поступил так недостойно он. |
Позволь нам отдохнуть. Наш трудный путь был долог. |
А завтра, лишь заря поднимет ночи полог, |
Врагам через посла объявим мы войну |
" |
"Увы! - сказал король. - А где моя дочурка? |
Тому, кто отобьет несчастную у турка |
И бедному отцу вернет голубку вновь, - |
Полцарства моего и дочери любовь!" |
Гусарам те слова весьма приятны были |
И многих молодцов на подвиг вдохновили, |
И каждый думал так: "Хоть голову сломлю, |
А дочку возвращу бедняге королю!" |
Лишь Кукуруза наш на это обещанье |
Французского царя не обратил вниманья: |
Его мечта была в совсем ином краю - |
Он вспоминал в тот миг про Илушку свою. |
12
Когда же поутру над миром солнце встало, |
Оно такой борьбы картину увидало, |
Взберясь по облакам на краешек земли, |
Какой мы и во сне увидеть не могли: |
Под звуки медных труб, под грохот барабана |
"По коням!" - раздалась команда капитана, |
Проснулась наша рать и села на коней, |
"Друзья! - сказал король. - Я тоже с вами вместе |
Пойду громить врагов моей земли и чести. |
Пускай я стар и сед, - я бранный шум люблю!" |
Но капитан гусар ответил королю: |
"Нет, милостивый царь. Останься лучше сзади |
И в драку, не спросясь, не суйся, бога ради. |
Пусть боевой задор не изменил тебе, - |
Коль силы нет в руках, какой уж смысл в борьбе? |
Останься позади и положись на бога. |
На ангелов его и на меня немного. |
Клянусь тебе, король: еще полночный сон |
На землю не сойдет, как ты займешь свой трон!" |
Тут бравый полк гусар, лихую песню грянув, |
Отправился искать разбойников-османов. |
Вблизи кибитки их стояли без числа, |
И полк им объявил войну через посла. |
Он прискакал назад - и затрубили горны. |
Мадьяры на врагов помчались тучей черной: |
Гусарских шашек лязг и пистолетный дым |
В бока своих коней они вонзали шпоры, |
От грохота копыт дрожмя дрожали горы, |
Гудели недра их... Не сердце ли земли |
Стонало, битвы шум услышав издали? |
У турок был вождем паша семибунчужный. |
Ему, чтоб захмелеть, сто бочек меду нужно. |
Пунцовый от вина, его турецкий нос |
Как перечный стручок над бородою рос. |
Пузатый тот паша, вожак турецкой рати, |
Сойдя к своим войскам, хотел в каре собрать их, |
Но дрогнул табор весь и крик муллы умолк, |
Когда в ряды врагов мадьяр врубился полк. |
И задали ж они своим клинкам работу! |
Здесь каждый янычар потел кровавым потом, |
И до того дошло, что изумрудный луг, |
От крови покраснев, стал красным морем вдруг. |
Ну, жаркий был денек! Ну, битва, чтоб ей пусто! |
Кругом тела врагов, изрубленных в капусту... |
На Янчи сам паша с огромным животом |
Ударил и, паши желанью не переча, |
С усмешкой на губах скакал ему навстречу, |
Крича: "С чего ты вдруг расплылся, как евнух? |
Дай я тебя, толстяк, перекрою на двух!" |
Тут Кукуруза наш как думал, так и сделал: |
Рассеченный паша упал с кобылы белой, |
Верх - с правой стороны, низ - с левой стороны, |
Тут феска и чалма, там туфли и штаны. |
Увидя смерть паши, турецкие отряды |
Бежали от гусар, рубивших без пощады. |
Когда б их полк мадьяр не окружил средь гор, |
То, может быть, они бежали б до сих пор! |
Гусары скоро их настигли там однако, |
Их головы в траву, подобно зернам мака, |
Летели - и в живых остался лишь один |
Турецкого паши сластолюбивый сын. |
За ним во весь опор помчался Кукуруза... |
Турецкий конь, двойным отягощенный грузом, |
На гриве у себя несет через поля |
"Стой, черт тебя возьми! - кричит пастух злодею. - |
Иль я тебя копьем сейчас ударю в шею |
И пробуравлю в ней такую дырку, брат, |
Что сквозь нее душа умчится прямо в ад!" |
Но сын паши бежал, не слушаясь нимало... |
Вдруг лошадь у него споткнулась и упала; |
Оставшись с пастухом лицом к лицу один, |
Ему пролепетал паши трусливый сын: |
"Помилуйте меня, о благородный витязь! |
Пред юностью моей, молю, остановитесь! |
Я молод, и меня ждет мать в родном краю! |
Ах, я отдам вам всё, - оставьте жизнь мою!" |
"Возьми ее себе, презренный трус и жулик! |
Ты, заячья душа, не стоишь честной пули, |
Беги отсюда прочь в поля своей страны |
И расскажи другим - где спят ее сыны!" |
И сын паши бежал от этой речи гневной... |
Тут ясные глаза открыла королевна, |
И слабым голоском она едва-едва |
"Спаситель милый мой! Не спрашиваю - кто ты? |
Благодарю тебя за смелость и заботы. |
Ты спас меня и так приветлив был со мной, |
Что я готова стать, мой друг, твоей женой!" |
Кровь Янчи моего нельзя назвать водою. |
Он в поле был один с принцессой молодою, |
Но поборол в себе желания змею, |
Припомнив в этот миг любимую свою. |
Он отвечал ей так: "Принцесса молодая! |
Вас ждет в своем дворце старик отец, рыдая. |
Позвольте, я сперва туда вас отведу..." |
Слез и повел коня принцессы в поводу. |
13
Уже затмил небес пространство голубое |
Закат, когда они пришли на место боя, |
Уже сходила тьма, уже свет солнца гас, |
И на поля глядел его багровый глаз. |
Глядел - и на полях, туманами повитых, |
Лишь воронов нашел сидящих на убитых... |
Был солнцу этот вид так страшен, что оно |
Спокойной синевой тут озеро блистало, |
Но в этот мрачный час оно пунцовым стало, |
Когда в его воде венгерцев наших рать |
Кровь турок принялась смывать и оттирать. |
Отмывшись наконец от крови и от пыли, |
Гусары короля с почетом проводили |
В тот замок, что стоял совсем невдалеке |
И башни отражал в клубящейся реке. |
Туда же в этот час приехал Кукуруза. |
С ним королевна шла. Пусть мне поможет муза |
Представить, как она прекрасна и светла!.. |
Он - как гроза, она - как радуга была! |
Принцесса, вся в слезах, к родителю на шею |
Упала, и король сам прослезился с нею. |
Вновь найденную дочь в уста облобызал |
И, сдвинув набекрень корону, он сказал: |
"Час горестей прошел! Теперь нам отдых нужен. |
Пора героям сесть за королевский ужин! |
Распорядитесь: пусть придворный кулинар |
". |
"Великий государь! В столовой всё готово - |
От жареных цыплят до рейнского густого", - |
Раздался хриплый бас, и повар в колпаке |
Предстал пред королем с шумовкою в руке. |
И повара слова приятно отдавались |
В ушах моих гусар: они проголодались, |
И никого просить вторично не пришлось, |
И чавканье солдат в столовой раздалось, |
И так же горячо, как час назад османов, |
Все стали истреблять индеек и фазанов, |
И к сыру перешли, отдав колбасам честь. |
(Чтоб ловко убивать - солидно надо есть!) |
Уж кубок обходил столы во славу божью. |
Когда король сказал с прочувствованной дрожью: |
"Прошу вас, господа, мою послушать речь |
И тем, что я скажу, отнюдь не пренебречь". |
Хотя толпа гусар не перестала кушать, |
Но слово короля была готова слушать. |
Он кашлянул в кулак, потом отпил вина, |
И начал так: "Пускай свое мне скажет имя |
Тот витязь, что вернул заботами своими |
Больному старику единственную дочь |
И недругов моих прогнал за море прочь!" |
Тут встал из-за стола наш Янчи, воин грозный, |
Поднялся и сказал: "Я Кукурузой прозван! |
Пусть это имя вам мужицкое смешно, - |
Как честный человек, мне нравится оно!" |
И произнес король: "Любезный друг! Ты станешь |
Отныне рыцарь мой, мой славный витязь Янош!" |
Он вынул из ножон свой королевский меч |
И, Янчи посвятив, свою продолжил речь: |
"Чем можно наградить столь важные заслуги? |
Ты видишь дочь мою? Возьми ее в супруги! |
Вот дар мой! А чтоб мал не показался он, |
В приданое бери мой королевский трон. |
Мне стали тяжелы и скипетр и корона, |
Мне восемьдесят лет, и я устал от трона, |
От бунтов, от войны, от королевских дел - |
На твой высокий лоб корону я надену |
И больше ничего не попрошу в замену, |
Как только чтобы ты мне в замке дал чулан, |
Покуда в склеп меня не стащит капеллан". |
И всю толпу гусар, что в зале ели, пили, |
Подарки короля донельзя удивили. |
Что ж сделал Янчи наш? Он тоже тронут был |
И добряка царя весьма благодарил. |
Он встал и произнес: "Спасибо, ваша милость! |
Мне щедрости такой награда и не снилась. |
Но, как ни жалко мне, я должен вам сказать, |
Что этот царский дар я не могу принять. |
Мне взять его, король, не позволяет совесть. |
Спроси вы: почему? - я б рассказал вам повесть, |
Но повесть та длинна, грустна, и я молчу, |
Поскольку в тягость быть собранью не хочу". |
"Сынок! - сказал король. - Выкладывай нам смело, |
Чем вызван твой отказ... Открой мне: в чем здесь дело?.." |
Историю свою наш Янчи начал тут, |
14
"Открою, - молвил он, вставая перед ними, - |
Откуда получил я Кукурузы имя. |
В ее густой листве меня в степи нашли |
И Кукурузой в честь находки нарекли. |
Средь поля кукуруз на маленькой полянке |
Однажды в летний день сидела поселянка. |
Вдруг слышит, что дитя блажит бог знает где. |
Взглянула - и меня нашла на борозде. |
Так горько плакал я, что в ней проснулась жалость, |
Она взяла меня и накормила малость, |
И с поля принесла в свою избушку: ей |
И старику ее не дал господь детей. |
Но этот злой старик меня сердито встретил: |
"Нам голодно вдвоем, а тут еще и дети! |
Чем этот лишний рот кормить прикажешь мне? |
Неси его назад!" - он закричал жене. |
"Хозяйство от него не обеднеет наше, - |
Сказала моему приемному папаше |
Она. - Когда б дитя я бросила, тогда |
К тому ж он подрастет и в доме пригодится, |
У нас овечки есть. Они начнут плодиться. |
Нам выгодно вдвойне: во-первых, нет греха, |
И мальчик, во-вторых, заменит пастуха". |
Крестьянин уступил. Но, хоть играл я рядом, |
Ни разу на меня не глянул добрым взглядом. |
Когда ж у чудака неважно шли дела, |
В ответе у него моя спина была. |
Я сиротою рос. Меня держали строго: |
Работа да битье, а радостей немного. |
Все радости мои, пожалуй, были в том, |
Что девочка одна к нам приходила в дом. |
Мать Илушки моей давно слегла в могилу, |
А старику вдовцу без женки скучно было, |
Женился снова он, да вскоре и помри. |
Дочь круглой сиротой осталась года в три. |
Та девочка была тиха, как луч вечерний, |
Как роза, для меня полна цветов и терний. |
Мы с Илушкой в пыли играли у ворот, |
Хоть я ребенком был, но милую подружку |
Не променял бы я на сладкую ватрушку. |
Я всю неделю ждал, чтобы воскресным днем |
На лавочке в саду с ней посидеть вдвоем. |
Когда ж я в первый раз поцеловался с милой, |
Кровь сердца моего забила с чудной силой, |
С такой, что, думал я, один его удар |
Способен в пустоту земной обрушить шар! |
А мачеха ее частенько обижала... |
И лишь одна боязнь в узде ее держала: |
Свирепую каргу я укрощал, как мог, |
Пускай за сироту накажет ведьму бог! |
Но вот и у меня настала жизнь собачья. |
Однажды в честный гроб мы положили, плача, |
Кормилицу мою, ту, что меня нашла |
И, как родная мать, ко мне добра была. |
Едва ли кто видал, чтоб Кукуруза плакал! |
Я грубоватым рос, был крепок. И, однако, |
На этот бедный холм среди других могил, |
Со мной моя любовь стояла у могилы. |
Видать, не только мне, - ей тоже горько было. |
Покойница ее ласкала, как могла, |
И, добрая душа, сиротку берегла. |
Бывало, лишь вдвоем увидит нас - и скажет: |
"Постойте! Дайте срок! Вас узы брака свяжут, |
И пара хоть куда получится из вас! |
Лишь надо потерпеть: уже недолог час". |
Как верили мы ей! Как терпеливо ждали! |
Друг друга берегли, друг другу слово дали... |
Когда б ее не взял господь в свои края, |
Наверно, веселей была б судьба моя. |
Но прахом всё пошло. Она глаза сомкнула. |
На счастье, на любовь надежда обманула. |
На нас дохнуло зло дыханием зимы, |
Хоть, вопреки всему, нежней любили мы. |
Что делать? Знать, судьба в руках у высшей власти! |
Господь нам не судил и маленького счастья. |
Однажды я в лесу не уберег овец - |
Я горькое "прости" сказал моей любимой |
И по миру пошел, бездомный и гонимый. |
Немало обошел я городов и стран, |
Покуда в полк меня не принял капитан. |
Я Илушку мою не убеждал нимало, |
Чтоб сердце никому она не отдавала, |
Об этом и она не говорила мне. |
В свою любовь, король, мы верили вполне. |
Кончая речь свою, прошу вас, королевна: |
Мой дерзостный отказ не осудите гневно. |
Я буду верен ей до смерти, как жене, |
Хотя бы даже смерть забыла обо мне". |
15
Он кончил и обвел собранье пылким взглядом... |
Как он растрогал всех! Катились слезы градом |
По лицам короля, принцессы и других. |
И жалость к пастуху была колодцем их. |
Король ему сказал: "Дружище! Без сомненья, |
Я применять к тебе не стану принужденья. |
Когда принцессу ты не можешь взять женой, |
Не наградив тебя, не буду спать ночей я..." - |
Король сошел в подвал и крикнул казначея, |
И Кукурузе тот мешок червонцев дал. |
Бедняга отродясь их столько не видал! |
"Ну, витязь Янош! Ты теперь жених богатый. |
Пусть будет этот дар моей неполной платой |
За мужество твое с османами в борьбе. |
Дарю его твоей невесте и тебе! |
Хоть сладкое вино еще осталось в кубке, - |
Я вижу: ты мечтой летишь к своей голубке. |
Ты таешь! Ты горишь... Ступай, дружище, к ней. |
Гусары ж в замке пусть кутят хоть десять дней..." |
Как говорил король - так точно всё и было: |
Пастух спешил к своей голубке сизокрылой, |
Он счастья пожелал двору и королю |
И в гавань поспешил к большому кораблю. |
Хмельная рать гусар счастливца проводила, |
Спокойного пути счастливцу посулила |
И долго вслед ему смотрела... Пал туман |
16
Пастух на корабле проснулся на рассвете. |
Тугие паруса ловили крепкий ветер. |
Но мысли пастуха неслись еще быстрей, |
Свободны от руля и груза якорей. |
И были те мечты безоблачны и ясны: |
"О Илушка моя! О ангел мой прекрасный! |
Ты радостей не ждешь, давно не веришь в них, |
Не знаешь, что к тебе несется твой жених. |
Я щедро награжден за скромную заслугу. |
Мы станем наконец принадлежать друг другу, |
Несчастий срок прошел, и после стольких бурь |
Теперь блеснет и нам спокойная лазурь, |
Я отчиму прощу жестокую обиду. |
Что я им оскорблен - я не подам и виду. |
Ведь счастья моего виновник все же он, |
И будет мною он богато одарен". |
Так думал Янчи наш и не однажды думал. |
Пока корабль бежал по глади вод угрюмой |
И хмурый океан хлестал его бока... |
Об Илушке своей мечтая непрестанно, |
Пастух не слышал слов седого капитана: |
"Ребята! Паруса повисли на ветру. |
Теперь того и жди волненья поутру!" |
Уж осень подошла. Над морем цепью длинной |
Летели журавли. Тот поезд журавлиный, |
Казалось, нес ему от Илушки привет. |
С печалью и тоской пастух глядел им вслед, |
С печалью и тоской пастух следил за ними |
И тихо повторял возлюбленное имя, |
Полузакрыв глаза, мечтою несся к ней |
И с болью вспоминал о Венгрии своей. |
17
Как думал капитан, так и случилось: вскоре |
Погасли небеса, затрепетало море, |
Рыдая и свистя, летел кипучий вал, |
А ветер гнал его, крушил и бичевал. |
На волны моряки глядели, брови хмуря: |
В диковинку для них была такая буря, |
Творился сущий ад и в небе и в воде, |
Над судном небеса то меркли, то горели. |
Испуганных людей слепили молний стрелы, |
Пучину осветив, где плыл безмолвный краб... |
И вдруг одна стрела ударила в корабль. |
Валы обломки мачт и паруса влачили, |
Могилу моряки нашли на дне пучины... |
Где ж смелый Янчи наш? Судьбою пощажен |
Иль тоже погребен в соленом море он? |
Да, был и наш герой от смерти недалеко! |
Но пастуха спасло всевидящее око: |
Огромная волна беднягу подняла, |
Чтоб пена для него могилой не была. |
Так высоко его подкинул вал могучий, |
Что головою он достал до синей тучи |
И, оказавшись там, чтоб не свалиться вниз, |
За краешек ее схватился и повис. |
Два дня, два долгих дня на туче провисел он! |
На третий наконец она на землю села, |
И та земля была вершиною скалы, |
Спустившись, он принес благодаренье богу. |
Ведь, строго говоря, он потерял немного; |
Безделицу, пустяк: с червонцами мешок. |
Зато он спасся сам - и это хорошо! |
Нам жизнь всего милей, - уж тут какие споры... |
Наш Янчи посмотрел на пасмурные горы, |
И между хмурых скал, встающих без конца, |
Увидел грифа он, кормящего птенца. |
На птицу наш пастух тотчас аркан накинул, |
Пнул шпорой в бок ее, взобрался к ней на спину, |
И, над хребтами гор стрелою воспарив, |
Его, как жеребец, понес могучий гриф. |
Сначала гриф его старался в бездну сбросить: |
Он круто пастуха над пропастями носит, |
Петляет... Но ему ничто не помогло, |
Так цепко Янчи наш держался за крыло.. |
Бог знает сколько стран скитальцы облетели... |
Уж чувствовал пастух усталость в крепком теле, |
Но как-то поутру, когда редела мгла, |
Придет же иногда подобная удача! |
Пастух глядел на храм, от счастья чуть не плача, |
А утомленный гриф летел всё вниз да вниз |
И наконец в степи над холмиком повис. |
Полураскрывши клюв, могучий гриф устало |
Упал на этот холм, и крылья распластал он. |
Наш Янчи слез с него и, отпустив крыло, |
Задумчиво пошел в родимое село. |
"Из странствий, - думал он, - я не принес сокровищ, |
Но ты, моя любовь, мне дверь без них откроешь! |
Важней, что верный друг к тебе вернулся вновь, |
Вернулся и принес старинную любовь". |
Меж тем в село плелись скрипучие телеги. |
Уж виноград созрел. Янтарные побеги |
Укладывал народ в бочонки дотемна, |
И всюду стлался дух прокисшего вина. |
Сельчане пастуха уже не узнавали, |
Да Янчи-то и сам их замечал едва ли: |
Не видя ничего, он шел на край села |
Когда открыл он дверь, когда вступил он в сени, |
Дыханье у него стеснилось на мгновенье, |
Но, в комнату войдя возлюбленной своей, |
Толпу чужих людей пастух увидел в ней. |
"Я не туда попал!" - берясь за ручку двери, |
Подумал наш герой (он сам себе не верил!). |
Но женщина одна, прервав домашний труд, |
Спросила у него, кого он ищет тут. |
Взволнованный пастух назвал себя молодке... |
"По смуглому лицу, одежде и походке, - |
Воскликнула она, - я б не узнала вас! |
Как хорошо, что вы вернулись в добрый час. |
Войдите к нам в избу, благослови вас боже! |
Вам надо отдохнуть. Я расскажу вам позже |
Все новости родной округи и села". |
И добрая душа его в избу ввела. |
"Вы, дядюшка, меня не помните, пожалуй. |
Я чуть не каждый день у Илушки бывала. |
Мы жили рядом тут, да домик наш снесен..." |
"А где ж она сама?" - спросил молодку он. |
Красавицы глаза наполнились слезами. |
"Ужель вам ничего соседи не сказали? - |
Смахнув слезу с ресниц, ответила она. - |
Ведь Илушка давно в земле схоронена". |
Добро, что на скамью уселся Кукуруза! |
Когда бы он стоял, от тягостного груза |
Жестокой вести той пастух свалился б с ног... |
Рукою сердце он прижал, насколько мог. |
Казалось, он хотел из сердца вырвать муку. |
И долго просидел он, опершись на руку, |
Как будто бы уснул. И, словно пробужден, |
Молодку наконец спросил негромко он: |
"Быть может, ты мне лжешь? Быть может, замуж вышла |
Любимая моя, решив, что раз не слышно |
Так долго обо мне, то, верно, я в гробу, |
И в мужнюю она перебралась избу? |
Я Илушку тогда увижу непременно, |
И верь, что будет мне сладка ее измена..." |
У женщины в лице была печаль видна, |
18
Из глаз его забил источник слез обильный, |
Он деревянный стол рукою обнял сильной |
И голосом, порой ломавшимся от слез, |
Склонясь на этот стол, с тоскою произнес: |
"Зачем я не погиб с пашою в бранном споре? |
Зачем я не нашел свою могилу в море? |
И почему стрела господнего огня, |
Как молния в скалу, ударила в меня?.." |
Прошли часы. Печаль его терзать устала, |
Немало потрудясь, кручина задремала, |
И он спросил, лицо поднявши от стола: |
"Скажи мне: как моя голубка умерла?" |
"Бедняжки чистый дух сломили огорченья, |
Сердечная тоска и мачехи мученья. |
Но та за этот грех ответила сама: |
Достались ей в удел лишь посох да сума. |
Сиротка вас звала, когда ей было плохо, |
И в тяжкий час конца сказала с тихим вздохом: |
"Любимый Янчи мой! Когда любовь свою |
" |
Благословивши вас, она глаза закрыла |
И тихо умерла. Близка ее могила. |
Соседи до глухих кладбищенских ворот |
За бедным гробом шли - и плакал весь народ". |
И Янчи захотел проститься с гробом милой. |
Молодка на погост беднягу проводила. |
Оставшись там один, от горя сам не свой, |
На холмик дорогой упал он головой. |
Упал и зарыдал и те припомнил лета, |
Когда ее глаза горели чистым светом... |
А нынче те глаза в земле схоронены, |
Потухли навсегда, навеки холодны! |
Уже закат погас, и солнце закатилось, |
И бледная луна над миром засветилась, |
Печально озарив осенний небосклон, |
Когда с сырой земли поднялся тихо он. |
Поднялся, постоял, побрел, роняя слезы... |
Потом вернулся вновь. Колючий кустик розы |
На холмике расцвел и сиротливо рос. |
И прошептал цветку: "Ты поднялся из пыли |
Возлюбленной моей, что крепко спит в могиле. |
В скитаниях моих не покидай меня!" |
И вдаль ушел, цветок на сердце схороня. |
19
Два спутника нашлись в дороге у венгерца. |
И первый был печаль, что вечно грызла сердце, |
И добрый старый меч - товарищ был второй, |
Тот меч, которым встарь сразил пашу герой. |
И долго по земле скитался он без дела... |
Немало раз луна полнела и худела, |
Немало раз земля впадала в зимний сон, |
Когда свою печаль окликнул тихо он. |
Окликнул и, грустя, сказал тоске сердечной: |
"Когда наскучишь ты своей работой вечной? |
Коль ты меня убить не можешь, то уйди, |
Ищи себе приют в иной людской груди. |
Довольно! Если ты мне дать покой не в силах, - |
Я по миру пойду - и в странствиях унылых |
Желанный мне конец найду, быть может, я. |
" |
Так наш пастух прогнал тревоги и печали. |
Лишь изредка они в пустую грудь стучали, |
Но крепко заперта была для них она. |
Лишь на глазах слеза дрожала, солона. |
Потом и со слезой бедняга рассчитался, |
У Янчи на плечах лишь жизни груз остался... |
Однажды в темный лес забрел он - и вблизи |
Телегу увидал, застрявшую в грязи. |
Хромому гончару она принадлежала. |
Он бил кнутом коня, а колесо визжало, |
Злорадствуя: "Ага! Попал, гончар, в беду! |
Хоть лопни, никуда из грязи не пойду!" |
"Отец! - сказал пастух горшечнику. - Здорово!" |
Горшечник на него уставился сурово |
И хмуро проворчал, присев на старый пень: |
"Небось не у меня, у черта добрый день!" |
"Ну, полно, старина! Что с вами? Не сердитесь!" |
Приветливо ему ответил добрый витязь. |
"Как не сердиться мне? - за колесо берясь, |
" |
"Я вам, отец, в беде могу помочь немного, |
А вы скажите мне, куда меня дорога |
Вот эта приведет, коль я по ней пойду?" - |
Спросил пастух, коня хватая за узду. |
"Приятель! Там лежат неведомые страны, |
И населяют их не люди - великаны. |
Тебе ходить туда совета я не дам. |
Кто в этот край ни шел, все погибали там". |
"Ну, вы уж на меня, хозяин, положитесь!" - |
Хромому гончару сказал бесстрашный витязь, |
Оглоблю ухватил и, даже не кряхтя, |
Возок на твердый грунт он выкатил шутя. |
Тот онемел, дивясь такой могучей силе! |
Его глаза малы для удивленья были. |
Когда ж: "Спасибо вам за то, что помогли!" - |
Горшечник произнес, уж Янчи был вдали. |
Он углубился в лес, и пересек долину, |
И скоро подошел к владеньям исполинов, |
И стал на берегу их крошки-ручейка, |
На берегу стоял лесничий великанов... |
Тут голову задрал, в лицо циклопу глянув, |
Наш Кукуруза так, как если бы на шест |
Пожарный он смотрел иль на церковный крест. |
Увидев под собой прохожего с котомкой, |
Циклоп загрохотал насмешливо и громко: |
"Вот почему моя чесалась пятка так?! |
Постой! Сейчас тебя я раздавлю, червяк!" |
Но Янчи раздавить не так-то было просто! |
Верзиле под пяту он меч подставил острый, |
Ее об этот меч обрезал великан |
И с грохотом в ручей обрушился, болван. |
Тут наш пастух, взглянув на великана тело, |
Понял, что тот упал, как этого хотел он: |
"Ведь я по нем пройти, как по мосту, могу!" |
Секунда - и герой на левом берегу. |
Подняться не успел лесничий исполинов - |
Уж Янчи, из ножон заветный меч свой вынув, |
Клинок ему в хребет вогнал по рукоять. |
У рубежа своей страны на карауле! |
В последний раз глаза громадные мигнули, |
Потом навеки в них затмился ясный свет, |
И наступила ночь, конца которой нет. |
Широкая волна хлестнула через тело, |
И синяя вода ручья побагровела... |
А Янчи-пастуха что ждало впереди? |
Удача иль беда? Узнаем! Погоди! |
20
Стеной вокруг него сомкнулся лес зеленый. |
Шагая сквозь него, он видел, удивленный, |
Что в том лесу растут деревья до небес, |
Что это не простой, а великанский лес! |
До самых облаков деревья доходили |
И, прячась в облаках, незримы дальше были. |
Их листья разрослись на ветках до того, |
Что пол-листа на плащ хватило б для него. |
Такие комары то там, то сям мелькали, |
Что, будь они у нас, их спутали б с быками, |
И часто приходил на помощь Янчи меч: |
А пчелы в том краю! А мухи! А вороны! |
У нас они малы, а там они огромны! |
Мой витязь увидал одну издалека, |
И то она была, как туча, велика! |
Ну, словом, путник наш всё осмотрел, как надо. |
Вдруг встала перед ним гранитная громада |
И кровля вознеслась, рубинами горя, |
Он был перед дворцом циклопьего царя. |
Не знаю, с чем сравнить его ворота можно! |
Боюсь, чтоб как-нибудь не выразиться ложно, |
Поэтому скажу, что царь и великан |
Не станет жить в избе, свой уважая сан! |
"Ну, что ж! - сказал пастух, всё оглядев снаружи. - |
Пожалуй, и внутри окажется не хуже |
Вид этого дворца! Войду в него теперь!.. - |
Он смело отворил чудовищную дверь. - |
Ловушки не боюсь". (Был страх ему неведом!) |
Циклоп-король сидел в то время за обедом. |
Узнайте: что он ел? Рагу? Сосиски?.. Нет! |
Когда пастух вошел в ужасное жилище, |
Ему язык свело от этой страшной пищи, |
Но ею пришлеца из человечьих стран |
Задумал угостить злорадный великан: |
"Уж если ты пришел, то пообедай с нами. |
Коль ты скалы не съешь, - тебя съедим мы сами, |
И скромный наш обед, и пресный и сухой, |
Сегодня сдобрим мы, незваный гость, тобой!" |
От речи короля другому б стало жутко! |
Жестокий тон ее не походил на шутку. |
Но у героя был бестрепетный язык. |
"Признаюсь, я к таким обедам не привык, |
Но всё же я готов! - спокойно отвечал он. - |
И только об одном прошу вас: для начала |
Поменьше положить на блюдо мне скалу". |
Проговоривши так, он смело сел к столу. |
Отрезав от скалы кусок пятифунтовый, |
Царь молвил: "Вот твоя галушка и готова! |
Как съешь ее, еще получишь две иль три. |
" |
"Ты будешь сам ее грызть в день своей кончины |
И все свои клыки тупые, дурачина, |
Обломишь об нее!" - воскликнул наш герой |
И в короля метнул отрезанной горой. |
Обломок этот в лоб так хлопнул великана, |
Что мозг его потек, как влага из стакана, |
И вышиб навсегда его свирепый дух. |
"Давай еще одну! - смеясь, сказал пастух. - |
Но, видимо, тебе галушки повредили!.." |
Над смертью короля циклопы приуныли, |
Прошибла их слеза от этакой беды. |
(Одна слезинка их равна ведру воды!) |
И старший великан, смущен подобной силой, |
Промолвил пастуху: "Ах, господин, помилуй! |
Коль нашего царя ты победил в борьбе, |
То мы хотим служить вассалами тебе!" |
"В том, что сказал наш брат, звучит и наша воля! - |
Заговорили все. - Сядь на пустом престоле |
И под руку свою нас всех принять изволь! |
" |
"Быть вашим королем, - сказал он, - я согласен. |
Но я отправлюсь в путь, что долог и опасен, |
И ваш покину край, а вице-королем |
Кого-нибудь из вас пока оставлю в нем |
С тем, чтоб о всех делах подробно мне писал он. |
От вас же одного прошу, как от вассалов: |
Коль вы, не ровен час, мне будете нужны, |
То все вы в тот же миг со мною быть должны!" |
Тут золотой свисток из сумки вынул старший: |
"Мы выполним свой долг и твой приказ монарший! |
Лишь только свистнешь ты - и через пять минут, |
Где б ни был ты, король, мы будем тут как тут!" |
Когда он уходил, все пожелали счастья |
Ему в делах его. Как символ царской власти, |
Прилежно спрятал он свой золотой свисток |
И через темный лес пустился на восток. |
21
Я точно не могу сказать вам, сколько шел он, |
Но с каждым шагом день сменялся мглой тяжелой, |
И делалась она всё гуще, всё темней, |
"Ужели я ослеп? - догадки Янчи гложут. - |
Иль среди бела дня настала ночь, быть может?" |
Но полночь далека, глаза его целы. |
Всё дело в том, что он спустился в царство мглы. |
Ни солнце, ни луна, ни звезды полунощи |
Не светят в том краю. Наш Янчи брел на ощупь. |
Как черная стена, кругом стояла мгла, |
И шелестели в ней нетопырей крыла. |
Нет, это не крыла шумели без умолку! |
То стая грязных ведьм, усевшись на метелки, |
Летала взад-вперед. (Та черная страна |
Была собранью ведьм нечистым отдана.) |
Сюда отродья тьмы в условленные даты |
Слетались каждый год на шабаш свой проклятый. |
На шабаше как раз их и застали мы, |
Когда они сошлись здесь, в самом сердце тьмы. |
Таинственный костер пылал в пещере горной, |
Над ним висел котел продымленный и черный, |
А из него плыла неслыханная вонь!.. |
Тихонько подошел и, к скважине замочной |
Прильнувши, увидал их шабаш полуночный, |
Пещеру, сотни ведьм вместившую, и в ней |
Немало разглядел диковинных вещей: |
В котел бросали жаб, мешки голов крысиных, |
Проклятый черный мох, растущий на осинах, |
Цветы, что расцвели у виселиц столба, |
Гадюк, хвосты, котов, людские черепа... |
Считай иль не считай, а всё не перечислишь! |
Тут даже Янчи наш похолодел от мысли, |
Что он вполне здоров, не бредит, не ослеп, |
А к ведьмам угодил в их колдовской вертеп! |
Он руку протянул, чтоб вынуть из кармана |
Свой золотой свисток, подарок великана, |
И вдруг на метлы он наткнулся в темноте: |
Колдуньи в уголку сложили метлы те, |
Что над землею их носили, словно кони... |
Наш Янчи поплевал на крепкие ладони, |
В охапку метлы взял и схоронил вдали |
Потом он засвистал пронзительно и длинно. |
Тут встала перед ним ватага исполинов. |
"Убейте этих ведьм! - он приказал. - Вперед!" |
И рыцари его вломились в чертов грот. |
В пещере началась большая заваруха: |
Колдуньи из нее, царапая друг друга, |
Метнулись к метлам все, но их и след простыл! |
Так к отступленью путь отрезан ведьмам был. |
А между тем его циклопы не дремали: |
Они над головой по ведьме поднимали. |
Швыряли оземь ведьм бесчувственных - и вмиг |
В лепешку сапогом расплющивали их. |
Но более всего героя удивляло, |
Что в небе всякий раз, как ведьма умирала, |
Сияющей зари ложилась полоса |
И над страною тьмы светлели небеса! |
Уж небо над землей совсем прозрачно стало, |
Уже проклятых ведьм осталось вовсе мало. |
Уже всего одна... Пастух взглянул - и в ней |
"Ну, эту, - крикнул он, - я сам ударю 6 пол!" |
И выхватил ее из крепких рук циклопа, |
Но ведьма, точно вьюн, скользнула между рук |
И, словно гончий пес, помчалась в поле вдруг. |
"Лови ее скорей!" - он крикнул исполину. |
Тот в несколько прыжков сбежал за ней в долину |
И ловко, на бегу поймав ее за хвост, |
Проклятую каргу швырнул до самых звезд! |
И труп ее нашли у дальнего селенья, |
Палач ей в сердце кол вогнал без сожаленья, |
И так она была презренна для людей, |
Что вороны - и те не каркали над ней! |
А над страною тьмы впервые солнце встало, |
Под теплым ветерком листва затрепетала... |
Собравши метлы ведьм, их Янчи сжег дотла, |
И улетела в ад проклятая зола. |
Потом в родимый край он отпустил циклопов, |
За верность похвалив и по плечам похлопав, |
Тут снова все они герою поклялись, |
22
И снова и опять в неведомые дали |
Пошел он, сбросив с плеч тяжелый груз печали, |
Когда же он смотрел на розу на груди, |
То слышал, как цветок шептал ему: "Иди!" |
Он розу ту сорвал в час горький, в час унылый |
С печального куста над памятной могилой, |
Но ежели теперь увядший вид цветка |
В нем и будил тоску, - она была сладка... |
Был вечер. Солнца шар катился вниз куда-то, |
Оставив за собой кровавый след заката. |
Померкли облака и сделались темны, |
И землю озарил зеленый свет луны. |
Наш Кукуруза брел под призрачным сияньем, |
Он в этот день прошел большое расстоянье |
И на какой-то холм, измученный, прилег, |
Чтоб после дня пути передохнуть часок. |
Измученный прилег, уснул и не заметил, |
Как ржавые венки качал полночный ветер |
На каменных крестах, встававших в полный рост. |
Когда же наступил ужасный час полночи, |
В могилах мертвецы свои раскрыли очи, |
Разверзлась, застонав, сырая пасть могил - |
И хоровод теней героя обступил. |
Их страшная толпа плясала и визжала, |
Под пятками у них сама земля дрожала, |
Но за день так устал, так истомился он, |
Что не могли они его нарушить сон. |
Один мертвец отер могильный прах на веках |
И дико закричал: "Я вижу человека! |
Утащим-ка его в подземный край могил, |
Раз в наше царство он бестрепетно вступил!" |
Скелеты черепа к герою повернули |
И кости мертвых рук над спящим протянули, |
Но голосом трубы, далеким и глухим, |
В деревне в этот миг запели петухи. |
И хлопьями ночных блуждающих туманов |
В могилу мертвецы обрушились, отпрянув, |
И Янчи вышел в путь по холодку зари, |
23
Он вскоре поднялся на горную вершину. |
Уж солнышко росу жемчужную сушило, |
И так прекрасен мир казался в этот час, |
Как будто он его увидел в первый раз! |
Рассветная звезда над морем умирала... |
Она еще жила, она еще играла, |
Но, словно вздох мольбы, погасла наконец, |
И солнце вознесло над миром свой венец! |
Шар солнышка в зенит катился постепенно |
И ласково смотрел на шелковую пену |
У моря на груди - на синей, на такой |
Огромной, что ее не охватить рукой! |
Лишь рыбки на морской поверхности шалили, |
А воды так светлы и так прозрачны были, |
Что рыбья чешуя слепила блеском глаз, |
Сквозь толщу этих вод сверкая, как алмаз. |
Избушка рыбака стояла над водою, |
И старец с бородой волнистой и седою |
В пучину невод свой закинул с челнока. |
"Не можете ли вы, отец мой, через море |
Меня перевезти? Да только вот в чем горе - |
Я беден. У меня гроша в кармане нет!" |
Приветливый рыбак сказал ему в ответ: |
"Хотя б ты был богат, - мне золота не надо. |
Обильный мой улов - богатая награда |
За ежедневный труд. Морская глубина - |
Кормилица моя. Мне плата не нужна! |
Но, видно, ты пришел издалека, не зная, |
Что этот океан лег без конца, без края |
И на берег другой отсюда нет пути. |
Я не могу тебя туда перевезти". |
"Что нет ему конца, мне было неизвестно, - |
Ответил наш пастух, - но это интересно! |
Хотя бы мне пришлось очнуться в нем на дне, - |
Я перейду его, лишь стоит свистнуть мне". |
Свой золотой свисток из сумки Янчи вынул. |
Тотчас же стал пред ним один из исполинов. |
"Не можешь ли меня, - спросил пастух слугу, - |
" И тот сказал: "Могу. |
Взберитесь побыстрей ко мне на плечи, витязь, |
За волосы мои покрепче уцепитесь, |
И я вас отнесу по этой луже вброд". |
Промолвил великан и двинулся вперед. |
24
Огромны, как столбы, гиганта ноги были. |
Он ими, что ни шаг, отхватывал полмили. |
Уже он долго шел, - недель, пожалуй, пять, - |
А морю ни конца ни края не видать. |
Лишь через шесть недель они в туманной дали |
Темнеющей земли полоску увидали. |
И Янчи закричал: "Вот берег новых стран!" |
"Нет, это остров фей! - ответил великан. - |
Наверное, и вы слыхали сказок вдосталь |
Про их чудесный край, про их блаженный остров, |
Лишь море вкруг него без края разлито, |
А за морем лежит Великое Ничто". |
"Неси, - сказал пастух, - меня на этот остров!" |
- "Согласен! Но туда попасть не так-то просто. |
На берегу его мы будем через час, |
Блаженный остров тот - край эльфов и сокровищ - |
От смертных стерегут семь сказочных чудовищ..." |
Но Янчи приказал: "Не спорь! Скорее в путь! |
С чудовищами сам я справлюсь как-нибудь!" |
И к чудо-островку, встающему из моря, |
Послушный великан понес его, не споря, |
Поставил на скалу и, шлепая по дну, |
Через морской простор ушел в свою страну. |
25
У входа в царство фей медведи сторожами |
Стояли и людей когтями поражали. |
Пастух на них напал у первой из дверей |
И скоро прямо в ад отправил трех зверей. |
Но вот опять стена и новые ворота. |
Тут витязя ждала куда трудней работа, |
И засучить пришлось по локоть рукава: |
Здесь были на часах три аравийских льва! |
Героя ли смутит безделица такая? |
Бесстрашный и на них напал, мечом сверкая. |
Хоть вовсе не шутя сопротивлялись львы, |
Победой упоен, не отирая пота, |
Он штурмовать решил последние ворота. |
Огромные, они стояли под замком, |
И подле них лежал чудовищный дракон. |
Уж это был дракон... О господи, помилуй... |
Ужасные глаза сверкали дикой силой |
И леденили кровь!.. Рот зверя был таков, |
Что сразу шестерых проглатывал быков. |
Хоть смелости всегда у пастуха хватало, |
Но понял он, что тут одной отваги мало, |
Что острой саблей с ним не сделать ничего, |
И способа искал - как победить его. |
Дракон разинул пасть и, щелкая клыками, |
Зловеще зашипел. Потом заполз на камень |
И был уже готов на пастуха напасть, |
Но Кукуруза сам к дракону прыгнул в пасть. |
И эта пасть за ним захлопнулась, как дверца! |
Тут в полной темноте найдя драконье сердце, |
Безжалостно его пронзил мечом пастух... |
Ужасный околел... Что ж сделал Янчи смелый? |
В боку у зверя он мечом дыру проделал |
И, выпрыгнув, пошел в страну прекрасных фей. |
Он тысячу чудес увидел сразу в ней! |
26
В стране прекрасных фей морозов нет, конечно: |
Роскошная весна там зеленеет вечно; |
Восходов солнца нет, закатов солнца нет: |
Всегда сияет там зари нежнейший свет! |
Блаженна та страна - она подобье рая. |
В ней не едят, не пьют, живут, не умирая. |
У эльфов и у фей течет огонь в крови, |
И служат пищей им лобзания любви. |
Не плачет горе там, и не имеет власти |
Над их сердцами грусть. Но ежели от счастья |
У феи капли слез покатятся из глаз, |
То каждая слеза становится алмаз. |
Прекрасны косы фей! Они, забавы ради, |
Хоронят в недрах гор их золотые пряди: |
То золото, друзья, что на земле нашлось, - |
Из глаз у фей лучи такие вылетают, |
Что радуги они из тех лучей сплетают. |
Кто радугу длинней и ярче всех сплетет, |
Тот ею и спешит украсить небосвод. |
В часы, когда они уснут на брачном ложе, |
Их теплый ветерок ласкает, не тревожа, |
Их нежит и томит дыхание весны, |
И феи в те часы такие видят сны, |
Что даже их страна тех чудных снов бледнее!.. |
Когда наедине с возлюбленной своею |
Остался человек, любовью упоен, |
Он разве лишь тогда подобный видит сон. |
27
Понятно, что пастух, вступая в их владенья, |
Не мог на это всё глядеть без удивленья. |
От света у него в глазах рябило вдруг, |
Порою наш герой не смел глядеть вокруг... |
Народец той земли без страха Янчи встретил. |
Малютки вкруг него собрались, точно дети, |
Заговорили с ним и в глубь своей земли, |
Он с ними обошел весь островок, но вскоре |
У витязя в груди зашевелилось горе. |
В стране счастливых фей, в их радостном краю |
Не мог не вспомнить он про Илушку свою: |
"Зачем в стране любви жестокосердным роком |
Я осужден всю жизнь скитаться одиноким? |
Что б я ни видел, всё напоминает мне, |
Что счастлив без нее не буду я вполне!" |
Вблизи виднелся пруд спокойный и прозрачный. |
Он подошел к пруду, заплаканный и мрачный, |
С могильного холма возлюбленной своей |
Взял в руки розу он - и обратился к ней: |
"Сокровище мое! Пусть будет нам с тобою |
Гробницей этих волн пространство голубое, |
Пусть примет нашу грусть их светлая вода! |
Я за тобою сам последую туда!" |
Тут кинул розу он в сверкающие волны... |
Но - чудо из чудес! Над заводью безмолвной |
Вдруг в Илушку цветок преобразился!.. Вдруг |
(Он кинул свой цветок в источник вечной жизни, |
Жививший всё, на что его водой ни брызни. |
Едва лишь залила чудесная волна |
Цветок его любви - и ожила она!) |
Я много песен спел веселых и унылых, |
Но что он испытал, я рассказать не в силах, |
Когда, неся ее из чудотворных струй, |
Он на губах своих почуял поцелуй! |
Как Илушка его была красива! С нею |
Сравниться не могли прекраснейшие феи |
И выбрали ее царицей. А потом |
И эльфы пастуха избрали королем. |
Промчалось много лет! Давно всё это было! |
Но Янчи с этих пор не разлучался с милой: |
Как добрый властелин, он правит вместе с ней |
До нынешнего дня счастливым царством фей! |
1939
С ПОЛЬСКОГО
Адам Мицкевич
ПАН ТАДЕУШ
1
Наутро господа и гости в Соплицове, |
Размолвкой смущены, молчат да хмурят брови. |
Дочь Войского велит прислуге задремавшей |
Подать колоды карт мужчинам для марьяша, |
А дам зовет гадать... Никто не веселится! |
Лишь вьется трубок дым да шевелятся спицы. |
Тут мухи мрут с тоски! Пан Войский, встав не в духе, |
Отправился в подвал, где ссорятся стряпухи, |
Где слышатся шлепки и вопли экономки, |
Откуда поварят галдеж несется громкий. |
Там наконец его развеселило пламя |
И вид бараньих туш в печи над вертелами. |
Судья скрипел пером, стараясь вызов грозный |
Составить побыстрей, а терпеливый возный |
Ждал под окном. И вот, свой труд замысловатый |
Прочел ему судья: он требовал расплаты |
От графа за вранье, позорное для чести |
Шляхетской, он писал, что справедливой мести |
Герваций заслужил за дерзкие удары, |
Бумагу пан судья отправил в город мигом, |
Дабы ее внесли в реестровую книгу. |
А возному сказал, что в путь сбираться надо, |
Чтоб вызов получил обидчик до заката. |
С торжественным лицом, приличным этой вести, |
Тот, взяв его, едва не заплясал на месте: |
Он молодел душой в судебных передрягах! |
Ведь в юности своей на этаких бумагах |
Он наживал порой изрядные деньжата: |
Не только синяки ему бывали платой! |
Доволен от души работой столь отрадной, |
Он форменный костюм спешит надеть нарядный. |
Конечно, не контуш и не жупан надел он: |
Он только на больших судах пускал их в дело. |
А нынче, облачась в широкие рейтузы, |
Он куртку натянул поверх рабочей блузы, |
Для быстроты в ходьбе поднял повыше полы, |
Надвинул до бровей на лоб треух тяжелый, |
Наушники спустил, как в зимнее ненастье, |
Пошел в опасный путь: ведь возный, как лазутчик |
Скрываться от врага был вынужден получше. |
В пути он вел себя под стать лисе-плутовке: |
Мясцо ей по нутру, но и стрелков уловки |
Страшат ее. Она, ловя ноздрями ветер, |
Обнюхивает всё, что на пути ни встретит, |
Стараясь угадать: свежа находка, или |
Охотники ее заране отравили?.. |
Сойдя с дороги, он побрел вдоль сенокоса, |
К усадьбе подошел, но вдаль глядел, на просо, |
И палкой так махал, чтоб всяк, бродягу встретив,, |
Решил, что коз своих в потраве он заметил. |
Согнувшись, он ползком нырнул в густые травы |
(Точь-в-точь коростеля так гонит пес легавый!), |
К усадебной стене подполз и, мигом прянув |
Через нее, исчез в раздолье конопляном. |
Не раз в конопле той, согретой солнцем теплым, |
И зверь, и человек спасал себя. В коноплю |
Стремглав бежал косой, настигнутый в капусте; |
Она стеной стоит, залезешь - колет лапы, |
Сбивает со следов ее тяжелый запах! |
Дворовый, провинясь перед сердитым паном, |
Спасался от плетей на поле конопляном, |
Туда же рекрута бежали от набора, - |
Властям их отыскать удастся там не скоро. |
А в дни заездов, в дни междоусобной брани |
И шляхтичи занять старались конопляник: |
Удобно из него вести осаду было, - |
Вплетаясь в дикий хмель, он прикрывал их с тыла. |
Протазий был не трус, но запах стеблей вялых |
Привел ему на ум ряд случаев бывалых, |
Смутивших дух его, - свидетелем которых |
Встарь конопляник был: горячий, словно порох, |
Пан Дзиндолет из Телып, нацелясь пистолетом, |
Загнал его под стол, когда для Дзиндолета |
Привез он вызов в суд, и там держал, желая, |
Чтоб этот вызов он из-под стола пролаял. |
Не помогли тогда ни жалобы, ни вопли, |
Другим его врагом был дерзкий Володкевич, |
Что сеймики громил и суд порочил в гневе. |
Посланье прочитав, он хлопов кликнул снизу |
И возному велел съесть принесенный вызов. |
Тот сделал вид, что ест, но, малый расторопный, |
Бочком пробрался в дверь и во весь дух - в коноплю! |
Хоть вымер на Литве обычай тот столетний - |
На вызов отвечать кинжалом или плетью |
(И лишь изредка теперь встречали возных бранью), |
Протазий полагал, что всё идет, как ране: |
Он не служил давно, хоть и просил об этом, - |
Быть возным старику - работа не по летам. |
Судья его гонцом Фемиды быстрокрылой |
И нынче б не послал, да дело спешным было! |
Протазий, чуть дыша, развел рукой кустарник |
И выглянул: в дому, в конюшнях и на псарнях |
Не видно ни души. Дивясь такому чуду, |
Поближе он подполз. Вновь смотрит. Тихо всюду! |
Тут, малость осмелев, решает возный: "Ну-ка |
" Во всем дому - ни звука. |
Тогда Протазий наш толкает дверь с размаха |
И в графский коридор ступает не без страха. |
Безлюдье, как в пустом завороженном замке! |
Опасливо держа ладонь на медной клямке, |
Протазий громко стал читать судейский вызов. |
Вдруг слышатся шаги... Уже, свой сан унизив, |
Старик хотел бежать. Но в кухню входит Робак. |
Знакомые сошлись и удивились оба. |
Заметно, что в поход спешил вельможный шляхтич |
Он дворню взял с собой, а дверь оставил настежь. |
Видать, вооружал он гайдуков: на полках |
Валялись штуцера, патроны и двустволки, |
Слесарный инструмент, каким оружье чинят, |
Был вынут из мешка и наспех в угол кинут, |
Стояли шомпола и порох в банках... Что-то |
Не видно, чтобы граф сбирался на охоту! |
Коль зайцев он травить уехал, - разве нужно |
Для этого ему холодное оружье? |
А между тем лежит - тут сабля без эфеса, |
Их слугам раздавал, готовясь к битве жаркой... |
Знакомые нашли двух баб в саду фольварка, |
Пугнули их, и те сказали поневоле, |
Что в Добжин ускакать с дружиной граф изволш |
2
Отвагой шляхтичей и красотой шляхтянок |
Прославлено в Литве местечко Добжин. Канул |
В былое год, когда Ян Третий, духом твердый, |
Под метлы собирал отряды шляхты гордой. |
Из Добжина тогда привел к нему хорунжий |
Шестьсот панов с людьми, конями и оружьем. |
То был счастливый век! А нынче обеднело |
Шляхетство, и порой вздыхает: "То ли дело |
Бывало в старину? На сеймах, на охотах |
Мы ели легкий хлеб! А нынче знай работай, |
Как подневольный хлоп!.. Едва лишь не в сермяга |
Гуляют те, что встарь в жупанах и при шпагах |
Блистали на балах. На благородных паннах, |
В отличье от рубах мужицких домотканых, |
Пестреют платьица из ситчиков фабричных, |
В лаптях. В свином хлеву, как на паркетах гладких, |
Гуляют в башмачках и шерсть прядут в перчатках. |
Мужчины там стройны, крепки, широкоплечи. |
От прочих на Литве - по чистой польской речи |
Легко их отличить. Влиянье ляшской крови |
Сказалось в добжинцах. Их волосы и: брови, |
Как смоль, черны. Лицом они пригожи сами - |
Высоколобые, с орлиными носами. |
Кто ни увидит их, всем ясно, что из Польши |
Они ведут свой род. Хоть пролетело больше |
Четырехсот годов с тех пор, как стаей птичьей |
Осели здесь они, - мазурский свой обычай |
Всё добжинцы блюдут. Крестя ребят - святого |
Всегда берут они из края, им родного. |
Пример найти легко: так, ежели папашу |
Варфоломеем звать, то сына Матиашем |
Окрестят, и когда отца зовут Матеем, - |
Наследника наречь должны Варфоломеем. |
Привычно нежит слух им звук имен старинных: |
Чтоб одного с другим не спутать с непривычки, - |
У женщин и мужчин есть прозвища и клички. |
Те прозвища дают и трусу, и герою, |
Одно не подойдет - придумают второе: |
Вас этак, скажем, ксендз назвал, крестя в купели, |
А в Добжине найти вам прозвище сумели |
Похлеще!.. Из него в дома панов окрестных |
Страсть клички раздавать проникла повсеместно, |
Но, раздавая их, толпа не замечала, |
Что в Добжине они берут свое начало |
И там они нужны. Везде ж, где их давали |
Из моды подражать, - они умны едва ли! |
Так Добжинский Матей друзьями против воли |
Был прозван "Петушком, сидящим на костеле". |
Но с той поры, когда восстание Костюшки |
Разбили и в земле похоронили пушки, |
Соседи, отменив его былую кличку, |
"Забоком" стали звать Матея за привычку, |
Чуть ссора закипит, хвататься то и дело |
Литвины же его "Матеем средь Матеев" |
Прозвали, так как он, господствовать умея, |
Был земляками чтим и свой фольварк построил |
На площади, между костелом и корчмою. |
Старинный тот фольварк, казалось, рухнет скоро. |
Виднелся сад в пролом упавшего забора, |
Березки средь двора белели, точно свечки... |
И всё ж фольварк тот был столицею местечка! |
Он был велик. Стена господской половины |
Была из кирпича. Конюшни и овины |
Теснились вкруг него. На обомшелой крыше, |
Как на лугу, ковыль рос, что ни год, то выше. |
По ветхим стрехам служб сползали прихотливо |
Висячие сады шафрана и крапивы, |
Пестрел хвостатый щир ковром цветистых пятен, |
Чернели в чердаках окошки голубятен, |
На крылышках косых разрезывая воздух, |
Вкруг стен вились стрижи и щебетали в гнездах, |
А кролики, резвясь, искали у порога |
Судить, то этот дом, встарь славный, - напоследки |
Подобие являл крольчатника иль клетки. |
А сколько битв велось вкруг этого фольварка! |
Немало тут враги оставили подарков: |
В траве блестит ядра железная макушка, |
По дому тем ядром пальнула шведов пушка, |
Обрушило оно ворот гнилую створку, |
И створка на него легла, как на подпорку. |
Средь куколи густой, между седой полыни |
Подгнившие кресты виднеются доныне - |
Свидетели того, что польским ветеранам |
В чужой земле пришлось лечь спать на поле бранном. |
Внимательно взглянув, на гумнах и амбарах |
Нетрудно отыскать следы пробоин старых, |
А приглядевшись к ним, увидишь взглядом зорким, |
Что в каждой спит картечь, как шмель в подземной норке. |
Повсюду на гвоздях, крючках и петлях старых |
Виднеются следы от сабельных ударов: |
Коль саблей удалось срубить гвоздя головку, |
Когда-то в доме был шляхетский герб над входом, |
Но ласточки, гнездясь под крышей год за годом, |
Свидетельство времен о знатности и силе |
Живущей тут семьи - пометом облепили. |
В сараях, в кладовых, в чуланах, - если нужно, |
Лишь поищи, - найдешь на целый полк оружья: |
Убранство Марса - шлем, позеленев от серы |
Сражений, нынче стал гнездом для птиц Венеры - |
Невинных голубков. В конюшне из кольчуги |
Хозяйским жеребцам дают овес прислуги, |
Забыв о вертелах, безбожная кухарка |
Жаркое стала печь на шпагах в печке жаркой, |
Закалку с них сводя... Повсюду Марс сердитый |
Был вытеснен отсель Церерой домовитой. |
В усадьбе и в дому, в сараях и на гумнах |
Теперь царит она с Помоной и Вертумном. |
Однако, выгнав прочь вояку Марса, ныне |
Должны ему вернуть былую власть богини: |
Война идет опять. Примчался в Добжин конный. |
Всех разбудил, как встарь на барщину! Местечко |
Собралось у корчмы. Зажглись в костеле свечки. |
Туда бежит народ. Всяк хочет знать: в чем дело? |
У юношей в руках оружье зазвенело. |
Ведут коней. Мужчин удерживают жены. |
Всем, видно, по душе блеск сабель обнаженных, |
Все рвутся в смертный бой! Одно бедняг смущает: |
С кем и за что война - никто из них не знает. |
А в доме у ксендза, вопрос решая трудный, |
Совет из стариков собрался многолюдный, |
Но должного принять решенья не умея, |
Послал своих гонцов в фольварк к отцу Матею. |
Был крепок, несмотря на семьдесят два года, |
Конфедерат Матей, седой солдат свободы. |
Противники его до смерти без опаски |
Припомнить не могли меч старика дамасский! |
Звал "Розочкой" Матей свой кладенец бойцовский. |
Он с Тизенгаузеном, подскарбием литовским, |
Под знаменем одним сражался, точно с братом, |
Но в день, когда король поехал в Тарговицу, |
Ушел, с былым врагом не в силах помириться. |
Он часто флаг менял! Кто знает: не за то ли |
Его и "Петушком, сидящим на костеле" |
Прозвали, что старик ряд партий друг за другом |
Переменил, кружась по ветру, точно флюгер. |
Причину перемен столь частых понапрасно |
Искали б. Может быть, влюбленный в битвы страстно, |
Он, стороне одной добыв мечом победу, |
Старался и другой ее доставить следом? |
А может быть, идти под тем стремился флагом, |
Что нес, как думал он, его отчизне благо? |
Все знали: в бой его влекла не жажда славы, |
Не мелкая корысть и не расчет лукавый. |
В последний раз они с прославленным Огинским |
Под Вильною дрались, водимые Ясинским. |
Всем показал Матей там чудеса отваги. |
Один в толпу врагов он прыгнул с вала Праги |
И в бой пошел, спеша на выручку Потея, |
Считали на Литве, что смельчаки убиты. |
Глядят, - они пришли, исколоты, как сито. |
Достойный пан Потей решил, что, дескать, надо |
Матею дать за то богатую награду: |
Он предложил ему фольварк, пять тысяч злотых |
И хлопов пять семейств для барщинной работы. |
Но старый отписал: "Пускай Матей Потея |
Считает должником, а не Потей Матея". |
Так отказался он от щедрого подарка. |
Не взяв ни мужиков, ни денег, ни фольварка, |
Трудами рук своих жил престарелый Матек: |
На рынок вывозил он битых куропаток, |
Лекарства для скота варил, для пчел колоды |
Сколачивал да ждал от кроликов приплода. |
Хоть в Добжине найдешь немало и доныне |
Ученых, что сильны в законах и в латыни, |
Хоть есть там богачи, а всё же между ними |
Седой бедняк Матей считался самым чтимым |
За прямоту души и мужество. Однако |
Он был остер умом и умудрен годами, |
Хранил родной страны забытые преданья, |
Охотников мирил, знал всех пернатых нравы, |
Весною собирал лекарственные травы |
И, как ни спорил ксендз, - твердил народ окрестный, |
Что будто обладал он силою чудесной. |
И правда: вёдро ль он иль дождь сулил народу, - |
Не мог и календарь так предсказать погоду! |
Любой, кто начинал судиться или сеять, |
Гнать баржи или жать, - шел наперед к Матею: |
Тот помощи просил, тот спрашивал совета... |
Старик у земляков искать авторитета |
Не думал. Он встречал просителей сурово |
И часто гнал за дверь, не говоря ни слова. |
Лишь если возникал серьезный спор на сходке, - |
Коль спросят у него, - давал ответ короткий. |
Все думали, что он и нынешнее дело |
Решит и, как всегда, поход возглавит смело. |
Матей, сойдя во двор, заросший хмелем диким, |
"Когда взойдет заря". Погоду обещая, |
Туман не улетал, а тяжелел и таял. |
Рассветный ветерок его волною длинной |
Прилежно устилал окрестные долины, |
И солнышко взошло за речкою в тумане, |
То серебря его, то золотом румяня. |
Так в Слуцке мастера ткут драгоценный пояс: |
Ткачиха за станком, о пряже беспокоясь, |
Рукой не устает разглаживать основу, |
А ткач плетет узор из бисера цветного, |
Расцвечивая ткань... Так ветер утром рано |
Прядет земле убор из солнца и тумана. |
Матей прочел псалом и, подойдя к воротам |
Сарая, приступил к хозяйственным заботам: |
С охапкою травы присев у двери дома, |
Он свистнул. В тот же миг на этот свист знакомый |
Примчался рой крольчат. Старик им гладит спины, |
Их красные глаза сверкают, как рубины. |
Крольчата, осмелев, забрались стайкой шустрой |
А он, седой, как лунь, сам белый, точно кролик, |
Сидит, одной рукой подбрасывая вволю |
Капусту для своих нахлебников раскосых, |
Другою ж на порог из шайки сыплет просо. |
Слетелась воробьев крикливая орава. |
Меж тем, как занят он утехою невинной - |
Кормежкою крольчат и дракой воробьиной, - |
Вдруг кролики в траву, а воробьи на крышу |
То люди к старику спешат дорожкой сада. |
Из домика ксендза шляхетская громада |
Послала их в фольварк Матея за советом. |
Отдав ему поклон согласно этикета, |
"Аминь!" - ответил им хозяин седоусый. |
Узнав причину их столь раннего прихода, |
На скамьи усадил Матей послов народа. |
Тут встал один из них с кленовой лавки белой |
Тем временем толпа в усадьбу прибывала! |
Соседи были тут, да и чужих немало. |
Тот в бричке прикатил, тот на коне, с оружьем. |
Одни заходят внутрь, другие ждут снаружи, |
В светлицу к старику глядят через окошко. |
3
Итак, набором фраз хоть и пустых, но звучных |
Всех шляхтичей увлек красноречивый ключник. |
Да как и не увлечь? Вокруг него стояло |
Тех он оштрафовал когда-то за потраву, |
Иным он отказал в их жалобе неправой. |
Все мстить ему хотят, со злобою не справясь! |
Одним владеет гнев, другого жалит зависть. |
Вкруг ключника, подняв кто саблю, кто оглоблю. |
Тут Матек, с лавки встав и подпершись рукою, |
Направился к столу и стал среди покоя. |
Качая головой, смотря суровым взором |
"Глупцы! - он произнес с укором. - |
Войну посеет граф, а беды вы пожнете. |
Вас трудно приучить к общественной заботе. |
Когда о Польше спор решался в смертном бое, |
Вы и тогда, глупцы, бранились меж собою. |
Вы встали б для нее железною опорой, |
Но если вас опять грызет вражда былая, - |
Я тысячу чертей в утробы вам желаю!.." |
Он сел. Народ молчал, как пораженный громом, |
Раздался крик: "Виват!" То у ворот Матея |
Остановился граф и с ним отряд жокеев. |
Граф в круглой шляпе был. Спадал волнистый локон |
На лоб из-под нее. Заморский плащ широкий |
Он, шпагу приподняв, у домика Матея |
Стоял, и добрый конь плясал под ним, гарцуя, |
А он смирял его, народу салютуя. |
"Виват, вельможный граф!" - опять раздался гомон. |
"С ним жить и умирать!.." Народ волной из дома |
За ключником потек. Тех, кто остался, Матек |
Из хаты выгнал прочь, засов задвинув в хате, |
К окошку подошел и, прислонившись к раме, |
Тех, что бежали прочь, опять назвал глупцами. |
Гервазием к шинку. Три пояса с жупанов |
Гервазий снять велел и тащит три бочонка |
Из погреба на них. В одном была водчонка, |
Мед во втором играл, а в третьем было пиво. |
Ударили из них. Один был серебристым, |
Второй пунцовым был, а третий золотистым. |
И тотчас к трем ручьям прильнуло триста чарок: |
Толпа, благодаря вельможу за подарок, |
Кричит: "Вперед, паны! За графом! На Соплицу!" |
1940
ПАН ТВАРДОВСКИЙ
(Вольный перевод)
Носогрейки хлопцы курят, |
Едят в дыму, |
Пляшут, |
Свищут, |
Балагурят |
На скамейке пан Твардовский |
Развалился, как паша. |
Служит весь синклит бесовский |
Колдуну. |
Он солдату-забияке, |
Что с любым задраться рад, |
Погрозил лишь пальцем в драке - |
И, как мышь, |
Он судье подбросил в шапку |
Злотый адского литья - |
И, как пес, |
На задних лапках |
Загулявшего портняжку, |
Что пропил штаны давно, |
Щелкнул в лоб, |
Подставил чашку - |
Ровно чарку гдовской старки - |
Крепкой водки - |
Первый сорт! - |
Нацедил, |
Глядь туда - |
А в чарке - |
Черт. |
Щуплый черт одет, как стражник, |
Знать, нечистый не из важных: |
Так, |
Из адской мелюзги. |
Вылез черт. |
Почесал сопливый нос, |
Вырос на два - на три локтя, |
Кашлянул |
И произнес: |
"Ты, |
Мосьпан, |
Забыл, |
Похоже, |
Меж интрижек и пиров |
Что твоя скрепила кровь. |
Ведь, согласно договора, |
Ты алхимию постиг. |
Выполнял весь ад без спора |
И, как там писалось ниже, |
Прямоту в делах любя, |
Мы в Варшаве |
И в Париже |
Вспомни ж, |
Пунктами какими |
Договор кончался наш: |
Если мы сойдемся |
Там |
Ты душу нам отдашь. |
Час пробил, |
Ясновельможный! |
Старый плут. |
Посмотри, неосторожный: |
Ведь харчевню - |
"Рим" |
" |
Огляделся пан Твардовский: |
Да. |
Над дверью надпись - |
"Рим". |
Не таковский, |
Чтоб отдаться в руки им! |
"Что ж! - сказал, |
Усмешку пряча. - |
Так помирать! |
Перед смертью три задачи |
Вправе я тебе задать: |
На воротах церкви божьей |
Оседлай-ка, |
Если можешь, |
Эту лошадь для меня. |
Свей мне |
Да построй высокий замок |
Вон у этого леска. |
Вместо дерева - |
Орехи |
Зерна мака |
Вместо стрехи |
Аккуратно положи, |
Да забей |
Три дюймовые гвоздя... |
Я дворец такой однажды |
Видел, |
По миру бродя". |
Исхитрился ведь, шельмец: |
Миг прошел - |
И перед паном |
Конь храпит, |
"Тьфу ты, пропасть! |
Экий, право, |
Прыткий бес!.. |
А все ж постой: |
Пане дьявол, |
В пузырек с водой святой!" |
Бедный черт испуган насмерть, |
Вытирает лапкой пот. |
"У меня, - |
Он стонет, - |
Насморк! |
От воды меня несет!" |
Лях решил: |
"Уж не избег ли |
Я напасти? |
Струсил бес!" |
Но, прошедший муштру в пекле, |
В склянку черт, |
Вылез. |
"Ну, - кричит, - и баня! |
Фу! |
Поддал ты пару мне! |
Вельможный пане, |
На расправу к Сатане!" |
"Не спеши! |
Помедли малость! - |
Дельце тут еще осталось. |
Сладишь с ним - |
Мой козырь бит! |
Слышишь - |
Дело клонится к тому, |
Что сейчас моя супруга |
К нам пожалует в корчму. |
Я с большой охотой, |
Спрячусь в ад |
На два-три дня, |
Коль возьмешься ты, |
Лукавый, |
Будь ей, |
Бесе, |
Вместо няни, |
Угождай, |
А прогневается пани, - |
Расторгаем договор!" |
Черт на пани только глянул, |
Грозный голос услыхал, - |
По корчме метаться стал. |
"Что ж ты мечешься без толку? |
К делу, бес! |
Без дураков!" |
Юркнул в щелку, |
Запищал |
И был таков! |
1940
ТЮЛЬПАНЫ
В комьях грязи дорожной |
Пан Сапега вельможный |
Воротился в свой краковский замок. |
Пан не будит прислуги, |
Он идет между дремлющих мамок. |
Тихо в спальном покое... |
Только вдруг - что такое? |
У алькова - кровавая лужа. |
Злая пани Сапега |
Заколола уснувшего мужа. |
Тело спрятать ей надо: |
До поляны средь сада |
И, с неженскою силой |
Закопавши в могилу, |
Посадила на ней два тюльпана. |
Месяц плавал в тумане, |
И спалила кровавое платье... |
Утром плеткою кто-то |
Постучался в ворота: |
В гости едут к ней мужние братья. |
"Ну, золовка, здорово! |
Как! Неужто ни слова |
Нет с Украины от нашего братца?" |
- "Нет полгода ни слова! |
Я уж плакать готова! |
Жестоки киевляне, |
И на русской поляне, |
Знать, гниют его белые кости!.. |
Скиньте шлемы тугие, |
Отдыхайте, любезные гости!" |
Дни за днями минуют, |
Гости в замке пируют |
С молодою хозяйкою вместе. |
Муж не шлет ей с Украины |
С гайдуком ни поклона, ни вести. |
"Пана Жигмонта в драке, |
Видно, сшибли казаки! - |
Не сидеть же во вдовах? |
Одному из нас слово |
Дай, раскрой для счастливца объятья!" |
"Вот ведь, право, задача! - |
Бог свидетель, вы оба мне любы! |
Оба в ратной науке |
Закалили вы руки, |
У обоих медовые губы. |
Я в саду на поляне |
Посадила тюльпаны весною. |
Слов я даром не трачу: |
Чей из двух наудачу |
" |
Хочет пани, не глянув, |
Взять один из тюльпанов, |
Но цветы друг на друга похожи... |
Быть меж братьями сваре: |
"Мой!" - сказал тот, что старе. |
"Мой!" - ответствовал тот, что моложе. |
"Все делили мы дружно: |
И коней и оружье, |
А любовью поделимся вряд ли!" |
Шапки скинули наземь |
И схватились за длинные сабли. |
Стены замка трясутся!.. |
Насмерть рыцари бьются!.. |
"Те тюльпаны, Панове, |
Напились моей крови! |
Спрячьте сабли: мои они оба!.." |
Братья видят в испуге |
В польском выцветшем красном жупане. |
Он мешает их бою |
И в могилу с собою |
Увлекает безгласную пани. |
Уж и замка не стало: |
Лишь руины стоят средь поляны |
Да цветут, что ни лето, |
Словно в память об этом, |
Февраль 1941
С СЕРБСКОХОРВАТСКОГО
Владимир Назор
МАТЬ-СЛАВЯНКА
Сына Иова колыбельку ты нашла ли среди разгрома? |
Отыскала ли ты на ощупь, ничего не видя сквозь слезы, |
Образок Георгия древний? Вышиванье дочери Розы?.. |
Горький чад затмевает солнце, очи дым выжигает едкий, |
Безутешная мать-славянка! |
Находились ли твои ноги по полям и лесам угрюмым, |
Где напрасно весь день искала ты свою коровенку Руму? |
Видно, недруг угнал буренку иль волк зарезал проклятый. |
Не печалься! От вражьей пули глазки деток твоих погасли. |
Для кого же сбивать сметану? Что за прок в молоке и масле, |
Безутешная мать-славянка? |
Накричалась ли ты, вдовица, над печальной участью друга? |
Был измучен и крепко связан и в сырую кинут темницу... |
Его сердце билось для славы, как для воздуха сердце птицы! |
Но придя к тебе полумертвым, погруженным в горькие думы, |
Окровавленный и бессильный, он у ног твоих лег и умер, |
Настоялась ли ты над ямой, самой страшной ямой на свете, |
Где с зарезанной бабкой рядом улеглись убитые дети |
И боятся вместе с чужими спать в могиле и кличут маму... |
Ты наслушалась этих криков? Нагляделась ты в эту яму? |
На уста свои ты сурово наложила печать молчанья, |
Безутешная мать-славянка! |
Ты бледнеешь, худеешь, сохнешь... Полно! Лучше кричи и сетуй! |
Пусть широким эхом несутся причитанья твои по свету! |
Пусть вся тяжесть воспоминаний станет тяжестью мести гневной! |
Пусть обрушится на пришельцев скорбь твоя ударом тяжелым! |
Пламя мученичества пусть станет над челом твоим - ореолом, |
Безутешная мать-славянка! |