Злой гений.
Часть первая.
Глава I.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Злой гений. Часть первая. Глава I. (старая орфография)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

I.

Мы должны познакомиться с мистрисс Прести.

Недалеко от истоков знаменитой реки, которая вытекает из гор, возвышающихся между Лох-Катрейн и Лох-Ломонд и разделяющих горную Шотландию от низменной, - туристы подъезжают к почтенным серым стенам Моунт-Морвена и, заглянув в своего путеводителя, просят позволения осмотреть замок.

В первом этаже помещаются внутренние аппартаменты владельцев замка. Большие сени, с их оригинальным очагом, и старинные покои нижняго этажа охотно показываются посетителям. Образованные путешественники высказывают разнообразные мнения о фамильных портретах и резных потолках. Необразованные - не утруждают себя критикой. Но те и другие находят, что замокь похож на крепость, и дивятся, как можно жить в таком доме. Между тем, если бы они прошли во внутренние аппартаменты первого этажа, то увидели бы весьма комфортабельные и по новейшему отделанные покои. Если бы их ввели, например, в гостиную мистрисс Линлей, они увидели бы весьма покойное, широкое кресло и в нем - пожилую, весьма обширных размеров лэди, которая не только спит, но и храпит, с раскрытой книгой на коленях. Женатые мужчины среди туристов немедленно узнали бы в ней тещу и на ципочках выбрались бы из комнаты.

Лэди, на которую литература подействовала таким снотворным образом, была довольно значительная особа в доме: мать хозяйки дома, мистрисс Линлей - замечательная, с другой стороны, тем, что была два раза замужем и пережила обоих мужей. Первый из этих джентльменов, достопочтенный Джозеф Норман, был член парламента. Мистрисс Линлей была его единственною дочерью. Он умер в преклонных летах, оставив своей красивой вдове (которая была настолько моложе его, что годилась ему в дочери, о чем она охотно упоминала) хорошее состояние, так что она казалась завидной невестой для холостых джентльменов, восхищавшихся крупными размерами женщин с туго набитым кошельком. После некоторых колебаний, мистрисс Норман приняла предложение самого некрасивого и скучного человека из всех своих поклонников. Почему она сделалась женой мистера Прести (известного в коммерческих кругах торговца, обогатившагося продажей уксуса), она сама не была в состоянии объяснить. Почему она оплакивала его со слезами искренней печали, когда он умер после двух лет совместной жизни, была тайна, удивлявшая её ближайших друзей и знакомых. О почему, когда она предавалась (слишком часто) воспоминаниям о своей прежней жизни, она ставила на один уровень ничем незамечательного мистера Прести с замечательным мистером Норман - был секрет, которого она никому не открывала. В безпристрастных рассказах вдовы характеры обоих мужей, в силу контраста, представляли идеал мужей, то-есть: пороки мистера Нормана были добродетелями мистера Прести, а пороки мистера Прести - были добродетелями мистера Нормана.

Вернувшись в гостиную, после того как уложила спать свою дочку Китти, мистрисс Линлей увидела, что мать её спит, а книга готова скатиться с её колен, и прежде, нежели она успела ее подхватить, книга шлепнулась на пол; мистрисс Прести проснулась.

-- О, мама, как мне жаль! Я не успела подхватить книгу!

-- Не беда, моя душа. Я опять засну, если начну читать этот роман.

-- Разве он так скучен?

-- Скучен?! - повторила мистрисс Прести: - ты, очевидно, незнакома с новой литературной школой. Новая школа наделяет публику успокоительными романами.

-- Вы говорите серьезно, мама?

-- Серьезно. Совершенно серьезно и с благодарностью. Эти новые писатели очень приятны для старух. Их романы не разстроивают нервов; в них нет ни неприличных характеров, которые могли бы возмущать нас, ни драматических положений, чтобы. путать искусное описание деталей (как говорят критики в журналах), и мастерской разбор человеческих мотивов, который... ну, я знаю, что я хочу сказать, моя душа, только не умею этого объяснить.

-- Я думаю, что я это понимаю, мама. Мастерской разбор человеческих мотивов, который, сам по себе, возбуждает сон. Нет, я не прошу у вас этого романа, - я еще не хочу спать. Я думаю о том, что делает Герберт в Лондоне.

Мистрисс Прести поглядела на часы.

"Путеводитель по железным дорогам", и я скажу тебе, в котором часу он приедет сюда завтра. Ты можешь мне поверить, потому что я никогда не ошибаюсь. Необыкновенная опытность мистера Прести, послужила мне в пользу: я - единственное лицо в доме, которое умеет разобраться в путанице наших железно-дорожных расписаний. Твой бедный отец, мистер Норман, никогда не мог понять никаких расписаний и никогда не пытался скрыть своей безтолковости. У него совсем не было того тщеславия (невинного, разумеется, тщеславия), которое заставляло бедного мистера Прести высказывать самоуверенно мнение о таких предметах, в которых он ничего не смыслил, как, например, картины и музыка... Что вам нужно, Малькольм?

Слуга, к которому обращен был этот вопрос, - отвечал:

-- Телеграмма, сударыня.

Мистрисс Линлей оттолкнула телеграмму, которую подал было ей слуга. Она была очень сдержанная особа, а потому чувство страха, внезапно охватившее ее, выразилось только бедностью.

-- Что-нибудь случилось, - проговорила она слабым голосом: - какое-нибудь несчастье на железной дороге.

-- Если бы ты была женою члена кабинета, - сказала она своей дочери, - ты бы так привыкла в телеграммам, что не боялась бы их. Мистер Прести (который получал свои телеграммы в конторе) несправедливо относился в памяти моего первого мужа. Он порицал мистера Нормана за то, что тот давал мне читать свои телеграммы. Но в натуре мистера Прести было много поэзии, которой недоставало в характере мистера Нормана. Он считал женщин ангелами, и думал, что телеграммы и все деловое недостойны нашего призвания. Я, собственно говоря, хорошенько не понимаю, в чем заключается наше призвание?..

-- Мама, мама, Герберт ранен?

-- Глупости и пустяки! Никто не ранен и никакого несчастья не случилось.

-- Так почему же он телеграфирует мне?

-- Прочитай сама и припомни, что я говорила тебе, когда ты поручила мужу найти для моей внучки гувернантку. Я говорила тебе: ты не знаешь мужчин, как я их знаю; я надеюсь, что тебе не придется в этом раскаяться.

Мистрисс Линлей слишком любила своего мужа, чтобы оставить это замечание без ответа.

-- Почему мне не доверять ему? - сказала она. - Он должен был ехать по делам в Лондон, и это был отличный случай, чтобы нанять гувернантку.

Мистрисс Прести только рукой махнула на такую слабую защиту и проговорила с достоинством:

Мистрисс Линлей читает:

"Я нанял гувернантку. Она поедет в одном поезде со мной. Считаю нужным предупредить тебя, что ты увидишь особу, какой не ожидала. Она очень молода и очень неопытна; совсем не похожа на обыкновенный тип гувернантки. Когда ты услышишь, какому жестокому обращению подвергалась бедная девушка, то, я уверен, пожалеешь ее, как и я".

Мистрисс Линлей с улыбкой положила телеграмму.

-- Бедный, милый Герберт! - нежно проговорила она: - мы уже восемь лет как женаты, а он все еще боится, что я буду его ревновать. Мама, отчего у вас такое серьезное лицо?

"...едет в одном поезде с ним!.. Очень молода и очень неопытна!.. Он жалеет ее!.. Я знаю мужчин, Катерина, я знаю!"