Замерзшая глубина.
Акт I.

Замерзшая глубина.

Драматический рассказ в 3-ёх актах, 5 сценах.

Действующие лица:

Капитан Эбсворт, командир корабля "Морская ласточка".

Капитан Гелдинг, командир корабля "Странник".

Лейтенант Вильям Крэфорд.

Фрэнк Олдерсли.

Ричард Вардор.

Лейтенант Стивентон.

Джон Вант, кок, судовой повар.

Матросы с "Морской ласточки":

Бэтсон.

Даркер.

Клара Бернгем.

Люсия Крэфорд, жена лейтенанта Крэфорда.

Роза Эбсворт.

Няня Эстер.

Гости, лакеи и горничные на балу и в доме миссис Крэфорд, офицеры и матросы.

Действие происходит 20 или 30 лет тому назад.

Акт I.

Сцена 1.

На балу.

Англия. Графство Девон. Роскошно обставленный бальный зал в здании корпорации города Плимута. Поздний вечер.

Звучит прекрасная музыка, всё помещение освещено яркими огнями, в глубине, за стеклянной дверью, подобие зимнего сада, уставленного различными цветами и растениями и изящно подсвеченного китайскими фонарями.

Множество изысканно одетых гостей, среди которых офицеры армии и флота, все в парадных мундирах. Дамы так же в великолепных нарядах. Танцуют кадриль.

1-ый гость (высокий воротник баттон элегантно закруглён у него в итонском стиле, в перерыве между танцами, другому не менее изящно одетому господину). Честь и слава мэру и городской корпорации! Бал блестящий...

2-ой гость. Совершенно верно! Городской совет даёт большой бал в честь выходящей на следующий день из гавани полярной экспедиции. Два корабля, "Морская ласточка" и "Странник" отправляются на поиски северо-западного прохода к полюсу. Эта замечательная брюнетка - супруга одного из старших офицеров, не так ли?

1-ый гость. Да, вы правы. Это жена лейтенанта Крэфорда, служащего на "Страннике".

2-ой гость. А эта молодая женщина, вернее девушка, бледная, нежная, в простеньком белом платье без всяких украшений, кроме роскошных прядей собственных каштановых волос?

1-ый гость. Это мисс Клара Бернгем. Она сирота и близкая подруга миссис Крэфорд, что приехала погостить у неё на время отлучки лейтенанта. Теперь она танцует с ним, а миссис Крэфорд - с капитаном Гелдингом, командиром "Странника".

Гелдинг и миссис Крэфорд заводят разговор.

Люсия. Мне кажется, что Клара стишком тиха и озабочена, чем это допустимо для здоровой и молодой особы вроде неё. Не так ли?

Гелдинг. Что же, у неё слабое здоровье?

Люсия. Да-с, весьма слабое, мистер Гелдинг. (Качает головой и таинственно вздыхает).

Гелдинг. Чахотка?

Люсия. О нет!

Гелдинг. Очень рад слышать. Это прелестное создание очень интересует меня, мисс Крэфорд. Если б я был двадцатью годами моложе... Но так как я не моложе этими годами, то лучше не оканчивать фразы. Однако, если это не покажется вам нескромным вопросом с моей стороны, то скажите, что с нею?

Люсия. Это было бы нескромностью со стороны чужого, но такой старый друг, как вы, может спрашивать обо всём, что ему угодно. Я очень желала бы объяснить вам, что происходит с Кларой, но это тайна даже для врачей. Я полагаю, что причина её недуга лежит отчасти в её воспитании.

Гелдинг. А! Так, значит, она была в дурной школе?

Люсия. Очень дурной, капитан Гелдинг, только не совсем "в школе", как вы, может быть, думаете. Первые годы своей жизни Клара провела в старом, уединённом доме в горной Шотландии. Окружавшие её невежественные люди причинили ей тот вред, о котором я говорю. Они наполнили ей голову различными суевериями, которые признаются ещё истинными на Севере, особенной слепой верой в то, что именуется ясновидением.

Гелдинг (встревоженно). Бог мой! Неужели этим вы хотите сказать, что она верить в такой вздор, живя в наше просвещённое время?

Люсия (насмешливо). В наше просвещённое время, капитан Гелдинг, много людей верит в вертящиеся столы, верит, что существуют духи, не знающие азбуки, но пишущие карандашами. В сравнении с такими суевериями ясновидение, хотя бы с поэтической стороны, гораздо уважительнее. (). Судите сами о степени влияния известной обстановки на нежную, впечатлительную девушку с пылким воображением. Удивительно ли, что при её одинокой жизни она поддалась окружающим её суевериям, и это подействовало на её нервную систему в критическую пору её жизни?

Гелдинг. Конечно, здесь нет ничего удивительного, миссис Крэфорд. Но всё же мне, простому практичному человеку, странно встретить на балу девушку, верящую в ясновидение. Неужели она серьёзно думает, что предвидит будущее? Неужели она впадает в забытье, видит отдалённые страны и предсказывает будущие события? Кажется, именно это называется ясновидением, не правда ли?

Люсия. Да, капитан, именно это так и называется, и Клара такова.

Гелдинг. Как! Эта молодая особа, танцующая напротив нас, ясновидящая?

Люсия. Ну, конечно.

Пауза.

Гелдинг. Смею спросить вас, миссис Крэфорд, видели ли вы её сами в подобном положении?

Люсия. Да, месяц тому назад мы с сестрою видели её в таком положении, целое утро она была очень нервна и раздражительна, мы повели её в сад, надеясь, что она успокоится на свежем воздухе, но вдруг она побледнела и как бы замерла. Она стала холодна, как смерть, и неподвижна, как камень. Через несколько минут её руки начали механически двигаться, как будто она бродила в темноте. Потом она стала говорить каким-то бесстрастным, глухим голосом, словно во сне. Относились ли её слова к прошедшему или будущему - я не могла определить, она упоминала о неизвестных нам с сестрою лицах, находившихся, по-видимому, в отдалённых странах. Наконец, она вдруг замолчала, на щеках её появился румянец, она открыла глаза и упала без чувств к нам на руки.

Гелдинг. Упала без чувств к вам на руки? Удивительно! Но ещё удивительнее, что, подверженная такому недугу, она выезжает в свет и танцует.

Люсия. Вы ошибаетесь, если думаете, что она любит выезды, она приехала сюда только ради меня, а танцует, что б сделать удовольствие моему мужу. Вообще, она избегает общества. Доктор советует ей развлечение и перемену образа жизни, но она не хочет его слушать и всегда сидит дома, кроме таких особенных случаев, как сегодня.

Гелдинг. Как же объясняет доктор её положение. Признаёт ли он его за обыкновенную известную болезнь?

Люсия. Он не выражает никакого определённого мнения, но он сказал мне, что такие припадки приходилось наблюдать многим медикам. "Мы знаем, - говорил он далее, - что некоторые расстройства умственной и нервной системы приводят к результатам, столь же удивительным, как рассматриваемый мной случай, но этим и оканчивается наше знание. Ни мои медицинские сведения, ни вообще медицинская наука на данном этапе своего развития не могут объяснить этого таинственного случая, и он тем труднее поддаётся анализу, что первоначальное воспитание побуждает девушку придавать суеверное значение болезни, которую некоторые медики назвали бы просто истерическим состоянием. Я в состоянии только дать вам несколько гигиенических советов для поддержания её общего здоровья. Лучше всего для неё переменить образ жизни, конечно, при непременном условии удалить все тайные поводы к беспокойству, если таковые у не существуют".

Гелдинг. Вот! Наконец-то дело выяснилось. Тайное беспокойство! Теперь всё понятно. Разочарование в любви, не правда ли, миссис Крэфорд?

Люсия что её мучит какая-то тайна, и, признаюсь, мне несколько обидно это недоверие со стороны девушки, которую я люблю, как сестру.

Гелдинг (поспешно). Вам нужно поощрить её на откровенность, сударыня. Поверьте мне, всё дело теперь в ваших руках. Вызовите её на откровенность, и она, наверное, скажет вам всё.

Люсия. Я жду вашего отплытия к Северному полюсу и тогда поговорю с нею. Между тем, пожалуйста, никому ни слова об этом и, прошу вас, переменим наш разговор.

Гелдинг. И о чём же бы вы хотели говорить со мной? Неужели о тех самых кораблях, отправляющихся завтра с рассветом, "Страннике" и "Морской ласточке"?

Люсия. Ах нет, к чему говорить об этом? Ведь об этом уже столько всего рассказано. Мне известно многое об этой экспедиции, а повторяться я не желаю.

Гелдинг. Тогда, может быть, вам будет интересно сообщение о кораблях, которые, напротив, прибывают сюда?

Люсия. Ах, это право, занятно! Прошу вас, расскажите, капитан.

Гелдинг. Знаете ли вы, что "Аталанту" ждут каждый день с западного берега Африки? Есть ли у вас знакомые среди экипажа этого корабля?

Далее разговор продолжается вполголоса. Между тем начинается следующий танец, во время которого движения Клары Бернгем резко выпадают из общего ритма, она внезапно останавливается. Танец прекращается.

Клара (сжимая руку лейтенанта Крэфорда, тихо). Мне дурно, здесь душно. Выведите меня отсюда.

Крэфорд (к гостям). Прошу прощения, дамы и господа! (Отводит её в глубь сцены, в зимний сад).

(тихо, к миссис Крэфорд, с которой было начал танцевать после разговора). Не начинается ли у неё припадок ясновидения? Если так, то я, в качестве командира экспедиции к Северному полюсу, прошу вас спросить у неё о кратчайшем пути к северо-западному проходу.

Люсия. Простите меня, я посмотрю, что стряслось с мисс Бернгем. (Отходит в глубину сцены).

Крэфорд (жене). Не бойся, ей просто жарко, больше ничего.

Люсия. Эх ты, милый, невинный простак! Такой отговоркой легко провести тебя, но меня не надуешь. Ступай плясать, а Клару предоставь мне. (Входит в зимний сад).

Гости освобождают середину сцены и застывают неподвижно по краям, свет меркнет. Освещённым остаётся лишь глубина с зимним садом, в котором на небольшом табурете сидит Клара Бернгем. Миссис Крэфорд садится рядом с ней на подобное сидение.

Люсия. Ну, моя милая, что это значит?

Клара. Ничего.

Люсия. Это не ответ, милая Клара, назовите другую причину.

Клара. Мне очень жарко...

Люсия. И это вздор, скажите прямо, что вы не хотите открыть мне свою тайну, и я от вас отстану.

Клара. Если б только я смела, но я так дорожу вашим добрым мнением, так боюсь потерять его!

Люсия. Вы знаете, что ничто не может поколебать моей дружбы с вами, поэтому будьте откровенны с вашей старой подругой, дитя моё. Здесь нас никто не подслушает. Откройте мне ваше сердце, Клара. Я вижу, что вы страдаете, и жажду вас утешить.

Клара. Вы даёте слово, что сохраните это в тайне ото всех?

Люсия. Под "всеми" вы подразумеваете моего мужа?

КлараЛюсия, если я требую от вас того, чего вы не в состоянии выполнить...

Люсия. Пустяки, дитя моё. Выйдя замуж, вы поймёте, что всего легче иметь тайны от мужа. Обещаю вам, что не скажу ему ни слова. Ну, я жду вашего рассказа.

Пауза.

Клара. Я, право, не знаю, как начать! Слова застревают в горле.

Люсия. Я вам помогу. Вы не здоровы? Не чувствуете ли вы себя так же, как в тот день, когда вы гуляли в саду вместе со мной и с моей сестрою?

Клара. О нет!

Люсия. Вы сами говорите, что здоровы, жара же, конечно, не могла вас расстроить. Я уверена, что есть другая причина вашей неожиданной дурноты.

Клара. Причина есть... Капитан Гелдинг...

Люсия. Капитан Гелдинг! Что же может быть общего между капитаном Гелдингом и вашим волнением?

Клара. Он говорил с вами об "Аталанте". Он вам сказал, что "Аталанта" возвращается из Африки.

Люсия. Ну, так что же? Разве на этом корабле возвращается кто-нибудь, кем вы интересуетесь?

Клара. На нём возвращается человек, которого я боюсь.

Люсия (с удивлением). Милая Клара, что вы говорите!

Клара. Подождите, миссис Люсия, вы скажете своё мнение, когда узнаете всё. Мне надо мысленно перенести вас в последний год моей жизни с отцом, иначе вы меня не поймёте. Я не знаю, говорила ли я вам когда-нибудь, что в последнее время мой отец переехал в Кент к одному своему приятелю?

Люсия. Нет, милая Клара, я, кажется, никогда не слыхала о вашем пребывании в Кенте. Расскажите мне все подробности.

Клара. Нечего рассказывать, кроме того, что близ нашего дома находилось прекрасное поместье мистера Вардора, так же приятеля моего отца. У него был сын.

Пауза.

Люсия (тихо). Как его звали?

Клара

Люсия. Мистер Ричард Вардор влюбился в вас, не правда ли, Клара?

Клара. Я сначала не понимала, что он меня любит, он очень странный, горячий, вспыльчивый человек, но, несмотря на эти недостатки, добрый и любящий. Понятен ли вам такой характер?

Люсия. Такие люд нередко встречаются. Я сама вспыльчива, и ваш Ричард мне нравится. Продолжайте.

Клара. Дни шли за днями, недели за неделями, мы были всегда вместе, и я стала мало-помалу подозревать истину.

Люсия. И Ричард, конечно, помог вам в этом?

Клара. Нет, по несчастью для меня, он не такой человек. Он не говорил ни слова о своей любви. Но я её видела, я не могла её не видеть. Я всячески старалась ему показать, что готова быть ему сестрою, другом, но ничем более. Он не понимал этого или не хотел понять.

Люсия. Вероятнее, что не хотел понять.

Клара. Право, не знаю, но должно быть то или другое. Он обходился со мною с какой-то странной, дикой застенчивостью, которая смущала и удивляла меня. Он никогда не высказывал мне своей любви, а вёл себя, точно мы были с детства жених и невеста. Что мне было делать, миледи?

Люсия. Попросить отца вывести вас из затруднения.

Клара. Это было невозможно. Мой отец был тяжко болен тем самым недугом, который свёл его в могилу. От него я не могла ожидать никакой помощи.

Люсия. А разве там не было никого другого, к кому вы могли бы обратиться?

Клара. Никого.

Люсия. Ни одной женщины, которой вы могли бы довериться?

Клара. Я не была знакома с окрестными дамами и не имела ни одного друга.

Люсия. Что же вы сделали?

Клара. Ничего. Я всё колебалась и откладывала объяснение с ним до той минуты, когда уже стало поздно.

Люсия. Что вы хотите этим сказать?

Клара. Вы сейчас узнаете. Я вам ещё не сказала, что Ричард Вардор служит во флоте...

Люсия. Неужели? Теперь он меня ещё более интересует. Но продолжайте.

Клара

Люсия. Ну?

Клара. Ричард меня поджидал в саду и вдруг без всякого приглашения с моей стороны вошёл в комнату. Я очень изумилась, но, стараясь скрыть своё волнение, спросила: "Что случилось, мистер Вардор"? Он подошёл близко ко мне и поспешно, отрывисто произнёс: "Клара, я отправляюсь в Африку. Если я не умру, то получу чин, когда же я возвращусь, вы знаете, что должно произойти". Он быстро поцеловал меня, и прежде, чем я могла оправится от испуга и гнева, он уже исчез. Я знаю, что я виновата. Мне надо было прямо сказать ему всю правду. Я сознаю, что поступила нечестно. Но, поверьте, вы никогда не в состоянии упрекать меня за недостаток смелости и откровенности так строго, как упрекаю я сама себя ежедневно.

Люсия. Милое дитя моё, я не решусь делать вам упрёки. Мне кажется только, что вам следовало написать ему.

Клара. Я ему написала.

Люсия. Прямо, без обиняков?

Клара. Да. Я сказала ему, что он обманывал себя пустой надеждой, и что я никогда не выйду за него замуж.

Люсия. Нечего сказать, коротко и ясно. В чём же вы теперь себя вините? Что волнует вас?

Клара. А если он не получил моего письма?

Люсия. К чему такое предположение?

Клара. Мне необходим был ответ, и я просила его ответить мне немедленно. Но до сих пор я не получила от него ни строчки. Что это значит? Ясно, он не получил моего письма. "Аталанта" теперь возвращается в Англию. Ричард Вардор явится и потребует, что б я стала его женой. Вы удивляетесь моему испугу, теперь, надеюсь, вы согласитесь со мною, что его возвращение грозит мне бедою.

Продолжительное молчание.

Люсия (внезапно). Милая Клара, вы всё мне сказали?

Клара вздрагивает, будто от испуга.

Это всё?

Клара отводит взгляд и закрывается веером.

В это время в дверях зимнего сада показывается фигура молодого человека во флотском мундире, видно, озабоченного столь внезапной переменой состояния Клары.

Клара, почувствовав его близость, ещё больше смущается и отворачивается. Миссис Крэфорд так же замечает его.

Люсия (указывая на фигуру). Это, вероятно, один из ваших старых друзей, Клара? Познакомьте нас.

Клара (). Мистер Френсис Олдерсли, леди Люсия, он так же отправляется в полярную экспедицию.

Люсия. В полярную экспедицию? Я сама отчасти принадлежу к ней. Позвольте мне самой представиться вам, мистер Олдерсли, так как Клара забыла представить вам меня. Я миссис Крэфорд. Мой муж служит на "Страннике" лейтенантом. Вы так же отправляетесь в путь на этом судне?

Олдерсли. Нет, я не имею этой чести, миссис Крэфорд. Я служу на "Морской ласточке".

Миссис Крэфорд начинает поглядывать то на Клару, то на Фрэнка Олдерсли, следя за их реакцией друг на друга.

Музыка в зале громко играет вальс. Вспыхивает свет.

Мисс Бернгем, вам немного полегчало?

Клара (с усилием). Да, всё уже позади. Я вижу, вы хотите потанцевать со мной?

Олдерсли. Прошу вас...

Люсия. Простите нас, мистер Олдерсли. Я хотела бы сказать Кларе несколько слов.

Олдерсли. О да, конечно. (Отходит в сторону).

Люсия. Одно слово, моя милая, прежде чем вы уйдёте в зал... Мне кажется, теперь я понимаю ваше положение лучше вас самих. Желаете вы знать моё мнение?

Клара. Я жажду услышать ваше мнение и прошу вас не отказать в совете, миледи.

Люсия. С удовольствием исполню ваше желание. Моё мнение: вы должны откровенно объясниться с мистером Вардором, как только он возвратится. Мой совет: если вы желаете сделать это объяснение легким для обоих, то объясняйтесь с ним, как совершенно свободная, независимая женщина. (Посматривает в сторону, где стоит Фрэнк ОлдерслиВыходит в зал).

Яркий свет. Танцы. Мистер Олдерсли кружит мисс Бернгем.

Клара. Как я устала! (Прекращает танцевать).

Олдерсли. Вам вновь дурно? Позвольте вам помочь. Вот моя рука! (Отводит её в зимний сад).

В зале вновь гаснет свет.

Клара. Право же, не стоит беспокоиться. Я не хочу отвлекать вас от танцев, мистер Олдерсли. (Садится на кушетку, стоящую позади кадок с кустами).

Олдерсли опускается на табурет.

Олдерсли (шёпотом). Зовите меня Фрэнком.

Глубокая пауза.

Клара, вы забыли, о чём говорил я вам вчера на концерте? Могу я повторить?

Клара (умоляюще). Нет.

Олдерсли Сделайте меня счастливым за всё это время. (Поднимается и берёт её за руку).

Клара вырывается.

Как? Вы не хотите даже на прощанье оказать мне этой милости?

Клара перестаёт вырываться.

Клара, вы меня любите?

Клара отворачивается, всё-таки вырвав свою руку из его ладони, закрывает лицо руками.

Олдерсли (страстным шёпотом). Вы меня любите?

Клара делает робкое движение ему навстречу. Внезапно их губы соединяются в поцелуе.

Клара (спохватившись). О, что я сделала!

Олдерсли. Вы сделали меня счастливейшим человеком на свете, мой ангел, а возвратившись назад из экспедиции, я назову вас своей женой.

Клара (вздрогнув). Только помните, что никто не должен знать о нашей свадьбе, пока я не скажу вам, что время объявить о ней. Помните это.

Олдерсли. Даю вам слово чести, слово джентльмена. (Обнимает её).

Клара (). Слушайте, отыщите миссис Крэфорд, мне надо поговорить с нею. Скажите, что я жду её в оранжерее. Пожалуйста, Фрэнк, идите скорее, прошу вас.

Олдерсли, удовлетворённый, отвечает лёгким поклоном и направляется в зал.

Снова проносятся танцующие пары, миссис Крэфорд танцует с Гелдингом. Входит Ричард Вардор, и хотя он обладает манерами истинного джентльмена и одет в парадный мундир, вид его несколько потрёпанный, истасканный. Жадным взором он обводит всю толпу и стремительно, несмотря на попытки лакеев, тем временем накрывающих банкетный стол справа у авансцены, задержать его, проходит прямо к стеклянной двери зимнего сада.

Вардор (заметив Клару, радостно). Клара!

Клара поднимается, покидает зимний сад и проходит в общую комнату. Вардор приближается к ней.

Я сожалею, что испугал вас, голубушка, я забыл всё, кроме счастья увидеть вас. Мы только два часа тому назад причалили к берегу. Я с тех пор всё разыскивал вас и, узнав, что вы на балу, прилетел сюда. Поздравьте меня, Клара, я произведён. Я вернулся в Англию, что б назвать вас своей женой.

Клара пугается больше прежнего.

Клара (едва двигая губами). Вы... получили... моё... письмо?

Вардор (удивлённо). Ваше письмо? Не получал.

Оба отходят, что бы не мешать танцующим, к левой кулисе. Клара опускается в изнеможении в стоящее там кресло.

Клара, вы даже не пожали моей руки. Что это значит?

Долгая пауза.

Вардор (мягче). Что это значит?

Клара (). Это значит, мистер Вардор, что вы ошибаетесь?

Вардор. В чём я ошибаюсь?

Клара. Вы уехали под ошибочным впечатлением, не дав мне случая открыть вам глаза.

Вардор. Под каким ошибочным впечатлением?

Клара. Вы слишком поторопились и не поняли меня... Мне чрезвычайно жаль опечалить вас, но я должна сказать всю правду. Я по-прежнему ваш друг, мистер Вардор, но никогда не буду вашей женой.

Вардор. Никогда не будете моей женой?

Клара. Никогда.

Вардор. Отчего?

Пауза.

Вардор (вновь взяв Клару за руку, мрачно). Вы изменились ко мне, Клара, кто-то вас настроил против меня. Скажите... Вы заставили меня сделать вам этот вопрос... Кто этот человек?

Клара. Вы не имеете права меня спрашивать.

Вардор (не слушая

Клара. Я сказала всё, что хотела, и больше мне нечего говорить.

Вардор. Подумайте, пока ещё не поздно, ваша скрытность ни к чему не приведёт. Если вы не захотите дать мне ответ, то я приму ваше молчание за согласие. Слышите?

Клара. Слышу.

Вардор. Клара Бернгем, со мной шутить нельзя. Клара Бернгем, я требую всей правды. Вы мне изменили?

Клара (оскорбившись). Мистер Вардор, вы забываетесь. Вы не имеете никакого права требовать от меня ответа. Я никогда не поощряла вашей любви. Я никогда не давала слова...

Вардор. Вы отдали свою руку кому-нибудь другому во время моего отсутствия, это видно по вашим глазам, это слышно по вашему голосу. Вы дали слово другому?

Клара (твёрдо). Если бы я и дала слово другому, то какое право имеете вы протестовать? Кто вам позволил стеснять мои действия?

Вардор освобождает руку Клары.

Вардор. Довольно, мисс Бернгем, я получил ответ, получил отставку. (Тихо, на ухо ей). Может быть, придёт время, когда я вас прощу... Но человек, похитивший вас у меня, проклянёт день, когда он вас впервые увидел. (Сухо кланяется и отходит).

Клара лишается чувств. Один из лакеев замечает это и бросается к толпе танцующих гостей. В это время танцы оканчиваются. Миссис Крэфорд прекращает танцевать с капитаном Гелдингом, оборачивается и замечает ищущий взгляд лакея.

Люсия

Лакей. Позвольте спросить у вас, миледи, нет ли при вас флакона со спиртом? (Указывает в сторону кресла, где лежит Клара). Здесь одной барышне сделалось дурно.

Мисс Крэфорд бросается к Кларе и с помощью лакеев приводит её в чувство.

Люсия. Вам уже лучше, моя дорогая?

Клара. Да. Благодарю вас. Где этот ужасный человек?

Люсия. О ком это вы? О мистере Олдерсли?

Клара. Нет. Этот человек - Ричард Вардор. Он был здесь?

Тем временем бал завершается, часть гостей идёт к банкетному столу, другая часть покидает зал.

Люсия. Всё будет хорошо. Никак не могу понять, что же здесь произошло.

Клара. Едем. Пожалуйста, отвезите меня домой.

Люсия. Чем я немедленно и займусь, вам необходим отдых. Большой ошибкой с моей стороны было привезти вас сюда. Это была не лучшая идея. Ваша болезнь...

Клара. Болезнь... Видели вы Ричарда Вардора или слышали о нём что-нибудь?

Люсия. Что за странный вопрос?

Клара. Отвечайте мне. Мне не до шуток.

Люсия. Успокойтесь, Клара, я не видала Ричарда Вардора и не слыхала о нём ничего. Поверьте мне, если он и был здесь, то уже уехал отсюда.

Клара. Нет, он здесь. Он недалеко. Меня постоянно преследовало страшное предчувствие, что Фрэнк и Ричард встретятся.

Люсия. Полно, дитя моё, о каких глупостях вы думаете. Ведь они не знакомы друг другу.

Клара. Что-нибудь сведёт их. Я это чувствую, я это знаю!.. Они встретятся... Между ними произойдёт смертельный поединок, и я буду виновницей этого несчастья. О миссис Крэфорд, зачем я вас не послушалась, зачем я сказала Фрэнку, что люблю его? Напомните мне, когда отплывают корабли.

(подошедший к ним в эту минуту). Завтра, с рассветом.

Клара. В час отплытия я хотела бы быть вместе с вами, на пристани.

Люсия. Нет, Клара, это невозможно. На пристани будет очень много народу, и вы не вынесете сутолоки. Вы останетесь дома.

Клара. Я должна идти с вами. Будет толпа? А в этой толпе он. Будет толкотня? А в этой сутолоке он встретится с Фрэнком. Не просите меня остаться дома. Я с ума сойду, если не буду с вами. Я успокоюсь только тогда, как увижу, что Фрэнк отравился в лодке к своему кораблю. Обещайте, что возьмёте меня с собой.

Крэфорд. Разумеется, мисс Бернгем. Сейчас мы все вернёмся к себе, а завтра с рассветом втроём отправимся на пристань, если вам так хочется проводить в путь дорогого вам человека.

Мимо проходит Фрэнк Олдерсли.

Олдерсли. Лодка с "Морской ласточки" дожидается меня на пристани. Мне надо отправиться, моя милая. Как вы бледны, Клара! Вы не здоровы?

Клара. С вами ничего не случилось, Фрэнк? Ничего особенного?

Олдерсли. Особенного? Ничего. Впрочем, я еду в полярные страны, это, кажется, не очень обыкновенное событие.

Клара. Говорил ли с вами кто-нибудь после этого бала? Обращался ли к вам за чем-либо сейчас какой-нибудь незнакомец?

Фрэнк. Что за странные вопросы?!

Люсия. Вы верите в сны, мистер Олдерсли?

Олдерсли. Конечно, нет!

Люсия. А Клара верит. Она видела вчера вас во сне и боится, что бы не случилось с вами какого-нибудь несчастья. Но вас ждут. Проститесь и бегите, а то вы опоздаете.

. Не отчаивайтесь, Клара. Жена моряка должна привыкнуть к разлукам. Время скоро пройдёт! Прощайте!

Клара (слабо). Не прощайтесь, вы успеете сделать это завтра утром.

Олдерсли. Тогда до скорой встречи, моя будущая дорогая жена! (Про себя). Как она меня любит! Как тяжела для неё разлука со мною! (Уходит).

Лакеи подают Кларе шляпку и пальто.

Люсия. Видите, нигде нет Ричарда Вардора. Я уверена, что и завтра его не будет ни на берегу, ни в лодках. Пусть это будет вам уроком, моя милая. Вперёд не верьте предчувствиям.

Клара поднимается, испуганно озираясь по сторонам. Она заметно дрожит.

Как? Вы ещё не успокоились?

Клара. Нет, ещё нет.

Люсия. Вы всё ещё боитесь, что он выскочит вдруг из-за угла? Право, это глупо. Сейчас я попрошу мужа нанять кэб и отправить вас домой.

Клара. Я не буду мешать вам, миледи, заботиться так обо мне, как и вашему доброму мужу. Я здесь подожду.

1-ый лакей. Кого и что вы будете здесь ждать?

Клара (тихо, к миссис Крэфорд). Я буду ждать, не увижу ли и не услышу ли...

Люсия. О Ричарде Вардоре?

Клара

Лейтенант Крэфорд и Люсия переглядываются, затем уходят, призывая Клару следовать за собой. Опираясь на руку лейтенанта Крэфорда, мисс Бернгем выходит.

Тем временем у банкетного стола оживлённо беседуют несколько офицеров, среди них капитаны Эбсворт и Гелдинг. Капитан Гелдинг, заметив отходящего Крэфорда, жестом повелевает ему остаться. Крэфорд пожимает плечами, и ему ничего не остаётся, как оставить Клару на попечение жены. Он походит к заставленному закусками и бутылками столу.

Гелдинг. Вы получили мою записку сегодня утром?

Крэфорд. Конечно, получил, капитан Гелдинг, иначе я был бы уже давно на корабле.

Гелдинг. Я сам тотчас отправлюсь на корабль, а вас попрошу ещё с полчаса остаться на берегу, вас будет ожидать ваша лодка. Полагаю, вы будете рады поговорить с вашей женою, я об этом подумал, Крэфорд.

Крэфорд. Благодарю вас, капитан, но полагаю, что должна быть ещё другая причина, ради которой вы решили отступить от правила, предписывающего старшим офицерам встречать своего командира на палубе.

Гелдинг. Конечно, есть другая причина. Я желаю, что б вы подождали и привезли с собою нового волонтёра.

Крэфорд. Нового волонтёра?

Гелдинг. Да, он должен второпях приготовиться к путешествию и, вероятно, опоздает на полчаса.

Крэфорд. Это неожиданное назначение?

Гелдинг.

Крэфорд. Извините меня, капитан, но при теперешних обстоятельствах не слишком ли долго двум кораблям ожидать целых полчаса одного человека?

Гелдинг. Ваша правда, но такого человека стоит подождать. Он для нашей экспедиции дороже золота. Привыкший ко всем климатам и ко всевозможным трудностям похода, этот сильный, храбрый, умный молодец один из лучших офицеров нашего флота. Я знаю его хорошо, иначе я бы не взял его. Поверите ли, Крэфорд, он так усердно служил Отечеству, что только сегодня утром возвратился из экспедиции.

Крэфорд. Как, он сегодня вернулся из экспедиции, а завтра отправляется волонтёром в полярные страны? Это удивительно!

Гелдинг. Конечно, я не менее вас удивился, когда он подошёл ко мне и объявил о своём желании. "С чего это вам вздумалось ехать? - сказал я, - Вы только что возвратились домой, неужели вам за несколько часов надоела свобода"? Его ответ меня до крайности поразил. "Мне надоела жизнь, сэр, - сказал он, - я возвратился домой на горе, которое едва не убило меня. Если я немедленно не уеду отсюда и не займусь каким-нибудь тяжёлым трудом, я погибший человек. Спасите меня". Я с точностью передал вам его подлинные слова.

Крэфорд. Вы спросили у него объяснения?

Гелдинг. Нет. Я знаю ему цену, и тотчас же окончил дело. Впрочем, нечего было и расспрашивать. Конечно, всему виною любовь. В таких историях всегда замешана женщина.

Клара и миссис Крэфорд почти вышли. Внезапно Клара стискивает руку своей попечительницы.

Клара (у самых кулис). Миледи!

Люсия. Что такое? Чего вы опять испугались?

Клара. Я слышала о нём, миледи.

Люсия. О Ричарде Вардоре?

Клара. Вспомните, что я вам говорила. Я только что слышала разговор капитана Гелдинга с вашим мужем. Пока я приходила в чувство, какой-то офицер во время бала подошёл к капитану и попросил принять его волонтёром на "Странника". Капитан его принял. Этот доброволец - Ричард Вардор.

Люсия

Клара. Нет.

Люсия. Так почему же вы знаете, что это Ричард Вардур?

Клара. Не спрашивайте меня. Я в этом уверена так же, как и в том, что говорю с вами. Они оба отправляются в страну вечных снегов и льдов. Моё предчувствие оправдалось. Они встретятся - тот, который должен на мне жениться, и тот, которому я разбила сердце.

Люсия. Ваши предчувствия не оправдались, Клара. Они не знают друг друга и, по всей вероятности, никогда не встретятся. Они поступили на разные корабли: Фрэнк на "Морскую ласточку", а Вардор, если это конечно он, - на "Странника".

Крэфорд (у стола). Простите меня, капитан. Но разрешите мне проводить мою жену, её подопечная чувствует себя скверно, и им обоим нужна моя помощь.

Гелдинг. Так и быть, ступайте. Но после этого - сразу на пристань.

Крэфорд. Слушаюсь! (Отходит).

Люсия (Кларе). А вот и мой муж. Подождите, я его сейчас спрошу обо всём. (Мужу). Вильям, к вам, на "Странника", поступил новый волонтёр?

Крэфорд. Ты, верно, подслушала то, о чём мы говорили с капитаном?

Люсия. Как зовут этого волонтёра?

Крэфорд. Но скажи, пожалуйста, как ты ухитрилась нас подслушать?

Люсия

Крэфорд. Не волнуйся, милая, ты напугаешь мисс Бернгем. Нет, капитан сейчас не называл его по имени. Я не знаю этого волонтёра. Но у меня есть переданный мне мистером Гелдингом список членов команды "Странника". (Достаёт из кармана бумагу). Вот его имя - последнее в списке.

Миссис Крэфорд вырывает из его рук список.

Люсия (громко читает). "Ричард Вардор"!

Занавес.

Сцена 2.

Хижина в арктических краях.

Зимовье, построенное из остатков потерпевшей крушение "Морской ласточки".

На одной стороне помещения устроены нары и камин, на другой виднеется широкая дверь, прикрытая парусиновой занавесью, которая ведёт во внутреннюю комнату, где помещаются офицеры. Под потолком из грубо отёсанных балок висит гамак, как добавочная постель. В нём спит человек, совершенно скрытый одеялом. Перед камином сидит другой, по-видимому, он часовой, в теперь спит крепким сном. Возле спящего стоит пустой бочонок, служащий столом. На нём находятся: большая ступка с пестиком и кастрюля, наполненная высушенными костями. Это обед полярных путешественников. Вместо украшений на бурых, закопчённых стенах висят ледяные сосульки, искрящиеся в дрожащем, красном свете огня. Гробовая тишина царит в уединённом жилище среди полярной пустыни. Снаружи не слышно ни свиста ветра, ни щебетания птиц, ни воя зверей.

Лейтенант Крэфорд отдёргивает полотняную завесу и выходит из внутренней комнаты в главное помещение. Он потирает руки от сильного холода и подходит к камину и спящему перед ним матросу.

Крэфорд (как бы про себя). Прощай, Англия! Прощайте, населённые, образованные страны мира! Два года прошло с той минуты, как мы покинули берега Англии. Наше предприятие не увенчалось успехом. Льды сломали наши корабли, и мы обречены сидеть здесь и ожидать помощи. Капитан "Морской ласточки", мистер Эбсворт опасно болен. Его помощник, старший офицер, умер, и его место по распоряжению капитана Гелдинга занимаю я... (Вслух, спящему). Вставайте, Бэтсон, вам пора смениться.

С другой стороны хижины появляется обмотанный чем попало матрос и садится на место вставшего Бэтсона. Бэтсон, зевая, спешит к нарам. Вильям Крэфорд начинает большими шагами расхаживать и комнате в надежде согреться, не переставая потирать руки. Внезапно он останавливается и смотрит вверх на лежащего в гамаке.

(вновь про себя, иронично). Надо поднять кока, этот молодец не подозревает, какую он приносит мне пользу, поддерживая во мне весёлое расположение духа. Нет на свете большего ворчуна, и, однако, по его словам, он самый весёлый человек изо всего экипажа. (Вслух). Джон Вант, Джон Вант! Вставайте!

Из-под одеяла с гамака свешивается бородатая голова в красном колпаке с длинным угрюмо торчащим носом.

Вант. Боже мой! Боже! Моё дыхание целиком осталось на одеяле. Всюду вокруг нас висят сосульки, сэр. Когда в человеке до того укрепится холод, что он сам леденит свою постель, то конец его близок. Но ничего, я всё-таки не жалуюсь!

Крэфорд указывает ему на ступку с пестиком. Вант спускается по верёвке из гамака на пол, ворча себе под нос. Вместо того, что бы подойти к офицеру и занять своё рабочее место, он, дрожа всем телом, направляется к камину и приставляет как можно ближе к огню свой подбородок.

Крэфорд. Эй! Джон Вант! Что вы там делаете?

Вант. Оттаиваю бороду, сэр.

Крэфорд. Пойдите сюда и немедленно займитесь костями.

Джон Вант продолжает стоять перед огнём.

Что же вы теперь делаете, чёрт возьми?

Вант. Оттаиваю часы, сэр. Они лежали у меня под подушкой всю ночь и остановились от холода. Славный, здоровый, весёлый климат, нечего сказать! Не правда ли, сэр? Но ничего, я не жалуюсь.

Крэфорд. Конечно, мы это все знаем. Но посмотрите сюда: кости довольно мелко истолчены?

Джон Вант подходит к Крэфорду.

Вант. Извините, сэр, ваш голос как-то особенно глухо раздаётся сегодня.

Крэфорд

Вант. Да, да, сэр, кости надо ещё потолочь. Я постараюсь ради вас, сэр.

Крэфорд. Что вы хотите этим сказать?

Вант (задумчиво). Я полагаю, сэр, что недолго буду иметь честь приготовлять вам суп из костей. А вы как думаете, сэр? По-моему, нас всех не хватит более чем на неделю. (Берётся за пестик и начинает толочь).

Из внутренней комнаты выглядывает матрос.

2-ой матрос. К вам, сэр, от капитана Эбсворта.

Крэфорд. Ну?

2-ой матрос. Капитану гораздо хуже, сэр, и он желает вас видеть немедленно.

Крэфорд. Иду. Разбудите доктора. (Уходит во внутреннюю комнату).

Вант (качая головой, с мрачной улыбкой). Разбудить доктора! А если он замёрз? Вчера ночью в нём не осталось и капли тепла, а голос его казался шёпотом, хотя он говорил в рупор. Хороши ли теперь кости? Да, хороши. Положим их в кастрюлю, и пусть они придадут вкус кипятку, если это возможно. И когда я вспомню, что был учеником известного повара! Сколько бочек черепахового супа мешала вот эта самая рука в уютной, теплой кухне, а теперь я варю суп из кипятка с сушёными костями и превращаюсь каждую минуту в сосульку. Право, если б я не был таким весёлым человеком, можно было бы жаловаться на судьбу. Джон Вант! Джон Вант! Где были твои мозги, когда ты решился идти в море?

С нар поднимается один из офицеров. Это Фрэнк Олдерсли.

Олдерсли

Вант (поворачиваясь к нему, не отрываясь от работы). Каркает? Каркает?! А вы, мистер Олдерсли, как находите свой голос сегодня? (Про себя). Я не даю ему более шести часов, это один из ворчунов.

Олдерсли. Что вы там делаете?

Вант. Исполняю приказание лейтенанта Крэфорда, сэр, и удивляюсь, зачем это я пошёл в море?

Олдерсли. Действительно, зачем вы так поступили?

Вант. Право, не знаю, мистер Олдерсли. Иногда я думаю, что совершил это по врождённой моей глупости, в другое время мне кажется, что меня побудила к тому самонадеянная гордость при мысли, что я нашёл средство против морской болезни, или, наконец, чтение "Робинзона Крузо" или других книг, остерегающих каждого от подобных путешествий.

Олдерсли. Смешной вы человек, Джон Вант... Что вы подразумеваете под самонадеянной гордостью? Разве вы нашли какой-нибудь новый способ против морской болезни?

Вант (довольно). Да, сэр, если кто-нибудь имеет средство против морской болезни, то это я, сэр. И знаете, в чём оно заключается? В еде. Надо есть без устали и сколько влезет. Я впервые, сэр, увидал море на почтовом пароходе. Перед обедом сделалось скверное волнение, и мне стало гадко. "Тошно"? - спрашивает капитан. "Немного, сэр", - говорю я. "Попробуйте моего средства", - говорит он. "С удовольствием, сэр", - говорю я. "Хлещет"? - спрашивает он. "Нет ещё", - говорю я. "Съешьте супу a la tortue (черепахового)", - говорит он, подавая мне тарелку. Я проглатываю две ложки и бледнею, как полотно. Капитан пристально смотрит на меня. "Ступайте на палубу, - говорит он, - отдайте суп и вернитесь назад". Я исполняю его приказание. "Съешьте трески", - говорит капитан, накладывая мне рыбы на тарелку. "Не могу, сэр", - говорю я. "Вы должны, - говорит он, - это и есть моё лекарство". Я съел кусок и побледнел ещё больше. "Ступайте на палубу, отдайте тарелку и вернитесь назад", - говорит он. Я снова исполняю его приказание. "Баранины с сальцем"? - предлагает капитан. "Нет, сэр, только не сало", - говорю я. "Это лекарство", - говорит он и заставляет меня съесть баранину. "Теперь рубцов", - продолжает капитан и заставляет меня съесть рубцов. "Хорошо"? - спрашивает он. "Тошно", - отвечаю я. "Пойдите на палубу, - говорит он, - отдайте баранину и рубцы и возвращайтесь назад". Я исполняю его приказание и возвращаюсь еле живой. "Почек с перцем"? - предлагает капитан. Я закрываю глаза и проглатываю почки. "Лекарство действует, - говорит капитан, - пропустите баранью котлетку с пикулями". Я закрываю глаза и пропускаю котлетку. "Ветчины с кайенским перцем? - предлагает капитан, - Стакан портеру, кусок кекса. Теперь хотите идти на палубу"? "Нет, сэр", - говорю я. "Лекарство подействовало, готово, - говорит капитан, - никогда не поддавайтесь желудку, и ваш желудок, наконец, поддастся вам". (Проверяет кастрюлю и, убедившись, что блюдо приготовлено, относит её в комнату офицеров за завесой).

Входит лейтенант Крэфорд.

Крэфорд. Есть ли в вашей койке что-нибудь драгоценное для вас, Фрэнк?

Олдерсли

Крэфорд. У нас так же мало топлива, как и провизии. Ваша койка станет прекрасными дровами. Я приказал Бэтсону прийти сюда с топором.

Олдерсли. Вы поступаете очень внимательно и благоразумно, но что же будет со мной, когда Бэтсон изрубит мою койку?

Крэфорд. Вы не можете догадаться?

Олдерсли. Вероятно, я поглупел от холода и решительно не могу отгадать этой загадки. Помогите же мне.

Крэфорд. С удовольствием. Вскоре многим из нас постели будут излишни, в нашей горькой судьбе настанет перемена. Понимаете теперь?

Олдерсли (полностью выпрямляется, вытягивается во фронт перед лейтенантом Крэфордом, радостно). Конечно, понимаю! Наконец-то отправляют экспедицию за помощью! Меня назначат?

Крэфорд. Вы ещё недавно получали услуги доктора, Фрэнк. Право, я сомневаюсь, в силах ли вы справиться с этим?

Олдерсли. В силах ли я, или нет, но рисковать всё же лучше, чем оставаться здесь на верную погибель. Запишите меня, Крэфорд, в число добровольцев.

. На этот раз не будет речи о добровольцах. Капитаны Гелдинг и Эбсворт полагают, что лучше держаться другой системы при назначении участников экспедиции.

Олдерсли. Они хотят сами назначить, кого им угодно? Я протестую.

Крэфорд. Подождите. Вы на днях играли в кости с одним из офицеров. Чьи они: ваши или его?

Олдерсли. Мои. Они здесь, в ящике. Зачем они вам?

Крэфорд. Для бросания жребия. Капитаны решили, и я полагаю, совершенно разумно дать судьбе определить, кому из нас идти, а кому остаться. Через несколько минут сюда явятся офицеры и матросы со "Странника" для жребия. Ни вы, ни кто другой не могут протестовать против этого способа выйти всем нам из затруднения. Все офицеры и матросы будут пользоваться одинаковыми возможностями. Никому, кажется, нельзя будет жаловаться.

Олдерсли. Я против этого ничего не имею, но знаю одного человека, который непременно заявит протест.

Крэфорд. Кто именно?

Олдерсли. Вы его отлично знаете: медведь нашей экспедиции, Ричард Вардор.

Крэфорд. Фрэнк, Фрэнк, какая у вас дурная привычка давать волю своему языку. Пожалуйста, не называйте никогда этой глупой кличкой моего доброго друга Ричарда Вардора.

Олдерсли. Вашего доброго друга? Право, господин лейтенант, меня удивляет ваша привязанность к этому человеку.

(положив руку на плечо Олдерсли). Почему вы удивляетесь? Разве вы имели случай узнать его близко? Вы и Ричард служили на разных кораблях. Я никогда не видал, что б вы разговаривали с ним более 5-ти минут. Как же вы можете судить о нём?

Олдерсли. Я сужу по общему мнению. Ему дали эту кличку потому, что он самый необщительный человек на корабле. Никто его не любит. Должна же быть этому приична.

Крэфорд. Есть только одна причина: никто не понимает Ричарда Вардора. Я в твёрдой памяти и знаю, что говорю. Мы вместе с ним вышли из Англии на "Страннике", и я перешёл на "Морскую ласточку" в то время уже, когда нас затёрло льдами. Несколько месяцев к ряду я был его товарищем и научился ценить его. Несмотря на все его внешние недостатки, уверяю вас, в Ричарде Вардоре бьётся благородное, возвышенное сердце. Не судите о нём раньше, чем вы узнаете его так же близко, как знаю я. Но довольно, дайте мне кости.

Олдерсли идёт к нарам за костями. В эту минуту безмолвие нарушается громкими криками матросов "Странника" за сценой, подходящих к хижине.

Голоса за сценой: Ура, "Морская ласточка"! Ура!

1-ый матрос открывает наружную дверь.

Раздаётся собачий лай.

В проёме двери виднеются сани, корабельные обломки и толпа приближающихся офицеров и матросов.

Капитан Гелдинг в сопровождении своей команды входит в хижину. Он, по всей видимости, в хорошем расположении духа, поскольку питает надежду на перемену к лучшему положения своих подчинённых. За ним следует одинокий, мрачный человек с насупленными бровями. Он не говорит ни слова, никому не протягивает руки и один кажется совершенно равнодушным, точно дело идёт о каких-нибудь пустяках, а не об участи всего экипажа. Это Ричард Вардор. Крэфорд выходит навстречу Гелдингу, а Олдерсли, помня дружеский упрёк своего друга, старается приветствовать с особой любезностью приятеля лейтенанта.

Олдерсли. Здравствуйте, мистер Вардор, мы можем поздравить друг друга с надеждой покинуть эту ужасную пустыню.

Вардор. Вы считаете её ужасной, а мне она нравится.

Олдерсли. Нравится? Но чем же?

Вардор

Олдерсли, смутившись, отходит от Вардора.

Когда все матросы и офицеры входят в хижину, капитан Гелдинг выходит на середину комнаты. Около него становится лейтенант Крэфорд.

Гелдинг. Джентльмены, господа офицеры и матросы "Морской ласточки" и "Странника", я считаю долгом указать вам на те причины, которые побудили меня и капитана Эбсворта отправить экспедицию для поиска помощи. Я не стану напоминать вас все трудности, нами испытанные: гибель сперва одного судна, потом другого, смерть многих из храбрейших и лучших наших товарищей и тщетную борьбу со льдами, снегами и мрачным, бесприютным одиночеством этой негостеприимной страны, но я должен обратить ваше внимание на тот факт, что пустыня, в которой мы теперь нашли убежище, находится вне путей, проложенных предыдущими экспедициями, а потому почти нет надежды, что б нас здесь отыскали. Вы со мной согласны, господа?

Все, кроме Вардора. Да, сэр!

Гелдинг. Поэтому необходимо сделать ещё одну, вероятно, последнюю попытку к нашему спасению. Зима вскоре окончательно установится, дичь попадается всё реже и реже, провизия быстро иссякает, а число больных, особенно в хижине "Странника", с каждым днём увеличивается. Мы должны позаботиться о себе и о тех, чья жизнь нам поручена. Времени терять нельзя.

Все. Правда, правда, нельзя терять времени.

Гелдинг. Мы с капитаном Эбсвортом полагаем отправить отряд офицеров и матросов сегодня же для поиска ближайшего поселения или корабля, что бы прислать помощь и пищу оставшимся здесь людям. Инструкция и новый путь для экспедиции уже начерчены. Нам необходимо только решить вопрос, кто остаётся и кто идёт?

Многие. Вызвать добровольцев!

Другие. Да, да, волонтёров!

Вардор сохраняет молчание.

Крэфорд (Вардору). Мистер Вардор, что вы на это скажете?

. Ничего, мне всё равно - идти или оставаться.

Крэфорд. Не может быть!

Вардор. Да.

Крэфорд. Очень жаль слышать это, Вардор.

Гелдинг. Ну-с, пусть будет по-вашему: вызовем добровольцев. Кто останется в хижинах?

Наступает молчание. Офицеры и матросы смущённо переглядываются.

Видите, дело нельзя разрешить вызовом добровольцев, вы все хотите участвовать в экспедиции. Но что же станется с теми, кто не может идти? Некоторые из нас, здоровых, должны остаться при больных.

Все кивают головой в знак согласия.

Итак, мы возвращаемся к прежнему вопросу: кому идти и кому остаться? Мы с капитаном Эбсвортом полагаем бросить жребий. Пусть решит судьба. Вот кости, наибольшая цифра 12 - две шестёрки. Каждый по очереди бросит кости: у кого будет менее шести, тот останется, у кого более, тот пойдёт. Господа офицеры "Странника" и "Чайки", согласны ли вы таким образом разрешить этот вопрос?

Все офицеры, кроме Вардора. Так точно, капитан, согласны!

Гелдинг. Матросы "Скитальца" и "Чайки", ваши офицеры решили бросить жребий, согласны ли вы на это?

Матросы (хором). Да, капитан!

Крэфорд (). Вам первому, сэр. Менее шести - остаётесь, более - идёте.

Гелдинг бросает кости на служащую столом бочку.

Выпадает семь.

Вам идти, поздравляю вас, сэр. Ну, теперь моя очередь. (Бросает кости). Три! Остаюсь! Впрочем, если я здесь исполню свои обязанности и принесу кому-нибудь пользу, то мне всё равно. Вам теперь, Вардор, за отсутствием второго старшего лейтенанта.

Вардор хватает кости и собирается их бросить, не мешая.

Помешайте, дайте высказаться судьбе.

Вардор. Нет, мне на судьбу нечего надеяться. (Бросает кости и отходит в сторону, не интересуясь даже узнать, какая выпала цифра).

Крэфорд. Шесть! Судьба к вам милостивее, чем вы думаете. Вы должны бросить ещё раз.

Вардор (неохотно). Не стоит подниматься с места. Кто-нибудь, бросьте за меня... (Олдерсли). Хоть вы, у вас именно такое лицо, которое женщины называют счастливым.

Олдерсли (). Бросить?

Крэфорд. Да, если он желает.

Олдерсли (бросает). Да, он остаётся. Мне очень жаль, Вардор, что я оказал вам такую услугу.

Вардор. Идти или оставаться - мне всё равно. Вы, юноша, будете счастливее, бросая для себя.

Олдерсли (бросив). Восемь! Ура! Я иду.

Вардор. Что я вам говорил? Судьба за вас. Вы воспользовались моей неудачей. (Собирается выйти из хижины).

Крэфорд (останавливая его). Вы заняты чем-нибудь, Ричард?

Вардор. Кто здесь чем-нибудь занят?

. Подождите, мне надо с вами поговорить.

Вардор (пристально глядя на лейтенанта Крэфорда). Вы хотите снова давать мне добрые советы?

Крэфорд. Не бросайте на меня таких злобных взглядов, Ричард, я хочу лишь спросить у вас кое о чём.

Вардор молча повинуется, возвращается и становится у стены.

Офицеры и матросы продолжают бросать кости. Вскоре жеребьёвка оканчивается, моряки разделяются на две группы, одна из коих тот час покидает помещение, выйдя наружу, а вторая уходит во внутреннюю комнату, где находится капитан Эбсворт. В комнате остаются лишь Крэфорд и Вардор.

Крэфорд подходит к Вардору, который, присев у стены на перевёрнутый ящик, задремал во время бросания костей.

Крэфорд. Ричард Вардор!

Вардор (зевая). Я только что заснул. Зачем вы меня разбудили?

Крэфорд. Посмотрите вокруг, Ричард, мы одни.

Вардор. Так что ж?

Крэфорд. Я желаю поговорить с вами наедине, а теперь для этого выпал прекрасный случай. Вы меня поразили сегодня, и очень неприятно. Отчего вы сказали, что вам всё равно, идти или оставаться? Отчего вы один среди нас относитесь хладнокровно к нашей судьбе?

. Разве нужно объяснять всякое слово, которое другим кажется странным?

Крэфорд. Но можно постараться, когда об этом просит друг.

Вардор. Это правда, я постараюсь вам объяснить моё поведение. Помните вы первую ночь на "Страннике" после выхода в море?

Крэфорд. Точно это было вчера.

Вардор (задумчиво). Ночь была тихая, лунная, не было на небе ни туч, ни звёзд, одна полная Луна спокойно светила, отражаясь в почти зеркальной воде. Моей была средняя вахта. Придя на палубу, вы застали меня одного...

Крэфорд. И в слезах.

Вардор. То были последние слёзы, более никогда я их не пролью.

Крэфорд. Не говорите этого, бывают минуты, когда жаль того человека, какой не может плакать. Но продолжайте, Вардор.

Вардор. Я бы затеял ссору со всяким человеком, который застал бы меня в слезах. Но вы попросили у меня извинения за причинённое беспокойство таким мягким тоном, что сердце моё растаяло. Я вам сказал, что грустное разочарование погубило всю мою жизнь. Дальнейших объяснений было не нужно. Безнадёжное несчастье в жизни может быть причинено мужчине только женщиной.

Крэфорд

Вардор. Может быть, вы имеете право это сказать, но я испытал иное. Я повергнул к ногам одной женщины всю преданную, смиренную, терпеливую любовь, на которую только способен человек. Она приняла это приношение, как все женщины: спокойно, грациозно, бездушно, словно так и надлежало. Я уехал из Англии, что б проложить себе дорогу в свете и вернуться достойным её. Я рисковал жизнью, подвергался всем опасностям, провёл несколько лет в губительных для европейца африканских болотах и добился повышения на службе, которого я желал только для неё. Я возвратился в Англию, что б посвятить её всю свою жизнь, не прося взамен ничего, кроме позволения отогреть свою душу её светлой улыбкой. И что ж?! Её уста, те самые уста, на которых я запечатлел мой прощальный поцелуй, сказали мне, что другой человек похитил её сердце. Я тогда покинул её навеки, сказав эти немногие слова: "Быть может, придёт время, когда я вас прощу, но человек, похитивший вас у меня, пожалеет тот день, когда он впервые вас увидел". Не спрашивайте у меня имени этого человека. Я его ещё не узнал. Измена была произведена тайно: никто не мог мне сказать ни кто он, ни где он. Но всё равно. Оправившись от агонии первой минуты, я сказал себе, что надо быть терпеливым и выжидать.

Крэфорд. Выжидать чего?

Вардор. Времени, когда я встречусь с этим человеком. Я тогда чувствовал и чувствую теперь, что мы встретимся и узнаем друг друга. Вполне убеждённый в этом, я поступил добровольцем в полярную экспедицию, как предпринял бы всякое дело, которое обещало мне поставить между мною и одолевавшей меня скорбью труд, лишения и опасности. С той же твёрдой волей я говорю вам теперь, что мне всё равно - оставаться здесь с больными, или идти со здоровыми. Я не умру до той минуты, пока не встречусь с этим человеком. (С отчаянием). Минута расчёта наступит для нас. Я останусь живым, хотя бы сотни погибали вокруг меня здесь, среди вечных льдов, я останусь невредимым среди битв и кораблекрушений, меня не тронет ни голодная смерть, ни чума. Я доживу до той минуты, когда встречусь с этим человеком.

Крэфорд, поражённый его интонацией, вздрагивает и отступает от Вардора.

Посмотрите на меня, вспомните, как я постоянно здравствовал средь всех испытаний и лишений! Я сильнее и здоровее вас всех. Отчего? Я перенёс без всякого вреда то, что сбило с ног мужественнейших людей нашей экспедиции. Отчего? Чему обязан я тем, что пульс жизни бьётся во мне в этой страшной пустыне так же спокойно и энергично, как на Родине? Для чего судьба хранит меня? Повторяю, я должен дожить и доживу до той минуты, когда встречусь с этим человеком.

Крэфорд. Ричард, со времени первой нашей встречи, я всегда питал к вам слепую, братскую любовь, несмотря ни на что. Теперь вы подвергаете её страшному искусу. Если бы самый злейший враг ваш сказал мне, что я от вас услышу ваши теперешние слова, увижу на вашем лице то выражение, которое я теперь вижу, то я назвал бы его клеветником. О! Друг мой, друг мой! Я считал вас всегда благородным, мужественным честным человеком. Если вы хоть сколько-нибудь цените мою дружбу, изгоните из вашего сердца эти мрачные мысли. Взгляните на меня открытым, целомудренным взглядом человека, поправшего все кровавые идеи мести. Не дайте наступить минуте, когда я не буду в состоянии протянуть руку, как теперь, человеку, которого я люблю и уважаю, как брата.

Вардор. Вы слишком добры, я этого не заслуживаю. Но окажите мне ещё большую милость, забудьте всё, что я вам говорил. Переменим разговор и не станем никогда об этом более упоминать. Дайте мне какую-нибудь работу, труд - вот жизненный эликсир, мистер Крэфорд, труд укрепляет мускулы, даёт крови правильное обращение, утомляет тело и успокаивает ум. Нет ли какой-нибудь работы? Не надо ли рубить что-нибудь или перенести какую-либо тяжесть?

Возвращается Бэтсон. В руке у него топор. Вардор, увидев его, выхватывает топор.

Для чего это?

Бэтсон (удивлённо). Что б изрубить на дрова койку мистера Олдерсли.

. Я сделаю это за вас в одну минуту. Не беспокойтесь обо мне, добрый друг, я примусь за работу, утомлю своё тело и успокою взволнованную душу.

Крэфорд молча пожимает ему руку и удаляется в сопровождении Бэтсона.

Вардор (про себя, рубя нары Олдерсли). Если б я только мог вырубить из головы мои мысли так же, как я изрублю это дерево на мелкие куски! Ах, если б я родился плотником, а не джентльменом! Славный топор, откуда это Бэтсон достал его? Бедный Крэфорд, его слова меня тронули, славный, благородный он человек. Но нечего думать - что сказано, что сказано. Работай! Работай! Работай! Ага, юный Олдерсли, нетрудно разорить ваше ложе. Я его скоро совсем уничтожу. С каким бы удовольствием я изрубил всю эту хижину, если б мне позволили!

Одна из досок, образовывавших нары, падает на пол. Что-то привлекает внимание Вардора, он наклоняется и рассматривает доску.

Здесь какая-то надпись! (Читает). "К... л... а"... Кажется, женское имя. (Хватает доску и отбрасывает прочь). Проклятый! Ведь нужно было вырезать именно это, а не какое-нибудь другое имя. Чёрт бы побрал того, кто это сделал! (Некоторое время стоит неподвижно, но затем вновь яростно принимается за работу). Работай, работай, нет ничего на свете лучше работы.

Вновь падает доска.

И здесь так же буквы. "Ф. и О.". Молодёжь всегда занимается такими пустяками... "Ф. и А." - это его вензель, Фрэнка Олдерсли. Кто же вырезал буквы на другой планке? (Подбирает обе доски и кладёт их рядом). Одна и та же рука! Значит, обе надписи выполнены им, Фрэнком Олдерсли... (Нагибается, что бы рассмотреть поближе). Ещё буквы. "К. и Б.". Что бы это значило? "К. Б." - это, должно быть, вензель его любимой женщины. В его года это очень естественно. (). Её вензель К. Б. К. Б. - Клара Бернгем. Клара Бернгем? Клара Бернгем! (Неестественным шёпотом). Боже правый! Что со мной? Э-эх! (Хватает топор и собирается продолжить свою работу, но вдруг лишается сил, бросает топор и приближается к камину). Как холодно! (В сторону). Господин лейтенант, сэр, пожалуйста, проследуйте сюда! Отправимся на охоту!

Молчание. Вардор отступает от огня, и на лице его появляется отпечаток зловещего ликования. Открывается дверь. Входят лейтенант Крэфорд и Фрэнк Олдерсли.

КрэфордПрисматривается к Вардору). Бог мой! Как вы бледны! Что с вами?

Олдерсли (начинавший было собираться в путь

Вардор отворачивается, скрывая своё лицо от Олдерсли.

Вардор. Да, я порезался. Это ничего. Физические страдания, как бы они слабы ни были, всегда оказывают на меня странное действие. Уверяю вас, на этот пустяк не стоит обращать внимания. (Подойдя к Олдерсли и немного успокоившись

Олдерсли (пожимая ему руку). Я очень рад, мистер Вардор. Будем друзьями. Как бы я желал быть таким сильным, как вы!

Вардор (). Да, вы не очень сильны на вид, лучше было бы, если б судьба вас оставила здесь, а мне назначила этот путь. Я никогда не чувствовал себя таким сильным, как в эту минуту. (Говорит чётко, глядя Олдерсли прямо в глаза). Мы, уроженцы Кента - люди твёрдой закваски.

Олдерсли

Вардор. Да, из восточного Кента. А вы бывали в этом графстве?

Олдерсли. Бывал, там некогда жили мои близкие друзья.

. Ваши близкие друзья? Вы, вероятно, говорите о ком-нибудь из постоянных жителей этих мест? (Снова многозначительно смотрит на Олдерсли).

Крэфорд отвечает ему таким же взглядом.

Отчего вы на меня вытаращили глаза?

. Оттого, что вы не походите на себя.

Вардор (не слушая, Олдерсли). Это, вероятно, Витербеи из Нью-Гранджа?

. Нет, но друзья Витербеев - Бернгемы.

Вардор от неожиданности роняет платок, которым прежде обматывал кисть руки. Крэфорд поднимает его.

Крэфорд (протягивая платок Вардору

Вардор. Что странно?

Крэфорд. Вы сказали, что поранили руку топором...

. И что?

Крэфорд. А на платке нет ни капли крови.

Вардор (). Знаете, при таком холоде... (Про себя). Нет крови... Быть может, если Крэфорд увидит этот платок снова, он будет забрызган и кровью, и всем, чем он пожелает! (Вслух). Вы советовали мне проститься с товарищами, я иду исполнить ваше предложение. ().

Наружная дверь отворяется, входит один из офицеров "Странника", квоттермейстер.

1-ый офицер. Капитан Гелдинг здесь, сэр?

ВардорУказывает на Крэфорда).

Крэфорд. Зачем вам капитан?

1-ый офицер

Крэфорд. С одним из матросов?

1-ый офицер. Нет, сэр, с одним из офицеров.

Крэфорд (указывая на внутреннюю дверь). Мне очень жаль слышать об этом несчастье. Вы найдёте капитана Гелдинга в соседней комнате.

Офицер проходит в соседнее помещение, отворив дверь, указанную Крэфордом.

(к Олдерсли). Так вы знаете Бернгемов? Скажите мне, что случилось с Кларой после смерти её отца?

Олдерсли. С Кларой? Какое право вы имеете так фамильярно называть мисс Бернгем?

. А вы какое право имеете говорить со мной в подобном тоне?

Олдерсли (запальчиво, с раздражением). Такое, какое я прошу уважать, поскольку я жених Клары Бернгем.

. Невозможно оспаривать ваше право, но, быть может, вы меня извините, узнав, что я друг детства мисс Бернгем. Наши родители близкими соседями, и мы выросли, как брат и сестра...

Олдерсли. Ни слова более! Я виноват перед вами. Я слишком погорячился. Пожалуйста, простите меня.

Вардор

Олдерсли (с улыбкой). Приходите на нашу свадьбу, любезный друг, и судите сами.

Вардор

Олдерсли не отвечает, занятый сбором своих вещей.

Крэфорд замечает напряжённый взгляд Вардора.

Крэфорд (про себя

Из внутренней комнаты выходит капитан Гелдинг с некоторым числом офицеров, которым назначено принять участие в экспедиции.

Гелдинг. У нас случилось несчастье, уменьшившее наше число. Второй лейтенант, долженствовавший сопровождать экспедицию, упал на льду. По словам квоттермейстера, он, несчастный, кажется, сломал себе ногу.

Вардор (). Я его заменю!

Крэфорд (взволнованно). Нет! Не вы, Ричард, нет, не вы!

. Отчего не я?

Гелдинг. Да, отчего не он? Вардор именно такой человек, который может принести пользу в подобной экспедиции. Он совершенно здоров и лучший стрелок во всём экипаже. Я сам только что хотел предложить его товарищам.

Крэфорд

Вардор. И судьба определила! Но неужели вы думаете, что мы вновь бросим жребий и дадим случай офицеру "Морской ласточки" заменить офицера "Странника"? Вакансия в нашем экипаже, а не в вашем, и мы имеем право заменить её, как хотим. Я желаю идти волонтёром, и мой капитан на это согласен. Кто же может удержать меня здесь?

Гелдинг. Тише, Вардор, когда человек прав, он не должен горячится. (). Вы сами согласитесь, что Вардор на этот раз прав. Выбывший офицер принадлежит к моей команде, а потому, по всей справедливости, один из моих офицеров должен его заменить.

Пауза. Крэфорд отводит Олдерсли в сторону.

Крэфорд. Мой юный друг, я хочу поговорить с вами о вашем здоровье. Мне помнится, я уже говорил вам, что сомневаюсь, довольно ли вы сильны для такой экспедиции. Теперь мои сомнения ещё более увеличились. Хотите выслушать совет друга?

(услышав слова Крэфорда, перебивает его). Оставьте его!

Крэфорд (продолжает

Вардор (громко). Оставьте его!

Крэфорд (). Вы сами только что говорили, что не созданы для усталости и лишений. Вы чувствуете, вы должны чувствовать, как вы ещё слабы после вашей болезни. Вы знаете, вы, конечно, знаете, что неспособны перенести стужу и долгие переходы по снегу.

Вардор пытается встать между Крэфордом и Олдерсли.

Ричард, вы не в своём уме. Я о вас сожалею. Оставьте меня.

Вардор отходит.

. Я очень вам благодарен, лейтенант, за ваше внимание ко мне...

Крэфорд. И вы принимаете мой совет?

ОлдерслиК Вардору). Когда же я устану, вы, сэр, меня поддержите, не правда ли? Пойдёмте!

Вардор берёт ружьё и становится в ряд с другими офицерами и матросами у наружной двери, отчаянная решимость появляется у него на лице.

Вардор

Олдерсли становится с ним рядом. Крэфорд делает движение броситься к ним, но другие офицеры его удерживают.

2-ой офицер. Не волнуйтесь, лейтенант, не волнуйтесь!

Гелдинг. Решительным жестом отворяет наружную дверь, куда врывается, внося хлопья снега, сильный порывистый ветер).

Внутренняя дверь приоткрывается, из неё выглядывают головы офицеров и матросов, которым суждено остаться.

Остающиеся (провожая своих товарищей

Капитан выходит первым, за ним прочие. Предпоследним оказывается Олдерсли.

Олдерсли (остановившись, Крэфорду). Да благословит вас Господь, лейтенант!

(подходя и пожимая ему руку на прощание). Да сохранит Он вас, Фрэнк! Я отдал бы всё на свете, что б пойти с вами. Прощайте, прощайте!

Олдерсли

Крэфорд (вслед Олдерсли). Пока вы будете на ногах, Фрэнк, держитесь отряда!

Вардор (). Пока он будет на ногах, он со мною не расстанется. (Уходит).

Крэфорд в отчаянии садится на один из ящиков у стены. Дверь закрывается. Слышен удаляющийся собачий лай да вой вьюги.

Занавес.