Хата за околицей.
Глава XLIV

XLIV

Спустя два дня, знакомый читателю пан Мартын, возвращаясь из Стависок домой, снова остановился перед воротами двора Хоинских.

Адам сидел на ступенях крыльца и мрачно курил трубку.

- Добрый день, кум!

- Здорово, сосед!.. А что? Не с рожью ли опять?

- Откуда ее набрать? В Стависках на мельнице был.

- Бог в помощь!.. А дорого там берут?

- Десятую часть с чубом, - отозвался Мартын, вздыхая. - Тяжкие времена!.. Да, да, кум, ржи-то уж нет, а новость привез...

- Черт бы тебя побрал с твоими новостями! Что, уж не продашь ли этой за ползлотого?

- А как же! И злотый не постыдился бы взять за нее.

- Ах ты, обирало! Да теперь не попадусь тебе в когти, сын дома, правда, хворает что-то, да черт не возьмет, молод, выздоровеет! Дурь пройдет...

- Прощай, кум! - произнес с улыбкой Мартын, показывая решительное намерение уехать.

- А новость?

- Есть у меня для продажи четверть гороху: чтобы ты, так примером сказать, дал за нее?

- Тьфу, жидище! На черта мне твой горох?

- А хоть для свиней? Отдам недорого.

- Знаю я, какой у тебя горох: наполовину источен червями... Да новость-то, новость?

- Что дашь за горох?

- Убирайся ты со своим горохом, глупо шутишь.

- Доброй ночи, кум!

В это самое время больной Фомка вышел в сени, но, увидев отца, не осмелился идти далее, остановился и начал вслушиваться в разговор стариков.

Мартын уже собрался было ехать, как пан Адам остановил его.

- Ну, Бог с тобой, - сказал он, - куплю горох, только скажи эту проклятую новость.

Хоинский вскочил с места.

- Ужели правда? - радостно воскликнул он.

- Как Бог свят, правда...

- А, добрая, знать, девка... Куда же она ушла?

- Бог ее знает... Одни говорят, что в услужение куда-то пошла, другие, что с цыганами бежала.

- Жаль, жаль бедной! Ну, да к лучшему...

- А когда горох привезти прикажешь? - спросил Мартын, но Адам, занятый бегством сироты, ничего не слышал, а торопился к жене - сообщить известие.

Фомка, между тем, затаив дыхание, только и ждал, пока пройдет отец. Лишь только старик скрылся за дверью, он бросился в конюшню, оседлал саврасого, судорожно сжал его коленами и выехал на дорогу. Мартына уже не было, наворчавшись вдоволь, он убрался домой, ворота были отворены, и никто не заметил бегства Фомки.

Старики не успели еще вдоволь наговориться о благородном поступке сироты, как сынок был уже в лесу.

Он прискакал к поляне, находившейся в дубогой роще, и остановился, чтобы поправить седло и подумать о том, где искать Марусю.

Вдруг конь наставил уши, всхрапнул и бросился в сторону. Ожидая погони, Фомка испугался, но вскоре успокоился, в нескольких шагах от него показалась Солодуха.

- А, это ты, паныч! - произнесла она.

- Солодуха! Черти тебя тут носят!

- А несу Мартыновой лекарство, а ты куда?

Фомка вздохнул.

- В свет! - сказал он.

- Ишь как далеко!.. - шутливо произнесла старуха. Коли найдешь, паныч, моего знакомого, не забудь поклониться.

- Разве я знаю, куда мне ехать?.. А надо отыскать ее...

- А отец, а мать?

- На что я им? Не хотели, чтобы я был счастлив, - произнес Фомка. - А ты не знаешь, тетушка, куда она девалась?

- Куда же ей деваться? Верно, с цыганами ушла... Там какая-то чертовка ее подговаривала, а тут еще батька твой погрозил... Что ж ей было делать?..

- А цыгане куда пошли?

- Да, да! Какой я дурень! Давно бы мне ехать туда...

И Фомка, не сказав даже спасибо старухе, скрылся в лесу. Солодуха улыбнулась и лукаво подмигнула глазом.

- Вот до чего доволочился молодец!.. Вот тебе, старик, и награда за то, что чересчур уж задирал нос!.. Посмотрим, как-то ты будешь качать в люльке цыганских детей.