Бросок в пространство.
Глава VI. Путь через пространство

Глава VI 

ПУТЬ ЧЕРЕЗ ПРОСТРАНСТВО

Как скоро солнце озарило шар, все бывшие в нем переглянулись между собой, и каждый подивился бледной, расстроенной физиономии остальных. Волнение сказалось на всех; даже несокрушимый Мак Грегор был бледнее обыкновенного и казался утомленным. Один Бернет, поглощенный своими научными наблюдениями, был невозмутим и преспокойно рассматривал звезды в телескоп, точно был у себя дома.

Но человек удивительно быстро привыкает ко всяким новым впечатлениям. Часа через два наши искатели приключений совершенно освоились со своим положением и, спокойно рассевшись по креслам около столов, занялись каждый своим делом. Гордон начал писать корреспонденцию в "свою" газету. Дюран тоже принялся писать, Гревз рисовать; впрочем, и тот, и другой занимались словно нехотя и порой, прерывая свое занятие, вступали между собою в оживленный спор по поводу "звездных лучей и линий". Блэк обдумывал свою вступительную речь к членам марсовского правительства - на случай, если таковое там окажется - и готовился разгромить в ней надлежащим образом его образ действий, каков бы он ни был. Что касается до сэра Джорджа Стерлинга, то он весь погрузился в финансовые расчеты, как будто сидел у себя за конторкой в своем лондонском кабинете.

Так прошло часов шесть. Стальной Шар пролетел уже около двадцати миллионов миль, встретив на своем пути столько чудес, что на описание их потребовались бы целые столетия. Тишина за пределами шара нарушалась по временам только треском какого-нибудь метеора, на который шар налетал, разбивая его мимоходом, как пароход разбивает встретившуюся ему на ходу льдину. В пустом пространстве треск этот, конечно, не был слышен, но в земной атмосфере, наполнявшей шар, звуковые волны были ощутительны. Планета Марс становилась более и более ясною даже для невооруженного глаза. Наконец Бернет отошел от телескопа и подошел к Мак Грегору, следившему вместо него за движением шара.

-- Довольно пока наблюдать звезды, - сказал он. - Встань, Мак Грегор, отдохни: я займу твое место.

Мак Грегор не заставил его повторять это приглашение и сошел с платформы к остальным.

-- Знаете ли что, господа? - сказал он весело, - ведь мы пролетели уж полпути или около того. Как вы думаете, не пообедать ли нам?

-- Вы не шутите, Мак Грегор? - удивился сэр Джордж. Почтенный баронет любил хорошо поесть, но с тех пор, как вошел в стальной шар, ни разу не вспомнил о еде.

-- Конечно, не шучу, - отвечал Мак Грегор спокойно. - Не знаю, как вы, а я с удовольствием перекусил бы. Достаньте эту корзину, Блэк: вы стоите к ней всех ближе - вот так.

Блэк достал корзину из-за груды книг, за которою она стояла, и открыл ее. Поверх нее лежал медный котелок; он взял его в руки и начал рассматривать в недоумении.

-- Передайте мне котелок! - сказал Мак Грегор.

-- На что он вам? - спросил Блэк с удивлением.

-- Ни больше, ни меньше как на то, чтоб вскипятить воды, - отвечал Мак Грегор со своим невозмутимым хладнокровием.

-- Ну, конечно, для самой простой вещи, как это я не догадался! - сказал Блэк с досадой. - Интересно только знать, на чем вы ее вскипятите.

-- А вот увидите, - отвечал Мак Грегор ласково, но немного насмешливо и, нацедив в котелок холодной воды, пошел вверх по лестнице, отпер проделанную близ одного из окон заслонку, уставил котелок в оказавшееся за нею небольшое углубление, запер заслонку и сошел вниз.

Между тем сэр Джордж занялся приготовлением к обеду, заставив помогать себе и остальных. На один из столов разостлали белую, как снег, скатерть, поставили тарелки, положили ножи, вилки, салфетки; все это было сделано не кое-как, а со старанием: каждый наперерыв стремился показать, что он умеет накрывать на стол. Из корзин вынуты были различные консервы, две бутылки, одна с вином, другая с виски, и два холодных блюда - мясное и рыбное, заготовленные очень вкусно в дорогу накануне.

-- Будешь обедать, Бернет? - спросил Мак Грегор.

Ученый вместо ответа покачал головой.

-- А чайку выпьешь?

-- Пожалуй, только покрепче.

-- Я тебе сейчас подам.

Мак Грегор опять поднялся на лестницу, подошел к заслонке, отпер ее, обмотал себе руку салфеткой и вынул котелок, в котором вода, как говорится, ключом кипела. Блэк и Дюран, поднявшееся вслед за ним, переглянулись в несказанном изумлении.

-- Ну, признаюсь...

-- Что, Блэк, вы словно чему-то удивляетесь? и вы, Дюран, также? - спросил Мак Грегор, забавляясь их озадаченным видом. - Что вас так смущает?

-- Полно вам выкидывать фокусы, Мак Грегор! - воскликнул Дюран с досадой. - Мы, право, за это время столько удивлялись, что даже устали.

-- Милейший мой, разве я выкидываю фокусы? Разве вскипятить воду не самое простое дело?

-- Еще бы не простое: вставил воду в стену, где нет ни искорки огня, она и закипела - чего проще!

-- Вы не приняли в расчет, что я поставил ее к наружной стенке шара. А как вы думаете - высока температура за пределами его?

-- И представить себе не могу, - отвечал Блэк, словно оробев.

-- Она доходит в безвоздушном пространстве до... ну вот я и забыл точную цифру! До чего она доходит, Бернет?

-- До 300 градусов по Фаренгейту, - отвечал ученый, не поднимая головы.

-- Черт возьми! - вскричал Блэк, отскочив, как ужаленный, от заслонки, возле которой стоял.

-- Не пугайтесь, - улыбнулся Мак Грегор. - Шар устроен так, что если бы наружная стена его накалилась хоть добела, вы здесь этого и не заметите. - Он, - при этих словах Мак Грегор указал взглядом на Бернета, - обо всем подумал. Ну, за стол, за стол, господа! не будем терять времени. Только прежде передайте кто-нибудь Бернету чай, хоть вы, Дюран; вот я заварил и сейчас налью ему чашку. А котелок можно долить и поставить опять за заслонку, ведь у нас есть отличное виски, так после обеда мы заварим пуншику. Не хотите ли повозиться с котелком, Блэк? - прибавил он лукаво.

-- Благодарю покорно, - отвечал Блэк, опасливо поглядывая на заслонку.

-- Ну, ладно, идите вниз: я сам об этом позабочусь.

Все уселись за стол, и хотя сначала ни у кого, кроме Мак Грегора, не было аппетита, мало-помалу все разохотились и поели с удовольствием, исключая Гревза, который с трудом проглотил несколько кусков; ему смертельно хотелось курить, а этого на стальном шаре не полагалось. После обеда сделали пунш, и под веселящим влиянием горячего напитка все словно забыли, что обедают не на земле, а на расстоянии двадцати с лишним миллионов миль от нее. Встав из-за стола, все удобно разместились по кушеткам и креслам.

-- Прочитайте-ка нам одно из ваших последних стихотворений, Дюран, или расскажите нам сюжет романа, который у вас теперь под пером. Это займет нас, - сказал Блэк, слегка зевнув.

-- Разве вы уж соскучились, Блэк? - спросил Мак Грегор. - Ведь мы в дороге всего тринадцать часов, не более.

-- Все-таки и я нахожу, что время идет медленно, - сказал Дюран. - Что же прочитать вам, господа? - прибавил он с напускным равнодушием.

-- О! это, право, все равно, - отвечал Блэк. - Я никогда не мог отличить одного из ваших творений от другого; все будет хорошо, лишь бы убить время.

-- Вот как! - протянул Дюран, стараясь улыбнуться, но в его улыбке промелькнуло то кислое выражение, какое мы замечаем у молодой "мамаши", когда ей дают понять, что ее первенец, которого она считает чудом, в сущности самый обыкновенный ребенок.

-- То есть я хочу сказать, - поправился Блэк, - что во всех ваших произведениях одинаково много жизни... Что бы вы ни прочитали - все будет занятно.

Но этот комплимент не успокоил Дюрана; он холодно отвечал, что читать не расположен. Тогда все пристали к Бернету, чтоб он прочел им лекцию, но ученый объявил, что при всем желании ему теперь некогда. Итак, нашим путникам не оставалось другого развлечения, как любоваться на звезды. Спать никому не хотелось, хотя никто не смыкал глаз уже целые сутки. Разговор не клеился: все были чересчур нервно настроены. Между тем время шло. Путешествие приближалось к концу, и каждый невольно задавался вопросом: "Каков-то будет этот конец?" Марс с каждою минутою становился виднее, и объем его увеличивался. Он уже не казался звездою, а представлялся чем-то вроде миниатюрной луны.

-- Значит, вы теперь замедлите ход? - спросил Гордон.

-- О, нет! Положим, наш запас кислорода еще велик, мы потратили его даже меньше, чем я думал, но все-таки мы должны быть ко всему готовы и времени нам терять не следует.

-- Почему?

-- Потому что нам, может быть, еще придется воротиться на Землю, не имея возможности возобновить наш запас воздуха.

-- Да, конечно... А вы уверены, сэр, что мы теперь именно в таком расстоянии от Марса, в каком вы сейчас сказали? - робко осведомился Блэк.

-- Совершенно уверен, м-р Блэк. Ошибаться было бы опасно.

-- Еще бы! Но... но если мы налетим на Марс с такою скоростью, с какою теперь движемся, ведь мы пробьем его насквозь.

-- Нет, нам не придется этого сделать, - улыбнулся Вернет.

-- Почему?

-- Потому что, если мы влетим в атмосферу Марса с той скоростью, с какой теперь движемся, то жар, который произойдет от такого трения, будет так велик, что и корабль наш, и все, кто на нем находится, тотчас превратятся в пар.

-- Вот как! Это мило, - сказал Блэк, обращаясь к товарищам и, заметив, что они все вдруг побледнели, прибавил нерешительно:

-- Простите меня, м-р Бернет, но в таком случае... не лучше ли будет замедлить ход хоть до двадцати или тридцати тысяч миль в минуту?

Мак Грегор с улыбкой пожал плечами. Остальные не сказали ни слова, но по жалобному выражению их лиц видно было, что и им очень хотелось бы того же.

-- Опасаться нечего, - сказал Бернет спокойно, - разве может быть...

-- Что?

-- Может быть, я плохо рассчитал силу притяжения Земли на расстоянии пятидесяти миллионов миль. Но это невероятно.

-- А если так, тогда что?

-- Тогда мы не в состоянии будем замедлить ход...

-- И врежемся в Марс со скоростью 50,000 миль в секунду?

-- Тогда мы вторгнемся в атмосферу Марса с этой скоростью, - внушительно поправил Бернет.

-- Нечего сказать, приятная перспектива! - пробормотал Блэк.

-- Мак Грегор, поди сюда, - сказал Бернет, - мне понадобится твоя помощь. А вам, господа, лучше бы прилечь и придержаться за что-нибудь. Корабль может получить толчок, когда мы вторгнемся в атмосферу Марса, хотя бы мы вступили и не с такою скоростью, как опасается м-р Блэк, - прибавил он, добродушно улыбаясь.

-- Мак Грегор, смотри на второе расписание и скажи мне, когда мы будем в двухстах тысячах миль от Марса, - сказал Бернет. - Мне нельзя будет отвести глаз от моего расписания даже на двадцатую долю секунды.

-- Хорошо, сказал Мак Грегор твердым голосом. - Говорить тебе расстояния?

-- Говори через каждые 50,000 миль.

Лежавшие внизу вслушивались в этот разговор с замирающим сердцем. Наступала самая опасная минута - они сознавали это и им было даже страшнее, чем тогда, когда они поднимались с Земли.

-- Двести тысяч миль от Марса, - проговорил Мак Грегор суровым, бесстрастным голосом, почти сквозь зубы. Лицо его приняло строгое, холодное выражение: он весь погрузился в доверенное ему дело.

-- Полтораста тысяч!

-- Есть.

На небе внизу начал появляться световой круг. Диск Марса увеличивался с каждой секундой, словно протягивая длинные огненные руки, чтоб схватить мимолетящие звезды.

-- Сто тысяч!

Голос Мак Грегора звучал глухо, но голос Бернета был звонок и ясен, как колокольчик. Правая рука его тихо повернула винт влево - и Марс, хотя и продолжал еще увеличиваться в объеме, но это увеличение уже стало не так быстро. Стальной шар уменьшил скорость своего полета почти наполовину.

-- Пятьдесят тысяч!

-- Есть!

Мак Грегор произнес два последние слова почти задыхаясь. Лежавшие внизу зажмурили глаза, готовясь ко всему.

"Что если в его аппарате что-нибудь соскользнет или погнется?" - невольно думалось каждому.

Еще четыре раза Мак Грегор сказал расстояния, и затем Бернет дал винту последний поворот. Оба встали с кресел и сошли с платформы.

-- Ну, господа, - обратился Бернет к лежавшим на кушетках, - через двадцать пять секунд мы вступим в атмосферу Марса.

-- С какою скоростью? - спросили все чуть не разом.

-- Со скоростью одной тысячи миль в секунду приблизительно; при такой скорости опасаться нечего.

-- Как вы решились отойти от ваших расписаний, м-р Бернет? - спросил Блэк дрожащим голосом.

-- Как так?

-- Притяжение Марса устранено, а притяжение Земли в полном ходу. Больше я сделать ничего не в силах.

планеты ровно, мерно, плавно. Толчок при соприкосновении с планетой был не сильнее того, какой получает поезд, когда останавливается локомотив.

Итак, после стремительного перелета в пятьдесят миллионов миль цель была достигнута. Но пионеры науки, совершившие великое дело, еще не знали пока - есть ли жизнь на Марсе и можно ли им будет принять в ней участие, не знали, чем будет для них Марс - ареной торжества или могилой. Кто мог предвидеть или решить - что ждет отважных путников в новом мире, ими достигнутом? Может быть, радости, описания которым нет на земле, может быть, смерть, ужасы которой невыразимы на языке людском...