В Венеции.
Глава XVIII

ГЛАВА XVIII

Часы проходили, как-будто ничто не произошло этой ночью. Утром следующего дня город жил своей обычной жизнью.

Служащие донны Виолетты, собравшись у дверей ее замка, вполголоса делились своими предположениями о доьбе похищенного. Дворец синьора был попрежнему торжественно сумрачен, и по внешнему виду дворца дона Камилло Монфорте нельзя было догадаться о жестоком разочаровании, перенесенном его хозяином. "Прекрасная Соррентинка" стояла еще на якоре со спущенной на палубу реей, а ее судовая команда была занята чинкой парусов.

Лагуны были покрыты рыбацкими лодками, и путешественники то приезжали, то уезжали из города, унося с собой воспоминания о празднике и о гонках.

С заходом солнца на лагунах показались гондолы богатых и праздных людей, и, когда подул свежий ветер с Адриатики, колоннада Бролио стала наполняться людьми, имевшими право гулять под этой сводчатой галлереей. В их числе находился и дон Камилло. Он приехал в Бролио в обычный час и с видом обычного спокойствия, так как надеялся, что влияние, которым он пользовался в Риме, обеспечивало ему безопасность. Дон Камилло пришел к заключению, что Сенату были известны его замыслы, и правительство Венеции давно могло бы его арестовать, если бы намеревалось это сделать. Прогуливаясь среди патрициев, он вглядывался в их лица, желая убедиться, сохранилась ли в тайне неудача его замысла. Но обычное лукавство Сената, в связи с умышленно-осторожным поведением молодого неаполитанца, очевидно, не дало повода думать, что кому-либо известно об исчезновении наследницы и похищении жены герцога.

Тогда же ко входу во двор Дворца Дожей медленно подъехала гондола, гондольер в маске, привязав лодку к ступеням лестницы, вошел но двор. Осмотревшись, он проник внутрь здания через один из входов для служителей.

Дворец, где жили дожи Венеции, построен вокруг просторного, но сумрачного двора. Один из его фасадов выходит на Пьяцетту, а другой на набережную со стороны порта. Оба эти внешние фасада отличаются красивой архитектурой. Невысокий портик, составляющий Бролио, поддерживает ряд массивных окон в восточном стиле, над которыми поднимается высокая стена с несколькими круглыми отдушинами. Третий фасад почти закрыт собором святого Марка, а фундамент четвертого омывается водами канала. Общественная тюрьма находилась на другом берегу канала. Знаменитый Мост Вздохов служил переходом из дворца в тюрьму.

Гондольер появился вскоре опять под аркою выхода на канал и быстро вернулся к гондоле. В одну минуту он переплыл канал, причалил к противоположному берегу и вошел в тюрьму через главную дверь. Казалось, он обладал какими-то тайными средствами, чтобы усыпить подозрительность привратников, потому что его везде пропускали без расспросов. Он миновал все внешние заграждения тюрьмы и пришел к той части здания, которая, невидимому, предназначалась для жилья.

Гондольер поднялся по потайной лестнице и, постояв с минуту у двери, осторожно постучал в нее.

- Кто там? - спросил тихий женский голос.

- Свой, Джессина, - ответил гондольер.

- Назови свое имя, а не то иди к другим дверям.

Гондольер приподнял маску, которая не только скрывала его лицо, но и изменила голос.

- Это я, Джессина, - сказал он.

Дверь отворилась.

Войдя в комнату и убедившись, что посторонних там не было, гондольер снял маску. Это был браво...

- Ты знаешь, что предосторожности необходимы, - сказал он, - И я надеюсь, ты меня за это не осудишь.

- Я ничего не говорю против этого, но я не могла отворить тебе сразу, не узнав твоего голоса.

- Что у тебя нового? - спросил браво, устремив проницательный взгляд на хорошенькое лицо девушки.

- Хорошо, что ты не пришел раньше в тюрьму, потому что от меня только-что ушли. Ты не был бы доволен, Карло, если бы тебя увидели?

- Ты знаешь, что у меня есть важные причины носить маску. И будь здесь кто-нибудь из твоих двоюродных братьев или какой-нибудь молодой венецианец - все равно я не хотел бы с ними встретиться и быть узнанным.

- Успокойся, это была моя двоюродная сестра Аннина, которую ты ни разу не видел. И я с ней вижусь очень редко, а ее брат никогда даже не приходит к нам. Если бы я не боялась, что она сейчас вернется, я пошла бы с тобой.

- Так разве она еще здесь? - спросил встревоженно браво. - Ты ведь знаешь, что я не хочу, чтобы меня увидели.

- Не бойся, она сейчас наверху у моей больной матери, и раньше, чем она войдет сюда, мы услышим ее шаги в коридоре. Тогда ты можешь войти в эту комнатку, как ты это уже несколько раз делал, и, если хочешь, можешь послушать нашу болтовню... Или... может быть, пойдем... но нет, не успеем...

- Ты хотела сказать, Джессина, что я могу пойти навестить...

- Конечно, Карло; но я боюсь, как бы любопытная Аннина не начала искать нас.

- Молчи! Это шаги Аннины. Спрячься скорей в комнату.

Браво скрылся в боковой комнатке, оставив дверь чуть приоткрытой. В это время Джельсомина пошла отворить кузине. С первых же слов Джакопо по голосу узнал дочь виноторговца.

- Ты полная хозяйка здесь во всем доме, Джельсомина, - сказала Аннина, опускаясь на стул словно от усталости.

- Я бы с радостью отказалась от того, что ты называешь хозяйством, если бы мама была в состоянии сама заниматься им.

- Что ни говори, а приятнее распоряжаться, чем повиноваться. Ну, давай поговорим о вчерашнем празднике. Была ты вчера среди масок, гулявших на Пьяцетте?

- Нет, я не могу оставить мать.

- Жаль, а в Венеции, кажется, еще ни разу не было такого торжественного венчания с Адриатикой и таких интересных гонок, как вчера. Да, это стоило посмотреть... И, представь, простой лагунский рыбак получил первую награду.

- Неужели не было более искусных гондольеров?

- Самые ловкие, говорят, участвовали в первой гонке, где мой Луиджи должен был бы взять первый приз, если бы товарищи ему не подстроили штуку на зло... Да, знаешь, - продолжала Аннина, осторожно оглядываясь по сторонам, - во второй главной гонке в числе других был один гондольер в маске, и говорят, что это был - представь кто? - Джакопо! Ты слышала о нем?

- Слышала; так называют одного страшного злодея.

- Да, надо удивляться тому, что делается в Венеции. Этот человек прогуливается где ему угодно, и никто не смеет ему сказать ни слова. Подожди, это еще не все; сегодня на заре, когда я возвращалась с Лидо, я видела, как в лагунах нашли труп какого-то молодого кавалера, и все называли Джакопо виновником его смерти.

Джельсомина вздрогнула.

- Это ужасно! - сказала она. - Но почему ты так рано была на улице? Неужели ты всю ночь пробыла на Лидо?

- На Лидо?.. Да... Нет. Ведь я не могу целый день, как ты, сидеть дома. Особенно последние дни мне пришлось много помогать отцу. Вот и сейчас я болтаю с тобой, а дома у меня пропасть дела. Да, чтобы не забыть: цел у тебя сверток, который я оставила тебе в последний раз?

- Как же, я думала, что ты о нем забыла, и хотела уже отослать его тебе, - сказала Джельсомина, вынув из ящика небольшой тщательно запакованный сверток.

- Ради бога, никогда не делай этого! Если бы сверток попался в руки моему брату Джузеппе, то это могло бы тебе причинить немало неприятностей... Но пора, до свидания, милая Джессина! Я надеюсь, что твой отец отпустит тебя к нам; мы все таки тебя любим!

- Всего хорошего, Аннина! Если бы не болезнь матери, я давно была бы у тебя.

Хитрая дочь виноторговца поцеловала свою доверчивую кузину {Кузина - двоюродная сестра. (Прим. ред.)} и исчезла.

- Карло, - сказала Джельсомина, закрыв за ней дверь, - ты можешь войти, никто нас больше не побеспокоит.

Браво вышел. Он был бледен; и, несмотря на все усилия ответить на приветливую улыбку Джельсомины, его лицо имело почти страшное выражение.

- Аннина заставила тебя поскучать, болтая о гонках и об убийстве? Но я знаю твое нетерпение, и мы сейчас же отправимся.

- Нет, ведь я тебе говорила, что не могу часто оставлять мать, да, кроме того, отец не хочет, чтобы я ходила к ней, потому что они торгуют вином, и у них бывает много гондольеров. Она не виновата, что родные ее занимаются этим.

- Конечно, нет. А что это за сверток она взяла у тебя?

- Она его оставила мне на сохранение, когда торопилась на Лидо... Я вижу, она тебе не нравится. А ты слышал, как она говорила о Джакопо и о последнем убийстве? Наверно, ты согласен со мною, относительно этого злодея. Ну, хочешь, я тебя провожу к заключенному?

- Да, идем.

очень долго выискивать против него улики, чтобы не сделать несправедливости.

Джессина вернулась и вынула из шкафа маленькую коробочку.

- Вот ключ, Карло, - сказала она, показывая один из ключей в большой связке. - Сейчас я одна осталась здесь сторожить заключенных. Мы добились, по крайней мере, этого, а со временем сделаем и больше.

Браво заставил себя улыбнуться, чтобы показать девушке, насколько он ценил ее заботы.