Приключения Алисы в стране чудес.
XII. Показание Алисы

XII. Показание Алисы

-- Здесь! - крикнула Алиса и совсем забыв, какой большой она выросла с тех пор, как пришла сюда, она торопливо вскочила с места, причем задела за скамью присяжных. Скамья опрокинулась, и присяжные упали на головы сидящей внизу публике.

Неделю тому назад Алиса нечаянно опрокинула аквариум с золотыми рыбками, и барахтавшиеся на полу присяжные живо напомнили ей этих рыбок.

-- Извините, пожалуйста! - с испугом воскликнула она и начала торопливо поднимать присяжных. Ей казалось, что как умирают рыбки, если их долго не опустить в воду, так умрут и присяжные, если она не посадит их как можно скорее на скамью.

-- Допрос свидетелей, - сказал король, - не может начаться до тех пор, пока присяжные не будут сидеть на своих местах, - все и как следует, - с ударением прибавил он, строго взглянув на Алису.

Она посмотрела на скамью присяжных. Оказалось, что второпях она поставила бедного маленького Билля-ящерицу головой вниз. Он никак не мог перевернуться и грустно помахивал хвостиком. Алиса схватила его и поскорее перевернула.

Когда присяжные немножко опомнились после своего падения и им дали их аспидные доски и грифели, они принялись усердно записывать только что случившееся с ними неприятное происшествие. Один лишь Билль все еще никак не мог придти в себя и, разинув рот, глядел в потолок.

-- Что вы знаете по этому делу? - спросил король.

-- Ничего, - ответила Алиса.

-- Решительно ничего? - настаивал король.

-- Решительно ничего.

-- Это очень важно, - сказал, обратившись к присяжным, король.

Они уже начали записывать это на своих досках, когда вмешался белый кролик.

-- Вы, должно быть, хотели сказать, что это неважно, ваше величество? - проговорил он почтительно, но нахмурившись и делая гримассы.

-- Да, конечно, я хотел сказать "неважно", - согласился король и несколько раз повторил вполголоса: - важно, неважно, важно, неважно, - как будто прислушиваясь и стараясь решить, какое слово звучит лучше.

Некоторые присяжные написали "важно", а другие "неважно". Алиса видела это, так как стояла близко от них. "Но разве не все равно, что бы они ни написали!" - подумала она. Вдруг король, торопливо писавший что-то в большой, переплетенной тетради, крикнул:

-- Тише!

И среди глубокой тишины прочитал из своей тетради:

-- Правило 42-е "Те, кто более версты ростом, удаляются из заседания суда".

Все тотчас же взглянули на Алису.

-- Во мне нет версты, - сказала она.

-- Нет, есть, - возразил король.

-- В тебе почти две версты, - прибавила королева.

-- Эта самое древнее правило в этой книге - возразил король.

-- В таком случае оно должно стоять первым номером, - сказала Алиса.

Король поспешил захлопнуть свою записную книгу. При этом он весь побледнел.

-- Идите совещаться! - тихим, дрожащим голосом сказал он присяжным.

--Еще рано, ваше величество! - воскликнул, вскочив с места, белый кролик. - Сейчас только нашли вот эту бумагу.

-- Что это такое? - спросила королева.

-- Я еще не развертывал ее, - ответил белый кролик. - Это, по-видимому, письмо, которое написал кому-то подсудимый.

--Наверное, кому-то, - заметил король. - Если бы он написал его никому, это было бы очень странно.

-- Кому же адресовано письмо? - спросил один из присяжных.

-- Он без адреса, - ответил белый кролик и, развернув бумагу, прибавил: - Да это совсем не письмо, это стихи.

-- А почерк подсудимого? - спросил другой присяжный.

-- Нет, не его, - ответил белый кролик; все присяжные смутились и с удивлением переглянулись.

-- Он, должно быть, подражал чьему-нибудь почерку, - сказал король (все присяжные просияли).

-- Я не писал этих стихов, ваше величество, - сказал червонный валет, --и никто не будет в состоянии доказать это. Ведь внизу не подписано моего имени?

-- Так как вы не подписали его, - сказал король, - то это только доказывает вашу вину. Если бы вы не задумали чего-нибудь очень дурного, то, конечно, подписали бы свое имя.

Все захлопали в ладоши: слова эти были первыми умными словами, сказанными королем в этот день.

-- Да, это, без сомнения, доказывает его вину, - сказала королева, - а потому его следует казнить...

-- Это решительно ничего не доказывает, - возразила Алиса. - И даже неизвестно, что это за стихи.

-- Прочитайте их, - сказал король. Белый кролик надел очки.

-- Откуда мне начать, ваше величество? - спросил он.

-- Начните сначала, - важно проговорил король, - и прочитайте до конца.

Среди мертвой тишины белый кролик прочитал следующее стихотворение: 

-- Это самое важное доказательство из всех! - сказал, потирая руки, король, - а потому присяжные могут теперь...

Присяжные сейчас же записали: "Она говорит, что в нем нет никакого смысла".

-- Тем лучше, - сказал король, - значит нам не нужно будет доискиваться его... Но, по-моему, - продолжал он, развернув бумагу на коленях и смотря на нее, - в нем есть смысл... "Не умеет он плавать..." Умеете вы плавать, подсудимый?

Валет грустно покачал головой.

-- Разве такие, как я, плавают? - сказал он. И, действительно, он не мог плавать, потому что был весь картонный.

-- Вот видите, значит, верно, - проговорил король, просматривая стихотворение. - "Если дальше пойдет так же дело у ней..." Это, наверное, про королеву. "Что же с вами-то будет потом?" Интересно бы знать что... "Я дал им один, они дали мне два" - это, разумеется, они говорят про пирожки.

-- Но ведь дальше сказано: "Получили они все свои!" - возразила Алиса.

-- Так оно и есть! - с торжеством сказал король, показывая на пирожки. - Это ясно, как день... "До того, как припадок с ней был..." Ведь у тебя, кажется, не было припадка, моя дорогая? - спросил он у королевы.

-- Никогда, - гневно крикнула королева, бросив чернильницей в Билля.

Бедный маленький Билль уже давно перестал писать на доске пальцем: он видел, что на ней не остается никаких следов; но так как у него были чернила - они текли у него с мордочки, - он, макая в них палец, снова начал писать.

-- Значит, слова эти не относятся к тебе, - сказал король и прибавил чуть не в двенадцатый раз в этот день: - А теперь пусть присяжные идут совещаться.

-- Нет! Нет! - крикнула королева. - Сначала пусть объявят приговор, а потом совещаются.

-- Разве можно сначала объявлять приговор, а потом совещаться? - воскликнула Алиса.

-- Молчать! - произнесла королева, побагровев.

-- О! Я не боюсь, - возразила Алиса, - и молчать не буду!

-- Казнить ее! - во все горло закричала королева.

Никто не тронулся с места.

-- Неужели вы думаете испугать меня? - воскликнула Алиса, которая в это время стала такого роста, как была дома. - Ведь вы просто колода карт! И больше ничего!

Вдруг все карты поднялись на воздух и стали падать Алисе на лицо. Она вскрикнула, не то от гнева, не то от ужаса, и... проснулась! Голова ее лежала на коленях сестры, которая осторожно смахивала упавшие с дерева ей на лицо сухие листочки.

-- Проснись, моя милочка! - сказала сестра. - Как ты долго спала.

-- Ах, какой удивительный сон я видела! - воскликнула Алиса и рассказала сестре про все чудеса, какие привиделись ей во сне.

Когда она закончила, сестра поцеловала ее и сказала:

-- Это, в самом деле, удивительный сон!... Ну, а теперь беги скорее пить чай; уже поздно.

...

Алиса побежала домой и на бегу думала о том, какой странный сон ей приснился. Но сестра ее продолжала сидеть, опустив голову на руку и, глядя на заходящее солнце, думала о необыкновенных приключениях, которые привиделись Алисе во сне.

Сначала она думала об Алисе. Она чувствовала ее маленькие ручки у себя на коленях, слышала ее голос, смотрела в ее ясные глазки, видела, как она по своей привычке встряхивает головой, чтобы откинуть волосы со лба. И в то же время ей казалось, что все кругом нее вдруг ожило. Все, кого видела Алиса во сне, были теперь здесь.

Высокая трава шелестела под лапками, спешившего куда-то, белого кролика; слышался легкий плеск воды - это мышка, попав в пруд, плыла к берегу; чашки мартовского зайца и его приятеля, никогда не кончавших пить чай, громко звенели; раздавался пронзительный голос королевы, кричавшей, чтобы кому-то отрубили голову; ребенок-поросенок чихал, сидя на руках у герцогини; тарелки и блюда летали и разбивались вдребезги, а издали доносились крик грифа, скрип грифеля маленького Билля, сдавленный вопль гвинейской свинки, которую засовывали в мешок, и отчаянные рыдания несчастной черепахи.

Сестра Алисы продолжала сидеть с закрытыми глазами, наполовину веря, что и сама очутилась в волшебной стране, хотя знала, что стоит ей открыть глаза и все тотчас же исчезнет: трава будет шелестеть только от ветра; плеск воды послышится, когда ветки кустов, росших внизу, около самого пруда, закачаются и коснутся ее; звон чашек превратится в звон колокольчиков пасущегося стада, крик королевы - в покрикивания мальчика пастуха, чиханье ребенка, скрип грифеля маленького Билля и все другие звуки - в смешанный гул, доносящийся с фермы, а рыдания черепахи - в далекое мычание коров.

им удовольствие и заставить заблестеть их глазки, станет рассказывать им разные чудные истории, а может быть, и свои приключения в волшебной стране, которые видела во сне, когда сама была ребенком и как она будет сочувствовать их маленьким горестям и радоваться невинным их радостям, вспоминая свое собственное детство и счастливые летние дни.