| Автор: | Кэрролл Л. |
| Категории: | Повесть, Сказка, Детская литература |
Приключения Алисы в стране чудес
Глава шестая, в которой встречаются поросёнок и перец
Она уже минуты две стояла в нерешительности, разглядывая дом, как вдруг из леса выбежал ливрейный лакей и изо всей мочи забарабанил в дверь.
(Алиса догадалась, что это ливрейный лакей, потому что на нем была ливрея; судя же по лицу, это был просто Карась.)
Ливрей сейчас уже почти никто не носит, хотя лакеи кое-где, говорят, еще встречаются.
Дверь отворилась, и из дому вышел Швейцар, тоже в ливрее, с круглой физиономией и выпученными, как у лягушки, глазами - точь-в-точь взрослый головастик.
У обоих на головах были пудреные парики с длинными завитыми буклями.
Тут Алисе стало очень интересно; она подкралась немного поближе к дому и, спрятавшись за кустиком, приготовилась слушать и смотреть.
Лакей-Карась начал с того, что вытащил из-под мышки огромный конверт (чуть ли не больше его самого) и с важным видом вручил его Головастику.
- Герцогине, - величественно произнес он. - От Королевы. Приглашение на вечерний крокет.
Швейцар-Головастик с тем же величественным видом повторил все слово в слово, только немного не в том порядке:
- От Королевы. Герцогине. Приглашение на вечерний крокет.
Затем оба поклонились друг другу так низко, что их букли чуть не перепутались.
Алисе почему-то стало до того смешно, что пришлось ей опять убежать подальше в лес, чтобы они не услышали, как она хохочет. А когда она, вволю насмеявшись, вернулась на прежнее место и отважилась снова выглянуть из-за куста, Карася уже не было, а Швейцар сидел на земле у входа в дом и бессмысленно таращился на небо.
Алиса робко подошла к двери и постучалась.
- Стучать нет никакого смысла, барышня, - сказал Швейцар. - По двум существенным причинам. Первое: я за дверью и вы за дверью, и вдобавок мы оба снаружи. Второе: они там так шумят, что никто вашего стука не слышит. Не так ли?
Действительно, из дому доносился невероятный шум: кто-то без остановки ревел, кто-то (тоже без остановки) чихал и - мало того - то и дело раздавался страшный треск и звон, словно там изо всех сил били посуду.
- Извините, а как же мне тогда попасть в дом? - спросила Алиса.
нахожусь здесь. Вы стучите. Я отворяю вам дверь. Вы выходите. И вот вы тоже снаружи. Не так ли?
Все это время он не отрываясь глядел в небо, и Алиса решила, что он ужасный невежа.
«Хотя, может быть, он не виноват, - тут же подумала она, - просто у него глаза так устроены: сидят, честное слово, на самой макушке! Да, но хоть на вопросы-то он мог бы отвечать!»
- Как же мне попасть в дом? - повторила она погромче.
- Возможно, я просижу здесь, - продолжал Швейцар, - до завтра…
В этот момент дверь дома отворилась, и большое блюдо полетело прямо Швейцару в голову; ему сильно повезло - блюдо лишь слегка мазнуло его по носу и, попав в дерево за его спиной, разлетелось вдребезги.
- …или, возможно, до послезавтра, - продолжал Головастик как ни в чем не бывало, - а может быть…
- КАК МНЕ ПОПАСТЬ В ДОМ? - повторила Алиса уже совсем громко.
- А кто сказал, что вы вообще должны попасть в дом, барышня? - сказал Швейцар. - Начинать надо с этого вопроса, не так ли?
Так-то оно было, конечно, так, только Алиса не любила, когда с ней так говорили.
- Прямо ужас, как вся эта живность любит спорить! - пробормотала она себе под нос. - С ума можно сойти!
А Швейцар, судя по всему, решил, что настал самый подходящий момент, чтобы вернуться к его любимой теме.
- Может быть, я так и буду сидеть здесь - день за днем… День ото дня… Изо дня в день, - завел он.
- А что же мне делать? - спросила Алиса.
- Все, что хочешь! - ответил Швейцар-Головастик и начал что-то насвистывать.
«Да что с ним говорить! - подумала отчаявшаяся Алиса. - Это просто какой-то идиотик!»
Она решительно распахнула дверь и вошла. Дверь открывалась прямо в большую кухню.
Там стоял дым коромыслом: посреди на трехногой табуретке сидела Герцогиня и качала на коленях младенца; Повариха, согнувшись над плитой, что-то помешивала в большой кастрюле. Алисе показалось, что там варится суп.
«И-и-и-чхи! В этом - апчхи! - супе - чхи! - слишком много… а-а-а-пчхерцу!» - с трудом подумала
Перцу действительно было слишком много, если и не в супе, то во всей кухне. Герцогиня и та чихала довольно регулярно; а младенец вообще не делал перерывов: он либо чихал, либо ревел и переставал реветь только для того, чтобы чихнуть… И наоборот.
Во всей кухне не чихали только двое: сама Повариха и большущий Кот - он лежал у печки и улыбался во весь рот.
- Скажите, пожалуйста, - начала Алиса нерешительно (она была воспитанная девочка и потому не совсем уверена, прилично ли ей первой заговаривать со старшими), - почему ваш Кот так улыбается?
Хотел бы я знать, как Алиса догадалась, что это Герцогиня? Впрочем, в те времена гецогини встречались гораздо чаще, и Алисе, стало быть, виднее.
- Это Чеширский Кот, - сказала Герцогиня, - вот почему. Поросенок!
Последнее слово она выпалила с такой яростью, что Алиса так и подскочила; но она тут же сообразила, что оно относится не к ней, а к младенцу, и, собравшись с духом, снова заговорила:
- Я не знала, что Чеширские Коты должны улыбаться. По правде говоря, я вообще не знала, что коты умеют улыбаться.
- Все они умеют, - сказала Герцогиня, - и большинство не упускает случая!
- А я, представьте себе, ни одного такого не знала! - сказала Алиса весьма светским тоном. В глубине души она была в восторге, что сумела завязать такую интересную беседу с Герцогиней.
- Ты многого не знаешь, - категорически заявила Герцогиня, - это факт!
Такого рода замечание Алисе никак не могло понравиться, и ей сразу захотелось поговорить о чем-нибудь совсем-совсем другом.
А ВЫ ЗНАЕТЕ, кто такой Чеширский Кот? Одни ученые говорят, что на самом деле Чеширский Кот - это просто сыр! В старину в Англии был такой сорт сыра - в виде улыбающейся кошачьей головы. А другие уверяют, что это - леопард, который был нарисован на вывеске трактира в Чешире (есть такое место в Англии). По-моему, Кот все-таки больше похож на леопарда, чем на сыр. Хотя я могу и ошибиться.
Но пока она старалась найти более привлекательный предмет для беседы, Повариха сняла кастрюлю с плиты и, не теряя времени, взялась за другое дело. А именно: она начала швырять всем чем ни попало в Герцогиню с младенцем.
В первую очередь в них полетели кочерга, совок и щипцы для угля, затем градом посыпались сковородки, тарелки, чашки.
Правда, Герцогиня, казалось, ничего не замечала, даже когда в нее попадало кое-что, а ребеночек и без того так вопил, что никак нельзя было понять, ушибли его или нет.
Но Алиса была вне себя от ужаса.
- Пожалуйста, пожалуйста, перестаньте! - кричала она, прыгая на месте от волнения. - Ой, вот сейчас прямо в наш дорогой носик! - Это относилось к огромной сковороде, которая пролетела у ребеночка перед самым носом и чуть-чуть не прихватила упомянутый нос с собой.
- Ну и что же тут хорошего? - с готовностью подхватила Алиса, обрадовавшись долгожданному случаю блеснуть своими познаниями. - Представляете, какая бы началась путаница? Никто бы не знал, когда день, когда ночь! Ведь тогда бы от вращения…
- Кстати, об отвращении! - сказала Герцогиня. - Из отвратительных девчонок делают отбивные котлеты!
Алиса испуганно покосилась на Повариху, но, убедившись, что та, пропустив этот намек мимо ушей, вновь деловито помешивает свой суп, продолжала (правда, несколько сбивчиво):
- Я только хотела сказать, что если сейчас Земля совершает один оборот за двадцать четыре часа… Или наоборот: двадцать четыре оборота за час…
- Ах, не мучай меня, дорогая, - сказала Герцогиня, - цифры - это мое слабое место!
И она снова принялась укачивать своего ребеночка, напевая нечто вроде колыбельной и изо всех сил встряхивая бедняжку в конце каждой строчки:
ПРИПЕВ:
(Его дружно подхватили Повариха и младенец):
А исполняя второй куплет этой странной колыбельной, Герцогиня так свирепо подбрасывала младенца и несчастный малыш так отчаянно вопил, что Алиса разобрала только половину слов:
ПРИПЕВ:
- Держи! - крикнула Герцогиня Алисе и швырнула ей ребенка. - Можешь понянчиться с ним, если хочешь. Я должна переодеться к вечернему крокету у Королевы.
С этими словами она выбежала из кухни. Повариха запустила сковородой ей вдогонку, но немного промахнулась.
Алиса с трудом удержала малыша в руках. Он был какой-то странный. Руки и ноги у него торчали во все стороны. «Прямо как у морской звезды», - подумала Алиса.
Бедный крошка пыхтел как паровоз, вырываясь от своей новой няньки. Он то складывался вдвое, то опять весь растопыривался; Алисе долго не удавалось взять его поудобнее.
Как только ей это наконец удалось (для чего пришлось завязать ребеночка узлом и крепко держать за правое ухо и левую пятку, чтобы он не мог развязаться), она вынесла его на свежий воздух.
«Придется взять малыша с собой, - подумала Алиса, - а то они его не сегодня-завтра укокошат!»
- Оставить его тут - это просто преступление!
Последнюю фразу она сказала вслух, и ребенок хрюкнул в ответ (чихать он уже перестал).
- Не хрюкай, - сказала Алиса строго, - детям хрюкать неприлично, и никто тебя не поймет!
Малыш опять хрюкнул, и Алиса встревоженно заглянула ему в лицо, не понимая, что же это такое делается.
Нос у него, правда, был что-то уж очень курносый, больше похожий на пятачок, чем на настоящий нос; да и глаза были что-то маловаты для нормального ребенка, и вообще Алисе не очень понравился его вид.
«А все-таки, может быть, он просто хныкал?» - подумала добрая девочка и опять заглянула ему в глаза - нет ли там слез.
Нет, слез не было и в помине.
- Смотри, мой дорогой, - строго сказала Алиса, - если ты решил вести себя по-свински, я с тобой не буду водиться! Заруби себе на носу.
Алиса начала уже обдумывать, что она будет с ним делать, когда приведет его домой, как вдруг он снова хрюкнул, да так отчаянно, что она опять в испуге поглядела на него. И на этот раз уже не оставалось никаких сомнений: это был самый настоящий поросенок!
Разумеется, было бы совершенно нелепо тащить его дальше на руках; Алиса пустила малыша на землю и с облегчением увидела, что он преспокойно затрусил куда-то в лес.
«Ну что ж, ничего, - подумала она, - ведь из него мог выйти очень противный мальчишка. А так получился очень симпатичный поросенок!»
И Алиса стала вспоминать других знакомых детей, из которых могли бы выйти развеликолепные поросята, и уже говорила про себя: «Вот бы только узнать такое средство, чтобы превратить их…», как вдруг она вздрогнула и остановилась.
В нескольких шагах от нее на ветке какого-то дерева сидел Чеширский Кот.
Кот тоже заметил Алису и только улыбнулся.
«На вид он не злой», - подумала Алиса.
И правда, вид у Кота был добродушный; но только уж очень длинные когти и зубов полон рот - все это внушало почтение.
- Чеширский Мурлыка… - заговорила Алиса несмело - она не знала, понравится ли ему такое обращение.
Кот в ответ улыбнулся еще шире.
«Значит, не сердится», - подумала Алиса и продолжала:
- Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?
- Это во многом зависит от того, куда ты хочешь прийти, - ответил Кот.
- Да мне почти все равно, - начала Алиса.
- Тогда все равно, куда идти, - сказал Кот.
- Лишь бы попасть куда-нибудь, - пояснила Алиса.
- Не беспокойся, куда-нибудь ты обязательно попадешь, - сказал Кот, - конечно, если не остановишься на полпути.
- Скажите, а кто тут кругом живет? - спросила она.
- В этой стороне, - Кот помахал в воздухе правой лапой, - живет некто Шляпа. Форменная Шляпа! А в этой стороне, - и он помахал в воздухе левой лапой, - живет Очумелый Заяц. Очумел в марте. Навести кого хочешь. Оба ненормальные.
- Зачем это я пойду к ненормальным? - пролепетала Алиса. - Я их… Я лучше к ним не пойду…
- Видишь ли, этого все равно не избежать, - сказал Кот, - ведь мы тут все ненормальные. Я ненормальный. Ты ненормальная.
- А почему вы знаете, что я ненормальная? - спросила Алиса.
- Потому что ты тут, - просто сказал Кот. - Иначе бы ты сюда не попала.
Хотя такой ответ не совсем устраивал Алису, она не могла удержаться от дальнейших расспросов.
- А почему вы знаете, что вы ненормальный? - спросила она.
- Начнем с собаки, - сказал Кот. - Возьмем нормальную собаку, не бешеную. Согласна?
- Конечно! - сказала Алиса.
- Итак, - продолжал Кот, - собака рычит, когда сердится, и виляет хвостом, когда радуется. Она, как мы условились, нормальная. А я? Я ворчу, когда мне приятно, и виляю хвостом, когда злюсь. Вывод: я - ненормальный.
- Разве вы ворчите? По-моему, это называется мурлыкать, - сказала Алиса.
- Пусть называется как угодно, - сказал Кот. - Ты вечером будешь на крокете у Королевы?
- Ой, я бы очень хотела, - сказала Алиса, - да только меня что-то еще не приглашали.
- Значит, до вечера, - сказал Кот и исчез.
Не сказать, чтобы Алиса так уж сильно этому удивилась - она уже привыкла ко всяким чудесам, - но все-таки она долго не могла отвести глаз от ветки, на которой только что сидел Кот. Как вдруг он появился снова.
- Кстати, чуть не забыл спросить, - сказал он, - что же случилось с тем ребенком?
- Он превратился в Поросенка, - честно ответила Алиса.
- Так я и думал, - сказал Кот и опять исчез.
«Шляпы я и раньше видела, - думала она, - а Заяц, конечно, намного интереснее! А потом, ведь сейчас май месяц, а не март, - может, он уже поправился, стал нормальный…»
Тут она подняла глаза. Перед ней на ветке опять сидел Кот.
- Как ты сказала: «в Поросенка» или «в карасенка»? - с живым интересом спросил он.
- Я сказала «в Поросенка», - отвечала Алиса, - и можно вас попросить не исчезать и не появляться все время так внезапно, а то у меня прямо голова кружится!
исчез, а она еще держалась в воздухе.
«Вот это да! - подумала Алиса. - Кот с улыбкой - и то редкость, но уж улыбка без Кота - это я прямо не знаю что такое!»
Очень скоро показался невдалеке дом Очумелого Зайца: трубы на нем были в виде заячьих ушей, а крыша покрыта заячьим мехом, так что Алиса сразу догадалась, что это ТОТ САМЫЙ дом.
Дом был такой большой, что она побоялась подойти к нему - сперва она съела немножко гриба из ЭТОЙ руки и стала ростом раза в два побольше. Да и то она сильно замедлила шаги.
«А вдруг он все-таки бешеный, - думала она, - пожалуй, лучше мне было пойти к Шляпе!»