Эмиль.
Часть вторая.
Глава семнадцатая, в которой впервые всплывает прошлое Эмиля.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Эмиль. Часть вторая. Глава семнадцатая, в которой впервые всплывает прошлое Эмиля. (старая орфография)

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ,
в которой впервые всплывает прошлое Эмиля.

"Мы, отщепенцы, все-таки, лучше других", - подумал Эмиль, когда Амалия вышла. Дальнейшим разсуждениям помешал вбежавший в кабинет, радостно взволнованный инспектор уголовной полиции:

- Господин советник! Мы поймали одного из сообщников Червонного Туза!

- Не может быть, - удивился Эмиль. - Я ведь еще ничего не успел предпринять...

- Но мои сотрудники...

- Они должны были ждать моих инструкций.

Инспектор совсем опешил:

- Мы, конечно, не хотели действовать самовольно, но нам казалось, что одно ваше присутствие санкционирует...

- В высшей степени глупо! - прервал его Эмиль.

- А мы как раз думали...

- Напрасно думали. Естественным последствием этого опрометчивого ареста будет то, что Червонного Туза, который по моим расчетам ни о чем не подозревает, предупредят.

Инспектор изменился в лице:

- Об этом мы, правда, забыли.

- Вот то-то и есть! Вы всегда думаете не о том, о чем надо. Оттого у вас постоянно неудачи. Чтобы этому положит конец, я бросил на произвол судьбы свое предприятие и предложил свои услуги полиции, но, раз вьт делаете мою работу невозможной, я сегодня же буду просить министра об отставке.

- Сознаю... это была ошибка.

- Попробуйте ее исправить.

- Я сейчас же отпущу арестованного.

- На вашу ответственность?

- Конечно!

- Если можно вам частным образом посоветовать, не освобождайте его, дайте ему возможность бежать.

- Удивительно! - съязвил Эмиль.

Так как инспектор почему-то медлил, Эмиль спросил:

- Чего вы ждете?

Инспектор нерешительно ответил:

- Не пожелает ли господин советник предварительно использовать нашу "ошибку"?

- Это зависит от того, как вы поведете следствие. Тут может быть только одна воля - моя! Думать вам вообще нечего. Какими нелепыми ни показались бы вам мои приказы, утешайтесь тем, что, при вашей ограниченности, вы не в состоянии их понять. Все, что я делаю, имеет свою подоплеку, которая значительно позже вам уяснится.

- Я приму это к сведению, господин советник.

- Вы предприняли еще что-нибудь по этому делу?

Инспектор не решался взглянуть в глаза Эмилю.

- Выкладывайте! - приказал Эмиль.

- К сожалению, да. Путем ряда сопоставлений мы почти до конца раскрыли ограбление виллы Редлих.

- Вот как! Вы это сделали? А теперь, может быть, вы гордитесь своей проницательностью?

Инспектор съежился и пробормотал:

- Отнюдь нет!

- В таком случае, вы, чего доброго, предприняли еще и другие аресты?

У инспектора пересохло в горле.

- Да говорите же! - торопил Эмиль.

- Действительно, но я и другим дам возможность бежать.

- Этого еще нехватает! - заорал на него Эмиль.

- Во я не вижу другого выхода.

- Не видите? А когда вас потом за это притянут, вы сошлетесь на меня?

- Я не люблю незаконных сделок с подчиненными: они создают двусмысленность в отношениях. Ошибка сделана. Пусть дело идет своим путем. Все равно, оно неизбежно разъяснится. Итак, как вы распорядились?

- Можно еще отменить...

- Что вы предприняли?

- Я вызвал по телефону господина Редлиха с дочерью.

- Очень умно!

- Отменить?

- Не стоит! Кого еще вы пригласили?

- Кино-артистку, ограбленную в эту ночь.

- Надеюсь, не...

- Как вы сказали, господин советник?

- Ничего, это я о другом. Что за артистка?

- Синьорина Ассунта Лу.

- Да какое же она имеет отношение к ограблению виллы Редлих?

- Несомненная связь установлена.

- Вы полагаете? А я себе не представляю, какая тут может быть связь!

- Я приготовил зал для допроса и собирался пригласить господина советника взять на себя руководство.

- Меня? Нет, мой дорогой, расхлебывайте сами то, что вы заварили.

Эмиль стремительно подошел к телефону.

- Прокурор Шпикер? Представьте себе, мы задержали сообщников Червонного Туза! Как это удалось? Я и сам не понимаю! Но мой инспектор вполне уверен... При ограблении... Пожалуйста, сейчас же приезжайте с вашими протоколами... Нет, ни один из нас пока не выиграл: главарь шайки еще не пойман, но я не сомневаюсь, что заполучим и его, поскольку держим сообщников! Итак, я жду вас с бумагами.

Эмиль повесил трубку; инспектор умоляюще произнес:

- Не лучше ли подстроить их бегство?

- Антон.

- Велите-ка привести его сюда.

- Все уже приготовлено к допросу в зале.

- Но я хочу поговорит с ним здесь, с глазу на глаз. Может, удастся хоть отчасти исправить вашу ошибку.

- Слушаю, господин советник.

Никогда раньше, даже рискуя головой, Эмиль не испытывал такого неприятного чувства. Естественный ход вещей был самым угрожающим; но вероятность, что дело пойдет нормальным порядком, была весьма невелика, и это был главный козырь Эмиля. Он должен так повести игру, чтобы заинтересованные лица догадались, что прямым путем они не выпутаются, а лазейки им укажет сам Эмиль.

Времени на размышление у него не было. Конвоир ввел Антона в наручниках. Антон казался безучастным и даже не поднял глаз. Эмиль поспешно отвернулся, приказав конвоиру освободить руки Антона.

Конвоир, исполнив приказание, удалился.

- Антон! - окликнул Эмиль.

Арестованный недоуменно уставился на Эмиля и лишь тогда, когда; тот подошел к нему с протянутой рукой, прошептал:

- Ты ли это?

- Я!

Верзила-Антон зашатался. Он глядел на Эмиля, как на призрак, как на исчадие ада.

- Ты не принимаешь моей руки? - спросил Эмиль.

Антон не шевельнулся.

- Ты удивлен?

- Как ты попал сюда? - спросил Антон.

- Выбора не было: это или тюрьма.

Антон смотрел на него непонимающим взглядом.

- Ты бы не пошел на это? - спросил Эмиль.

- Я? При чем здесь я?

- Если бы ты очутился в моем положении...

- Как видишь...

- Я вижу только тебя.

- Не могу ли я помочь тебе, Антон?

- Ты - мне?

- Ты крепко засыпался.

- А ты?

- Я тоже, но только в другой форме.

- Ты здесь персона?

- Да, и довольно важная. От меня зависит многое, в том числе и твоя участь,

- Ты им предался? Быть не может! Ты от нас неотделим... Не верю, не такой ты подлец, Эмиль, чтоб продавать шпикам товарищей...

- Конечно, нет. Меня сюда затащили, сам не знаю, как. Помнишь, в ту ночь...

- Всю жизнь ее буду помнить!

- Ну так вот, собственник виллы вызвал полицию. Я увяз прочно. Пришлось выбрать между тюрьмой и коммерческим сотрудничеством, которое он мне предложил.

- Ты называешь это, - сказал Антон, указывая на кабинет Эмиля, - коммерческим предприятием?

- То, что ты видишь, пришло потом.

- Ах так, значит, карьера!

- Назови, как хочешь. Отчего не попрыгать и нашему брату?

- Прыгай, да смотри, не оступись, - презрительно сказал Антон и, наступая с сжатыми кулаками, крикнул: - Собака!

Эмиль невольно зажмурился:

- Ведь я не по убеждению...

- Тем подлее!

- И теперь ты один из тех, кто сворачивает нам шею? Поздравляю, недурно ты устроился.

- Я не стал счастливее вашего.

- Ты думаешь? Посмотрел бы ты на Паулу!

- Она еще помнит меня?

Антон сплюнул, покачал головой и отвернулся.

- Я часто ее вспоминаю!

- Вспоминаешь? Этим ты ее вряд ли накормишь.

- Что это значит? Ведь она была при деньгах!

- Если б она захотела, у нея всего было бы вдоволь. Я сам ей деликатно предлагал помощь, и Макс, и долговязый Франц. Если бы зависело от нас, у нея каждый день была бы кура или филэ, и благодарности от нея не потребовалось бы.

- Что же, она отказалась?

- Да, ради тебя.

- Ради меня?

- Чтобы ты не подумал, что она... понимаешь... с кем-нибудь из нас...

- Да ведь у нея была уйма денег. Я же, незадолго до последней ночи, дал ей на сохранение три тысячи марок.

- Верно. Так что же?

- Она не могла их так скоро потратить!

- Потратить?

- Больше полутораста марок в месяц она никогда не тратит.

- И ты думаешь, она тронула эти деньги?

- Разумеется!

- Тогда ты плохо знаешь Паулу! Потребуй их у нея хоть через десять лет - и получишь все, до последняго пфеннига!

- Как же ей объяснить, от кого будут деньги?

- От меня, конечно!

- А кто ты теперь? Неужели ты думаешь, что от такого, как ты, она примет хоть корку черствого хлеба?

Эмиль потупился. Помолчав, Антон прибавил: - И как тебе не стыдно!

- Да, мне стыдно, что я ее бросил.

- Если бы только это! Мало ли кто бросает девушку и в ус себе не дует? Это она, пожалуй, и перенесла бы! Но, если она узнает, Эмиль, о твоей подлости, если до нея дойдет, что ты...

- Она больна?

- Она еле дышит. Смотрит как тень. Кажется, дунешь на нее - и её не станет.

- Это ужасно! - сказал Эмиль, отвернувшись. - Была она у врача?

- На что ей врач? Ей нужен ты! Но теперь уже поздно!

- Надо ее спасти!

- Об этом ты мог подумать раньше.

- Помочь никогда не поздно.

- Что же ты сделаешь?

- Я помогу вам обоим.

- Лично я отклоняю твою поддержку. От переметчика я помощи не приму. Пусть меня лучше вздернут. Может быть, это подымет тебя еще выше, но, если Паула узнает, что ты здесь... - Он подошел к нему вплотную, выпрямился и занес руку, сдерживая бешенство: - Помни, Эмиль, если она свалится, я тебя убью!

- Освободи меня! Выдай меня! Я этого заслуживаю!

Вошел инспектор.

- Все готово для допроса, господин советник.

- Да? Но я еще занят!

Инспектор, кивнув на дверь, сказал:

- Он еще называет себя человеком!

- С большим правом, чем многие из нас, господин инспектор, - ответил Эмиль.