Анна де Кервиле

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Анна де Кервиле (старая орфография)

Садик. - Дверь в глубине. - Направо широкое полукруглое окно, выходящее в сад. - Налево полукруглая дверь в соседнюю комнату. - Направо, на первом плане, боковая дверь, ведущая за терассу. - Налево, против нея дверь, скрытая драпировкой. - На сцене налево - стол, по правую сторону которого кресло, а по левую - стул. При поднятии занавеса, садовник, стоя у стола, с испуганным видом, читает бумагу, потом кладет ее на стол, подходить к окну и смотрит в него, точно наблюдает за кем-то. Морсак входит из драпированной двери.

Садовник (подходя к Морсаку). Что же, сударь?

Морсак. Там, где его не могут найти. Де видал ли ты какого нибудь солдата, бродящого вокруг дома?

Морсак. Мне дышется свободнее... Лишь бы он не сделал какого нибудь безразсудства!

Садовник. Какого безразсудства? Чего вы боитесь?

Морсак (показывая ему бумагу). Послушай-ка эту прокламацию (он читает): "Неповиновение и преступные деяния водворились между жителями и приверженцами короля, которые нас осаждают, и поэтому все солдаты неприятельской армии, проникающие в город, и жители, принимающие их, будут разстрелены. Подписал: командующий генерал.

Садовник. А! понимаю! Но зачем же граф покинул лагерь осаждающих и явился сюда в эту ночь?

Морсак. Он уступил весьма естественному чувству. Два месяца тому назад, при взятии города республиканцами, меня перенесли раненого и умирающого в этот дом...

Садовник. И где графиня спасла вас своими заботами.

Морсак. До сих пор граф не мог увезти ее в убежище наших войск; но сегодня, когда он привел их обратно в Брессюиру, накануне решительного приступа, который может ему стоить жизни, он хотел повидаться с графиней и эту ночь, провравшись через аванпосты...

Садовник (перебивая его). Тише, сударь!.. Прислушайтесь!.. Посмотрите...

Садовник. Три солдата перелезли через ограду.

Садовник (смотрит тоже). Местный коммиссар, сержант Ламберт, командует ими.

Садовник. На него не полагайтесь! Это страшный человек с своим шутливым видом.

Морсак. Главное - спокойствие! У них может быть только одне подозрения! Отвечай, будто ты ничего не знаешь. (Направляется к двери, в которую вошел).

Садовник (дрожа). А в афишах-то что сказано: "всякий из жителей, который будет уличен..."

Морсак. Не бойся! я здесь, и все слышу!... И если бы какая добудь опасность угрожала тебе... (Слышится шум).

Морсак (уходя). Будь только спокоен. Я здесь.

(Он исчезает за драпированной дверью. - Боковая дверь против этой отворяется и за пороге показывается сержант).

Ламберт (солдату). Встань здесь на терассе. (Выходит на сцену и обращаясь к садовнику). Подойди сюда!

Садовник. Графиня де-Кервиле, моя госпожа.

Садовник. Офицер, раненый при взятии города.

Ламберт. Ты врешь! В эту ночь пробрался сюда один из приверженцев короля. Наши солдаты его видели. Он здесь. Вы должны нам его выдать. Если ты нам не поможешь в этом, тогда пеняй на себя.

Садовник (показывая на Анну, вошедшую из средней двери). Вот она!

Ламберт (садовнику). Теперь можешь убираться.

Ламберт. Подойди, гражданка! Я унтер-офицер республиканской армии и мне поручен надзор над этой стоянкой. (Подавая ей бумагу). На, читай!

Ламберт. Не представляйся такой невинной! Этим с нами немного возьмешь. Вандейский офицер, разведчик вандейцев, прибыл сюда сегодня ночью. Зачем?.. Чтобы подкупить каких нибудь изменников! Чтобы они продали ему какие нибудь ворота города!.. Он здесь, мы в этом уверены. Где он?

Анна (холодно). Одно из двух; или он здесь, или его нет. Если его нет, я не могу вам его выдать: если он здесь - я этого не хочу.

Ламберт. Ну положим, я съумею заставит тебя заговорить.

Анна (также холодно). Желала бы я знать, как это вы сделаете?

Ламберт. Очень просто... если ты станешь упрямиться...

Анна. Вы велите меня разстрелять? Вы способны на это! Одним убийством больше, одним меньше, это для вас ничего не значит! Только знайте, что это и для меня ничего не значит и что я рада буду умереть, чтобы не видеть более таких извергов, каких вижу перед собой.

Анна (энергично). Республику, которая заботится о благе своего народа, своей страны - я уважаю! Такую же, которая все калечит, разрушает, ломает - я презираю и не боюсь это высказать.

Ламберт (смеясь). Вот как!.. Так ты не боишься? Это мне на руку! Ну поговорим с тобой немного; надеюсь, ты съумеешь мне отвечать?

Анна (садится в кресло). Это будет зависит от того, что вы меня станете спрашивать.

Анна. Очень просто! Я приехала сюда из Морбигана.

Анна. Страны глубокого, искренняго верования. Когда вспыхнула война...

Анна. Бунтовщиками не называют тех, которые остаются верны своему королю и своему Богу и защищают их!

Ламберт (весело). В самом деле! Ты достойна быть республиканкой! Продолжай!

Анна. Когда вспыхнула война, мой муж собрал батальон охотников.

Анна. Его зовут графом де-Кервиле. Наши крестьяне любили его, чувствовали к нему доверие: нас двести человек двинулось из одного селения, в сопровождении ректора.

Ламббрт. А зачем же вы брали с собой священника?

Анна. Чтобы благословлять идущих в битву, подкреплять падающих духом и напутствовать умирающих.

Анна. Мой муж пошел на Брессюир, чтобы защитить его от вас.

Ламберт. Но как же ты еще здесь, когда мы уже вступили в него?.. Что делаешь ты в этом доме, если мужа твоего уже нет здесь?

Анна. При атаке города, мой муж и его батальон были окружены вашими; их гибель казалась неминуемой, еслиб в это время другой вандеец, тоже бретонец, как и мы, не подоспел ему на помощь. Он спас моего мужа, а сам пал тяжело раненый. Его перенесли сюда. Мой муж не хотел предоставить чужим людям уход за тем, кто, спасая его, так жестоко пострадал сам. Он вернулся в свою армию...

Ламберт (прерывая ее). Чтоб снова драться с нами?

Анна. Разумеется... Я же осталась, вот каким образом я еще нахожусь в этом доме.

Ламберт. Прекрасно. Это только подтверждает мои справки. Значит, пробравшийся сюда был не Морсак. Значит, это был твой муж. Значит, нам его надо иметь, и если ты нам его не выдашь, мы и сами его отъищем.

Ламберт. А вот увидишь. (Он пишет что-то на бумажке и зовет стоящого на часах солдата). Поди сюда! Ступай, отнеси это командиру. (Солдат уходит, дверь затворяется).

, (подходя к Анне и снимая шляпу). Простите меня, сударыня, что я все время так грубо обращался с вами.

Ламберт. Это значит, что не всегда должно судить о людях по их наружному виду.

Ламберт (с живостью). Не принимайте меня за изменника, я республиканец в душе, потому что я солдат Рейнской армии. Меня послали из Малиса в Винде и я должен повиноваться. Но драться с французами, вместо того, чтобы уничтожать пруссаков - это слишком тяжело! Тяжело также иметь палачей своими генералами! Я дал себе клятву никогда не преследовать беглецов, никогда не убивать обезоруженного, и никогда не выдавать скрывающихся.

Анна (с недоверием). Вы задались хорошей задачей!

Ламберт. Прибавьте, и опасной!.. Знаете ли, гражданка, кто был этот часовой? Один из тех праздношатающихся гуляк, которым ничто ни дорого, ни свято; которые везде я во всех видят изменников! (Весело). Но так как я не желаю быть разстреленным, я и говорю их языком и делаю вид, что разделяю их взгляд и мысли: только такою ценою я и могу достигнуть своей цели. Я не выдаю их, а служу человечеству возле их и помимо их... А теперь, когда вы знаете кто я и какой я, скажите мне без боязни, где скрыт ваш муж. Я направлю поиски по дому так, чтобы его не нашли.

Анна (глядя ему прямо в глаза). А кто ручается мне, что вы меня на обманываете?

Ламберт. Моя наружность! Мое лицо! Посмотрите на меня и скажите, разве я не смотрю честным человеком?

Анна. Но вы имели тот же вид, когда угрожали мне.

Ламберт. Какая польза была бы мне обманывать вас?

Анна (переходя на другую сторону). Такая же, как и у хищных зверей, гоняющихся за своей добычей. Хищность не лишена хитрости.

Ламберт. Вы жестоки к честному человеку, сударыня!

Ламберт. Так верьте же! Минуты дороги. Если солдаты наши отъищут вашего мужа - он погиб!

Анна (с боязнью). А если я его сгублю, доверяясь вам? Если вы меня обманете?..

Ламберт (с нетерпением). Боже, как убедить вас! Слушайте же меня. У меня есть жена и трое детей. Они следовали за мною до Вандеи. И знаете ли, что делала моя жена ca дня осады? Она делила свой и детский хлеб с четырьмя бретонцами! Она ходила за ними! Просиживала ночи у них! вылечила их! И видя их такими покорными судьбе, такими мужественными, мы заключили с Бретониею сердечный союз, поклявшись, всегда относиться с любовию и уважением к этим честным людям и их вере, которая внушает им такия добродетели.

Анна (с увлечением). То, что делала ваша жена, делала и я. Ваша жена была матерью для наших бретонцев, и я была сестрою милосердия для ваших солдат. Я собирала ваших раненых под картечью. Хотя заслуга моя в этом не велика - я там искала другого.

Анна. Отчего? Отчего?.. Оттого, что в глубине сердец наших разъигрываются подчас более кровавые драмы, чем на поле битвы! Но оставим это!.. Можете вы мне дать клятву?.. или нет, не надо клятвы! Я не хочу подозревать вас в таком проступке!.. Вы были бы самым гнусным созданием, еслиб обманули меня! Я верю вам! Пойдемте! (Она направляется к двери, входит солдат).

Ламберт (Анне). Молчите. (Подходя к солдату).

. А! Ответ командира! Подай сюда! (Прочитав, про себя). Все погибло. (Громко). Гражданка, вот распоряжение, которое разом прекращает наши споры.

Ламберт (читая). "Не теряйте времени в поисках. Подожгите дом и он принужден будет выдти".

Морсак (с поспешностью отворяя драпированную дверь). Это безполезно, я здесь.

Ламберт (более грубым голосом). Я так и знал, что этот дом гнездо аристократов!.. Будем поменьше, да подельней говорить. (Подходя к Морсаку). Ты признаешь себя за графа де-Кервиле?

Ламберт. Признаешь, что сражаешься против патриотов?

Ламберт. Что ты сегодня ночью тайно вошел в город?

Морсак. Я знаю свою участь и готов, но попрошу об одной милости...

Морсак. Чтобы эту записку отдали по адресу.

Ламберт (читая адрес). "Г-ну Аббату". Что вам надо от него?

Ламберт пять минут я вернусь. (Солдату, который принес записку и присутствовал при разговоре). Ты... стой здесь, на терассе! Не теряй его из виду и, ежели он захочет бежать - стреляй!

Морсак. Не имею ни малейшого желания бежать. (Солдат удаляется на терассу).

Ламберт (подходя к Анне, тихо). Вы так много времени потеряли в боязни довериться мне! Боюсь, что пожалуй уже ничего не удастся сделать для вас! (Он уходит; дверь остается открытою, но солдата уже не видно).

(Проследив взглядом и убедившись, что солдат на терассе, Анна возвращается на авансцену вся взволнованная и подходит к Морсаку. Весь разговор происходит шепотом, таинственно).

Анна. Жертвовать собой во второй раз!.. Только что спасшись от смерти, идти снова на смерть за него!

Морсак. Я желал бы только, чтобы это послужило ему в пользу! Если я буду арестован - он может бежать.

Морсак (с сдержанным порывом). Разве вы не понимаете, что с того момента, как я увидел его, как его рука пожала мою руку - я не могу здесь долее оставаться. Я должен принести ему эту страшную жертву... я должен исчезнуть!

Анна. А я? я? Что же станется со мною! Принять эту жертву, - значит быть соучастницей в этом деле! Молчать? - значит способствовать вашей смерти!

Морсак. Но вы сами, разве вы не были сейчас готовы пожертвовать собою для нас обоих?

Анна. Я! это другое дело! Вы сами знаете, что это совсем не то!

Морсак. Ради Бога! Не отнимайте у меня мужества!

Анна. А где мне самой его взять! (Переходя на левую сторону). Господа! Господи! Есть же создания, обреченные Тобою на вечные мучения! В чем мы так страшно провинились, чтоб так ужасно страдать...Четыре года тому назад, когда отцы наши возстали против нашего брака... когда они разлучили нас, я думала, что выстрадала все, что человеческая душа способна выстрадать! Но все это было ничто!.. Когда я считала вас мертвым, я оплакивала вас кровавыми слезами! И это было ничто!.. Когда меня, наконец, гнусным обманом, принудили сделаться женою другого, мне казалось, что я превзошла тогда все земные страдания! Но и это еще было не все. Надо было еще вторично потерять вас, присутствовать при вашей смерти! быть причиной вашей смерти! О! это уже слишком! (Падает рыдая в его объятия).

Морсак. Друг мой! Довольно! Ради самого Бога, довольно! Вы раздираете мне сердце! Поймите наконец, что Небо сжалилось над нами.

Морсак (взяв ее за обе руки). Решимся хоть раз взглянуть истине, прямо в лицо: один из нас должен сегодня исчезнуть с лица земли! Над нами тяготеет неумолимая судьба! И еслиб мы оба остались живы, что сталось бы со мной?.. Смерть, конечно, страшна! но разве жизнь, при таких условиях, не во сто раз страшнее?.. И какая была бы моя участь? - уехать! Скитаться всю жизнь одному по свету Божьему, только с однеми воспоминаниями о вас. Нет! нет!.. я предпочитаю смерть! Я хочу умереть и умереть жертвою! Эта смерть искупит, может быть, мои грехи!

Анна (увидя Ламберта). Боже! он уже возвращается!

Морсак. Тише! Он несет мне,может быть, единственную милость, о которой я прошу.

Морсак. Я просил священника. Я был бы в отчаяньи, еслиб мне пришлось умереть без покаяния! Получив же прощение, я почти с радостью оставил бы этот мир... Мне бы казалось, что я только опережаю вас, чтоб встретиться со временем в лучшем мире!

Морсак (идя на встречу Ламберту). Исполнят ли мою просьбу?

Ламберт. Командир еще не дал ответа! До обратимся теперь к главному, что не терпит отлагательства. (К Морсаку). Вы все еще утверждаете, что вы граф де-Кервиле.

Ламберт. Бежавший вчера из Вандейского лагеря и прокравшийся сегодня ночью в город?

Ламберт. Так значит существуют два графа де-Кервиле?

Ламберт. Наши солдаты сейчас арестовали человека, который пытался бежать и который называет себя тем же именем.

Ламберт. То, что очень легко доказать. (Он подходит к двери в глубине и говорит находящемуся там солдату), Приведите сюда арестованного! (Солдат через мгновение вводит графа де-Кервиле).

Ламберт (указывая на графа). Вот!.. Поговорите-ка теперь и решите! Я имею предписание застрелить одного из вас... Мне бы не хотелось застреливать обоих!

Ламберт (насмешливо). Оно было-бы, может быть, и лучше, и проще... Разом двумя аристократами меньше. Это и для Республики выгодно... Но как бы там ни было, мое дело только исполнять приказания.

Кервиле (теряясь). Какое приказание? Что вы хотите сказать? Объяснитесь, я ничего не понимаю.

Ламберт. Оно однакоже очень ясно! Мы должны были вместить около дюжинки пуль в мозг этого гражданина.

Ламберт. Да, да. Так как он выдает себя за графа де-Кервиле.

. И он тоже! тоже клянется?... и гражданка этого не опровергает!

Кервиле (растерявшись обращается к Анне). Она сказала?

Ламберт (проходя мимо Кервиле и подходя к Анне). Ну посмотрим, гражданка, что-то ты скажешь!.. Который из них граф де-Кервиле... Я что-то начинаю путаться в твоих мужьях! Ну-ка, говори!

Анна (в ужасе). Говорить! говорить!.. Но это значило-бы предать смерти одного из них!

Ламберт (Анне тихо, но внушительно). Ничуть!.. это значило бы спасти другого. Если ты скажешь, то только одного приговорят в смерти; если же ты заупрямишься, то обоих... Выбирай!

Анна (выходя на середину). Выбирать!.. (Ламберту). Вы не знаете, сколько безчеловечного в вашем требовании!

Ламберт. Нет! Я знаю только, что в нем много человечного!

Анна. Человечного!.. Что! Мой голос должен произнести приговор?.. Я должна... О, нет! Нет! Я не могу! Я не могу! (Уходит в дверь налево, едва держась на ногах).

Ламберт. Ну как знает! её дело! (Направляется в двери в глубине и говорит стоящим там солдатам). Вот странные люди!... Особенно эти двое, которые спорят, кому из них... Впрочем, это их касается. (Обращаясь в Морсаку и Кервиле). У вас есть еще десять минут. Через десять минут будет здесь командир, а он шутить не любит. Воспользуйтесь этим временем и сговоритесь... а не то, так и конец!.. (Одному из солдат). Слушай, ты встань у наружной двери. (Солдат выходит и затворяет за собой дверь. Ламберт подходит в другому солдату, который стоит на часах у боковой двери, в которую он вошел). А ты, следуй за мной. Мы поставим караул вокруг всего дома, чтобы эти молодцы не улизнули от нас. (Морсаку). Когда ваш выбор будет сделан, сообщите об этом солдату, а он уже доложит мне. До свидания! (Он выходит из боковой двери, которая затворяется за ним).

Морсак. Умоляю вас! на коленях молю вас об этом!

Кервиле. Я был бы недостоин вашей жертвы, еслиб согласился.

Морсак. Я не лично для вас жертвую собой, а для нашего дела!

Кервиле. Наше дело нуждается в вас столько же, сколько и во мне!

Морсак. Но я ничто как простой солдат, тогда как вы - душа всей нашей армии!

Морсак. С моею смертию убудут в армии только две руки; с вашей же смертию осиротело бы триста сердец, в которых живет любовь и благодарность к вам! И триста голов лишилось бы головы, которая всегда за них думала я заботилась о них!

Кервиле. Но разве бы я мог еще командовать ими после такого низкого поступка?

Морсак. Не называйте его низким! Сжальтесь надо мной!

Морсак. Да, сжалиться надо мной! Я один на всем свете! У меня нет ни семьи, ни друзей, ни привязанностей, ни радостей, ни даже надежд! Сердце мое разбито, как и вся жизнь моя! Смерть будет для меня благодеянием! Я призываю ее, я ищу ее!.. И если она не придет сегодня, я ее все равно найду завтра!.. (Кервиле делает движение, которое Морсак останавливает). Тогда как вы...

Кервиле (хватая его за руку, с силою). А почем вы знаете! я может быть также несчастлив, как и вы!

Морсак. Несчастливы! Вы... Обладая высшим счастием, которое только есть на земле: женой, которую вы любите!

Кервиле. А если это счастье есть причина моего несчастья.

Морсак (с удивлением). Что это значит? Я не понимаю!

Кервиле. О, я понимаю ваше удивление! Вы два месяца провели в этом доме. Вы хорошо узнали ту, которая в нем живет. Вы узнали, сколько в ней добродетели, благородства души, возвышенных чувств! и вы спросите себя, каким образом человек, которому Бог даровал такое сокровище, может так мало дорожить своею жизнью!?

Морсак. Скажите лучше - отступать от своих обязанностей, которые повелевают ему заботиться о ней, защищать ее!

Кервиле. Выслушайте сначала и вы поймете. Когда я женился на ней, она меня не любила. Она любила другого!.. которого тогда уже не было в живых, но память о нем была жива в ней! (Движение Морсака). Она сама призналась мне в этом. (Новое движение Морсака). Призналась громко, честно, в присутствии отца. Отец её был тогда при смерти. Удрученный всеми несчастиями, постигшими нас, он умолял ее согласиться сделаться моей женой, дать семье законного покровителя во мне, умолял со слезами и она...

Кервиле. Она! она в отчаяньи вскричала: "вы знаете, что я не принадлежу себе! оставьте меня с моим горем, с моими воспоминаниями!" - Потом, обратясь ко мне и указывая на сердце: "здесь живет и будет вечно жить образ того, который мне дороже всех и всего на свете!.. а теперь, после того что вы это знаете, если вы согласны занять второстепенное место в моей жизни... берите меня! Но пощадите!.. Не говорите мне никогда о ваших чувствах! Слова любви из уст другого мне были бы слишком тягостны!" (Бросается в кресло).

Кервиле (поворачиваясь к нему). Вы плачете? Эти слезы вызваны состраданием к ней, или ужасом, какой я возбуждаю в вас? (Движение Морсака). О, мой друг! я простил бы вам это! Я знаю, что подобный брак есть преступление, потому что он допускает жертву. Сострадание, гордость, долг - все повелевало мне отступить, отказаться от него! Но поверите ли? Самое её признание приковывало меня к ней еще более! В нем сказывалась вся её чистая, прямая душа... и я, как обезумевший, предложил ей соединить нашу судьбу в честном союзе, доверить мне свое счастье и обещал навсегда затаить, заглушить свою любовь!

Кервиле дважды? Ничто не в силах заставить ее разлюбить того, которого ужь нет! (Движение отчаянья. Небольшая пауза). Она последовала за мной в Брессюир... Там начались для меня новые муки: я стал ее ревновать к покойнику! (Движение Морсака). Это вам кажется безразсудным! Увы! но я хочу, чтобы вы были моим судьей... Скажите мне, говорила она когда нибудь обо мне? Боялась она за меня? Трогали ее опасности, которым я подвергался за наше дело?.. Оплакала ли бы она меня, еслиб я был убит?.. Но к чему эти вопросы?.. Разве сегодня утром, при встрече с нею, я не прочел в её глазах ответ на них! Взглянувши на нее, я понял, что между нами опять он! вечно и повсюду он!... Когда я коснулся губами её лба, она отступила от меня, точно я совершил святотатство... О! будь же благословенна смерть! Ты избавишь и ее, и меня от всех мучений! (Он бежит к дверям, чтобы сообщить солдату о своем решении).

Морсак (бросается за ним и, становясь перед дверью, загораживает ему дорогу). Остановитесь!

Кервиле (пытаясь его отстранить). Пустите меня!

Морсак. Нет! Но теперь я более не во имя моей несчастной жизни прошу вас принять от меня эту жертву, а во имя угрызений моей совести!

Морсак. Да, да!.. Эта смерть для меня не только освобождение, но и искупление моих грехов! Идут!.. О, ради Бога!.. Ради Бога!..

Ламберт. Сейчас приехал командир. Он был неумолим. "Они одинаково виновны", говорит он, "один в том, что тайно прокрался в город, другой в том, что укрыл его. Они должны оба умереть".

Кервиле (с отчаянием). О, друг мой! И это я вас сгубил!

Морсак (с отчаянием). О, умоляю вас! Застрелите меня лучше. Терзайте меня!.. но не дайте умереть без покаяния. Де разлучайте меня с Богом в час смерти!.. Ведь для нас, бретонцев, наше верование есть наша жизнь!

Морсак. Ведь не захотите же вы погубить мою душу?

Ламберт (растроганный). Довольно! довольно!.. Когда я прошлою весною был в плену, я видел, как целые полки, накануне битвы, преклоняли колена к молитве? Я понял тогда, какое утешение должно давать в час смерти присутствие духовного лица! Я не забыл этого и просил командира исполнить вашу просьбу, как вы теперь просите меня. И знаете ли, что он мне ответил? - "Ты говоришь, что он будет себя считать проклятым, если я откажу ему в духовнике? Тем лучше, ему будет еще страшнее умирать"! (Взяв руку Морсака, с чувством). Пусть же он обманется в этом! Готовьтесь! (Он выходит из средней двери).

Кервиле. Успокойтесь! Я понимаю вашу ревность к вере и разделяю ее. Я тоже ни за что не оставил бы вчера лагеря, не получив сначала отпущения грехов. Но разве вы не знаете, что добровольная, мученическая смерть уже искупает их? И ежели на совести вашей останется какая нибудь ошибка прошлого, неужели милосердый Бог не простит вам и не сотрет этого легкого пятна?

Морсак (все еще сидя, лихорадочно). А если это больше, чем легкое пятно?

. Самые чистые души всегда самые боязливые! У них болезненная совесть и оне обыкновенно выворачивают на все стороны свои ошибки...

Кервиле. Больше ошибки? Но вы клевещете на себя, мой друг!

Кервиле (наклоняясь к нему). Преступление!.. Перестаньте!.. Близость смерти наполняет ваше воображение разными видениями!.. Преступление!... Дитя! в каком преступлении можете выбыть виновны? (Слегка улыбаясь). Разве вы совершили убийство? или вероломство какое? Изменили вы нашему делу?

Морсак. О! благодаря Бога, нет! Подобные преступления мне чужды! Но страсть имеет также свои преступления?

Кервиле. Их Господь прощает!.. Он знает нашу слабость!.. Он милосерд.

Морсак. Да! я верю в Его милосердие! Я знаю, что Он может простить того, кто... в заблуждении... губит себя... Но, это вместе с собой губит и другое существо!..

Морсак. Кто искушает, вовлекает в грех чистую душу!..

Морсак. Что тому делать? Предстать перед судьей вдвойне виновным... обремененным двойным преступлением...

Кервиле. О, нет! есть исход и для этого положения.

Кервиле. Вспомните первые годы христианства. Вспомните как апостолы, а позднее и ученики их проповедывали, что христиане, лишенные в предсмертный час всякой духовной помощи, приобретают право облачаться в духовный сан, исповедывать друг другу свои грехи и давать отпущение.

Кервиле. Свирепость, тяготеющая над ними, превосходит все!.. вам безчеловечно отказывают в последней помощи!.. Придите-же ко мне и откройте мне свою душу.

Кервиле. Поведайте мне, что мучает вас, что угнетает вашу совесть!

. Где найдете вы сердце более расположенное, более готовое принять ваше раскаянье?

Морсак. Я?.. О, нет!... Замолчите! Оставьте меня!

Кервиле. Чего вы боитесь?.. Что останавливает вас? Стыд? Но забудьте, что я человек! Помните только, что перед вами ваш духовник, а не я.

Морсак. А если этот духовник откажет мне в прощении?

Морсак. Если преступление мое внушит ему такой ужас, что вместо прощения он предаст меня проклятию?

Кервиле (с силою). Разве он имеет на это право? Вы забываете, что, принимая на себя священный сан, он перестает быть человеком и отрекается от всех человеческих страстей. Он становится вашим духовным отцом!

Морсак (растерянный, удаляясь). Нет! Нет! Это невозможно!

Кервиле (идя за ним). Чтобы понять ваше сердце, мне стоит только заглянуть в свое!.. Как и вы, я был безсилен против страсти!.. Вы загубили душу, а я разбил жизнь!.. Увы! Поверите-ли, что даже в эту минуту, готовый, как и вы, предстать перед лицом Господа, я не в силах вырвать из сердца того, что заставляет его так страдать!.. Ее я не обвиняю! Но он! он! этот живой мертвец, которого нет и который вечно между нами! О! Я ненавижу его! Я проклинаю его! (Движение Морсака). Вот видите ли, мой друг! Все безумства страсти мне понятны! Все муки любви мне известны! Говорите-же без боязни: вы доверитесь такому же грешному, как и вы сами. Я помолюсь о вас и молитва друга, соединясь с горячею молитвою духовника, дойдет до Бога! Он услышит ее и простит вам... Не бойтесь! решитесь!.. Это говорит вам брат, теперь же духовник станет выслушивать вашу исповедь! (Он садится в кресло).

Морсак (после минутного молчания бросаясь на стул, который стоит по другую сторону стола). Что же сказать?.. Это такая обыкновенная история!.. Отцы ненавидели один другого, а дети были влюблены друг в друга. Нас разлучили. Отчаяние заставило меня отправиться в отдаленную экспедицию. Потом, вернувшись...

Морсак. Ее обманули: она считала себя свободною!

Кервиле. Но когда вы ее снова увидали, когда она узнала от вас?..

Морсак. Она ничего не узнала от меня! Когда я вернулся, её не было.

Кервиле. Откуда же ваши угрызения совести, если её не было? если вы ее более не видали?

Морсак. Я видел ее позднее! Но Богу известно, что я все сделал, чтобы не встречаться с нею. Услыхав о её замужестве, я порешил покончить с собой.

Морсак. Это было бы преступлением... я знаю! Но у меня была только одна мысль: избавиться от искушений видеть ее!.. Увидать ее, значило бы пробудить в ней вечное угрызение совести, что она поддалась обману, вышла за другого и разбила всю мою жизнь!.. Я решил покончить с собой, когда вдруг вспыхнула Вандейская война. Я надеялся найти в ней смерть, но увы! меня там ожидало преступление!

Морсак (с мучительной тоскою). Как? Допускаете ли вы, что в жизни есть такия странные фатальности, которые против воли ведут человека к его погибели?.. Допускаете ли вы, чтоб два существа чистых, честных, разлученных самым жестоким тиранством и которых впоследствии судьба снова сводит, чтобы они, свидевшись, после стольких изменений в их жизни могли бы забыть все и всех на свете, потерять окончательно разсудок и сделаться преступными? (Выговорив последнее слово, он падает на одно колено у края стола, на который склоняет голову).

Кервиле (с любовью и достоинством). Довольно! довольно! Мне более нечего знать. Я вижу ваше раскаянье, я вижу, что фатальная случайность погубила вас... Большого мне не надо, чтобы иметь право сказать вам (встает): Сын мой, я...

Морсак (со взрывом отчаянья, все еще на коленях). Погодите!..

Морсак (растерянный, все на коленях). Я не могу! Я не могу: я не хочу!..

. Что же вам еще осталось сказать мне? Имя! Но к чему оно мне!

Морсак (с новым взрывом отчаянья). Но я!.. (Он, как помешанный, встает и переходит на другую сторону).

Кервиле (видя, в каком он состоянии). Вы пугаете меня! это замешательство!..

Морсак (говоря с самим собою). Обмануть его молчанием... Получить обманом прощение!.. Нет, нет! Это было бы тысячу раз большим преступлением, чем все остальное.

Морсак. Что со мной?.. Со мной то... что я должен сказать... должен открыть вам свое сердце... (Увидя Анну на пороге двери, останавливается, вскрикивает и переходя, на правую сторону сцены, говорит про себя). При ней! Никогда! Никогда!

Кервиле (подводя Анну к авансцене). Придите! Помогите мне выполнить мой долг! Скажите этому неблагодарному, что он не имеет права сомневаться во мне.

Кервиле. Получив отказ в нашей просьбе видеть священника, мы вспомнили, что в подобные времена христиане имеют право отпускать друг другу грехи. Я открыл ему свою душу, и он в свою очередь...

(останавливаясь при этом крике). Сказал!.. Но отчего этот испуг? (Глядит на обоих поочередно}. Это смущение? Эти опущенные глаза?!.. (с криком ужаса). О, негодяй!...

Кервиле. Нет! Вы обезчестили меня! Вы загрязнили самое чистое создание!

Кервиле. Нет! Вы изменили данной клятве! Да будет он проклят!

Морсак (с отчаянием и мольбою в голосе). Отец мой! Теперь!.. Когда...

Анна (подходя к нему, дрожащим голосом). Вы выслушали исповедь, чтобы простить.

Кервиде (в бешенстве поднимая голову и переходя на другую сторону). Простить!.. Да разве это возможно! Примирить его с Богом? Вымолить для него прощение... Для вас?.. Нет! это свыше сил человеческих! Я не могу! Будьте же...

Анна (бросаясь к нему). Меня! Да, да! Прокляните меня! Я заслужила это и передо мной целая жизнь, чтобы искупить мой грех! Но он, несчастный! Он! На краю вечности!.. Если вы откажете ему в прощении... Он погиб навсегда!

Анна (становясь возле него на колена). Нет! Выслушайте меня!.. Это не Анна лежит у ваших ног, а бедная, несчастная женщина, которую вы не знаете! Судите ее! Судите меня!... Но прежде выслушайте: два месяца я вынуждена была оставаться при нем! Ходить за ним, видеть, как он возвращается к жизни, выздоравливает! Я должна была бы бежать, не правда ли? Бежать к вам! Но я этого не могла!... Эти два месяца отняли у меня все мои силы, всю мою добродетель! Я чувствовала, что погибаю!... И между тем я в первый раз в жизни была счастлива!.. (Кервиле с гневом встает). О, безумная! Желая вас растрогать, я только увеличиваю ваш гнев! Посмотрите на мои слезы! Ведь кающимся грешникам прощают их грехи!

Морсак. Когда грешники борятся со своими грехами - они тоже получают прощение.

Анна. О! Желание, старание побороть их было так велико! так искренно!

Он поднимает глава к небу, потом смотрит на молодых людей, глава и руки которых с мольбой обращены к нему).

Кервиле (растроганным голосом). Да, вы сами это выговорили!.. Вы не преступники, мои бедные дети!.. Вы две жертвы! и жертвы по вине моей! Я один причина вашего несчастия, вашего преступления!.. Еслиб я отказался от её руки, вы были бы оба счастливы и безвинны... Зачем я не убит в этой войне!.. (Он становится между ними). О, зачем не могу я один поплатиться сегодня и заплатить своею жизнью за него, как он жертвовал своею за меня!.. Примите же от меня одно, что я еще могу вам дать: как человек - я прощаю вам! как духовник - я отпускаю вам грехи ваши! (К Анне, указывая на Морсака). Он искупит все своею смертью, вы же - своею жизнью, а потом Господь соединит то, что долженствовало быть соединено.

Ламберт. Сейчас атаковали южные ворота! Все наши солдаты у ограды. Дом и сад пусты. Бегите!

Ламберт (останавливая ее). Чтобы помешать им в бегстве!.. Ужь я о вас позабочусь.

Ламберт (стоя у дверей говорит Анне). Смотрите хорошенько, нет ли там какого нибудь забытого караульного?

Анна (у балконной двери). Видите вы их? Вот они внизу, выходят из маленькой двери.

Ламберт (подбегает в ней, наклоняется к балконной двери и говорит убегающим). Тише! чтобы не услыхали ваших шагов!

Ламберт. Наверное какой нибудь забытый караульный!.. Смотрите там.

Анна. Они догнали их! Я слышу голоса! Крики!

Анна. Идемте к ним на помощь! (Хочет бежать. Слышен глухой выстрел).

Анна. Броситься между ними и их врагами!) Быть убитою за них!.. Умереть за них!.. Идемте! (Оба идут к боковой двери).

Ламберт. Я больше ничего не слышу! Они спасены! (Оба стоят наклонившись к двери, прислушиваясь).

Кервиле. Не сожалейте обо мне!.. Это счастливая смерть. Она разлучает то, что должно быть разлучено.

Кервиле (падая в кресло). Удар был верен. Я дотащился сюда, чтобы повторить вам еще раз: если мы оба будем убиты, оплакивайте нас обоих. Если один из нас останется жив - забудьте другого! (Он умирает. Анна опускается перед ним на колени, Ламберт снимает шляпу). (Занавес).

Автор:	Легуве Э. Г., год: 1880
Примечание:	Переводчик неизвестен
Категория:	Комедия