| Автор: | Лермина Ж., год: 1877 |
| Категории: | Роман, Приключения |
29
МЕРТВАЯ ЦАРИЦА
На север от Большого озера густой лес тянется на значительном пространстве. Это непроницаемый лабиринт, сквозь который, по-видимому, никогда еще не проникал человек.
Сначала путешественник отступает перед этой преградой, которая кажется ему неодолимой.
Но этот мрачный, непроходимый лес, отталкивая путника, в то же время притягивает его своей тропической роскошью, он напоминает ему те таинственные рощи, откуда в древние времена исходили загадочные прорицания Додонского оракула.
Но если, побуждаемый любопытством, которое всегда влечет человека к неизвестному, какой-нибудь отважный пионер переступит зеленеющую преграду, если он смело пойдет вперед, топором пробивая себе путь сквозь тысячи препятствий, он услышит вдали таинственный шепот, будто отголосок прошлой жизни.
Вдруг он в испуге вскрикивает и невольно останавливается, охваченный каким-то необъяснимым ужасом, но это продолжается всего одно мгновение, любопытство его еще более усиливается и подстрекает его идти все дальше и дальше.
Неожиданно среди этой роскошной, девственной природы открывает он произведение человеческих рук. Перед ним расстилается широкая, выложенная мраморными плитами дорога, на которой видны еще следы, оставленные колесами какой-нибудь гигантской колесницы.
Лес задернул уже за ним свою непроницаемую завесу. Он один в этом незнакомом мире, первая встреча с которым наполнила его ужасом.
Но вот среди деревьев возникла перед ним высокая белая фигура.
Неужели какое-нибудь лесное божество явилось с угрозой дерзкому пришельцу, который осмелился смутить его покой?
Нет, это огромная статуя, стоящая на каменном пьедестале. Путник подходит ближе и видит вторую, третью, целую группу.
Удивительная вещь! Лес внезапно исчезает, и перед путниками открывается роскошная поляна, позолоченная лучами жгучего тропического солнца.
Со всех сторон, словно из земли, выступают различные фигуры, восхитительно выточенные из гранита и мрамора. Вдали возвышаются до небес колоннады, башенки, рассекающие своими гордыми верхушками облака. Что это такое? Город или гигантская пещера?
Или же путник стал жертвой миража, весьма обычного в необитаемых пустынях и степях!
Он подходит ближе и убеждается, что глаза не обманули его. Действительно, гранитные гиганты поддерживают на своих могучих плечах колоссальные башни, огромные купола. Как, неужели этот лес был могилой какого-нибудь исчезнувшего народа?
И вот среди этой пустынной, необитаемой местности находит он прекраснейшее архитектурное произведение, какое когда-либо могло воздвигнуть человеческое искусство!
Все дальше и дальше спешит он и видит не одну гигантскую пагоду, а целый город, обширную, пышную столицу, буквально всю выточенную из камня, прародительницу всех наших цивилизаций.
Обширные мавзолеи, в которые не входит уже теперь ни одно человеческое существо, некогда слышали голоса тысяч людей, крики слонов, бряцанье оружия, стук колесниц, шумные возгласы многолюдного собрания.
Одни каменные боги неподвижно присутствуют там, качаясь на своих пьедесталах, подтачиваемых мхом и разъедаемых дождем, но все еще прекрасные в своем торжественном бесстрастии.
Чье перо в состоянии передать это чудное, величественное зрелище! Кто может описать все красоты этого города-сказки, Великой Ангоры, столицы древних кхмеров, этой роскошной пагоды, занимающей пространство в несколько квадратных миль, на огромном расстоянии облагораживающей землю изящными памятниками.
молитву.
Какое ужасное наводнение превратило многолюдную страну в пустыню, шум - в безмолвие, жизнь - в смерть?
Как? Каким чудом исчез, стерся с лица земли целый народ? И какой еще народ!
На какой ступени цивилизации должен был стоять он, возвышая такие громадные, чудные памятники, гениальные произведения искусства! Какими богатствами должен был обладать он, в таком изобилии украшая их золотом и драгоценными камнями! Неразрешимая загадка, перед которой оказывается бессильным человеческий ум!
Среди всех этих памятников особенно выделялся один, с сорока двумя башнями. На берегу глубокого озера, отражающего в своих голубых водах склоненные над ним пальмы, юкки, бананы, возвышалась каменная ограда с галереей из квадратных колонн, прикрытая сбоку контрфорсами с верхушками, украшенными затейливой резьбой.
Внутри этой ограды возвышались сорок две куполообразных башенки, увенчанные золотыми шпилями. Завершал композицию один огромный купол. Как изящны были все эти постройки, выглядевшие нежным мраморным кружевом или бахромой!
И вот теперь вся эта роскошь, все это величие забыты, и никому не известные, постепенно разрушаются безжалостным временем.
Трудно сказать, к какой эпохе можно отнести могущество Ангоры, о котором свидетельствуют ее развалины, даже в период разрушения более замечательные, чем наши самые гордые памятники в эпоху их процветания. От всего этого могущества остались одни только камни, но как красноречиво говорят они о силе, гении, терпении, таланте, богатстве кхмеров, или прежних жителей Камбоджи!
* * *
Солнце только что встало. Золотистые лучи его ласкали зеркальную поверхность большого озера, красиво отражаясь в глубине его вод.
Природа пробуждалась. В лесу раздавалось веселое чириканье птиц и жужжание насекомых.
Всюду царили глубокая тишина и безмолвие.
Вдруг на воде обозначились какие-то три черные точки, быстро пробиравшиеся среди зарослей камыша.
Это были три пироги, управляемые искусными гребцами. На носу первой из них стоял человек с обнаженной головой и развевающимися по ветру волосами.
Пристальным взглядом смотрел он в непроницаемую завесу густого леса, черневшего на горизонте.
Возле него сидел другой, казалось, погруженный в глубокие размышления. В руках у него была какая-то рукопись, с которой он не спускал глаз.
Первый был Бискар, второй - Эксюпер.
Как изменился Царь Волков за это короткое время!
Исхудавшее лицо его носило на себе следы глубоких страданий, щеки с сильно выдающимися скулами были какого-то землистого цвета, впалые глаза сверкали лихорадочным блеском, а иссохшие руки были судорожно сжаты.
Преступная шайка потерпела ужасный урон. Волки сильно пострадали от наводнения, заставшего их врасплох, когда они высадились на берег. Второй удар нанесла лихорадка, свирепствовавшая в этой местности.
Их было сто. Умерло восемьдесят. Сам Бискар чувствовал уже на себе холодную руку смерти.
Каким чудом спасся он? Как удалось ему прогнать от себя это чудовище?
Крик бешенства вырвался из груди Бискара.
Месть ускользнула из его рук!
Жак был предметом его ненависти, чувства, в котором заключалась вся его жизнь, и вдруг это было отнято у него глупейшим капризом судьбы.
Так рушились все его мстительные планы, осуществления которых добивался он ценой стольких опасностей и преступлений!
Тогда, еще в битве на море, он видел, как Мария де Фаверей упала, сраженная выстрелом. Без сомнения, и она тоже умерла!
И Бискар злобно скрежетал зубами: он боялся, чтобы эти два существа, которые он разделил при жизни, не соединились там, за гробом.
Что было ему теперь в той цели, которую он преследовал! Вокруг него смерть безжалостно продолжала снимать свою ужасную жатву. Хромой Жан уже пал ее жертвой, Маладретт тоже. Бандиты валились, как колосья, и уже больше не вставали. И сам Бискар уже готовился вскоре отправиться к праотцам.
Однако он остался жив.
И те, которым удалось вместе с ним уйти от ужасного бича, - их было человек двадцать - требовали, чтобы он вел их вперед к цели своего путешествия.
Бискар обещал им несметные богатства, дал слово разделить с ним свое будущее царство. Он не имел права отступать.
Мало-помалу, к Бискару возвратилась прежняя энергия, которую болезнь поколебала было на время. Ненависть, которую он не мог утолить по отношению к тем, которые были похищены у него смертью, снова вспыхнула в нем сильнее прежнего, но теперь она уже распространялась на все человечество. Опять им овладело стремление стать Царем Зла, стремление, от которого он готов был уже отказаться в минуту отчаяния, изнуренный болезнью и сильными нравственными потрясениями.
Он мечтал теперь о жестокой мести обществу, которое он презирал и проклинал.
Какой дикой радостью упивался он при мысли об ужасных страданиях, которые приготовит он людям, и как вопли несчастных дойдут до тех, которые были теперь уже неуловимы для него, до Марии, до Жака, и заставят их в могиле бояться его мести.
Странная вещь! Ужасный бич не коснулся Эксюпера. Он был точно неуязвим.
Вступив на почву Востока, он чувствовал себя как бы дома, как будто после долгого странствования по чужим землям он снова возвратился в дорогое отечество, уже давно им оплакиваемое.
Тропический климат, так губительно действующий на спутников Эксюпера, совершенно неожиданным образом способствовал его здоровью и бодрости духа.
Эксюпер относился безучастно ко всему окружающему, ничего не замечая, нисколько не догадываясь об ужасных планах, зревших в голове Бискара. Всем существом своим стремился он в этот заповедный край, где его с нетерпением ждали сокровенные тайны науки.
Эксюпер руководил экспедицией. Пользуясь указаниями одной португальской рукописи, он отыскал путь, который должен был привести их к развалинам столицы кхмеров.
Преодолевая тысячи препятствий, небольшая шайка смело двигалась вперед, поддерживаемая какими-то неясными стремлениями, смелыми надеждами на славу и богатство в будущем, но, скорее, почтением и страхом, которые внушал им Бискар.
Этот ловкий лицемер оставался для всех повелителем даже в те, правда, редкие минуты, когда сам он изнемогал под бременем неудач и сильных душевных потрясений. Это безрассудно смелое предприятие ставило его в глазах этих примитивных невежд на какой-то недосягаемо высокий пьедестал.
-- Эксюпер, - спросил Бискар, наклонясь к ученому, - уверены ли вы, что мы приближаемся к цели?
Эксюпер медленно поднял глаза.
Странное дело, Эксюпер, один, быть может, из всей свиты Бискара, чувствовал к нему глубокое отвращение. Человек этот спас его от ужасов каторги, а, между тем, он никак не мог победить в себе невольной ненависти и презрения, которые он чувствовал к Бискару с первой минуты их встречи.
Всего несколькими словами удалось ему обменяться с Жаком, но он сразу определил истину.
Теперь он знал наверняка: Бискар был гонителем Жака, он ненавидел его и мстил ему. Это был преступник, преследовавший какую-то далеко идущую кровавую цель.
Эксюпер плакал, когда пропал Жак.
Этот молодой человек, которого он едва знал, был первой и единственной его привязанностью, которую тот искренне разделял. Это было взаимное тяготение добра к добру.
Эксюпер, сам пострадавший из-за негодяя, увидел в Жаке невинную жертву людской ненависти.
Со дня битвы их держали вдали друг от друга. Но когда ужасная болезнь, поразила шайку бандитов, тут было уже не до надзора за ними. Эксюпер воспользовался удобным случаем и ночью украдкой пробрался к Жаку. Он застал его обессиленным, умирающим.
-- Что с вами? - заботливо спросил он. - Не нужно ли вам чего-нибудь? Я готов отдать жизнь свою за вас!
Жак, стуча зубами от лихорадки, с посиневшими губами, отвечал ему невнятным шепотом:
-- Маркиза де Фаверей... Полина...
Эксюпер в отчаянии ломал себе руки, ничего не понимая. Он видел, как смертная бледность покрывала это честное, благородное лицо, он чувствовал в своих руках его окоченевшие пальцы и замечал уже на синеющих губах молодого человека печать смерти.
Вне себя от ужаса бросился он звать на помощь.
Какой жестокий сюрприз ожидал его по возвращении! Страшный крик вырвался из его груди.
Жака уже не было.
На том месте, где оставил его Эксюпер, со страшным ревом пенился мутный поток.
Как мы уже сказали, Эксюпер плакал о Жаке. Но в то же время он решил, что наука должна составлять для человека все, в ней истинная жизнь, истинная радость и счастье! И он снова всецело погрузился в свои ученые занятия. Страстная любовь к науке заставила его забыть все: и свои подозрения, и глубокую антипатию, которую внушал ему Бискар.
Пироги быстро приближались к берегу.
Гребцы, задыхаясь от усталости, усердно работали, взгляды всех прикованы были к горизонту, жадно искали они чудные памятники древнего города, о котором они так много слышали.
последняя надежда окажется обманом? Ужасная смерть в этих пустынях.
И когда лодки сходились вместе, глаза всех устремлены были на Бискара.
Он оставался спокойным, бесстрастным. Глава бандитов угадывал чувство гнева и ненависти, шевелившееся против него в сердцах всех его подчиненных, он знал, что если им придется разочароваться в своих надеждах - это будет сигналом к бунту, который он не в силах будет усмирить.
Но вот лодки пристали к берегу.
Бискар выскочил первый, за ним Эксюпер.
-- Привязать пироги и выходить на берег, - скомандовал Бискар.
Через минуту вокруг него собрались последние остатки "Парижских Волков".
Бискар приказал зарядить ружья. Потом обратился к Эксюперу:
-- Ступай вперед!
Ученый, с невозмутимым хладнокровием, как у себя в кабинете, неторопливо достал компас, определил страны света, затем измерил высоту солнца и медленным, уверенным шагом вошел в лес.
Они постоянно вынуждены были прибегать к помощи топора. Огромные ветви деревьев, переплетенные толстыми лианами, преграждали им путь. Руками невозможно было раздвинуть эту завесу.
-- На север, на север! - постоянно повторял Эксюпер.
Он был теперь в каком-то восторженном состоянии. Инстинктом ученого угадывал он, что проникает в таинственные области неведомого. Казалось, со всех сторон слышал он голоса леса, проклинавшие дерзких осквернителей его святыни.
Изнемогая от усталости, обливаясь потом, шли они все дальше и дальше.
К Бискару вернулась прежняя энергия. Своим могучим голосом старался он ободрять подчиненных, поддерживать в них силы и мужество.
Солнце стояло уже высоко, и своими отвесными лучами яростно жгло землю. Путники изнемогали от жары и усталости.
Ученый, горя нетерпением скорее увидеть чудный город, к которому они все стремились, один отправился в чащу леса.
Вдруг до ушей Бискара донесся крик радости и торжества. Глава Волков бросился вперед. Он застал Эксюпера, в немом восторге созерцающим роскошную мраморную статую, белизна которой резко выделялась среди окружавшей ее темной зелени деревьев.
-- Смотрите, - сказал он, - вот первая путеводная нить к цели нашего путешествия!
Наклонившись к земле, Эксюпер принялся разрывать руками кучу сухих листьев. Из-под них одна за другой выступали белые плиты, остатки прежней мраморной мостовой.
Бискар был в восторге: как и другие, он было уже сомневался в осуществлении своих планов. Но наконец-то этот мраморный колосс убедил его в том, что надежды его не были пустой иллюзией, что цель, которую он преследовал, не была химерой.
Вперед! Вперед! И Волки тоже разделяли восторг своего главаря. Снова раздались удары топора, прокладывающего дорогу сквозь непроницаемую чащу леса. На каждом шагу попадались им новые памятники.
В то время, как Бискар и Эксюпер молча шли, пораженные этим минувшим величием, бандиты с бешеными криками наносили дерзкие удары индусским божествам, били ломами по каменным львам, слонам и фантастическим драконам, издевались над этим исчезнувшим миром с жестокостью невежества и заносчивой глупости.
Наступал уже вечер, а они все еще безостановочно продолжали путь. Их поддерживала теперь надежда на будущие богатства. Снова вернулась к ним вера в сокровище, а вместе с ней и вера в Бискара.
Вдруг все в растерянности остановились: перед ними возвышалась величественная Ангорская пагода, озаренная последними лучами заходящего солнца.
Охваченные благоговейным трепетом, Волки невольно замерли перед этим гранитным колоссом. Наконец добрались они до цели! Перед ними была Мертвая Царица древнего Востока, как на незыблемом троне покоившаяся на этом мраморном фундаменте.