Притча о волшебном перстне
(Старая орфография)

Притча о волшебномъ перстне.

У могущественнаго султана Саладина было два приближенныхъ человека - христiанскiй воинъ-крестоносецъ и мудрый старикъ еврей, Натанъ.

Однажды, когда все трое собрались вместе во дворце, султанъ обратился къ мудрому Натану съ такой речью.

-- Вотъ мы здесь три человека, трехъ разныхъ веръ - магометанской, христiанской и еврейской. Но истинная вера, ведь, только одна. Тебя, Натанъ, считаютъ мудрымъ - вотъ и скажи намъ: какую веру, какой законъ считаешь ты лучше всехъ?

Натанъ удивился этому вопросу и сказалъ:

-- Ведь ты, султанъ, знаешь, что я еврей. Значитъ, я считаю еврейскую веру самой лучшей.

Тогда султанъ ему опять сказалъ:

-- Если ты истинный мудрецъ, то ты остался до старости летъ въ еврейской вере не потому только, что родился въ ней, а потому, что ты ее обдумалъ, сравнилъ съ другими верами и нашелъ, что она самая лучшая. Вотъ и растолкуй намъ, почему ты считаешь свою веру самой лучшей и истинной?

Натанъ хорошо зналъ, что словами нельзя доказать въ точности, что одна вера лучше другой, а потому онъ надумалъ ответить султану примеромъ.

-- Дозволь мне, султанъ, - сказалъ онъ, - ответить на твой вопросъ притчей.

-- Говори! - сказалъ султанъ.

-- Давнымъ-давно въ стародавнее время, - началъ Натанъ, - жилъ въ одной восточной стране человекъ, у котораго былъ перстень съ драгоценнымъ волшебнымъ камнемъ. Камень имелъ въ себе ту чудесную силу, что кто носилъ на руке этотъ перстень, тотъ былъ прiятенъ и Господу и людямъ. Понятно, что этотъ человекъ ни днемъ, ни ночью не разставался съ перстнемъ. Когда же человеку пришло время помирать, онъ отдалъ перстень любимому сыну и наказалъ ему, чтобы и онъ передъ смертью передалъ перстень своему сыну, а тотъ своему - и такъ, пока ихъ родъ будетъ существовать. И еще наказалъ онъ, чтобы тотъ изъ сыновей, кому достанется перстень, считался въ семье большакомъ и чтобы его слушались. Такъ и переходилъ перстень отъ сына къ сыну.

Однажды достался перстень отцу трехъ сыновей. Такъ какъ онъ всехъ равно любилъ, то онъ не зналъ, кому отдать перстень. И случилось такъ, что въ разное время онъ съ глазу на глазъ обещалъ перстень каждому изъ сыновей, то старшему, то среднему, то младшему. Когда же пришелъ его часъ умирать, онъ, не желая обидеть никого изъ сыновей, послалъ тайкомъ свой волшебный перстень къ мастеру и велелъ, чтобы тотъ сделалъ еще два точно такихъ же перстня. Мастеръ былъ большой искусникъ, и когда онъ принесъ заказчику три перстня, тотъ и самъ не могъ отличить свой перстень отъ двухъ другихъ, поддельныхъ. Обрадованный отецъ призвалъ къ себе поочередно каждаго изъ сыновей, благословилъ ихъ, далъ имъ каждому поочередно по перстню и умеръ.

поддельные.

Тогда братья пошли къ судье, и каждый клялся и божился, что отецъ ему уже давно обещалъ перстень, что именно ему онъ далъ настоящiй и что другiе два брата сами подделали себе фальшивые перстни.

Выслушалъ ихъ всехъ судья и говоритъ:

-- Вы все только-что говорили, что настоящiй перстень обладаетъ чудодейственной силой: кто его носитъ съ верой, тотъ прiятенъ и Богу и людямъ. Кто же изъ васъ троихъ более прiятенъ Богу и людямъ? Вы молчите? Вы сами не знаете?.. Такъ вотъ вамъ мой советъ. Вашъ отецъ далъ каждому изъ васъ по перстню потому, что онъ не хотелъ, чтобы одинъ изъ васъ командовалъ другими; потому, что онъ васъ всехъ троихъ одинаково любилъ. Такъ подражайте же отцу. Любите другъ друга, будьте скромны, миролюбивы, милосердны. Пусть каждый считаетъ свой перстень настоящимъ и носитъ его съ верой. И тогда, черезъ много летъ, Самъ Господь своей благодатью укажетъ, какой изъ трехъ перстней истинный и какiе поддельные. Кто изъ васъ троихъ сделается более другихъ прiятнымъ Богу и людямъ, тотъ будетъ признанъ владельцемъ истиннаго перстня.

Закончилъ мудрый Натанъ свою притчу и говоритъ султану:

Господь Богъ далъ каждому изъ насъ по разной вере - и Ему одному ведомо, какая изъ нихъ самая истинная.

Мы же, смертные, вместо того, чтобы, какъ те братья, спорить о томъ, чья вера самая истинная - лучше сделаемъ, если каждый изъ насъ будетъ стараться доказывать делами правильность своей веры, будетъ стараться быть прiятнымъ Богу и людямъ.

-- Истинно сказалъ ты, старикъ. Если Самъ Богъ далъ людямъ разныя веры, то не намъ судить, какая изъ нихъ самая правильная. Дело это - Божье, и одинъ только Господь можетъ знать, кто придерживается истинной веры и кто заблуждается.