Автор: | Лонгфелло Г. У., год: 1869 |
Категория: | Поэма |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Песня о Гайавате. XI. След белого. (старая орфография)
XI [1]. След белого.
У реки, в своём жилище, |
Над водой, покрытой толстым |
Льдом, сидел суровый старец, |
Одинокий и печальный. |
Волоса его подобны |
Были снежному сугробу, |
В очаге его горело |
Тускло, чуть заметно, пламя; |
И старик дрожал и трясся, |
Завернувшись в вобевайон - |
Ветхй плащ из белой кожи,-- |
Ничего кругом не слыша, |
Кроме рёва гневной бури, |
Ничего во тьме не видя, |
Кроме снега страшной вьюги, |
Что, свистя, визжа и воя, |
В вихре бешено кружилась. |
Угли все уже покрылись |
Как пред старцем появился |
Вдруг какой-то незнакомец. |
Лёгкой поступью вошёл он |
В дверь открытую вигвама, |
На его щеках цветущих |
Краска юности играла, |
Кроткй свет его глубоких, |
Чудных глаз сял мерцаньем |
Звезд весенних, лоб украшен |
Был венком из трав душистых. |
Блеском солнца озаряла |
Весь вигвам его улыбка, |
А в руке держал он свежий |
Пук цветов, что всё жилище |
Наполнял благоуханьем. |
"О, мой сын, воскликнул старец, |
Счастлив я, тебя увидев! |
Сядь со мною на циновку, |
У золы едва горящей, |
Разскажи мне, где бывал ты, |
Что ты видел, и какие |
Встретил в жизни приключенья; |
А тебе поразскажу я |
О своей великой силе, |
О моих делах чудесных". |
И старик при этом вынул |
Из кармана трубку мира, |
Очень старой, странной формы; |
Он набил её корою |
Красной ивы, сверху уголь |
Положил, и эту трубку |
Подал юноше, и начал |
Свой рассказ такою речью: |
"Я силён: когда дышу я - |
Чуть дохну я на окрестность - |
Реки все недвижны станут, |
Воды все окаменеют!" |
Гость ему на то с улыбкой |
"Когда дышу я - |
Чуть дохну я на окрестность, |
То мгновенно выбегают |
Из земли цветы и травы. |
Реки с шумом вдаль несутся!" |
"А когда встряхну своими |
Я седыми волосами,-- |
Продолжал старик суровый, |
Мрачно хмурясь, - то мгновенно |
Вся земля покрыта снегом, |
Листья сыплются с деревьев, |
Сохнут, блекнут, погибают, |
Потому что, стоит дунуть, |
Только дунуть мне - и нет их! |
Со своих озёр и топей |
Подымаются в испуге |
Манг и вэва и шух-шух-га[2] |
И летят, летят далёко... |
Потому что мне лишь стоит |
Молвить слово - и ужь нет их! |
Там бегут лесные звери, |
Прячась в норы и пещеры, |
Кав кремень земля твердеет!" |
"Стоить мне тряхнуть кудрями,-- |
Молвил юноша смеяся,-- |
Дождик тёплый и прятный |
С шумом падает на землю; |
Весело свои головки |
Подымают все растенья, |
И опять к своим озёрам |
Улетают гусь и цапля, |
Мчится ласточка стрелою, |
Возращаясь во свояси. |
Где моя нога ступает, |
Там луга все зеленеют, |
И волнуются цветами, |
Все леса звучат от песен, |
А деревья все темнеют, |
От густой зелёной листвы!" |
И из дальних стран востока, |
Из серебряного дома, |
Как боец в своём уборе, |
Весь расписанный и пёстрый, |
Вышло солнце и сказало: |
"Посмотрите, полюбуйтесь |
На меня, на солнце - гизис, |
На великое светило!" |
И при этом появленьи |
Отнялся язык у старца, |
Встал приятель, тепел воздух, |
Стали сладко петь на кровле |
И опечи[3], и овейса[3], |
Зажурчал ручей игриво, |
И разнёсся по вигваму |
Тихй запах трав растущих. |
И Сегвонъ[4], - так звали гостя,-- |
При разсвете дна яснее |
Старика лицо увидел |
Что с Зимой он вёл беседу: |
То был Пибоан суровый! |
С глаз его бежали слёзы, |
Как из тающого снега |
Ручейки бегуг весною, |
Тело стало умаляться, |
Оседать всё больше, больше,-- |
Между тем, как выше, выше |
Солнце в небе восходило. |
Часть его исчезла в воздух, |
Часть ушла в сырую землю, |
И Сегвон, на самом месте |
Очага, увидел первый, |
Самый ранний свет весенний, |
Мискодидъ[5] в зелёных почках. |
Так весна пришла на север, |
После страшной зимней стужи, |
С птицами, травой, цветами, |
С жизнью, радостью и блеском. |
Мчался лебедь манабизи; |
В длинныхь линиях волнистых, |
Переломленных на двое |
С криком нёсся во-би-вэва, |
Белый гусь; и, в одиночку |
Или парами, летели |
Манг, нырок, звеня крылами, |
Цапля синяя шух-шух-га |
И тетерька мушкодаза. |
На лугах и в чащах леса |
Щебетал овейса синий; |
На гребне вигвама сидя, |
Пел опечи красногрудый; |
Под навесом тёмных сосен |
Ворковал омими, голубь,-- |
И из мрачного вигвама |
Гайавата, онемевший |
От печали безпредельной, |
Услыхал их звонкий голос, |
Вышел он на тёплый воздух, |
Глянул пристально на небо, |
И на землю и на воды. |
Из своих скитанй далъних |
В страны Вэбона[6], к востоку |
Той порой Ягу вернулся, |
Полный чудных приключений |
И неслыханных диковин. |
Вся деревня собралася |
Чтоб его рассказы слушать, |
Только все над ним смеялись, |
Говоря: "вот, ужь и видно, |
Что Ягу пришёл: другому |
Никому не удаётся |
Чудеса такия видеть." |
Он рассказывал: "Я видел |
Море - больше Гитчи-Гюми, |
И с водой такою горькой, |
Что никто и пить не может!" |
Друг на друга, улыбнулись |
И сказали: "вот так чудо!" |
"И на нём, на этом море - |
Продолжал Ягу, - шла лодка |
С крыльями, и пребольшая... |
Как сказать? ну, больше рощи, |
Выше самых длинных сосен!" |
Старики, мужчины, бабы |
Межь собой переглянулись |
И хихикнули лукаво; |
Нет! - они на то сказали,-- |
Нет! мы этому не верим!" |
"Из жерла той лодки вышли, |
Продолжал опять разскащик,-- |
Гром и молня!" - При этом |
Все смеяться громко стали |
Над бедняжкой и сказали: |
"Что за вздор ты нам городишь!" |
"В ней, - сказал Ягу, - в той лодке |
Сотню воинов я видел, |
И у всех их были лица |
Белой выкрашены краской, |
Бороды жь покрыты были |
Волосами". Все при этом |
Над Ягу захохотали |
И закаркали с насмешкой, |
Как вороны на деревьях. |
И один лишь Гайавата |
Не смеялся, а серьёзно |
Отвечал на их насмешки: |
"Нет, Ягу сказал нам правду; |
То-жь являлось мне в виденьи. |
Видел я большую лодку |
С крыльями, людей я видел |
Белолицых с бородами. |
Шли они из стран востока. |
Гитчи-Манито могучий, |
Он, Великий Дух - Создатель |
Где живут они - повсюду |
Там кишат, роятся амо, |
Пчёлы, делатели мёда; |
Где нога их только ступит, |
Там растёт цветок, нам чуждый, |
Нам неведомый, который |
"Следом белого" зовётся. |
И когда они придут к нам, |
Мы должны принять их с лаской, |
Как друзей, как наших братьев, |
Это мне сказал, в виденьи, |
Гитчи-Манито могучй. |
То-жь виденье мне открыло |
Тайны дней ещё далёких, |
Тайны все времён грядущих. |
Видел я, как шли на запад |
Неизвестные народы; |
Вся страна была покрыта |
Их несметными толпами. |
Работящи, безпокойны, |
И в борьбе неутомимы. |
На различных говорили |
Языках они, но сердце |
Билось в них одно; в пустынях |
По лесам стучали громко |
Топоры их; по долинам |
Появлялися повсюду |
Их селенья; и носились |
По рекам и по озёрам |
Их большие лодки с громом. |
А потом передо мною |
Смутно, облаку подобно, |
Пронеслось ещё виденье, |
Ужь мрачней; я в нём, с тоскою, |
Видел, как народы наши, |
Позабыв мои советы, |
Племя с племенем враждуя, |
Ослабели и погибли |
Как их жалкие остатки |
Убегали всё на запад, |
Дальше, дальше, в глубь пустыни, |
Грустно, в диком безпорядке, |
Как обрывки тучь от бури, |
Как сухе листья в осень, |
Разметаемые ветром!" |
Примечания.
1. В оригинале песнь XXI. (Прим. ред.)
3. Опечи - репелов; овейса - маленькая синяя птичка из породы moacilo. (Прим. перев.)
4. Сегвон - весна. (Прим. перев.)
5. Мискодид - красота весна. Cladlonia Virginica. (Прим. перев.)
6. Вэбон - восток. (Прим. перев.)