| Автор: | Лу Синь, год: 1925 |
| Категория: | Повесть |
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Я испытал глубокую радость, узнав о том, что моя повесть "Правдивая история А-Кея" будет напечатана на русском языке. И по этому поводу мне хочется оказать несколько слов.
Отобразил ли я, в своей книге, душу современного китайского народа? Не знаю, как эго сделают другие, но что касается меня лично, то у меня, в общем, такое ощущение, словно между нами, людьми, стоят высокие стены, отделяющие нас друг от друга и мешающие нашему взаимному общению.
В древности наши умные люди, так называемые "мудрецы", разделяли человечество на десять категорий, утверждая, что они не одинаковы.
Хотя мы сейчас и не пользуемся этим разделением, но оно все же еще существует в Китае и притом в еще более неприятном виде.
А, кроме того, наши мудрецы изобрели еще трудно усваиваемую и необычайно сложную письменность. Я, впрочем, не особенно браню их за это, ибо чувствую, что они сделали это без умысла, не подумав о том, что очень-очень многих они своей выдумкой лишили возможности читать и писать.
в молчании, хирея и увядая, словно придавленная огромным камнем трава...
И потому, нарисовать глубоко-молчаливую душу китайского народа - дело трудное. И я чувствую это, ибо, несмотря на все мои усилия проникнуть в нее, я постоянно ощущаю какую-то преграду. В скором будущем, еще окруженный высокими стенами, китайский народ очнется, вырвется на свободу и заговорит, но сейчас это еще мало заметно, и поэтому я тоже могу писать о китайской жизни, основываясь лишь на собственных наблюдениях, сиротливо и одиноко.
После появления в свет моей повести, первое, что я получил, это порицание со стороны одного молодого критика. Затем нашлись такие, которые объявили ее безумным бредом. Потом ее назвали насмешкой, а еще некоторые увидели в ней сатиру. Наконец, были и люди, заявившие, что моя повесть - холодное издевательство, после чего я и сам усомнился: уж не кусок ли льда у меня вместо сердца? Но потом я подумал, что ведь человеческая жизнь кажется неодинаковой каждому писателю, и что произведения этих писателей кажутся неодинаковыми каждому из их читателей... Таким образом, очень возможно, что в глазах русских читателей, не имеющих на мой счет предвзятого мнения, моя повесть предстанет в ином свете. И если это будет так, я испытаю глубокую радость.
Лу Синь.