Дочь оружейника.
Часть первая.
XII. Вестник

XII. Вестник

В доме оружейника была такая тишина, как будто в нем все вымерли. Маргарита подала работникам ужин и те поели молча, боясь потревожить печаль Марты и Марии, которые усердно молились в своей комнате.

Вдруг посреди общей тишины послышался стук в дверь, выходящую на улицу. Маргарита пошла отворить и потом, войдя в комнату Марты, сказала ей тихо:

-- Хозяйка, извините, что я вас побеспокоила, пришел какой-то крестьянин и хочет поговорить с вами.

-- Так поздно и в такое время... Что это за человек?

-- Не знаю... Он в большой шляпе, которая закрывает все лицо, и говорит тихо... Я испугалась и не хотела его впускать; но он настаивает и говорит, что ему очень нужно видеть вас сегодня вечером.

-- Матушка, - вскричала Мария, - не принес ли он вести о батюшке?

-- Дай-то Бог, - проговорила Марта и приказала привести крестьянина, который, войдя в комнату, осторожно запер дверь.

Маргарита была права, испугавшись наружности незнакомца, который при свете лампы был еще страшнее, потому что лицо его было совершенно черно и простая одежда покрыта пылью и грязью.

-- Что вам надобно? - спросила Марта, раскаиваясь, что впустила незнакомца.

-- Я принес вам известие о мастере Вальтере, - проговорил тихо крестьянин.

-- Он жив! - вскричали в одно время мать и дочь.

-- Жив.

-- Правда ли это?

-- Я его видел.

Марта и Мария упали на колени и благодарили Бога, что он так внезапно превратил их горе в радость. Потом мать встала и обратилась к посланному:

-- Благодарю вас, кто бы вы ни были... Мой муж жив... Но где он, отчего он не пришел? Сведите нас к нему.

-- Это невозможно, - отвечал крестьянин так же тихо, стараясь скрыть свой голос.

-- Отчего же? - спрашивали женщины с беспокойством.

"трески".

-- У разбойников! Может быть, он ранен?

-- Ранен, только не опасно. Удар в голову был так силен, что мастер лишился чувств и его приняли за мертвого. Когда начали раздевать трупы, то увидели, что Вальтер дышит, и хотели убить, но воины ван Шафлера спасли его.

-- Как, - вскричала Марта, - воины Шафлера тоже грабили мертвых?

-- Нет, начальник послал их спасти раненых.

-- Я узнаю благородного графа Жана, - сказала его невеста, - и верно он сам привел отряд?

Крестьянин на минуту задумался, потом отвечал еще тише:

-- Да, мессир Шафлер был с отрядом.

-- И я обязана ему спасением отца?!

-- Да, ему.

-- Вы слышите, матушка, - продолжала Мария с чувством, - как он добр, великодушен! Я буду вечно ему благодарна.

-- Но отчего же ван Шафлер не отпустил Вальтера? - спросила Марта. - Он мог быть уже здесь.

-- Это было невозможно, - отвечал крестьянин, - он мог спасти жизнь вашему мужу, но освободить его не смел без приказа епископа Давида.

-- Ван Шафлер выхлопочет этот приказ, - перебила молодая девушка. - Разве епископ может отказать в чем-нибудь своему лучшему капитану?

-- Вы правы, епископ не откажет в просьбе графа, а между тем мастер Вальтер перевезен в Вик, где оставлен под надзором графа.

-- Как я рада! - сказала Марта. - Как я благодарна за ваше известие, чем мне отплатить вам...

-- Не благодарите меня, - проговорил крестьянин с волнением. - Я хотел успокоить вас насчет мастера Вальтера и успел в этом... Теперь прощайте.

Мария удержала его вопросом:

-- Скоро вы увидите ван Шафлера?

-- Завтра, - отвечал незнакомец.

пришел в дом отца моего, где его ждет с нетерпением невеста.

-- Я передам ему эти слова, - проговорил с заметным усилием незнакомец и пошел шатаясь к двери, но вдруг силы его оставили, колени подогнулись и он упал бы на пол, если бы не удержался за стол, стоявший у дверей.

-- Боже мой! Что с вами? - вскричала Марта с беспокойством. - Вы больны?

-- Нет, я устал... Шел очень скоро. Теперь ничего, я пойду...

-- Нет, я вас не пущу! - проговорила добрая женщина. - Отдохните и поужинайте. Мария, принеси вина и подай вестнику.

Мария поспешила исполнить приказание матери и, налив стакан, сама поднесла его незнакомцу, но вдруг отступила от него, вскричав:

-- Матушка, это он, наш друг Франк!

-- Франк! - повторила Марта с недоверием, но всмотревшись в черты лица, покрытые углем, тоже вскричала. - Да, это Франк, мой сын!

Действительно, это был воспитанник мастера Вальтера, который хотел, не узнанный никем, принести известие о спасении оружейника; но последние слова Марии о женихе произвели на него такое тягостное впечатление, что он не мог его скрыть, тем более, что Франк из скромности сказал неправду.

Шафлер отлучился дня на два и поручил Франку начальство над войском; стало быть, сам он не мог быть на поле сражения, а вместо него Франк, узнав о случившемся, поспешил с несколькими всадниками и спас своего воспитателя, подвергая опасности собственную жизнь.

Когда его узнали, он не мог уже отказаться от угощения и ночлега. Мать и дочь осыпали его вопросами. Была уже давно ночь, а Франк все рассказывал свои необыкновенные приключения.

На другое утро он хотел уйти незаметно, чтобы не видаться еще раз с Марией, но проходя по общей комнате, встретил Марту, которая остановила его, сказав, что не пустит прежде завтрака.

-- Да и Мария забранит меня, - прибавила она, - если узнает, что я позволила тебе уйти, не простившись с ней.

Надобно было повиноваться. Франк последовал за Мартой в комнату молодой девушки, которая казалась грустной. Она не спала всю ночь, так ее расстроил рассказ Франка о страданиях его в башне, где он чуть не умер от голода. Однако увидев своего друга она повеселела немного и, взяв Франка за руку, привела его на террасу и показала несколько распустившихся цветов.

-- Помнишь ли ты эти розы, Франк? - спросила она. - Ты подарил мне их в мои именины, два года тому назад. Как я берегу их, как ухаживаю за ними!

Посмотри, теперь на кусте только два бутона, и я назвала их Франк и Мария, брат и сестра. Франка я оставляю себе, а Марию...

И она, оторвав бутон, подала его молодому человеку, прибавив:

-- Марию я дарю... отгадай - кому?

-- Не трудно отгадать, - вмешалась Марта, - ты даришь розу своему жениху, спасителю отца.

Мария покраснела и замолчала; она думала не о женихе, а Франк, приписывая ее молчание и смущение любви к Шафлеру, сказал:

-- Нельзя же тебе всю дорогу держать цветок в руках, - заметила Марта, смеясь, - вот коробочка, положи туда розу... она будет целее.

Франк взял коробочку и поспешил уйти, протянув руки обеим женщинам, но Марта сказала:

-- Какой ты стал гордый с тех пор, как сделался воином епископа, не хочешь и поцеловать мать и сестру.

И добрая женщина обняла с нежностью молодого человека, который потом едва прикоснулся губами к бледной щеке Марии и выбежал из дома.