| Автор: | Майер Г., год: 1873 |
| Категории: | Роман, Историческое произведение |
XIII. Постоялец "Золотого Шлема"
Через несколько часов после ухода Франка по городу громко читали объявление амерсфортского бургомистра о том, что бурграф, желая спасти жителей от нового нападения неприятеля, усилил гарнизон города и что отряд новых войск будет помещен в частных домах. Жена оружейника тотчас же получила уведомление, что у нее остановится начальник отряда со своей свитой. Это известие опечалило женщину, и она тотчас же пошла к судье, чтобы объяснить ему, что в ее положении, когда хозяина нет в доме, она не может поместить у себя воинов; но судья не мог помочь ей ничем. Он сказал, что все квартиры уже распределены, и начальник отряда сам назначил себе дом оружейника под вывеской "Золотого Шлема", стало быть нечего и хлопотать о перемене. И Марта, придя домой, приказала приготовить две комнаты, выходящие на улицу, для незваных гостей.
Маргарита поворчала по обыкновению и начала прибирать в доме, как вдруг в магазин вошел молодой человек, богато одетый, которого служанка приняла за вельможу и который спросил хозяйку дома. Маргарита привела его в общую комнату, где работали мать и дочь, и незнакомец, поклонившись им, объявил, что так как квартира его начальника назначена в доме оружейника, то он в это же утро намерен переехать, если только это не обеспокоит хозяек.
-- В таком случае, - прибавил молодой человек, - мессир граф Перолио отложит свой приезд дня на два.
Это имя поразило женщин. Они боялись грозного бандита, когда он был вдали, и вдруг он будет жить под одной кровлей с ними!
Бедная Марта начала говорить молодому оруженосцу, что дом их неудобен для начальника Черной Шайки, что стук работников будет беспокоить его и свиту, но Видаль отвечал, что господин его неприхотлив и что вся свита его состоит из пажа и оруженосца. Видя, однако, испуг и расстройство хозяйки, Видаль сказал с участием:
-- Советую вам, добрая хозяйка, принять вашего постояльца ласково; мессир Перолио не любит печальных и испуганных лиц... Извините, что я, может быть, увеличиваю ваше беспокойство, но это для вашего добра... Вы еще не знаете моего господина.
И молодой человек грустно посмотрел на Марию, которая побледнела, проговорив:
-- Боже! Зачем Франк оставил нас!
Между тем Марта показала Видалю комнаты, назначенные для его начальника, которыми он остался доволен и ушел, предупредив хозяйку, что скоро принесут вещи мессира Перолио.
Часа через два начальник Черной Шайки был уже в доме оружейника. Он сидел у пылающего камина в большом кресле, а близ него, перед маленьким столиком, Фрокар, секретарь, палач, лекарь и исповедник бандитов, чинил усердно перо и приготавливался, на этот раз, исполнять должность секретаря.
В глубине комнаты Видаль и Ризо разбирали чемоданы и развешивали платье в большом шкафу.
-- Готов ли ты, Фрокар? - вскричал Перолио, рассерженный известием, что отец Марии не убит, как он надеялся, а только в плену у епископа Давида.
-- Я жду ваших приказаний, синьор капитан, - отвечал Фрокар с важностью, приличной ученому. - Что мне писать?
-- Напиши прежде письмо к епископу Давиду и проси от моего имени свободу оружейнику Вальтеру, за которого я даю триста флоринов выкупа.
-- Триста флоринов! - вскричал Фрокар, уронив перо от удивления.
-- Триста флоринов! - повторили паж и оруженосец.
-- Ну да, триста золотых флоринов, - сказал Перолио, - разве этого мало?
-- Вы шутите, капитан, - ответил бывший монах. - Старая кожа слесаря не стоит и ста флоринов.
-- Может ли ван Шафлер предложить такую сумму? - спросил Перолио.
Перолио взглядом приказал Видалю и Ризо выйти и отвечал Фрокару:
-- Я не прошу твоих рассуждений, негодяй; делай что велят, только постарайся, чтобы письмо к епископу было надменно и дерзко.
-- Позвольте заметить, синьор, что это дурное средство получить то, чего вы желаете.
-- Почем ты знаешь, чего я желаю?
-- Но...
-- Молчи и пиши.
Фрокар понял, что нечего рассуждать, и перо его забегало по бумаге. Через несколько минут он радостно вскричал:
-- Готово!
И он громко прочитал странную просьбу, которая была похожа на приказ.
-- Хорошо, - сказал Перолио, - ты действуешь пером также хорошо, как ланцетом и топором. Теперь пиши другое письмо, к главному викарию епископа. Проси его учтиво помешать освобождению оружейника Вальтера, скажи, что бурграф в отчаянии от его плана, потому что он необходим для делания оружия, которого нам недостает. Постарайся изменить почерк, чтобы подумали, что это предостережение жаркого приверженца епископа.
-- А, теперь понимаю! - вскричал Фрокар. - Папенька нашей блондиночки не скоро вернется... Экий я болван, синьор!
Когда второе письмо было окончено, Перолио взял обе бумаги и начал их рассматривать. Фрокар, видя это, улыбнулся иронически, потому что очень хорошо знал литературные способности своего начальника, который только сличил оба почерка и, взяв из рук своего секретаря, поставил в конце письма к епископу крест и приложил к нему свою печать.
-- Хорошо, я доволен тобой, - сказал капитан и, вынув кошелек, туго набитый золотом, бросил его на стол, сказав:
-- Возьми два флорина за работу и пошел прочь.
Фрокар схватил с жадностью кошелек и будто стараясь распутать шнурок, отошел к окну, где было светлее, но подальше от глаз бандита. Перолио не выпускал его из виду и сказал, смеясь:
-- Подай, я сам развяжу кошелек, ты можешь ошибиться в счете.
-- Не беспокойтесь, синьор, я достану сам.
-- Говорят тебе подай!
И вырвав кошелек из рук Фрокара, начальник Черной Шайки подал ему две золотые монеты, которые тот принял, согнувшись в дугу, но внутри недовольный такой ничтожной платой. Когда он был уже на пороге комнаты, Перолио вернул его и, подавая еще две монеты, сказал:
-- А вот задаток новой работы, за которую я заплачу щедро. Я знаю, что ты искусный слесарь.
-- Если я говорю тебе, болван, то хочу, чтобы сделал ты, а не другой.
-- Не знаю, синьор, буду ли я в состоянии...
-- Сделать фальшивый ключ? Разве это будет в первый раз?
-- Клянусь святым патроном, что я никогда не решался на подобные дела.
-- Молчи, бездельник! Разве ты забыл, каким ключом отворил сундук фламандского графа, который дал тебе гостеприимство, приняв за пилигрима? А кто сделал ключи к кассе твоего монастыря, откуда ты исчез в одну ночь вместе со многими драгоценными вещами? Забыл ты также...
-- Синьор капитан, - прервал Фрокар, - к которому замку прикажете сделать ключ?
-- Я покажу тебе после... Ты сейчас упомянул о замке ван Шафлера... Знаешь ли ты, где он?
-- Знаю, синьор.
-- Далеко отсюда?
-- Мили четыре. Не хотите ли вы отправиться туда?
-- Может быть.
-- Ну, уж это будет напрасно. Замок так стар, что не стоит нашего посещения. Там нечем будет даже накормить ваших солдат.
-- Скажи Вальсону, чтобы он выбрал пятьдесят лучших всадников и вышел с ними из города, как будто для прогулки. Пусть они остановятся в маленьком лесу близ Сент-Йоста, я скоро приеду к ним.
Фрокар ушел. Перолио позвал Ризо и Видаля, чтобы они помогли ему одеться. Он выбрал простой, но красивый наряд, надушился, приказал Видалю приготовить лошадь и оружие и ждать его за городом, сошел в нижнюю залу и приказал доложить о себе хозяйке, которая по обыкновению работала вместе с Марией.
-- Я пришел поблагодарить вас за комнаты, которые вы мне назначили, - сказал он, раскланиваясь очень вежливо.
-- Извините, мессир, если что не по вашему вкусу, - проговорила Марта, вставая, - мы люди простые, а вы привыкли к роскоши.
-- Напротив, любезная хозяйка, мы, люди военные, привыкли ко всем лишениям.
-- Все же я желала бы доставить вам лучшее помещение...
-- То есть, вы желали бы избавиться от несносного постояльца?
-- О нет, мессир, - вмешалась Мария, - матушка не то хотела сказать... Она не думала вас обидеть.
чтобы вас избавили от постоя; но это было невозможно; надобно было дать место или начальнику или солдатам, и для вашей же пользы я согласился быть вашим постояльцем, потому что мои воины могли бы принести вам много беспокойства.
-- В таком случае, мессир, я должна благодарить вас за внимание.
-- Я приму вашу благодарность, когда выхлопочу свободу мастеру Вальтеру.
-- Вы знаете, что он в плену? - вскричала Марта.
-- Знаю, и тотчас же позаботился о его освобождении.
-- Вы? - проговорила с недоумением молодая девушка.
-- Да, я. Вы не верите мне, прекрасная Мария? Прочитайте же это письмо.
Мария прочитала громко и Марта заплакала от радости.
-- Вы видите, - продолжал Перолио, - что я не так зол, как говорят; я хочу доказать, напротив, что желаю добра прекрасной Марии и ее семейству.
-- Я и не считала вас нашим врагом, - отвечала Мария наивно. - Мы вам не сделали никакого зала, за что же вам угнетать нас?
-- Но признайтесь, Мария, вы сердитесь на меня за первый мой визит. Я был тогда очень встревожен и погорячился не кстати... Эта печальная сцена произвела на вас дурное впечатление.
-- Если это и правда, мессир, - проговорила Мария, - ваше письмо изгладило все другие воспоминания.
-- Может ли это быть? - вскричал Перолио с притворным волнением и смотря нежно на молодую девушку. - Так вы забыли и простили? Дайте же мне вашу ручку в знак примирения.
Мария взглянула на мать, которая кивнула головой в знак согласия и протянула свою руку тому, кто поклялся ее погубить.
Перолио поцеловал эту ручку, но не страстно, что испугало бы скромную девушку, а нежно и почтительно, как рыцарь целует руку своей повелительницы.
-- Я самый счастливый из смертных, - прибавил он. - Забываю мое прежнее безумие и объявляю себя рыцарем и защитником прекрасной Марии.
Мария сделала невольное движение.
-- Не бойтесь, прелестная Мария, - продолжал Перолио еще почтительнее. - Я не потребую за это от вас ничего, кроме дружбы. Я знаю, что вы невеста одного из благороднейших и храбрейших дворян и сожалею, что служу с ним не под одним знаменем.
-- Извините, мессир, - возразила Мария, - я не понимаю военных и политических дел, но слышала, что вы без всякой причины...
-- Довольно, дитя мое. Вы хотите сказать, что я без всякой причины изменил епископу? Нет, у меня были важные причины, и я объясню их вам, когда мастер Вальтер будет дома и позволит мне провести вечер в кругу вашего семейства. До тех пор, верьте мне, я скорее друг, нежели враг графа ван Шафлера.
-- Видишь ли, дочь моя, - заметила Марта, - мы ошиблись насчет мессира Перолио, Франк был не прав, когда уверял...
Но Перолио, по-видимому, не слыхал этих слов и сказал с улыбкой:
-- Я боюсь беспокоить вас дольше моим визитом; прощайте, добрая хозяйка; до свидания, прелестная Мария.
И поклонившись вежливо, он вышел из дома оружейника, говоря сам себе: "Для первого визита довольно... Как легко обмануть этих женщин! Они скоро будут в моей власти".
А в это самое время Марта говорила дочери:
-- Начальник Черной Шайки совсем не так страшен, как про него рассказывали. Он, кажется, не обидит нас, - заключила старуха.
-- Дай-то Бог, - отвечала Мария, вздыхая.